АБЬЮЗ

      Еле отойдя от первого шока, я сглотнула и еле слышно проговорила: — Саша? Что… Что ты здесь делаешь? Ты же только через два дня собирался вернуться? – я поставила сумку на край дивана, а сама осталась стоять. Саша поднял на меня глаза и, чуть прищурившись, хмыкнул. — Это мой дом. Я могу возвращаться, когда захочу, — прохрипел он и чуть приподнял подбородок. – Или ты так не думаешь? — Конечно, ты можешь, — еле скрывая раздражение, проговорила я и направилась в кухню. – Просто думала, что ты хотя бы предупредишь. — А я хотел, — по звуку его голоса я поняла, что он встал и направился за мной. – Но ты не отвечаешь на мои звонки. Я включила чайник и осталась стоять к нему спиной, чувствуя, как волнение внутри меня становится все сильнее. — Я… Наверное, не слышала… — пробормотала я. – Ты давно вернулся? — В обед. Где ты была? – его голос мне показался странным, и я на секунду даже подумала, что он все знает. Холодный ужас сковал мое тело, практически парализовав. Но я постаралась взять себя в руки, включив логику. Ему неоткуда было узнать об этом. — И с обеда сидел на диване, не переодеваясь? – я развернулась и постаралась усмехнуться, чтобы хоть немного разрядить обстановку. — Где ты была, Ксюша? – медленно повторил мой муж, внимательно глядя на меня. Он уже был без куртки и стоял в джинсах и свитере. Его многодневная щетина визуально делала его на пару лет старше. Серые глаза пристально изучали мое лицо. — Где я могла быть, Саш, — уже не скрывая раздражения, ответила я и снова отвернулась, доставая чашки. – У мамы конечно. — Какого хера?! – заорал он и, схватив меня за локоть, резко развернул к себе. – Я звонил твоей маме! Ее даже в городе нет! С кем ты была?! Я вытаращилась на него так, словно он был огромным грузовиком, а я –маленьким олененком. И этот грузовик несся на меня с огромной скоростью. Я замолчала на мгновение, продумывая пути отхода. После чего решилась действовать. — Я была не с мамой, а у мамы, — дернув локтем, я вырвала свою конечность из его рук. – Она просила поливать ее цветы. Ей на Новый год профессор ее подарил их. Саша открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал, словно пытаясь сопоставить факты и раздумывая, можно ли мне верить. По всей видимости, он не мог ни к чему больше придраться, потому что сделал шаг назад и вздохнул. — Извини. Я… Я звонил тебе вчера, хотел сказать, что приеду. Сегодня тоже звонил, ты снова не взяла. А когда я вернулся – тебя нет дома, форточка нараспашку, и такое ощущение, что тебя все праздники тут не было. Позвонил твоей матери, раз уж ты не берешь, она сказала, что ее нет в городе, и я… Я не знал, что думать. Саша отошел и уселся на табуретку, облокотившись на стол. — Ксюх, мне кажется, что-то происходит. Еще до Нового года началось. Я просто не могу понять, что, — он поднял на меня глаза, и я увидела в них какие-то странные эмоции. — Все нормально, — я вздохнула и продолжила делать чай. – Как съездил? Саша помолчал с минуту, словно раздумывая, стоит ли переключить тему разговора или все же нужно договорить о чем-то, но неясно, о чем именно. — Хорошо. Только… — Саша снова горестно вздохнул и сделал паузу. Обычно это означало, что он снова куда-то вляпался. – У родаков, в общем, денег нет. Они ремонт оказывается делали, да батя там «Жигу» свою ремонтировал. Короче, придется нам самим как-то выкручиваться… Я, размешивая чай, зло усмехнулась. Конечно, «нам». Правда, в его «мы» буду входить как обычно только я. Я взяла одну кружку и поставила перед Сашей. Он поморщился и проворчал: — А поесть-то есть что-нибудь? И в этот момент перед моими глазами буквально пролетели все праздничные дни. Дни, когда ко мне относились как к женщине, как к человеку, а не как к кухарке и ломовой лошади. И тогда я решительно поняла, что больше так не хочу. И не могу. Точнее, уже не смогу. После того, как я была совершенно другой, становиться прежней «обычной бабой» я не хотела. В этот самый момент я кристально ясно поняла, что вся моя прошлая жизнь была совершенно не моя. Что я много лет потратила на брак с совершенно нелюбимым и чужим для меня человеком. Говорят, стерпится-слюбится, но… Пусть стерпелось, но не слюбилось. Я понимала, что не люблю мужа и, к своему ужасу предельно четко осознала, что никогда и не любила. Да и Саша вряд ли испытывал ко мне особо трепетные чувства. Это был своеобразный брак по расчету для нас обоих. Я хотела сбежать от матери, а он… Он просто хотел, чтобы было, что есть, чтобы в доме было убрано, чтобы о нем заботились. Скорее, наш брак был трудовым договором – я выполняла все хозяйственные дела, а за это могла жить «свободной» жизнью. Только это не было свободой. Свободной я впервые почувствовала себя, встретив Риту. Она, наверное, была первым человеком, который принял меня такой, какая я есть. Со всеми моими минусами и недостатками, не желая при этом меня менять и ничего не требуя. И после этой «тестовой» недели у нее, я поняла, что к прошлому вернуться я уже просто не в состоянии. Поэтому я снова развернулась, взяла свою кружку и, не усаживаясь за стол, повернулась лицом к мужу: — Я хочу развестись.

***

      Саша медленно поднял на меня глаза, встретив мой прямой взгляд. Я видела, как дернулись желваки на его скулах, когда он захотел что-то сказать. Отодвинув чашку, он моргнул, посмотрел куда-то в середину стола, а потом снова перевел взгляд на меня: — Что? — Я хочу развестись, — повторила я уже менее уверенно, но продолжая смотреть в его глаза. Саша странно ухмыльнулся, выпрямился и сложил руки в замок. — Интересно. И… позволь узнать, почему? — Потому что… мы не любим друг друга. Мы давно не любим друг друга, да и… вряд ли когда-то по-настоящему любили. Мы чужие люди. — Чужие люди… — повторил он за мной и снова уставился в стол. – То есть мы прожили вместе столько лет, и тут ты поняла, что мы чужие. Зачем тогда ты вышла за меня? – он вновь поднял взгляд, и я заметила в его серых глазах какое-то странное выражение. Незнакомое мне. Ядовитое. — Зачем ты женился на мне? – ответила я вопросом на вопрос, пожав плечами. – Ты же не любишь меня, Саш. Тебе просто нужна домработница, которая будет с тобой спать и приносить в дом деньги. — Ах, вот ты как заговорила, — прошипел он, вставая. – Что, начала зарабатывать больше меня и все, муж стал не нужен? Я поняла, что задела его самолюбие, но… Я говорила правду. — Дело не в больше или меньше, Саш, — я вжалась в столешницу, начиная опасаться того, что он может сделать. – Дело в том, что я больше не могу так. Я… Я хочу другой жизни. — Другой жизни, — он подошел ко мне ближе. – Может, ты просто другого мужика хочешь? Кого ты нашла себе, Ксюх? На работе кто-то? Начальника какого-то? Он тебя баблом заманил? Или член у него больше? Он говорил мне все эти вещи, глядя прямо в глаза, стоя напротив и выплевывая слово за словом. — Замолчи, — я пихнула его в грудь, чтобы увеличить дистанцию. – Нет никакого другого мужика, просто прими то, что я больше не хочу с тобой жить. Я переезжаю к маме. Сказав это, я плеснула так и не тронутый чай в раковину и поставила кружку. Обойдя его, собиралась выйти из кухни, но Саша схватил меня за руку и, развернув, толкнул. После чего вывернул руку и силой опрокинул на стол лицом вниз. В моей голове мелькала только одна мысль – не дать ему ничего с собой сделать. Но задницей я уже чувствовала, как он ко мне прижимается. И судя по тому, что я чувствовала, было предельно ясно, что он хочет сделать. — Отпусти меня! – заорала я не своим голосом, пытаясь вырваться. Но Саша хоть и не был богатырем, он был мужчиной. Он был сильнее. И когда я услышала, как он расстегивает ширинку, из глаз брызнули слезы отчаяния, а сама я начала дрыгаться, как раненый зверь в предсмертной агонии. — Черт! – прошипел Саша, когда мне удалось его хорошенько лягнуть. – Ты дура?! Почувствовав, что он уже не прижимает меня к столу, я тут же выпрямилась и развернулась. Саша стоял чуть дальше, руками держась за причинное место и морщась. — Блять, Ксюх, какого хера, ты мне яйца отбила! – продолжал скулить он. — Я убью тебя, если еще раз тронешь меня! – заорала я в ответ срывающимся от эмоций голосом. Ноги словно приросли к полу, и я не могла найти в себе сил двинуться. — Ты дура! – Саша сполз на пол, прижимая обе руки к поврежденному достоинству. Видимо, мои занятия спортом пошли на пользу – я врезала ему как следует. – Я не собирался ничего делать! Просто хотел… Блять… — он зашипел, не зная, как унять боль. — Я ухожу, Саш, — выровняв дыхание, проговорила я. – За вещами приеду потом. На развод подам сама. С этими словами я быстрыми шагами направилась в комнату, забрала сумку и вышла в коридор. Когда я уже открывала дверь, услышала: — Я не дам тебе развод, сука! Ты еще на коленях приползешь ко мне! Я вздохнула, чувствуя не досаду, а напротив, какую-то радость. Радость от того, что я оборвала этот порочный круг, и теперь могу быть самой собой. — Закрой форточку, простудишься, — ответила я и вышла за дверь.