Алекс Волф

Как бы ни любила, ни берегла, От всего останется лишь зола Как бы ни пыталась уменьшить боль, Лишь зола и прах. Лишь песок и соль.

      Для разнообразия солнце не палило, а мягко выглядывало из крошечного облачка. Минутная передышка. Песок был тёплым и мягким, почти невесомым, что делало невыносимым последующее вытряхивание его из одежды, волос, ушей – казалось, он проникал везде. И всё-таки Алекс нравилось ездить к морю. Нашлось что-то, что делало пребывание на юге менее ненавистным. Вполне терпимым. Довольно неплохим. Если продолжать цепочку, выходило, что Салтис был не худшим местом на земле, но думать об этом не хотелось. Она чувствовала, будто равнодушное, всегда унылое и невзрачное море, стачивало и её тоже, как эти красивые осколки бутылочного стекла.       Алекс вздрогнула от резкого звонка, неуместного на диком побережье, и, посмотрев на экран, недовольно ответила:       – Алло.       – Алекс, срочно в отделение.       Джонс. Как обычно: всё срочно, без объяснений и не вовремя.       – Спросите сначала, где я. У меня выходной, я могу быть за тысячу километров.       – Если ты за тысячу километров, то садись в самолёт. Чтобы через час была на работе.       Стелла Джонс по своей привычке резко бросила трубку, оставив Алекс наедине с закипающим раздражением. «Я, правда, только что всерьёз думала, что Салтис – не худший этап моей жизни?»       Поднимая и бросая песок, перекатывая его между пальцами, Алекс не торопилась вставать. До отделения около ста километров, за час она доедет. Вот он, неявный плюс работы полицейской – никаких штрафов за превышение. Она доехала за пятьдесят пять минут. Десять минут посидела на парковке, чтобы позлить Джонс.       – Капитан Алекс Волф по вашему приказанию прибыла, – громко отрапортовала она, – в своё личное время между прочим.       – Заткнись и сядь, – резко ответила Джонс.       – Для чего вы меня вызвали? Наконец кого-то убили в нашем городишке?       Джонс молчала, видимо не зная, как приступить к разговору, и это было странно.       – Что случилось?       – Случилось многое. Надвигается война.       – Она и не заканчивалась, вот уже лет десять.       – Говорят, что в столице назревают беспорядки.       – Кто говорит?       Как-то всё это было подозрительно.       – Мне плевать, что там происходит в столице. Я работаю здесь. И вы тоже.       – В шторм бушует всё море, волны докатятся и до нас.       – Пусть начнётся война, мы её выиграем. Мужчины ведь всё равно когда-нибудь остановятся. Что за желание убивать друг друга, когда они и так рискуют умереть в любой момент?       Джонс покачала головой.       – Не остановятся, ты знаешь. А наша задача не желать войны, а охранять мир и порядок.       – Я не образцовая полицейская, вы это знаете. Но если и правда начинается война, то в ней от меня будет больше пользы. И зачем всё-таки вы притащили меня сюда? Не поделиться слухами и опасениями, так ведь?       – Мне нужна информация. Чтобы знать, как обезопасить мой город и защитить людей. Обстановка в столице, перспективы, планы. Начать хотя бы с официальной политики. Для чего, к примеру, эта масштабная кампания по сбору спермы?       Алекс поморщилась, но тут же усмехнулась.       – Это может означать, что правительство собирается двигаться дальше, спасать будущие поколения, а не живых мужчин. – Если честно, я не осуждаю их за это решение.       – А ты подумала, что будет с женщинами? Если готовится банк спермы, ему должно найтись применение. Снова начнётся стимулирование рождаемости, боюсь, по-настоящему принудительное.       Алекс прищурила глаза.       – Я не подумала об этом.       – Поэтому я позвала тебя.       – Разоблачать слухи? Проводить разъяснительную работу о пользе сдачи спермы или обновлении организма при беременности? Для чего?       – Алекс, не зли меня сейчас, не надо. Ты едешь в Прентон.       – Что??? – Алекс вскочила с места.       – Мне нужно больше информации. Чтобы обеспечить порядок в городе, я должна знать, что конкретно происходит. Насколько сильна угроза. Мне нужно, чтобы ты получила для меня сведения.       Алекс снова села, скрестив руки на груди.       – Я не поеду. Я говорила вам, что не вернусь туда.       – Это было два года назад. Ситуация изменилась.       – Моя – не изменилась. Я не поеду.       Алекс твёрдо смотрела на начальницу отделения, готовая стоять на своём до конца. Но в ответ услышала то, чего не ожидала.       – Ты должна мне.       Алекс резко почувствовала, как начинает кружиться голова, захотелось схватиться за стол, хотя она сидела.       – Я никогда не напоминала об этом и не собиралась, но ты не оставляешь другого выхода.       – Я не просила вас помогать. Не надо было.       – Ты приняла мою помощь. Можешь сколько угодно смотреть на меня с ненавистью, но ты мне должна.       Алекс потёрла снова занывший локоть левой руки и промолчала. Джонс вздохнула и продолжила более мягко.       – Алекс, ты знаешь, насколько мало у меня людей. Ты единственная, кто знает столицу и кому я могу это поручить.       – Что именно вы хотите, чтобы я сделала?       – Я хочу, чтобы ты поехала в Главный генетический центр и в Союз продолжения жизни, и получила максимум информации о том, что происходит.       – Кто даст мне эту информацию? Это точно секретные сведения.       – Узнай всё, что сможешь. Мне пригодится что угодно.       – Мне оплатят расходы на бензин и проживание? И когда выезжать?       – Сегодня. Я оформила тебе командировку на три дня, заедешь в управление, получишь командировочное удостоверение и суточные, все остальные расходы возместят по чекам.       – Конечно, вы уже все оформили. Шантаж и манипуляции – вот ваши настоящие методы, теперь я поняла.       – Я забочусь о людях, которые мне дороги, любыми методами и извиняться перед тобой за это не буду.       Алекс вернулась в свой кабинет. Мысли в голове путались. Она так давно не была в Прентоне, так усиленно отказывалась думать о прошлом, что никак не могла поверить в возможность внезапного возвращения. Пытаясь навести порядок на столе, она случайно смахнула со стола бумаги и, поднимая, с удивлением заметила, как дрожат листы в её руках.       …       Форма, сменная футболка, лёгкая куртка, зубная щётка и ещё пара мелочей – чем быстрее она справится, тем быстрее уедет. Спустя два часа Алекс уже выезжала из города, надеясь, что дорога окажется достаточно долгой, чтобы руки перестали дрожать, а в голову вернулась ясность.       Конечно, она не стала капитаном через год службы, тогда произошло кое-что, по мнению Джонс не требующее привлечения дополнительного внимания, только через два, буквально пару недель назад. Первые месяцы тихой и размеренной жизни в Салтисе сводили с ума. Отсутствие серьёзных дел, которые если и появлялись, то поручались в основном старшим офицерам, нескончаемая бумажная работа и мёртвая тишина с редчайшими проблесками чего-то интересного. Алекс до крови царапала руки, обожжённые палящим солнцем и горячим ветром, не спала сутками, сотни раз собирала сумку, чтоб сбежать, как когда-то бежала из Сигиды, желая одного – оставить песок и пыль позади. Но бежать было некуда, эту тюрьму она построила себе сама. Тогда она и сделала это, в первый же год работы. Поставила окончательный крест на своей карьере и на своём будущем вообще. По крайней мере, так она думала. Так должно было быть. Джонс помогла избежать проблем, помогла вопреки её воле и желаниям, а теперь заявила, что Алекс ей должна. Алекс снова потёрла левое предплечье и усмехнулась. Хотелось бы возненавидеть Джонс, но не получалось – слишком ловко её поймали в ловушку.       Подъезжая к развилке, Алекс сбросила скорость и на секунду задумалась, выбирая дорогу. За эти годы, непреодолимо желая перемен, но имея возможность разве что сменить пейзаж, запертая как в клетке в собственных обещаниях, она полюбила путешествовать по югу, и сейчас выбрала дорогу в объезд. Торопиться некуда, завтра ещё до обеда место назначения будет достигнуто.       Проехав перекрёсток, Алекс остановилась и вышла из машины: надо бы всё-таки проверить колёса и уровень масла. Методично выполняя рутинные действия, она рассмеялась над собой. Серый хэтчбек абсолютно ей не соответствовал. Он не подходил ей, как не подходили Джонс блузки в цветочек, в которых она появлялась на работе в выходные дни. Но это единственное, на что пока удалось накопить. Был ещё мотоцикл, подержанный конечно. Хозяйка очень торопилась, продавая его, сделала большую скидку, отдала в подарок шлем и сумку. «Видимо существует южная доброта», – радовалась Алекс, но недолго. Мотоцикл не спасал от бесконечной пыли, а от нескончаемых зимних дождей – тем более. Даже к лучшему, что после того случая он не подлежал восстановлению – зато полицейское управление возместило ей расходы. И тем не менее машина неплохо выполняла функцию дома, который Алекс так и не нашла в Салтисе. Крыша отлично выручала от непогоды, кондиционер – от жары, а музыка – от скуки. «Кажется, кто-то научился ценить комфорт?» Это было странное ощущение, непривычное. Как и то, что она в конце концов смирилась с тем, что проведёт жизнь здесь.       Салтис был её знаком «Стоп», был грязным прудом вместо бурной реки, был местом, где время текло в тысячу раз медленнее, и поэтому Алекс казалось, что прошло не два года, а как минимум половина жизни. Алекс чувствовала, что, следя за порядком в городе, расследуя нарушения, выявляя виновных, делает что-то полезное, и снедающее чувство вины тоже постепенно утихало. Да и работает же Джонс, кажется уже четверть века, значит, сможет и она.       Алекс сильнее надавила на газ, давно превысив разрешённые 100 километров в час. Уже давно стемнело, а ночь всегда была её любимой частью суток. Это время принадлежало ей. Ночью не надо было выполнять приказы, носить форму, разговаривать с людьми. Час волка. Грешный час, час осознания, час расплаты. Алекс не верила в сверхъестественное, но было что-то таинственное в дороге, бегущей у подножия гор, в горной реке, серебрящейся в стороне лунным светом. Она специально выбрала эту живописную, пусть и в объезд, трассу.       – Я не хочу теряяять контроль, – подпевала Алекс магнитоле. Вот бы дорога не кончалась, и завтрашний день не наступил.       …       Почти доехав до места назначения, Алекс поняла, что если не остановится, то вырубится прямо на дороге. Одиннадцать утра. Ночь за рулём далась непросто. Одновременно готовиться к заданию, копаться в своих мыслях и следить за дорогой на высокой скорости оказалось более тяжёлой задачей, чем представлялось.       Пачка сигарет под рукой уже опустела, и Алекс полезла в бардачок за новой. Дверца тут же распахнулась под напором втиснутых туда самых разных вещей, стопки бумаг разлетелись под пассажирское сиденье. Пришлось, ругаясь, остановиться. Документы, личные вещи, газетные вырезки – куча хлама, непонятно для чего хранимая. Взгляд снова и снова цеплялся за заголовки: "Не рост рождаемости, а гибель секса: мнение эксперта про нашумевший законопроект о запрете контрацепции", "Ректором Прентонского государственного университета назначена Элен Мэдиссон", "Добровольное донорство спермы КОНЧИЛОСЬ?", "Генеральным директором крупнейшего промышленного холдинга Кассии назначена Джой Кэссиди", "Национальное собрание Кассии возглавила Мария Кортес", "Печальная статистика: показатели смертности снова бьют антирекорды".       "Мне плевать, что происходит в столице", – как мантру повторила Алекс, комкая бумаги. Давно пора было выбросить этот мусор.       Ещё во время учёбы Алекс в академии феминистки активно обсуждали деятельность главного научного медико-генетического центра в Кассии. Этот центр буквально возник из пыли спустя два года после первых смертей мужчин. Говорили, что помимо правительства его финансируют миллиардеры, которые не остановятся ни перед чем, чтобы избежать смерти. Что там не работает ни одной женщины, что их всех уволили прежде чем приступить к реально незаконным исследованиям. Даже то, что они похищают женщин и запирают их в подземных лабораториях для научных экспериментов. Что из этого было правдой, а что только слухами?       Некоммерческий "Союз продолжения жизни" возник в Кассии параллельно с главным генетическим центром. Его особенностью было то, что в нём, наоборот, работали исключительно женщины. Скромный офис, несколько сотрудниц с минимальной зарплатой, научная работа, публикация статей и перевод международных исследований. Алекс нравилось думать, что это тоже было прикрытием, что на самом деле они добились впечатляющих успехов, разумеется, засекреченных.       Куда съездить сначала? В огромный правительственный центр, возглавляемый мужчинами или в исключительно женский союз? Ответ очевиден. Ещё одно правило Алекс Волф – из двух куч дерьма выбирай самую большую: она всё равно свалится на голову, а значит – лучше сыграть на опережение.       Одновременно взвинченная от близости к знакомым местам и на пределе усталости, Алекс заехала за кофе в ближайшую кофейню на окраине Прентона. Как назло, бариста попалась разговорчивая.       – Мне эспрессо, но самый большой стакан, – она посмотрела в меню, вывешенное на стойке и ткнула пальцем в стакан для каппучино, – вот такой.       Девушка за стойкой нахмурила брови.       – Вы знаете, сколько там кофеина?       После бессонной ночи Алекс было не до нотаций случайных людей. Она достала удостоверение.       – Я из полиции. Всю ночь на дежурстве. Наливай кофе, или через час здесь будет с проверкой целая комиссия.       Девушка молча отвернулась и через несколько минут подала ей кофе. Алекс показалось, что кофе даже более горький, чем должен быть, или это горчило отвращение к себе. Несмотря на гнетущую обстановку, кофе подействовал. Немного взбодрившись, Алекс, не заезжая в город, поехала дальше, в сторону главного научного медико-генетического центра Кассии.       Здание Генетического центра на удивление впечатляло, хотя находилось не в столице, а рядом с небольшим городом Монте в восьмидесяти километрах к северо-востоку от Прентона. Не очень высокое здание бежевого цвета, три или четыре этажа, точно не определить, потому что за огромными панорамными окнами с зеркальными стёклами могли скрываться как один, так и два этажа. Нижняя часть полукругом выдавалась вперёд, тоже панорамные окна. Плоская крыша, огороженная заборчиком, наводила на мысли о садике или зоне отдыха. "Красивые же здесь виды", – восхитилась Алекс. К востоку только горы и леса, да и вокруг всё зелёное.       – Паспорт, пожалуйста, – недружелюбно встретила её девушка на проходной, хотя она уже показала служебное удостоверение.       Алекс неохотно достала карточку, удостоверяющую личность.       – Говорите, к кому вы пришли?       – В отдел связей с общественностью. Мне нужно задать несколько вопросов.       Девушка неопределённо пожала плечами и сделала запись в электронном журнале.       – Приложите палец к сканеру.       Сняв отпечаток, ей разрешили пройти. Уже вслед девушка бросила:       – Налево, третий по счёту кабинет, первый этаж.       ...       Менеджер центра, представившийся как Итан Лэнгтон, разговаривал на удивление вежливо и терпеливо, с видимостью весьма дружелюбной улыбки.       – Вы же понимаете, что мы не имеем права разглашать никакую информацию, это высокий уровень секретности.       Большую часть ночи представляя себе, как мог бы складываться этот разговор и разыгрывая сцены возможных ответов на вопросы, интересующие Джонс, Алекс призвала на помощь всё своё самообладание и навыки общения с людьми, приобретённые за два года работы в полицейском отделении. Она улыбнулась в ответ, у других это обычно срабатывало.       – Я же не прошу раскрывать тайны, просто общий вопрос: какие перспективы видит наука? Или более конкретно: есть ли уже хоть какая-то возможность остановить смертность?       – Я сожалею, что ни о чём не могу вам сообщить. Все исследования засекречены, едва ли я в курсе хотя бы половины из них.       Алекс постаралась улыбнуться ещё дружелюбнее, подозревая, что на самом деле это выглядит, как оскал. Кажется, навыков общения она приобрела не так много.       – А как насчёт банка спермы? Что планируется с ним делать? Заморозить на будущее или использовать в ближайшее время?       Итан поднял руки в знак сожаления, что ничем не может ей помочь.       – Вы же понимаете, Алекс, что это вопрос политики, а с ними вам точно не ко мне.       Алекс непомерно раздражал этот менеджер, улыбающийся ей так, словно безумно рад её видеть. Она перестала улыбаться.       – Могу я поговорить с кем-то другим? Специалистом по генетике, доктором?       – Я могу позвать специалиста.       – А работают у вас женщины? Я имею в виду среди докторов.       – Конечно. Давайте я приглашу сюда Алину Мэй.       Алекс теряла терпение. Неделя, нет месяц ночных дежурств лучше, чем сидеть здесь и добиваться ответов, которые никто и никогда ей не даст.       – Да, пожалуйста.       Мужчина вышел, оставив Алекс дожидаться на шикарном кожаном диване. А могли бы предложить и кофе. Она готова была уже сорваться с места и пойти искать его, когда в кабинет вошла молодая улыбающаяся женщина.       – Я доктор Алина Мэй, здравствуйте, чем могу вам помочь?       – Я Алекс Волф, капитан полицейского отделения Салтиса.       – Салтис, где это?       – На юге.       – Издалека вы приехали.       Что за странные здесь люди. Женщина не прекращала улыбаться, милая, с ямочками на щеках, в белом халате, с лёгким макияжем.       – Может быть, вы мне поможете. Я выполняю задание. Мне нужно узнать, что происходит.       – Происходит где? Здесь?       – В мире. В Кассии. Я имею в виду проблему смертности мужчин.       Алина Мэй поняла, о чём она, с первого же вопроса. Видимо здесь принято притворяться глупее, чем на самом деле.       – Смерти лиц мужского пола обусловлены вирусом, поражающим ДНК, действующая вакцина от которого пока не разработана.       Это можно было прочитать в любой газете. Алекс конкретизировала вопрос:       – Какой шанс, что вакцина появится в ближайшее время?       – Над этим работают все ведущие мировые научные центры.       Алина Мэй смотрела открыто и ласково, и Алекс ни капли ей не верила. Она из последних сил постаралась быть максимально вежливой и дружелюбной.       – А есть какие-то устойчивые тенденции, на что сильнее влияет этот вирус? Возраст, национальность, вес, что-то в этом роде.       – Болезнь максимально опасна для пожилых мужчин и новорождённых детей, но, как вы знаете, не щадит никого. Видимо играет свою роль иммунитет.       Ещё один дипломатический ответ на вопрос, на который Алекс и сама могла ответить.       – А причины возникновения вируса, сейчас можно сказать о них что-то определённое?       – Мировые организации здравоохранения считают, что это вирус, связанный с некой неясной генетической мутацией. Популярные теории о бактериологическом оружии в список научно обоснованных не входят.       Алекс попробовала зайти с другой стороны.       – Что изменилось в последнее время, почему был принят этот указ о донорстве спермы?       – К сожалению, мне нечего сказать по этому поводу, ведь законы принимает правительство страны.       Докторка улыбнулась ещё обворожительнее, и Алекс поняла, что больше она здесь ничего не узнает.       – А могу я пройти с вами по территории? Это личный интерес, я никогда не видела научных лабораторий.       Алина Мэй очень искренне огорчилась:       – К сожалению сегодня на верхних этажах дезинфекция, доступ закрыт.       «Откуда же тогда вы спустились, доктор?» – не задала вопрос Алекс.       Алина снова улыбнулась.       – Но я могу показать вам что-то другое. Пойдёмте за мной, Алекс.       На лифте они поднялись на крышу. Алекс заметила, что докторка нажала верхнюю кнопку, и ещё заметила, что кнопок уровня было больше пяти, а значит, слух о подземных лабораториях был вовсе не слухом.       …       Вид с крыши открывался потрясающий. Алекс думала, что вид на реку Айвис в Прентоне красив, но здесь вдали бурным потоком бежала река Маунт, а за ней поднимались к небу зелёные горы. На самой крыше было что-то вроде оранжереи, и да, зона отдыха с шезлонгами и барной стойкой.       – Выпьете что-то, Алекс? Безалкогольное, разумеется. Может быть сок или тоник?       Алекс просто мечтала поваляться здесь, на шезлонге, с бокалом холодного тоника. Но она оставалась полицейской на задании. Возможно, если она выпьет то, что ей принесут, то её никто и никогда не найдёт. И всё же это был трудное "нет", очень трудное.       – Жаль. Тогда давайте спускаться. Надеюсь, я смогла вам помочь.       Алекс падала с ног от усталости, но злость придала сил. Она вернулась к менеджеру.       – Вам удалось узнать то, зачем вы пришли? – с вежливой улыбкой спросил Итан. Она ответила такой же.       – Нет, но спасибо. И у меня есть ещё вопрос, о котором я сразу не вспомнила. На какой стадии исследования о возможности размножения без участия мужского организма? Взгляд мужчины стал более холодным.       – Мы не занимаемся такими исследованиями. Наша задача – восстановить популяцию в её генетическом разнообразии.       – То есть вы намеренно отказываетесь от подобных исследований? Ваши шансы выжить рассыпаются, как песок, но ради них вы лишите и женщин шанса жить дальше.       Ей удалось вывести этого слащавого придурка из себя. Он резко сбросил маску дружелюбной вежливости.       – Это вы сейчас так говорите. Новая жизнь, женская власть, говорите, что вам не нужны отношения, не нужна охрана, не нужна забота. Но что вы будете делать, когда останетесь без мужчин, без секса и без детей? Вы превратитесь в никому не нужный биоматериал.       Алекс на миг потеряла дар речи, в потом рассмеялась. Это было настолько глупо, что она не хотела даже продолжать спорить.       – Вы правда считаете, что женщина не выживет без секса с мужчиной? Что мы не найдём способ жить дальше? Это абсолютный провал, что правительство вкладывает столько денег в ваш центр, когда пора заниматься совсем другим.       Повисла пауза. Через минуту мужчина улыбнулся.       – Извините, Алекс, я погорячился. Надеюсь, вы простите меня. Разумеется, вы правы: важны всесторонние исследования.       Алекс выдавила кривую улыбку.       – Да, конечно, я понимаю, это все касается лично вас, поэтому вы принимаете так близко к сердцу. Мне пора идти.       Джонс впору ей гордиться. Ни разу ему не врезала, даже не попыталась.       ...       Из генетического центра Алекс вышла, едва держась на ногах, и не решилась возвращаться за рулём в Прентон. Алекс никогда не была в окрестностях Монте и, немного покружив без навигатора, нашла небольшой круглосуточный мотель с банальным названием «Саншайн». Плевать на скромную обстановку, в номере был душ и кровать, сейчас ничего не могло быть важнее. Тем не менее, Алекс долго не могла уснуть, проигрывая в голове диалоги с Итаном и Алиной Мэй. В конце концов ей приснилось, будто они оба ломятся в её номер в мотеле, вооружённые пистолетами и полицейскими дубинками, и она резко вскочила, вспотевшая, судорожно оглядываясь по сторонам. Алекс быстро поняла, что это был только сон, но организм успокоить не удалось. Голова раскалывалась, ещё когда она ехала сюда, теперь вдобавок живот начал болеть противной, тянущей болью. Пытаться снова уснуть было бесполезно.       Алекс молча лежала, глядя в потолок, чувствуя раздражение и усталость и наконец-то сложив два плюс два. Бессонница, головная боль, боль в животе… Почему-то она каждый месяц забывала об этих сигналах организма, и каждый раз думала, что с ней что-то не так, но всё в порядке, просто на днях начнутся месячные. И лучше бы не сегодня: из предметов гигиены с собой только мыло и зубная щётка с пастой.       Алекс нажала на экран телефона: половина второго ночи. Недовольно вздыхая, она оделась, собрала вещи, спустилась на ресепшен.       – Здесь есть какие-нибудь магазины, или хоть что-то, что работает ночью?       Сонная девушка за стойкой зевнула.       – Вам лучше поехать в Прентон, если ищете ночных развлечений. Здесь всё давно закрыто.       – Тогда я действительно поеду, спасибо. – Алекс отдала ключи, вышла и завела машину, пытаясь думать о завтрашнем деле, а не о том, как встретит её когда-то любимый город.       Мрачное и недовольное настроение, однако, отступило почти сразу, как она пересекла табличку, въезжая в границы города. Прентон за два года, казалось, вырос ещё больше. Новые небоскрёбы, ещё более высокие, вывески ещё ярче, магазинов ещё больше. Алекс ехала медленно, вбирая произошедшие перемены и приветствуя их. «Я ведь тоже изменилась. Тоже выросла». Почему-то этой ночью не хотелось ни с кем разговаривать, эту ночь нужно было провести одной. Она знала, куда хочет поехать.       – Да вы издеваетесь!       Алекс обошла здание со всех сторон. Подёргала все дверные ручки. Всё закрыто. Наглухо. Новые металлические двери с кодовыми замками, а пожарная лестница начинается на уровне второго этажа, туда никак не залезть.       Это была её любимая крыша. Та самая, глядя с которой последний раз, Алекс приняла решение покинуть город. Это был какой-то крупный бизнес-центр, двери по ночам закрывались и раньше, но на одной из них был слабый магнит, и с применением достаточного количества физической силы Алекс могла её открыть. Сейчас никаких вариантов не было. Алекс выругалась и вернулась в машину. Если бы она верила в знаки, то решила бы, что город не хочет пускать её обратно. Но она не верила.       …       Возле здания Союза продолжения жизни Алекс была уже в 9 утра, потратив всю ночь на бесцельные поездки по городу и блуждания в своих мыслях.       – Говорите, откуда вы приехали?       – Полицейское отделение города Салтис, это на юге страны.       Женщина, говорившая с ней – Джейн Майер, – смотрела недоверчиво, никаких фальшивых улыбок на этот раз.       – У нас здесь бывает слишком много нежеланных гостей, офицер, прошу простить моё нежелание откровенничать с вами.       – Я понимаю. Но я объяснила вам цель своего визита. Я не знаю, как доказать вам, что я говорю правду и не пытаюсь выведать секретную информацию в преступных целях.       – Ну что же, спрашивайте, может быть, на какие-то вопросы я смогу ответить.       – Вчера я была в Монте, в генетическом центре и потратила кучу времени на совершенно бесполезный разговор с двумя людьми. Я спросила об исследованиях возможности зачатия ребёнка без мужского организма. Мне сказали, что такие исследования у них не проводятся. Но у вас они проводятся, это правда?       – Не совсем так. Мы анализируем тенденции и занимаемся научной деятельностью, не экспериментальной.       – Могу я узнать, хотя бы в общих чертах, есть ли какие-то результаты в этих исследованиях?       – Это не то, чтобы секрет. Это общемировые наработки, и о них я могу рассказать.       Алекс почувствовала предвкушение. Такого в новостях точно не услышишь. Она была далека от чтения научных статей по медицине и с удовольствием узнала бы что-то, что перевернёт мир и сотрёт довольные улыбки с лиц таких как Итан Лэнгтон.       – Я попытаюсь объяснить простыми словами. Вы, наверное, помните из школьного курса биологии, что зачатие возможно при слиянии сперматозоида и яйцеклетки. При этом пол будущего ребёнка зависит от набора хромосом сперматозоида. В половых клетках набор хромосом одиночный, в остальных же клетках тела – двойной. Но, теоретически, мы можем убрать из клетки женского тела лишние хромосомы и, тем самым, придать ей функцию половой клетки. Функцию сперматозоида.       Алекс выпрямилась на стуле, не решаясь перебивать и боясь пропустить хотя бы слово.       – Естественно, в результате оплодотворения такой клеткой родиться может только девочка, ведь в ДНК женщины нет необходимой для рождения мальчика y-хромосомы. По крайней мере, так гласят результаты международных исследований.       – Эти исследования. Это только теория или уже есть что-то подобное?       Женщина загадочно улыбнулась.       – Законы Кассии не позволяют проводить подобные эксперименты. Репродуктивная политика нашей страны направлена на решение проблемы восстановления популяции мужчин.       Алекс лихорадочно соображала. Конечно, здание Союза не выглядело так же солидно, как здание генетического центра в Монте, но даже здесь было три этажа, все окна, выходящие на улицу, на втором и третьем этаже были зашторены. Уж конечно, женщины здесь не стали бы заниматься простой обработкой научных статей. И конечно, более подробных сведений она не получит. Она встала.       – Вы мне очень помогли.       – Я рада, что смогла помочь. Я провожу вас к выходу.       Уже стоя возле двери, Алекс вспомнила, о чём ещё хотела спросить, это пришло ей в голову сегодняшней бессонной ночью. Есть вещи, говорить о которых в обществе не слишком принято, и это одно из тех правил, которые она никогда не понимала.       – Есть женщины, которые не хотят иметь детей. В скором времени их станет ещё больше, я имею в виду через сколько-то лет, когда ослабнет репродуктивное давление. Тогда для чего будут нужны менструации? Можно их, ну, как-то отключить?       Майер повернулась к ней с выражением сочувствия.       – Я была бы рада ответить на ваш вопрос положительно. Конечно, способы есть и сейчас. Есть разные гормональные средства, но их риски и вред недостаточно изучены, и вряд ли будут изучены в ближайшее время.       Алекс разочарованно выдохнула, а женщина посмотрела на неё ещё более сочувственно.       – Вы же понимаете, это никому не выгодно. Если вы изучали бюджет Кассии, то видели, сколько миллиардов направлено на финансирование генетических исследований, а вернее, на счёт главного генетического центра. Пока эту организацию возглавляют и финансируют мужчины, не будет никаких исследований, направленных на облегчение жизни женщин. Наш же союз существует только за счёт благотворительниц.       – И вы всё равно делаете для страны и женщин больше, чем этот грёбаный центр.       Майер едва улыбнулась, но взгляд за стеклами очков оставался серьёзным.       – Мы делаем то, что можем. И то, что позволит нам остаться на плаву, когда ковчег потонет.       – Спасибо за помощь, доктор Майер.       – Рада быть полезной, офицер. Заглядывайте ещё, когда следующий раз будете в столице.       …       Найдя более-менее тихое место на улице, Алекс набрала Джонс. Трубку начальница взяла не сразу и говорила как-то раздражённо, нервно. Алекс даже отняла телефон от уха, чтобы проверить время, что было глупо, учитывая, что разницы во времени с Салтисом нет. Не дав ничего сказать, Джонс перебила её:       – Не по телефону, расскажешь по прибытии.       – Могу выехать прямо сейчас, я здесь закончила.       – Мне ещё кое-что от тебя нужно.       – Что именно?       – Сходи в академию, в которой ты училась. Мне нужны какие-нибудь буклеты, брошюры о твоей академии, что-то в этом духе.       Алекс несколько раз моргнула, неуверенная, что правильно поняла.       – Эмм, на сайте академии всё это точно есть. Для чего это вам?       – Мне нужны распечатанные варианты, может быть найдутся фотографии, история, информация о поступлении, что угодно подойдёт. Это моя личная просьба, не шантаж.       – Хорошо, я съезжу в академию, пару часов посплю и буду выезжать.       – Нет, не нужно! То есть я хочу сказать не торопись, тебе нужно нормально выспаться. Командировка на три дня, если вернёшься раньше, придётся вернуть суточные за день.       – Но я думала, вам срочно нужна эта информация.       – Несколько дней ничего не решат.       Несколько. Не один день. Алекс пожала плечами, как будто Джонс могла её видеть.       – Прекрасно. Выеду завтра, в пятницу с утра буду в отделении.       – До встречи, – Джонс повесила трубку, даже не дождавшись её ответа.       "Ну и прекрасно", – повторила Алекс. Что там говорила начальница ещё в Салтисе: все расходы возместят по чекам. Интересно, сколько стоят сутки в Прентон Гранд Резорт или Айвис Парк Плаза? Денег на карточке должно хватить. Джонс будет в ярости.