Алекс Волф

Мир сменяется с новой волной, накатившей на берег, Создаются союзы и рушатся бастионы, Кто-то скажет, что каждой нужно во что-то верить, Кто-то знает, что каждой нужно, за что бороться.

      Здание Союза продолжения жизни выглядело гораздо менее незаметным и непримечательным, чем в прошлый визит. Алекс мрачно смотрела из окна полицейского автомобиля на выбитые окна, запрещающие проход ленты, окружающие территорию, подъезжающие и отъезжающие машины, суетящихся людей. После разговора с докторкой из Союза, – Алекс наморщила лоб, вспоминая её имя, – Джейн Майер, она была убеждена в том, что научная работа – это только прикрытие. Поэтому случившееся не удивляло, не возмущало своим цинизмом. Кто-то поставил конкретную цель и шёл к ней. Только получилось как-то слабовато. Не то чтобы Алекс хотела, чтобы Союз взлетел на воздух со всеми, кто находился внутри, но если уж задумывать теракт – то не размениваться на мелочи.       Алекс приоткрыла окно, вдохнув всё ещё ощутимый запах гари, и высунулась наружу. Её напарница пошла разведать обстановку и куда-то пропала. В другом случае Алекс подумала бы, как можно настолько интересоваться всем происходящим вокруг, но сейчас ей тоже было интересно узнать подробности. Присмотревшись, Алекс нашла то, что искала: Шелтон стояла возле здания в компании двух офицерок: одна была немолодой и очень высокой, а вторая, наоборот, маленькой и полной, с весьма знакомым силуэтом и привычкой активно жестикулировать, что-то рассказывая, но лиц издалека было не разглядеть, она и напарницу-то узнала только по рыжим волосам. Закончив разговор, женщины разошлись в разные стороны, Шелтон направилась к машине. Алекс отвернулась от окна, делая вид, что поправляет зеркало заднего вида и точно не следит за напарницей. Шелтон села на водительское сиденье, захлопнув дверь.       – Я уверена, этот теракт связан с убийствами.       – Уверена? – подняла брови Алекс. – Лично я в этом не сомневаюсь. Осталось только найти связь между Союзом и этими женщинами.       – Кажется, есть зацепка. Здесь сестра одной из погибших. Она якобы утверждает, что её сестра чего-то боялась.       – Ты говорила с ней?       – Ещё нет. Я только что узнала, пришла посоветоваться с тобой.       Алекс снова выглянула в окно. Им не поручали расследовать это дело, а прислали сюда на помощь, если таковая понадобится, и, к счастью, здесь отлично справлялись без них. Но дела убитых женщин зашли в тупик, даже аресты нескольких подозреваемых ничего не дали. Должна была существовать какая-то логичная связь между ними, и, если она есть, то может найтись здесь. Алекс повернулась к напарнице.       – Кто-то из нас должен поговорить с этой женщиной.       – Давай…       – Это будешь ты.       – Я хотела сказать: давай бросим жребий.       – А я сказала, что это будешь ты, лейтенант Шелтон.       Ана вскинула голову, это обращение она по какой-то причине считала едва ли не личным оскорблением. Тем не менее, столкнувшись с насмешливым и слегка презрительным взглядом Алекс, она примиряюще кивнула.       – Хорошо, я поговорю с ней.       – И почему ты так легко согласилась? – подозрительно нахмурилась Алекс.       – Женщина только что потеряла сестру. Она точно не заслужила разговора с тобой.       – Думаешь, я настолько бесчувственна?       – Думаю, ты не понимаешь, что значит потерять сестру.       – У меня тоже есть сестра, – не подумав, бросила Алекс, странно задетая словами напарницы: что-что, а сочувствие было ей не чуждо.       Наблюдая, как удивлённо расширились глаза Шелтон, она тут же об этом пожалела.       – Правда?       – Я никогда её не видела, – ответила Алекс и разозлилась: выглядело так, словно она оправдывалась. – Не вижу смысла в кровном родстве. Я что, должна любить её просто за то, что у нас один отец?       Не сводя с неё пристального взгляда, Ана покачала головой, внезапно показавшись Алекс гораздо старше своих лет.       – Если ты встретишься с ней, ты её полюбишь. Независимо от отца, от разности характеров и интересов. Даже если она будет ужасно поступать с тобой. Ты будешь любить её вопреки. Потому что это твоя кровь, единственный родной человек в целом мире.       Алекс ответила не сразу. С чего бы ей любить девушку, которую она никогда не видела, да и знакомиться не планировала. Ей всегда было плевать как на человека, оставившего её в детстве, так и на его дочь, что могло измениться за годы. Она и не собиралась ничего узнавать. Просто в Салтисе было слишком скучно, слишком жарко в бесконечные послеобеденные часы в полицейском отделении, только это могло объяснить то, что однажды Алекс залезла в базу данных не для того, чтобы найти важную для работы информацию, а чтобы ввести имя своего отца. Так, собственно, она удостоверилась, что доктор Волф давно покоился с миром, о чём ей, к счастью, никто не сообщил, не хватало только выслушивать нелепые соболезнования. Тогда же она узнала имя своей младшей сестры: Эмили. Эмили Волф. Даже и звучало абсолютно по-идиотски. Но это была ещё не полная картина. О существовании сестры Алекс знала с детства, у них была разница в возрасте всего пять лет, а вот о том, что у неё был ещё и младший брат, – узнала впервые. Эрик умер ещё младенцем. Делиться подробностями с напарницей она, конечно, не собиралась, как и вообще упоминать о сестре, это вырвалось случайно.       – Иди лучше поговори с женщиной, пока она не ушла.       Шелтон молча вышла из машины, хлопнув дверью, – интересно, у кого она могла перенять эту раздражающую привычку? Алекс снова уставилась в окно рассеянным взглядом, пытаясь поймать мысль, казалось, что Шелтон только что сказала ей что-то важное, дала какую-то подсказку. Но мысли ускользали, разбегались. Алекс вдруг поняла, что всю жизнь думала о своей сестре как маленькой девочке, а ведь ей уже двадцать.       – Да кто вообще любит своих сестёр! – воскликнула Алекс, стукнув ладонью по спинке водительского кресла.       Точно не она. Разве что такая, как Шелтон. Но у неё нет сестёр, нет никаких близких родственников. И тем не менее… "Ты будешь любить её, даже если она будет ужасно поступать с тобой". Это было сказано не о сестре Алекс, без сомнений. "Единственный родной человек в целом мире". У Аны Шелтон есть такой человек, и по какой-то причине об этом человеке нет записи в базе данных. Алекс задумчиво хмыкнула. Становилось интереснее.       Перед зданием снова возникла какая-то суета. Слегка прищурясь, Алекс смогла получше рассмотреть невысокую молодую офицерку – одну из тех, с которыми разговаривала Шелтон. Женщина быстро пробежала вдоль здания, несколько раз оглянулась по сторонам, разыскивая кого-то, и исчезла из вида. Нет, это было бы слишком большим совпадением. С другой стороны, если сюда согнали едва ли не половину полицейских города…       Напарница вернулась, не узнав ничего нового. Да, погибшая Сандра Джефферсон упоминала о подозрениях, каких-то письмах с угрозами, но не называла ни имён, ни хотя бы чего-то, что могло идентифицировать преступников. Если сами сотрудницы из Союза не пойдут на контакт, а Алекс, вспомнив разговор с Джейн Майер, не сомневалась, что они будут до последнего охранять свои секреты, то это безнадёжно. Алекс ощутила закипающее внутри раздражение. И здесь тоже был тупик. Снова. Она пристально посмотрела на Шелтон.       – А кто сказал тебе про сестру убитой?       – Одна молодая офицерка, кажется, из патрульной службы, они охраняли здание.       – Как её зовут?       – Понятия не имею. А что?       – Ничего. Поехали в отделение.       Ни одного ответа. Ни на один грёбаный вопрос. Загадки были хороши, если их можно решить, а если каждый поворот ведёт в тупик, это вызывало только одно желание – взорвать к чертям весь лабиринт.       До позднего вечера злость не давала Алекс уснуть. Белая полоса, и без того неяркая, темнела прямо на глазах, становясь непроглядно чёрной. Алекс ворочалась на диване, вновь и вновь прокручивая события сегодняшнего дня и последних месяцев, пытаясь найти что-то, что они упускают. Кусочки пазла не желали складываться в единую картину, они появлялись перед мысленным взглядом как вспышки, и тут же исчезали. Очередная вспышка высветила картинку: Шелтон разговаривает с молодой полицейской, позже та же девушка ищет кого-то возле здания, – конечно её. Алекс почти не сомневалась, что не ошиблась и офицерка действительно была Глорией Файерберд, каким бы странным не казалось это совпадение. И такое ли уж это совпадение? С чего бы некой офицерке патрульной службы сообщать другой незнакомой полицейской важную информацию о ходе следствия? Об этом можно сказать разве что хорошей знакомой, которая сможет воспользоваться этой информацией.       Нити всё больше путались, усиливая раздражение. Поэтому в мыслях Алекс Шелтон была как-то связана с феминизмом, последними курсами академии? Потому что тоже была в их движении, ухитрившись каким-то образом ни разу не пересечься с Алекс на время, достаточное для того, чтобы запомнить её лицо? Даже если предположить такую возможность, этот ответ Алекс не устраивал, потому что не объяснял ничего. Например, он не объяснял, по какой причине Ана Шелтон так заботит Палмер, и какая роль во всём этом идиотском представлении назначена Алекс. Этот спутанный клубок из множества нитей не имел ни конца, ни начала, чтобы хоть как-то его размотать.       Не в силах больше лежать без сна, Алекс вышла на балкон. Да, пол с подогревом, как в том шикарном отеле, оказался бы как нельзя кстати, но по крайней мере ночь и высота всегда помогали немного прийти в себя. Как ни отвратительно это звучит, придётся набраться терпения. Возможно, завтра или через несколько дней что-то прояснится.       Офис с утра был непривычно пуст. Напарница обложилась папками, пытаясь в очередной раз найти что-то, незамеченное ранее. Алекс зевнула, едва бросив на них короткий взгляд: поспать этой ночью так и не удалось. Увидев её, Шелтон подняла голову, быстро кивнула, приветствуя, и снова погрузилась в бумаги.       – Такое интересное чтение? – лениво спросила Алекс, подходя к ней и заглядывая в папку.       – Тсс, – Шелтон, не поднимая головы, поднесла палец к губам. – Кажется, здесь что-то есть, не мешай.       Удивлённо нахмурившись, Алекс вернулась на своё место. Спустя полчаса тишины, нарушаемой только шуршанием бумаг, Ана снова подняла голову, задумчиво глядя в пространство.       – Я нашла кое-что общее. Это может что-то значить, но может не значить ничего.       – И в любом случае это всё, что у нас есть, так что выкладывай. Лейтенант Шелтон, – не удержалась Алекс.       – Есть, капитан Волф, – холодно ответила Ана, сверля Алекс недовольным взглядом. Помолчав несколько секунд, она продолжила:       – Я всю ночь думала, что могло бы связать убитых и Союз, которому для своей деятельности необходимо участие женщин. Тогда я поняла, что нужно ещё раз просмотреть все дела, возможно, мы не видели подсказок, пока не представляли, как они должны выглядеть.       Дождавшись, пока скучающее выражение лица Алекс сменится на раздражённое, Ана перешла к сути.       – У пятерых из убитых женщин дома найдены тесты на овуляцию. Может быть, больше, чем у пятерых, но такие подробности не сочли нужным вносить в протокол обыска.       Алекс быстро вспоминала школьную биологию и курс анатомии в академии.       – Овуляция – это период, когда женщина может забеременеть. Они все планировали беременность? Это невозможно. Насколько я помню, ни одна из убитых не была беременна.       – Не обязательно, – сказала Ана, всё ещё размышляя. – Они могли готовиться к донорству яйцеклеток.       – Но этим не занимаются уже много лет.       – Разве что кто-то проводит незаконные эксперименты, – предположила Ана.       – Если бы это был генетический центр в Монте, то вряд ли женщины сотрудничали бы с ним добровольно.       – Их бы скорее похитили и держали в заложницах вместе с их яйцеклетками, – продолжила мысль Ана.       – А значит, это приводит нас…       – К Союзу продолжения жизни! – радостно договорила Ана, наблюдая, как и на лице Алекс появляется что-то вроде предвкушения.       – Я уже бывала в Союзе, узнавала кое-какую информацию. Одна женщина, докторка Майер, приглашала меня как-нибудь зайти снова. Думаю, нужно принять её приглашение.       Алекс встала.       – Поехали.       – А как насчёт Палмер?       – К чёрту Палмер, – бросила Алекс, искоса глядя на напарницу.       – К чёрту Палмер, – пожала плечами Ана.       – Я вас помню, офицер. Это вы приходили ко мне с вопросами несколько месяцев назад.       Джейн Майер выглядела очень утомлённой, её лицо осунулось, между бровями легла тревожная складка. Прошлый раз Алекс показалось, что ей меньше сорока лет, сейчас она выглядела на пятьдесят.       – Что ж, присаживайтесь. Вы будете расследовать это дело? Какое совпадение. Но ведь вы говорили, что работаете на юге.       – Меня перевели, теперь я работаю здесь. И мы не совсем по поводу теракта, хоть эти события и связаны.       – Тогда что вам здесь снова нужно? – устало спросила докторка.       – Вы очень переживаете из-за случившегося? – вмешалась в разговор Ана, внимательно и сочувственно глядя на женщину.       – Две моих коллеги и подруги мертвы, ещё две в реанимации. Какой реакции вы от меня ждёте?       Продолжая смотреть также сочувственно, Ана негромко заговорила:       – Вы не за вчерашний день так похудели, доктор Майер, халат висит на вас, как будто вы месяц ничего не ели.       – Это чужой халат, мой пострадал при взрыве, – спокойно ответила Джейн.       – Или вы давно беспокоитесь о чём-то ещё. О чём-то, начавшемся задолго до этого взрыва.       – Об убийствах женщин, которые были вашими донорками яйцеклеток, – прямо сказала Алекс.       На лице Джейн Майер не дрогнула ни одна чёрточка.       – Я уже говорила: мы не занимаемся экспериментальной деятельностью. Откуда у вас эта идея, про донорство? Вы же знаете, что репродуктивная медицина сейчас работает в другом направлении.       – Все убитые женщины, – Алекс немного исказила статистику, – отслеживали свою овуляцию. Подскажите, как специалистка, зачем это делать, если не планируешь беременность? А они явно не планировали. Это были успешные, реализовавшиеся в карьере женщины. И – одинокие.       – Успешные и одинокие женщины не могут желать завести ребёнка? Скорее наоборот, логичнее думать о беременности, реализовавшись в карьере.       – Ни за что в это не поверю, – покачала головой Алекс.       – Но зачем же им сдавать яйцеклетки? Это весьма болезненная процедура, сложная и опасная.       – За тем же, зачем мы все пытаемся бороться и делать то, что от нас зависит. Мы все хотим помочь. Ради будущего нашего мира. Ради будущей свободы и безопасности для нашего поколения и последующих. Нас много, и каждая делает то, что может. Только вместе мы действительно способны показать достойное противостояние. Всего, чего женщинам удалось добиться за последние годы, мы добились вместе.       Алекс хмыкнула, слушая вдохновенную импровизацию Аны. Ей нужно было идти в политику. Сказать целую речь, одновременно не сказав ничего – навык, которым Алекс никогда бы не овладела.       – Для чего вы пришли? – снова спросила Джейн Майер, воодушевляющие слова её ни капли не тронули.       – Мы хотим того же, чего и вы. Пресечь жестокие убийства. Хотим справедливости для женщин.        – Справедливого финала, если вы понимаете, о чём я, – добавила Алекс.       Ана посмотрела на докторку, на этот раз умоляюще.       – Вы видели наши документы. Вы знаете наши имена. Вы можете нас уничтожить, если сообщите начальству, но тем не менее мы здесь. У нас есть ресурсы, которых нет у вас. Мы нужны друг другу.       Джейн вздохнула и устало развела руками.       – Я бы рада помочь, но мне нечего вам сообщить о том, за чем вы пришли.       Ана тоже разочарованно вздохнула, но Алекс прищурилась.       – А о чём-то другом вы можете сообщить? Сойдёт что угодно.       – Ну, чем-то, может быть, мы и поможем друг другу. Вам что-то говорит аббревиатура ВНМО?       Алекс перевела взгляд на Ану, напарница покачала головой.       – Нет. А что это?       – Вас ведь не было здесь несколько лет, офицер? – доктор Майер обратилась к Алекс.       – Два года.       – За эти два года многое изменилось. Не всем нравится такое положение вещей.       Ана подалась вперёд.       – С сокращением популяции, несмотря на все попытки удержать власть в руках мужчин, женщин в руководстве и во всех важнейших сферах общества становится больше. Они стали видимы. Конечно, консервативным мужчинам это нравиться не может. Но что вам известно?       Джейн Майер встала и подошла к шкафу. Внутри него оказался сейф с кодовым замком. Прикрыв дверцу шкафа, она набрала код и вытащила измятый лист бумаги.       – Это мы получили неделю назад.       Ана первая перехватила бумагу и зачитала вслух письмо, оказавшееся короткой, напечатанной на принтере запиской довольно пугающего содержания.       "Закройте вашу организацию.       Прекратите ваши опыты.       Иначе вы все будете мертвы.       Мы вернём наш мир обратно."       Ана передала бумагу Алекс, та покрутила лист, желая найти что-то ещё, кроме этих нескольких слов.       – Было только это?       – Было ещё несколько записок такого же содержания, в паре из них употреблялась аббревиатура ВНМО. Сначала мы не обращали внимания, но после этой решили обратиться в полицию.       – И что вам сказали?       – Вы полицейские, вот и ответьте, что бы вы сказали?       – Анонимные угрозы не рассматриваются, – сжав губы, ответила Ана.       – Именно так. Эту записку не пришьёшь к делу.       – ВНМО, – задумчиво проговорила Ана. – Вернём наш мир обратно. Звучит угрожающе.       – И достаточно по-идиотски, чтобы назвать так некую группировку не слишком умных людей.       – Террористическую группировку.       – Мужчин, которые обижены на то, что мир перестаёт им принадлежать.       Ана взглянула на Алекс, ошеломлённая. Алекс криво улыбнулась.       – Наконец-то мы знаем, куда идти.       Вот только кроме общего направления и одной странной аббревиатуры у них до сих пор не было ничего. Радостное возбуждение схлынуло, как только напарницы вышли из здания Союза, сменившись усилившимся со вчерашнего дня раздражением. Ана пыталась составить план дальнейших действий, но Алекс понимала: всё бесполезно. Снова.       – Ещё раз допросим задержанных. Теперь мы знаем, о чём спрашивать, кто-то, да проболтается.       – Ты знаешь, как вербуют террористов? Никто из них не выдаст остальных.       – Тогда предложи что-то другое! – Ана тоже злилась: от разговора с Джейн они обе ожидали большего.       В коротком обсуждении по пути в Союз всё казалось гораздо проще. Наконец-то сложилась примерная картина, в которую логично вписывалось всё произошедшее. Каким-то образом, пока неважно как, Джейн Майер или кто-то ещё из Союза разыскивали и отбирали женщин, которые могли стать донорками яйцеклеток и предлагали им сотрудничество. Для чего это нужно было Союзу – тоже вопрос не первоочередной важности. Возможно, и они готовили свой банк яйцеклеток в противовес банку спермы. Возможно, они уже начали проводить реальные испытания. Главный вопрос в том, кому это могло помешать и как об этом узнали, вряд ли Союз стал бы афишировать личные данные при столь высоком уровне секретности остальной информации. Но если речь идёт не об отдельных психах-маньяках, а о целой сети, разбросанной по Прентону, то преступления выходят на новый уровень. Возможно, лидерами группы были люди из власти, люди, имеющие ресурсы и доступ к информации. И тогда это действительно дело техники: отследить женщин и начать охоту. Но как бороться с сетью, если её даже невозможно увидеть? И это всё ещё было только теорией, одним из возможных вариантов. Если бы Джейн Майер подтвердила эту версию, если бы не опровергла…       Смартфон Алекс снова зазвонил, она посмотрела на экран, словно борясь с желанием тут же выбросить его в открытое окно автомобиля, но вместо этого нажала на кнопку отключения звука.       – Не хочешь ответить? – раздражённо поинтересовалась Ана, пытаясь перестроиться в правый ряд для поворота к отделению. – Третий звонок за десять минут, отвлекает.       Алекс промолчала, но через несколько минут смартфон вновь завибрировал, уже без звука, но не менее раздражающе.       – Тогда просто выключи его.       – Это Палмер. Либо хочет узнать, где мы, либо спросить, что мы делали на месте вчерашнего теракта.       – Может быть, стоило рассказать?       – Ей и без того слишком многое известно.       – И почему ты, сказав это, смотришь на меня? – искоса глянула на неё Ана.       От злости у Алекс раскалывалась голова. Она повернулась к напарнице.       – Что за хрень ты несла, про будущее, достойное противостояние и всё такое. Ты что, из семьи политиков?       Ана парковала машину на служебной стоянке и едва успела вырулить, чуть не задев крылом соседний автомобиль.       – С чего ты взяла?       – Как тебе дали водительское удостоверение? – грубо бросила Алекс.       – А тебе? Ах да, тебе его и не дали, пришлось выкручиваться потом.       Спустя пару секунд тяжёлого молчания Алекс резко открыла дверь со своей стороны.       – Выходи из машины.       – А думаешь, я собиралась сидеть там до конца дня? – спросила Ана, выйдя и захлопнув дверь       Алекс медленно обошла автомобиль, остановившись перед Аной.       – Тоже нравится читать моё личное дело? Или этим вы занимаетесь вместе с Палмер?       – Причём здесь Палмер? – Ана непонимающе моргнула. – И причём здесь личное дело? Я видела твои документы и дату выдачи на них, сложила два плюс два.       Шелтон всегда могла всё объяснить, всегда стремилась решить конфликт мирно, и Алекс ни капли ей не верила. Пришло время прояснить ситуацию. Она шагнула вперёд, подойдя почти вплотную. Ана, сделав резкий вдох, отшатнулась назад.       – Что тебя связывает с Палмер?       – Ничего кроме уставных отношений, как и тебя.       – Как ты попала в это отделение?       – Меня перевели, как и тебя.       – Кто такая Глория Файерберд?       – Имя знакомое. Кажется, со времён академии.       Алекс снова шагнула вперёд, Шелтон отступила. Внезапный допрос застал её врасплох, наверное, поэтому она не защищалась.       – Ты разговаривала с ней вчера?       – Понятия не имею! Я не знаю, как она выглядит!       – Почему тебя прикрепили ко мне?       – Ни малейшего понятия!       – Что за сделка у тебя с Палмер, на каких условиях?       – Какая сделка? С чего мне заключать с ней сделки?       – Ты собираешься как-то навредить мне?       – Нет! – почти прорычала Шелтон. – Я на твоей стороне, я твоя союзница. И прекрати меня допрашивать. Отвали!       Алекс пристально смотрела на напарницу, но не могла определить, лжёт она или нет.       – Кто ты такая?       Ана снова шагнула назад, ударившись о бампер припаркованной машины, к счастью, без сигнализации. Её губы дрожали от злости.       – Ты не имеешь никакого права.       – Палмер дала понять, что ты для неё – угроза. А я – гарантия её безопасности. Мне нужно знать, что происходит. Кто ты такая?       На этот раз Шелтон, кажется, не лгала. Или лгала слишком хорошо. Её губы сжались в тонкую нитку, она отвела взгляд.       – Я Ана Шелтон, лейтенант полиции. Мне двадцать три года. Феминистка, участница групп поддержки женщин в правительстве. Живу с кошкой. Бегаю по утрам. Люблю рисовать, изучаю психологию. Что ещё ты хочешь узнать?       – То, что имеет отношение к делу.       – Но это всё, что я могу тебе предложить.       – Тогда у тебя плохой товар.       Ана, опершись о капот машины, наблюдала, как Алекс развернулась и направилась к отделению. Она вернулась к автомобилю, вытащила ключ из замка зажигания, поставила машину на сигнализацию и догнала Алекс у входа.       – Только попробуй снова начать допрашивать меня. Узнаешь, кто я такая.       Рука Алекс на несколько секунд замерла в кармане куртки, где она искала сигарету, а потом она расхохоталась.       – Я попробую. Потому что мне действительно интересно это узнать.       Видимо вид смеющейся Алекс был настолько непривычен, до того странен и так не подходил ей, поэтому Шелтон, скрестив руки, смотрела на происходящее с возрастающим недоумением. Наконец, она рассмеялась в ответ.       – Плохой товар. Ты так говоришь поставщикам своих дешёвых и вонючих сигарет?       – Они не дешёвые, – возмутилась Алекс. Из-за сигарет и аренды квартиры она оставалась без завтрака и без ужина.       – Но насчёт поставщиков я всё-таки права? – губы Аны снова дрожали, на этот раз от сдерживаемого смеха.       Алекс прекратила попытки выудить из кармана сигарету и повернулась к двери.       – Я иду в отделение.       Уже входя, она остановилась в дверном проёме и обернулась назад.       – Не всем, знаешь ли, везёт с напарницами.       Ана непонимающе нахмурилась. Это звучало похоже на… извинение? Она пожала плечами.       – Я, знаешь ли, не считаю, что мне так уж не повезло.       – Что? – подняла брови Алекс.       – Что? – невозмутимо смотрела Шелтон. После нескольких секунд молчания она спросила:       – Так что, капитан Волф, наш союз восстановлен?       – На время, лейтенант Шелтон. На какой-то очень короткий промежуток времени.