Каждый день по краю… Мы, как индейцы майя, Ищем всё ворота рая… Ищем то, что рядом, И не замечаем Чьих-то слов и взглядов… Всё! До трёх считаю! «Год змеи — Отсчет»
Учебник с заданиями по математике, тетради с формулами… Все это, бесспорно, очень интересно, но ни в какое сравнение не идет с лицом Лань Чжаня. Вэй Ин сейчас понимал, почему раньше его так тянуло к Цзоу Хэю и почему он все время сравнивал, убеждая себя, что это лишь его больная фантазия. Однако же, с другими чертами лица он все еще был похож на второго нефрита клана Лань. Та же мимика, те же взгляды, выдающие эмоции отстраненного юноши с головой — все абсолютно то же самое. И, пожалуй, эта харизма всегда привлекала Вэй Усяня — шарм недосягаемого небожителя. И что бы там ни говорил сам Цзоу Хэй, он все еще был реинкарнацией Лань Чжаня, что читалось в каждом его жесте. Вэй Ин считал, что он и не должен был выбирать между ними. Это все еще один человек, помещенный в разные жизненные условия. От Усяня же просто требовалось понять историю нынешного Лань Чжаня — чем он живет и от чего страдает, а что приносит ему большее удовольствие. Не выбирать, а принимать. Каждый раз, снова и вновь. И неважно, какой личностью тот перед ним предстанет, он обязательно сумеет достучаться до… Гэгэ. — Смотри в тетрадь, — строго наказал Цзоу Хэй, видя, что все внимание Вэй Ина сконцентрировано не на учебе. Усянь хитро улыбнулся: — А я и смотрю, — Лань Чжань взглянул на него с непониманием, зная, что тот уже придумал, как выкрутить ситуацию. — Ты сидишь столь прямо, что я могу рассмотреть твои глаза, в которых отражается тетрадь. Разве таким образом я не смотрю в нее? Цзоу Хэй одарил Усяня осуждающим взглядом, но, кажется, слегка улыбнулся. Вэй Ин же от увиденного совсем пропал, не желая даже разбираться было ли это его помутнением сознания или же реальностью. Он почувствовал, что сам себя же загоняет в ловушку, когда готовит ее для бывшего господина Лань. Поддавшись порыву, Вэй Ин оперся руками о стол, наклоняясь ближе к Ванцзи. Однако, когда расстояние сократилось до неприличного, все же одернул себя: еще не время, он так спугнет юного Цзоу Хэя. — Гэгэ, знаешь, — взгляд Лань Чжаня будто бы изменился, когда тот услышал обращение к себе. — Мне не дает покоя история Билли Миллигана. Да и в принципе тема с диссоциативным расстройством личности. Это то ли отрицает существование души, то ли говорит о том, что душа не определяет личность человека. — Не забывай, что это расстройство, — подал голос Лань Чжань, и Вэй Ин с интересом прислушался — это первый раз, когда Цзоу Хэй вот так вот что-то обсуждает с ним! — Ты сам рассказывал, что душа скорее воздействует на мозг, сознание, а не сознание является душой. — Ты прав, гэгэ! — восхитился Вэй Усянь. Так случалось каждый раз в прошлой жизни Вэй Ина: когда он не знал ответа на что-то, его знал Лань Чжань. И наоборот. — И так как это расстройство, нарушение в функционировании мозга влияет на личность человека. Душа тут ни при чем, и вообще бессильна, когда сознание человека начинает работать со сбоями. — Цзоу Хэй удовлетворенно кивнул и Вэй Ин улыбнулся. В такие моменты он чувствовал себя настолько полноценным благодаря когда-то второму нефриту клана Лань, что хотел расцеловать того в приступе нежности. А может быть и не только расцеловать и не только из нежности… — Но не называй так, — подал неуверенный голос Лань Чжань. — А как же тогда, может быть… — Нет, — опередил его Цзоу Хэй, и Вэй Усянь немало удивился. Ванцзи просек и перебил его? Надо же! — Злюка, — наигранно обиделся Вэй Ин.***
— Цзецзе, — услышав шум от входной двери, Вэй Усянь решил наконец поговорить о том, что его беспокоит. И как оказалось, не только его. — В последнее время ты много работаешь. Меня сегодня даже Ю Джинг спросил, что у тебя там такое случилось. — Ничего особенного, — отмахнулась сестра. — Как будто ты не знаешь, что работа изнурительна. Вэй Усянь не мог поспорить — действительно многим людям приходилось впахивать, как не в себя, чтобы продержаться на плаву. Вот только дело в том, что переработки его сестры были совсем за гранью добра и зла. И вообще, что-то было не так. Девушка всегда наслаждалась рабочим процессом, а сейчас выглядела такой…несчастной. Но Вэй Ин знал — если упертая Чан Лан решила о чем-то не говорить — не ответит и под дулом пистолета. Поэтому он решил сменить тему. — Ты так и не ответишь ему взаимностью? Похоже, что он тебя действительно любит — всегда мне мозги заботой о тебе полощет. Чан Лан на несколько секунд замерла, как-то горько усмехнувшись, но вскоре повесила пальто и прошла дальше на кухню — проголодалась. — Не думаю, что я в праве… — как-то тихо отозвалась девушка, ставя чайник. Вэй Ин удивился. Его сестра никогда не была закомплексованной — что уж там, она часто сама проявляла инициативу в отношениях. Вот только… Надоедливый Ю Джинг ее всегда раздражал. Влюбился в нее еще когда те учились в школе. Кажется, она тогда помогла ему, а тот заинтересовался, узнал какой личностью является его спасительница и окончательно пропал. И Вэй Усянь не мог его винить — не будь он ее братом и не люби он так безумно одного неприлично красивого и до мозга костей праведного мужчину, мог бы сам поддаться искушению. Чан Лан же Ю Джингом никогда не интересовалась — для нее он был слишком тихим и… скучным что ли? Его любовь для нее всегда была обременительна, но, кажется, того это не слишком волновало. Он давно смирился и лишь по мере своих сил и ресурсов заботился о сестре Вэй Ина. Вообще-то Усяню Ю Джинг нравился. И не только потому что всегда отмазывал его от всех неприятностей — знал ведь, что потом Чан Лан, опекуну Вэй Ина, все расхлебывать. Вообще-то Вэй Ину он еще и просто по-человечески нравился. Однако, подобный ответ был неожиданностью для бывшего заклинателя. Так чувства Ю Джинга взаимны? Почему тогда сестра не ответит ему? Какие права ей для этого нужны? — Если ты любишь его тоже, — вздохнул Вэй Ин, — то просто ответь на его чувства, иначе потом будешь жалеть о потерянном времени. — Все не так просто, как ты думаешь, — улыбнулась сестра Вэй Усяня и решила перевести тему. — Ты говорил, что заинтересовался каким-то фандомом, который со мной обсудить хочешь. — О-о, — хищно улыбнулся Вэй Ин, — есть такой. Сестра Вэй Усяня с опаской оглянулась на своего братца, зная, что это не какие-то обычные фильм, сериал или книга, а что-то из ряда вон выходящее. Вэй Ин не стеснялся со старшей сестрой обсуждать то, о чем обычно не говорят даже с друзьями. Поэтому ей заранее было боязливо, но отказаться от ею же предложенной темы было бесполезным занятием, если уж ее брат решил о чем-то рассказать. — Я знаю, что ты фанатка «Mo dao zu shi», — Чан Лан взволновано обернулась. Не собирался же Чан Веймин осуждать и шантажировать ее яойной новеллой? — И я посмотрел дунхуа, прочитал новеллу… — девушка чувствовала, как напряжение внутри нее нарастает, — и знаешь… действительно качественная работа…интересный сюжет, живые персонажи… — Что ты задумал, Чан Веймин? — Перебила его Чан Лан. — Делюсь впечатлениями о прочитанной новелле, а что? — Ты хочешь сказать, тебя совсем не смутили отношения между центральной парочкой? — А должны были? — Девушка растерянно посмотрела на Вэй Ина, будто бы даже виноватым взглядом. Действительно, а что такого? — Что если я скажу, что я такой же? В сравнение Вэй Усяня было вложено гораздо больше смысла и намека, чем его сестра могла предположить. Но этого и не требовалось — Вэй Ин не хотел раскрывать свою личность в прошлой жизни. Однако, ему стало поистине интересно. — Цзецзе, — позвал он, — тебя бы это смутило? Некоторое время Чан Лан глупо смотрела на Чан Веймина, словно ища в его глазах и жестах хоть единый намек на дурачество и стеб, но тот был серьезен, как никогда. Это что получается, ее брат только что совершил каминг-аут? Вот таким вот странным способом? — Думаю, ты понимаешь, что с моей стороны было бы странно тебя не принимать, — улыбнулась сестра, чувствуя укол совести за сомнение, недоверие, и даже некоторую панику. — Ну и что, есть ли тот, кто тебе нравится? — Есть, — честно признался Вэй Усянь. — Самый красивый и благородный из всех ныне живущих, — Чан Лан засмеялась. — А он знает о твоих чувствах? — Еще бы! Между нами даже поцелуй уже был, да-да, — важно заявил Вэй Ин, словно это было его главным жизненным достижением. Чан Лан несколько смутилась, потому что до этого не имела дела с геями в реальной жизни, но уж точно не была против чего-то такого. — И как считаешь, ты сверху или снизу? — войдя во вкус, томным голосом спросила сестра Чан Веймина. — А ты как думаешь? — поймав волну своей цзецзе, загадочно поинтересовался Усянь. — Разве я не топ? — Нет, — возразила сестра Вэй Ина. — После «Mo dao zu shi» мне кажется, что подобные тебе «инициативные» только нарываются. Знаешь же персонажа Вэй Ина — на тебя прямо-таки похож, — вспомнив об имени главного героя новеллы, Чан Лан поняла, что наконец может сообщить о тревожащем ее обстоятельстве. — Кстати говоря, знаю, что Мосян брала распространенные имена, но довольно забавным вышло совпадение, что твой никнейм… — Да, — согласился Усянь, — забавное совпадение.***
Наверное, будь у Вэй Ина несколько больше наглости, он бы сам поговорил с Ю Джингом. Он не видел ни одной преграды, мешающей этим двоим быть вместе. Если бы Чан Лан не любила этого доброго учителя, она бы прямо об этом сказала. Обычно та была честной до мозга костей. И все же…мучить кого-то вроде этого мужчины с его самыми чистыми намерениями было также не в ее характере. Тогда что? И как он мог помочь? Правда в том, что Вэй Усянь так и не научился понимать, что нужно делать, чтобы отгораживать своих сестер от неприятностей. Любовных или жизненных — нигде не получалось. В прошлой жизни он слишком лез в личное дело своей шицзе, в этой же решил занять пассивную сторону. Что если он наломает дров? Но вдруг Чан Лан выглядит такой изнеможденной из-за своих чувств, разве он может оставаться в стороне? Вэй Усянь потянулся за телефоном, не зная, что еще он может сделать в этой ситуации, и кто еще поможет ему во всем разобраться. По-крайней мере, сейчас он ведь уже не так одинок? «Гэгэ, прости, если разбудил своим сообщением. На самом деле я очень переживаю за цзецзе»