***
Они отмечали свой отъезд в Чикаго. У семьи Сейджуро был дом где-то у окраины Токио — небольшой и деревянный в конце дороги где только-только начинался лес и было мало света, кроме того что свисал в виде старых фонариков с подвесных балок. Но на семерых его вполне достаточно. К тому же, они же не на ночь здесь остаются — до десяти посидят и разъедутся. Хотя, как пойдет. Акаши попросил работников усадьбы не беспокоить их до самого полудня следующего дня. Куроко видел с каким удовольствием Аомине тащил за собой ящик пива, которое под его чутким руководством покупал Кисе — у того единственного был паспорт при себе и ему уже исполнилось восемнадцать. К тому же, Рёта первый из них, кто получил водительские права, так что все их передвижения по территории зависят только от степени опьянения Кисе, потому что последний поезд отходит от станции к центру в пол-десятого вечера. Но Рёта тем не менее хотел развлекаться и играть в игры всю ночь и плевать он хотел на собственное самочувствие. Он считал, что пиво для таких мероприятий не совсем подходит. Аомине сказал, что ещё не настолько свихнулся, чтобы играть в алкогольные игры с Рётой и ему подобными, поэтому оставил его одного в магазине, пока он докупал вино и пару бутылок виски. Даже если они это всё не выпьют, то точно не останутся трезвыми. Акаши хотелось провести последние дни в Японии только со своей командой. Со своими друзьями. Куроко сперва отказывался, но после разговора с Момои и обещания от Кисе быть дома к десяти он согласился. Был конец июня. На улице тепло и даже слишком. Ночью ещё куда ни шло, но утром под солнцем можно зажариться, как на раскаленной сковородке. Они закончили второй год обучения в старшей школе и даже отучились первый триместр третьего. А поскольку они больше не пойдут в образовательные заведения Японии, то и не сильно заморачивались над тем кто, сколько и что выпьет. Главное — к четвергу быть на ногах. Иначе их не пустят в самолёт. Проблема заключается только в том, что Тецую не пригласили поехать в Америку вместе с остальными, поэтому через три дня ему нужно быть на тренировке в спортивном зале Сейрин. Тренировки не прекращались даже на каникулах. Куроко забрал у Момои пару бутылок колы, когда они выгружали вещи из багажника машины взятой напрокат. Тецуя не пил алкоголь и это единственная выпивка на которую он согласился после того, как ему отказали с покупкой пакета сока. Кисе сказал, что сок — это не серьезно и, что кола пригодится только как запивон к виски. Они будут постепенно повышать градус. Момои взбунтовалась. Она сказала Рёте, что пусть даже не пытается споить Тецую — ему нужно что-то другое — и самолично положила три банки колы для своего друга. Честно сказать, Момои и Куроко не были так уж счастливы провожать сейчас парней. Почти две недели назад из страны улетел Кагами, а тут ещё и Поколение Чудес завербовала американская студенческая лига. Один из тренеров провел с ними часовой разговор, чтобы убедить парней полететь вместе с ним следующим рейсом и дал несколько дней на размышления. Однако размышлений не было. Они сразу согласились. Даже не сказав Тецуе. Просто, Рёта налетел на него с объятиями и подписанным контрактом уже после всего этого. Куроко выглядел грустным. Он не хотел терять своих вновь обретенных друзей так быстро. Слишком быстро. Он знал, что когда-нибудь произойдет этот рывок в их карьере, но не в таком же раннем возрасте. Поэтому, Куроко был таким убитым утром, когда за ним заехали, и таким убитым сейчас, когда расставлял ровно в ряд черные бутылки газировки на кухне — замашки перфекциониста. — Что это? — Акаши схватил ладонь Тецуи, внезапно появляясь из-за его спины. Он с интересом указал на безымянный палец. Тецуя надел обручальное кольцо. Куроко тяжело выдохнул. Он испугался. — Оно моей матери, — тихо пояснил он, чувствуя, как холодные пальцы Сейджуро легко проворачивают кольцо на фаланге, но не тянут его вперёд, чтобы рассмотреть ближе. — Родители разводятся. Мама хотела выбросить его, но я попросил этого не делать. Последние месяцы Тецуя жил с мамой. Отец съехал от них как только бабушке стало плохо и ее увезли в больницу. Ситуация плачевная и развода не избежать. Кромешный ужас. Куроко лишь надеялся, что родители разведутся уже после смерти бабушки. Он не хотел видеть её слезы в её последние дни жизни на земле. — Вот как, — улыбнулся Сейджуро, все ещё смотря на его руку. Куроко показалось, что он хочет ему что-то сказать. Акаши нежно огладил его правое запястье. — Не грусти, Тецуя, — Сейджуро поднял глаза на Куроко. Он всегда был немного выше. — Это начинают замечать. Сейджуро окончательно отпустил его ладонь и, чуть замерев, вышел из кухни. Странно. Акаши точно хотел ему что-то сказать. Ощущения его прикосновений до сих пор остались. Они закончили работать ближе к шести часам вечера. Поскольку дом был пуст, им самим приходилось подготавливать закуски, убираться и расставлять удобно для них мебель. Аомине в это время уже начал выпивать. Открыл банку пива, но Кисе вовремя ее отобрал. Он просто не знал, что была и другая, спрятанная в машине. Они решили сесть вокруг низкого столика в гостиной, наваляв на него мясную нарезку, немного снэков и херову тучу алкоголя — Куроко показалось, что это слишком много для семерых подростков. Поскольку Тецуя разместился на диване между Акаши и Аомине — Сацуки просто не успела протиснуться: диван слишком маленький — у него сразу возник некий алкогольный диссонанс. С одной стороны Аомине, который сидит развалившись, раскинув в стороны руки — это заставило Тецую все время сидеть прямо, потому что одна из его рук задевала волосы, касаясь затылка. К тому же, Дайки может повести от обычной банки пива. Сколько бы он не вырабатывал у себя устойчивость к алкоголю, даже лёгкому, он не может ничего с этим поделать. Он быстро пьянеет и начинает нести какой-то бред или принимает странные решения. Момои несколько раз вытаскивала его из неприятных ситуаций. А с другой стороны Сейджуро. Учтивый парень, — пока не превращается в Императора. Сидит компактно, закинув ногу на ногу. Руки никогда не разводит — может только облокотиться о перило, когда раздражён и хочет это явно показать другим. Пьет мало. Выдержка есть. Только однажды Куроко видел Акаши действительно пьяным — на праздновании победы после второго Зимнего Кубка. И он был вполне адекватен. Смотрел на Тецую в ответ и чисто, ровно разговаривал. Акаши заметил, что Куроко отстранился от Дайки, когда тот по привычке попытался потрепать его за волосы на затылке. Слабое место? Интересно. Рёта начал первым что-то говорить, поднимая бокал вина — он не настолько любит пиво, чтобы сначала закидываться именно ним. Он сказал, что рад полученной возможности играть серьезнее, рад за парней, которые тоже ее получили и надеялся на хороший вечер в приятной компании давних друзей. Дальше он чокнулся бокалом с каждым из них и выпил все до дна в несколько подходов. Аомине увидел, что Тецуя чем-то обеспокоен. И поскольку тот единственный из них кто сейчас не пьет, Дайки пришел к выводу, что это именно из-за алкоголя. Рёта налил ему вина, как и себе, а другие пили что попало. Аомине потянулся за одной из банок колы, что притащила Сацуки. Штопора не было, поэтому Дайки с размаху врезал крышкой по деревянному перилу дивана с его стороны и она тут же слетела. Он протянул бутылку Куроко, встречая разгневанный взгляд Сейджуро. Дайки только мотнул головой типа говоря «Ну не зубами же ее открывать». — Ты хоть что-то выпей, — сказал он уже Тецуе, отбирая у того вино. Эта вечеринка для Куроко проходила как и любая гулянка в глазах классического трезвенника. Тецуя медленно наблюдал за тем, как быстро все спиваются прямо у него на глазах. Чем пьянее становился Рёта, тем сильнее развязывался у него язык. А ведь он ещё обещал отвезти Куроко домой. Похоже, он об этом напрочь забыл. Аомине почти покончил с пивом и один раз сходил отлить в туалет. С каждым его полупьяным — а Дайки неплохо держался, выбор пива оказался правильным, — движением у Сейджуро сильнее выступала нервная венка на лбу. Он даже заставил Тецую плотнее прижаться к спинке дивана, ухватив его за плечо, чтобы Аомине не дышал на него перегаром. Вычислить состояние Ацуши было сложно. Он и так спокоен по жизни и здесь он тоже не буянил. Акаши, Шинтаро и Момои знали свою норму с самого начала, поэтому старательно держались именно нее. Как бы Рёта не старался налить им больше — они отказывались. И это продолжалось ровно до того момента пока Кисе конкретно не начал скучать. Он был тем самым заводилой в их компании. Они рассказывали истории времён средней школы, баскетбольного клуба и позашкольных мероприятий: городских фестивалей на которых им посчастливилось побывать и тому подобное. — Я хочу играть, — взвыл Рёта, потягиваясь на кресле. — Налить всем по чарке! Тецуя, ты тоже пьёшь. Кисе и Куроко пытался споить, но до какого-то момента его останавливал Аомине. Сейчас он и правда напомнил Тецуе о Кагами. Что было бы если бы Тайга тоже был здесь? — Я никогда не! — озвучил игру Кисе, разливая виски по маленьким металическим рюмкам и раздавая по одной каждому из них. — Дальше будете доливать сами. Мидорима раздражённо отвёл взгляд. — Рёта, нам по семнадцать лет, — сказал он. — Ты думаешь мы настолько взрослые, что в нашей жизни происходят интересные события, достойные этой игры для пьяных баранов? — когда Мидорима пьян он выражается ещё более резко, чем когда он трезв. Кисе обернулся к нему. — Я никогда не занимался сексом, — невозмутимо произнес Рёта, поднося рюмку ко рту. Другой рукой он подмахивал, приглашая остальных у кого тоже был секс выпить вместе с ним. Но глаз от Шинтаро он ни на секунду не отвел. Как по цепочке начали подниматься рюмки. Тецуя даже растерялся. Его брови так и полетели вверх от удивления. Сначала выпил Ацуши, чуть возмущённо дёрнув плечами, будто сказав «Да много ты обо мне знаешь!», когда Мидорима смярял его взглядом из-под очков. Дальше горючую жидкость опрокинул в горло Аомине. Куроко почти не удивился, учитывая его заинтересованность девочками. Момои сухо хмыкнула, закрывая глаза, но виски не выпила. Последним руку со спиртным поднял Сейджуро, слегка наморщившись когда опускал опустошенную ёмкость. Сложно так сразу переходить от вина к виски. Его пальцы снова задели ладонь Тецуи на диване. На этот раз неосознанно. Но Акаши не спешил их убирать, а Тецуе было неловко привлекать его внимание такой мелочью. Вдруг и правда они случайно так легли. Мидорима был в ярости. Он посмотрел на Куроко, убедившись, что он-то точно не будет пить, выставляя его ещё большим идиотом. — Зачем ты выпил вообще? — Шинтаро нашел к чему придраться, посмотрев на Кисе снова. — В эту игру не так играют. — А этот вопрос не в счёт, — так же невозмутимо ответил Рёта. — Просто хотел доказать, что в нашей жизни всё-таки происходят интересные события, достойные этой игры для пьяных баранов. Даже в семнадцать лет. Кисе потянулся за бутылкой во второй раз, наливая себе вторую дозу. — Но, — продолжил он, выпрямляясь, — если тебе так не нравится эта игра, мы можем придумать другую. — Кисе воодушевленно вздохнул. — Я хочу, чтобы и Тецуя пил. Неправильно, что он среди нас самый трезвый. Даже Сацуки пила спиртное сегодня. Мы будем играть так, — Рёта обвел их всех рукой, чтобы они ненароком не позасыпали. — Я скажу факт. Любой факт о вас, который я считаю правильным у себя в голове, — Кисе пьяно улыбнулся. — Мы предпочитаем не рассказывать друг другу о личной жизни. И это доказано только что. Я впервые узнал, что ещё у троих, помимо меня, здесь был секс. Если я прав — вы выпиваете. Если не прав, то выпью сам. Поняли? Будем двигаться по кругу, чтобы у всех был шанс высказаться. Рёта поднял руку вверх. — Я начну, — сказал он и повернулся к Куроко. Кисе заметил его судорожно вздымающуюся грудь и добродушно улыбнулся. — Это легко. Не волнуйся. Я понял, что ты девственник. Не осуждаю. Но я не верю, что ты совсем безневинный. Если не постель, то хотя бы поцелуй. Я верю, что ты целовался. Я прав, Тецуя? Ребята посмотрели на Куроко. Ему было супер неловко. Он не любил, когда на него пристально пялятся. — Пей, — едва слышно, но все же слышно произнес Тецуя. У Кисе брови взлетели до небес. — Ясно... — так же сконфужено прошептал Рёта, поднимая рюмку. И игра началась. Действия быстро набрали обороты. Парни говорили кратко и некоторым даже удолось попасть. К примеру, Ацуши угадал, что первый секс Аомине был с плоскогрудой девушкой, а не так, как он любит. Мидорима выпил за то, что не всегда таскает за собой талисманы удачи, хотя Тецуя ни разу его без талисмана не видел. Куроко предположил, что Рёта не так сильно любит модельный бизнес, как всем рассказывает, а даже наоборот — и оказался прав. Рёте было неприятно пить за это предположение виски. Зато все узнали, что Тецуя не бесчувственная машина и даже он когда-то любил. Акаши догадался, что Куроко влюблялся, но не сказал в кого. Все по правилам — Тецуе пришлось пить. Было жутко горькое послевкусие. Это первый раз за вечер, когда Тецуя выпил алкоголь, ещё и крепкий. Так и спьянеть не далеко. Когда круг замкнулся и очередь снова дошла до Кисе он произнес: — Хотите подниму градус неловкости, господа? — он посмотрел на Акаши. — Вдруг сработает. Сейджуро, ты занимался сексом раньше пятнадцати лет. Секундно обдумав слова Рёты, Акаши опрокинул в себя виски. Совсем не смущаясь. — А можно... — Нет, — резко прервал Кисе Акаши. Тот явно желал узнать подробности. А Сейджуро, в целом, не понравился этот факт. Состояние тревоги так и не покидало Куроко. Очень скоро всё это торжество пьяных лиц превратилось в игру в одни ворота. И воротами был Тецуя. На него напала стая возбужденных волков. По большей части, конечно, они сами же и пили. И словить на ошибке самого Тецую было не легко — он всё угадывал. Но все же выпил раза три за то, что любит бабушку больше, чем мать, не рассматривает другой карьеры в будущем, кроме как баскетбольной и прочее. К девяти часам они устали и решили взять перерыв. Разбрестись по территории усадьбы. Куроко взглянул на часы и понял, что ему пора домой. Его немного колыхало — алкоголь взял свое, — но он ещё мог соображать. — Кисе... — Тецуя потряс спящего на кресле Рёту за плечо. — Кисе, пора домой, — он ещё раз потряс его. Кисе заворочался во сне и, не открывая глаз, произнес: — Тецуя... — он улыбнулся. — Я отвезу... Всех отвезу... Я обещал... Дальше он попросил дать ему минутку и снова заснул. Тецуя решил пойти по другому пути. До отправки последнего поезда со станции оставалось ещё полчаса и он вполне мог успеть, даже будучи полутрезвым. Накинув толстовку, Куроко пошел к выходу. Спускаясь по лестнице у порога Тецую притормозил Мурасакибара. — Куда ты идёшь? — он взял его под локоть. Его рука оказалась настолько огромной, что пальцы сомкнулись в кольцо. — Домой, — просто пояснил Тецуя. — Ты представляешь какое расстояние от сюда до станции? — Ацуши затащил его обратно в дом. — Сиди здесь. Ничего с тобой не произойдет. Ацуши закрыл входную дверь, оставаясь на улице. Западня. Куроко не хотел ночевать в усадьбе Сейджуро. Он обещал вернуться домой к десяти, хотя мама никак об этом и не узнала бы. Она работает на ночной смене. Куроко пошел искать второй выход. Обыскивая лабиринты дома он заметил дверь похожую на входную. Открыв ее, он оказался на широком балконе на первом этаже. К Куроко пришла безумная идея. А что, если он перелезет через перило и окажется на земле?Тогда он точно сможет пойти к станции. Тецуя положил обе руки на перило и наклонился вперёд, перенося весь вес на них. — Тецуя, — сзади послышался голос Сейджуро, — я искал тебя, — Акаши заметил странную позу Куроко. — Ты куда-то уходишь? Тецуя опустился на ноги. Теперь он точно никуда не уйдет. — Это ведь нормально, что я останусь? — спросил он, не оборачиваясь. — Конечно, — Акаши подошёл к нему с другой стороны, тоже оперевшись о перило, — почему нет? Не думаю, что сегодня кто-то уедет. Сейджуро был трезвым. Удивительно трезвым. Или он хорошо скрывал, что пьян. С координацией, по крайней мере, у него все в порядке. Тецуя посмотрел на него. Тот был задумчивым. Будто решался на что-то. Так он обычно выглядел, когда разрабатывал схемы игры или смотрел на тренировку команды. Куроко вновь показалось, что Сейджуро хочет ему что-то сказать. — Могу показать твою комнату, — предложил он, уставившись в ответ на Тецую. — Мы уже точно не будем пить. Куроко коротко кивнул. Может оно и правильно? Запрётся в комнате и проспится до утра. Он никогда не был пьян и не находился в окружении пьяных людей. И его, вообще-то, воспитывала бабушка. Откуда он мог знать о существовании спиртного? Акаши повел его на второй этаж и выбрал первую попавшуюся дверь. — Думаю сойдёт, — прокомментировал он, осматривая обстановку. Он пропустил Тецую вперёд и зашёл за ним. — Маловата, но будем исходить из того, что есть. Куроко начал стаскивать толстовку, а когда снял ее и обернулся то заметил, что Сейджуро так и остался стоять на месте. Он даже не думал уходить. Продолжал не отрывая глаз смотреть на Тецую. — Спасибо, — поблагодарил Куроко его, надеясь, что причина именно в этом. Но сердце от выпитого предательски забилось быстрее. Он не боялся Сейджуро. Не боялся ведь? — Хочу тебя спросить, — спокойно произнес Акаши, закрывая дверь изнутри и прислоняясь к ней спиной. — Ты действительно считаешь, что это не заметно? Куроко не понял. Он видел весь день, что Акаши хочет ему что-то сказать. И это оно? — Я имею ввиду Кагами, — пояснил капитан, видя непонимание в глазах Куроко. — Ты действительно считаешь, что никто не видит, что ты любишь его? Даже Аомине? Сердце Тецуи пропустило удар. Акаши оторвался от двери. — Я не люблю Кагами, — всё, что он мог сказать. Сейджуро улыбнулся, останавливаясь перед Тецуей. — Это ложь, — Акаши легко заправил голубые пряди за ухо. — У тебя не платонические чувства. Куроко сейчас потеряет сознание. Сейджуро стоял слишком близко и смотрел ему в глаза слишком пристально — они отсвечивали бликами от фонаря, что светил прямо в окно и выглядело это в темном помещении довольно пугающе. Акаши был расслаблен, но не пытался расслабить Тецую. Ему будто приносило удовольствие смотреть, как тот трепыхается перед ним. — Ты сказал, что ты девственник, Тецуя, — Акаши провел ладонью по линии челюсти до подбородка, обхватывая его и поднимая голову Куроко вверх, чтобы тот посмотрел ему в глаза. — Я этого не говорил, — еле слышно прошептал Тецуя и попытался отстраниться, но Сейджуро удержал его за плечо. — Я могу это исправить, — продолжил Акаши, проигнорировав его слова. Сейджуро начал склоняться к нему. Куроко замер, тупо смотря на Акаши. Оставалось ещё несколько сантиметров и их губы встретятся, а Куроко не может отвести голову. Он отдаст свой первый поцелуй Сейджуро? Но вдруг, в его голове что-то щёлкнуло. Тецуя поднял руки и с силой оттолкнул Акаши от себя. Они были в одной весовой категории, поэтому всё решали только навыки и рефлексы. Сейджуро, который не ожидал отпора, с удивлением распахнул глаза, отходя после толчка на два метра. — Не надо так бояться, Тецуя, — Акаши взял себя в руки. — Это всего лишь поцелуй. Куроко прижался к дальней стене, пытаясь контролировать свою нервозность и следить за передвижениями Акаши. Он пьян. Это очевидно. — Я не хочу, — Тецуя судорожно вздохнул. — Прошу уйди. Утром тебе станет лучше. Акаши выпрямился, злобно сверкнув глазами. — Ты будешь указывать мне в моем собственном доме? — почти прокричал он, делая шаг в сторону Тецуи. — Прими это, малыш. Этой ночью ты станешь взрослым. Тецуя часто задышал. Он идёт. А единственный выход находится за ним. Нужно добраться до двери. Куроко сделал рывок в право в обход Сейджуро, но тот успел перехватить его руку, дёргая худощавое тельце на себя. Акаши развернул его и толкнул в противоположную сторону от выхода. Тецуя со вскриком упал на кровать — он ударился виском о стену. В глазах потемнело. Голову резанула тупая боль. — Расслабься, — говорит Сейджуро, немного запыхавшись, и Тецуя слышит как звякает пряжка его ремня. — Я делаю то, что должен был сделать уже очень давно. Куроко хочется умереть. Отключиться, впасть в кому, разбить голову окончательно — что угодно. Только не лежать сейчас здесь в ожидании того, что произойдет. Акаши сошел с ума. Зачем он это делает? — Пожалуйста... Акаши вновь хватает его за плечо, разворачивая к себе лицом, и пытается снять его одежду. Тецуе все ещё больно. Он выглядит утихомиренным. Тело будто парализовала слабость. Он даже не может пошевелить рукой, чтобы прикоснуться к Акаши. В глазах плывет. Вместо одного, он видит целых три Сейджуро. — Пожалуйста, — повторяет Куроко, когда Акаши бросает его джинсы в сторону вместе с нижним бельем и наваливается сверху. — Всё будет в порядке, — шепчет Сейджуро ему на ухо, целуя в щеку. Снять его футболку парень даже не пытается. Сейджуро горячо обдает дыханием шею. Одна рука держит запястье, а другая заводит ладонь между ягодиц. Куроко закрывает глаза. Он ещё раз вскрикивает, когда в анус проникают сразу два пальца, начиная двигаться. Тецуя сжимается насколько это возможно. Пусть это закончится! Прямо сейчас. Акаши спускается ниже, немного ослабив хватку. Тецуя дёргается, пытаясь сползти на пол. Его торс уже на полу, а задница призывно оттопырена. Куроко сползает на пол полностью. Он слишком слаб, чтобы подняться. Сейджуро не останавливает его. — Ты хочешь там? — непроизвольно спрашивает он, когда Тецуя доползает до середины ковра. Жалкое зрелище. Сейджуро встаёт на ноги и дверь в спальню внезапно открывается, запуская немного света из коридора. Аомине. Сейджуро, не обращая на него внимания, опускается на пол, сгребая Тецую под себя. Аомине поможет ему. Куроко знает. — А это... — растерянно говорит Дайки. Он тоже пьян — а пьяный Дайки способен на безумные поступки. Аомине не может быстро сконцентрироваться. — Дверь закрой! — кричит ему Акаши исподлобья, только усиливая хватку. Он понял, что с Тецуей по-другому нельзя. И Аомине... слушается. Закрывает дверь изнутри, но даже не пытается шелохнуться. Замер, словно столб. Он в шоке? Почему он ничего не делает? Куроко лежит на животе с нависшим поверх него Сейджуро. Он пытается достать до Аомине пальцами, вытянув руку вперёд, но тот стоит слишком далеко. Почему Аомине ничего не делает? Он смотрит? Акаши рывком вгоняет свой член Куроко в задницу, несильно обхватывая зубами загривок. Почему... Тецуя хочет умереть. Прямо сейчас умереть. На глазах выступили слезы, в животе появилось тягучее чувство наполненности, а между бедер становится мокро. Акаши недостаточно растянул? Тецуя издал свой первый громкий крик. Возможно, его слышали на первом этаже. Куроко пытается выбраться из-под Сейджуро, царапая пол и загоняя в кожу занозы, но Акаши держит крепко. Он поднимает заплаканный взгляд на Аомине. — Пожалуйста... — с силой выдавливает Тецуя, видя, как чёрное пятно, которым был Дайки даже не пытается подойти. Акаши сильнее сжимает его талию. Куроко больше не может кричать. Ритм толчков начинает сбиваться. Сейджуро тяжело дышит Куроко в спину. Тот перестает сопротивляться. Он просто ждёт, когда это все закончится. Тецуя в последний раз поднимает помутневшие глаза на Дайки и в тот же момент понимает, что он уже мертв.***
Кагами нервно топтался в переулке между домом Тецуи и какой-то соседней забегаловкой. Он выкуривал уже вторую сигарету, и все никак не мог понять как до этого вообще могло дойти. Ещё немного, и он посрётся со всеми своими оставшимися знакомыми. Кагами струшивает ногтем пепел в мусорный бак неподалёку и ещё раз обхватывает губами фильтр. Сорвался. И не только с сигаретами. Вчера их вопль на парковке достигал, кажется, до самого центра Токио. Кагами зарубился с Аомине насчёт Тецуи и проведенной с ним ночи. Дело близилось к драке. Удивительно, что никто из парней так и не пытался их разборонить. Даже Акаши. Даже Мидорима. Кагами уверен, что на его рёбрах ещё расцветают громадные лиловые гематомы, а костяшки пальцев под обильным слоем пластырей только-только начинают затягиваться коркой. Ему тяжело дышать и он не может до конца разогнуть спину. Кагами должен был защитить собственное достоиство. Даже если это будет происходить в драке с провоцирующим его сокомандником. Хорошо, что Дайки не задел его лицо — Кагами отлично уворачивался. Иначе был бы выговор от тренера. Как-никак Бреннон всё таки желал если не дружеских, то хотя бы не токсичных отношений между основным составом. Весь микрорайон вчера и Поколение Чудес в частности узнали, что у Тайги действительно был секс с Куроко Тецуей, что его инициатором был лично Куроко Тецуя и, что самой незначительной, но важной — по мнению Аомине — причиной этого послужило порновидео с ним же. Кагами даже узнал кто именно отправил ему этот многострадальный ролик, который он так и не удосужился удалить. Аомине в порыве ярости заорал, что это Голд пёхнул Тецую в Минессоте и отправил Тайге это грёбаное порно. Кисе внезапно захотелось посмотреть что в этом видео такого, и почему Аомине так взбесился. Может Дайки так злится не из-за самого факта наличия этого видео у Кагами, а из-за того что из них всех, с кем в теории можно было бы переспать, Куроко выбрал именно Тайгу. Это же просто порно! Порно с Куроко Тецуей. Известным певцом и их бывшим лучшим другом... Если залить это в сеть — его карьере прийдёт моментальная крышка. Это же Япония. Тут и за открытую грудь убивают. К тому же Тецуя может привлечь к себе всяких извращенцев, которые только спят и видят как бы заполучить к себе новую игрушку... Чем дальше Тайга в это углублялся, тем становилось только хуже. С выступившими на шее желваками Кагами послал их всех на хер прямо на парковке, сказал, что ни за что не покажет им это видео и уже когда уходил — выкрикнул издалека адрес жительства Тецуи, как тот и просил. Объясниться все же стоило. И вот Кагами ждёт парней на улице и курит. С нынешними нравами Тецуи, вряд ли он откроет дверь раньше восьми часов, как сказал, а отсвечивать перед многоэтажкой раньше срока не хотелось. Вдруг подумают, что Кагами среди них самый правильный. Вот и прячется, как настоящий злодей, в подворотне. Зато имеет хороший обзор на дорогу. Точно не пропустит приход пятерых баскетболистов. Настроение паршивое уже третий день. С момента той самой ночи с Куроко. Хорошо хоть голова не болит — покурил. Этого Кагами и боялся больше всего. Что его раскроют. Выставят влюбленным дурачком и начнут высмеевать. А Кагами считал это именно любовью. Не сумасшедшим помешательством или первым впечатлением, бесприкословным доверием. Нет. Он любит Тецую. Любит. Как парня. Но точно Кагами убедился в этом только вчера. За десять минут до назначенного времени, Кагами выцепил из проходящей толпы двухметрового Ацуши. Пришли. Окончательно выбросив в мусорный бак истлевший окурок, Кагами направился к ним. Видок у них подпорчен окончательно. Видимо чувствовали подавленность, как и Кагами. Разве что Сейджуро держался молодцом. — Остыл? — невозмутимо спросил Акаши, напрочь игнорируя едкий табачный запах исходящий от Тайги. Это Сейджуро запретил Тайге курить. — Это ты у него спроси, — сказал Кагами, раздражённо указывая на идущего с другой стороны Аомине. Кагами нанес ему пару точных ударов вчера, так что из боя тот точно не вышел победителем. Вообще никто не вышел победителем. Дайки не ответил. Игнорирует — класс. — Одиннадцатый этаж, — произнес Кагами как только они зашли в лифт. Шинтаро нажал нужною кнопку. Следует отметить, что и с другими ребятами отношения ухудшились. Или хотя бы обострились. У них есть общий чат в ВотсАппе и на протяжении следующего дня, пока они ожидали этой встречи, почти каждый озвучил свое важное для всех мнение по этому поводу. Раз вчера завалили ёбла. Кто-то отослал голосовое сообщение, кто-то текстовое. Рёта, по примеру Аомине, но немного мягче, выразился, что Тайга не должен был скрывать то, что переспал с Куроко. Может тогда бы и ситуация не накалилась до предела и Кагами бы не получил то, что получил вчера от крайне ревнивого Дайки. Аомине, в свою очередь, ещё раз, но уже словесно избил Кагами трехэтажным матом и вышел из беседы. Мурасакибара предложил сосредочится на работе. И вроде бы в его сообщении не было ничего такого, но Кагами четко прочёл подтекст «Я тебя раздавлю» — написанный полстраничным капслоком. Мидорима выдержал огромную паузу до четырех часов вечера и уже, казалось, что промолчит, но всё равно написал, что так не делается. Они сюда играть прилетели, а не выяснять отношения. Мерзко. Кагами Только с Акаши сохранил минимальный мнимый нейтралитет. И то, только потому, что тот капитан их команды. А Сейджуро никогда не поднимал на подчинённых голос. Так же, как и Тецуя. Хотя Тайга уже ни в чем, к Дьяволу, не уверен. Хорошо, что он живёт не в отеле, а то ситуация обострилась бы ещё больше. Как им удалось так посыпаться всего за неделю? Меньше недели. Пять лет налаживания отношений пошли к черту. А может, никаких отношений между ними и не было вовсе? Была только общая цель — баскетбол и успехи в нем. Кагами и представить себе не мог, как они теперь будут находиться в запертом помещении, типа самолёта, когда полетят назад через два дня. Или где-то около одного-двух часов в квартире Тецуи. Ещё и с самим Тецуей. Восьмидесятый уровень неловкости и раздражения. Насколько их хватит? Нужно обратиться к букмекерам. Сделать ставки по некоторым вопросам. У кого из них первого сорвёт башню? Кто первый начнет извиняться? И, кто первый превратит их общение в банальный обсёр все и вся? Ацуши позвонил в дверной замок. Куроко встретил их равнодушием. Не тем равнодушием, которым он выделялся в старшей или средней школе, а таким, которым можно задохнуться. Только Тецуя чувствовал себя в этом состоянии свободно. Может быть. Как и при встрече с Кагами, Куроко не стал дожидаться пока они снимут обувь, а сразу пошел вперёд. В отличии от первого раза, сегодня квартира поглотила Тайгу своим молчанием. Телевизор был выключен. Жалюзи опущены до предела — чтобы ни один из них не отвлекался и, скорее всего, потерял счёт времени, потому что настенных часов или просто часов Кагами нигде не видел. А смотреть в телефон, когда рядом Тецуя будет просто-напросто неприлично — они собрались по важному поводу. Гостиная перетерпела некоторые перестановки. Кроме широкого полукруглого дивана, стоящего напротив подвесного телека в прошлый раз, появилось ещё и два кресла. Старых, затертых и совсем не совпадающих по цвету и форме с диваном. Может быть остались от прежних владельцев квартиры. А может Куроко перевез их из своего прошлого дома — Тайга не был у него никогда. В любом случае, одно такое кресло Кагами видел в углу спальни Тецуи, когда проснулся утром на кровати после секса с ним. Откуда второе — он не знал. В кресле сидел Куроко. Он готовился к этой встрече. На столике перед ним стояла закрытая пробкой одинокая бутылка вина без единого бокала вокруг. Акаши удалось первому добраться до второго кресла, так что остальные сели на диван. Места хватило. Они молчали. Кагами в это время рассматривал Тецую. Он одел красную кофту на молнии. Расстёгнутую. И это, в целом, вся цветная одежда, что на нем была. Разве что проклятое обручальное кольцо вместо цепочки сейчас красовалось на его правом безымянном пальце. Что там Куроко говорил о нем? Кагами почти забыл. Это его мотивация. И символ того, что он выбрал правильный путь. Парни продолжали молчать. Никто не решался заговорить первым. Кисе рядом с ним нервно растирал вспотевшие пальцы. Кагами узнал это их состояние. Так же гостиная давила и на него самого впервые. Да и сейчас давит не хуже. Куроко умел создавать угнетающую атмосферу безысходности. Он переводил взгляд от одного тревожного лица к другому. Кажется, в нем начала просыпаться заинтересованность. — Я жду, — внезапно звонко произнес Тецуя. По голосу стало ясно, что он немного накатил вина до их прихода, но всё ещё был в состоянии трезво мыслить. У Кагами дёрнулись вверх плечи. Куроко это заметил. Чего он ждёт? — Начинайте, мужчины. Куроко было одновременно весело и горько. Он все думал, кто же из сидящих перед ним окажется бо́льшим отродьем и не признает, что не прав. Но, в то же время, он и не хотел слышать от них оправданий. Нет, слишком долго он этого ждал. Пауза затянулась. — Тецуя, прости нас пожалуйста, — подстрекал их к ответу Куроко, сымитировал один из их голосов. Было едва похоже, но всё равно понятно, чего он добивался. — Мы виноваты, — на его лице не было ни капли эмоций, только носик красиво обступали морщинки, когда он что-то говорил. Кагами раньше этого не замечал. — Мы не хотели обижать тебя. Мы не хотели смешивать твою мечту с грязью. Мы не хотели звонить тебе всё это время. Мы не хотели писать тебе всё это время, — эти слова были обращены лично в сторону Кагами. Куроко задержал голубые глаза на нем. Тайге захотелось залиться краской. Выходит с другими он был рад не переписываться что ли? — Мы не хотели... — Довольно, — Сейджуро прервал его на полуслове. Либо Акаши вообще ничего не чувствовал сейчас, потому что лицо у него оставалось таким же равнодушным, как и на улице, либо он так умело притворялся. Кагами точно не уверен. Куроко резко обернулся к капитану всем телом. Тецуя был похож на безумное чудовище. Внезапная смена безразличия на гнев. Столько переменчивых эмоций Кагами не видел у бывшего друга никогда. Даже когда спал с ним. — Ты будешь затыкать меня в моем собственном доме? — его губы тряслись, глаза сузились, а брови свелись к переносице. — Ты не хочешь мне ничего сказать, Акаши? Так и завалишь пасть навечно? Слышать мат от Тецуи непривычно. Все пристально смотрели на разборки между этими двумя. Тецуя крепче обхватили перила пальцами. — Я не хотел насиловать тебя, Тецуя! — крикнул Куроко Акаши прямо в лицо. — Я не хотел спаивать тебя, чтобы у него это получилось! — эта реплика адресовалась Рёте. Тот подскочил от неожиданности и подался назад от напора в тоне Тецуи. — Я не хотел держать тебя у порога, когда ты хотел уйти! — Куроко перевел взгляд к следующему сидящему на диване Ацуши. Кагами офигевал с каждой секундой. Разговор неожиданно преобрел новый виток. Тайга никак не мог сосредоточиться на чем-то одном — Куроко без перерыва обвинял парней в их грехах от которых у Кагами волосы дыбом вставали. Это что реально происходило? В этой комнате только Кагами оказался полным тупицей и не знал ни о чем из этого? Изнасилование, серьёзно? Все остальные в курсе? Теперь ясно почему они всегда молчали в присутствии Куроко — знали, что причастны. И почему так переживали, когда садились на самолёт до Токио — в Токио жил Тецуя. Что за херня тут происходит? — Я не хотел защищать тебя, потому что мне нравилось смотреть как тебя унижают! — последним Куроко обратился к Аомине. Старому другу. Бывшему Свету. Человеку, который всегда за него заступался. — Мне нравилось видить слезы на твоих щеках, когда он раздирал тебя на части. Мне нравилось видеть член входящий в твою задницу и твое тело прижатое к полу, — Тецуя едва ли не плакал. — Я рад слышать твои крики, потому что я сам хочу выдавить их из тебя... Куроко закончил с судорожным придыханием, отворачиваясь от них к окну и, наверное, впервые пожалел, что закрыл жалюзи. — Я тебе ничего не сделал, — неожиданно сказал Мидорима, поправив очки. Кагами посмотрел на него. — Мне достаточно знать, что ты был в доме когда Акаши меня драл, и ничего не предпринял, — Тецуя даже не обернулся к нему. Кагами почувствовал себя не на своем месте. Он не должен был быть сейчас здесь. Он даже не в курсе подробностей. Он понял, что Сейджуро переспал с Куроко перед вылетом в Чикаго, но тот не был согласен. Остальные были в этот момент рядом, но ничего не делали. А Аомине, возможно, смотрел на это со стороны и был... счастлив. Дичь полная. Кагами никогда бы не подумал, что такое может когда-то произойти. Нет, он знал, что отношения между Поколением Чудес и Куроко наладились после Зимнего Кубка. Но каких-то явных поползновений в сторону любви ни у кого из них не было. Только у Реты предположительно. Но это как раз можно назвать привязанностью. Получается Акаши Сейджуро главный демон среди них. Насильник и садист. Вроде бы это всегда было ясно, — Сейджуро точно не ангел, — но все ещё непривычно. Он закрыл рот всем парням, а с Кагами просто не обсуждал эту ситуацию, потому что Тайга уехал на две недели раньше них и просто не догадывался, что это происходило. Полным маразм. Тогда зачем Тецуя переспал с ним? Имеет ли это смысл? Кагами провел руками по волосам. А если Куроко врёт? В тот день, когда Тайга был у Тецуи дома тот сказал, что пригласил его, потому что он ему ничего не сделал. А «не сделал» в понимании Куроко означает «не изнасиловал»? «Не подглядывал»? «Не спаивал»? Что из этого? И может ли это значить, что Куроко говорит правду сейчас? Дерьмо. Возможно Тецуя пригласил их сегодня, чтобы выговориться самому, а не выслушать их. Как обвинительная терапия у психолога. Только наоборот. Счастливым в конце окажется не тот, кого обвиняют и на кого кричат, чтобы он исправил свою жизнь и осознал ошибки, а тот, кто кричит. А Поколение Чудес ему и слова не вправе сказать, потому что знают: если в третий раз предать Тецую, возможно, это может закончиться плачевно для него. Исходя из его нестабильного состояния он покончит с собой, и парни точно больше никогда не увидятся и не извиняться. — Я не хочу больше видить вас, — Тецуя прошёлся по ним нетрезвым взглядом. Он собрался с мыслями в глухой тишине и продолжил. — Никогда. Вы играете в баскетбол. Я занимаюсь музыкой. Наши жизни никак не связаны. И я хочу, чтобы так и продолжалось дальше. Куроко прикрыл глаза. Он сумел восстановить равнодушный голос и безчувственное лицо. Откатить эмоции назад. — Если мы ещё раз встретимся — между нами не будет никаких отношений, кроме деловых. Если вы ещё раз придёте ко мне на концерт — я не буду обращать на вас никакого внимания, не буду разговаривать с вами, давать вам автографы, фотографироваться и прочую херню, которую вы можете попросить, — Рёта как-то погруснел после этих слов. — Если меня спросят знаю ли я вас я отвечу, что вы просто мои одноклассники, а баскетбольный клуб был временным помешательством. Бесполезным увлечением, — Куроко открыл глаза. — Надеюсь на взаимность. Теперь можете проваливать. Никто не сдвинулся с места. Все пытались переварить полученную информацию. Куроко только что сжёг все мосты, соединяющие их многие годы. Время больше не вернуть назад. — Тецуя, это... — Вы можете проваливать, — спокойно повторил Куроко, прерывая Кисе. В тишине его голос звучал исключительно громко. Он всё та же Тень. Холоднокровная, темная и как никогда глубокая. Уверенная настолько, что никакой Свет не способен ее осветить. Тень способна поглотить Свет. И сейчас их Тень душит их. Она распространяется. Живет на каждом метре этого дома. Сцепливает пальцы вокруг их шеи и давит, пока последние частицы воздуха не оставят их лёгкие. Они начали подниматься, направляясь к выходу. Куроко послал их. Шестерых здоровых мужиков всё тем же «проваливайте». Кагами оказался неправ. Он не рассчитывал что у Тецуи достаточно запала, чтобы прижать их к стенке не только на баскетбольной площадке. Уныние поглотило Поколение Чудес. И можно сказать, что вот так и выглядит Конец. Конец их грёбаного мира. Они сделали выбор. И поплатились за это. Они алчные. Всё как и говорил Куроко. Сейджуро поднялся с кресла когда другие были уже в коридоре. — Сидеть, — быстро среагировал Тецуя. — С тобой я ещё не закончил. Последнее, что видел Тайга, захлопывая дверь, это садящегося на кресло Акаши.