***
И вот, они снова здесь, празднуют день рождения маленького беловолосого мальчика. Сыну Сакумо всего три, но мальчик умён не по годам, и от него можно ждать многого. Они испекли ребенку торт с собакой из глазури и спели для него. И пусть младший Хатаке считал себя слишком взрослым для этого (в три-то года), он всё равно задул свечки и улыбнулся, когда мать поцеловала его в макушку. С Днём Рождения, Какаши.***
О том, что в этой семье, в этом доме когда-то жил третий человек, можно было понять лишь по нескольким вещам, которые до сих пор не выбросил Сакумо. После смерти жены он как-будто постарел лет на двадцать, выглядел более уставшим. Всё, что осталось Какаши от матери — это сборник сказок, которые она читала ему, и смутный образ, который испарится с годами. Маленький вундеркинд был независимым ребёнком и мог позаботиться о себе, когда его отец уходил на миссии. Конечно, любой ребёнок бы испугался оставаться один дома, но мальчик большой: теперь он учился в Академии, и это был первый шаг к тому, чтобы стать храбрым и сильным ниндзя, как папа. Сейчас он был один в пустом доме и надеялся, что его отец вернётся сегодня. Его надежда сбывается, когда он услышал звук отворяемой двери и увидел Сакумо. Сегодня младшему Хатаке исполнилось пять, и его отец с ним. С Днём Рождения, Какаши.***
Всю свою недолгую жизнь Какаши боготворил своего отца и старался быть похожим на него. На него возлагали большие надежды. Молодой шиноби быстро прогрессировал, став чуунином в шесть лет. Он был вундеркиндом. Он был одарённым. Это то, что он слышал на каждом шагу, это было частью его пути шиноби. Какаши пользовался благосклонностью всех, кто работал с ним. Он был ярким примером того, каким должен быть шиноби. Однако, ни его гениальность и быстрое продвижение по службе, ни благосклонное отношение к нему старших товарищей не уберегло его от того, что к восьми годам он остался один. Большой дом был переполнен тишиной. Он жил один. Он был один. Он избегал клочка пола, на котором нашёл своего отца. Каждый день он приходил на кладбище и долго смотрел на плиту, под которой покоился его отец. Он обещал себе, что не повторит ошибки Сакумо. Какаши будет следовать правилам. Сегодня пятнадцатое сентября, и он снова стоит один на кладбище, изучая знакомую могильную плиту. С Днём Рождения, Какаши.***
Хатаке Какаши — чуунин, гений Конохи, ученик Минато Намикадзе. Он малообщителен, груб, никогда не улыбается. Его поместили в команду с мальчиком Учиха и девочкой-ирьёнином. Они были для него обузой, ведь он всё предпочитал делать самостоятельно. Ещё была девочка. Маленькая девочка, с ярко-голубыми глазами и ярко-красными волосами. Пятилетняя дочь его сенсея, которую Намикадзе иногда брал с собой на тренировки. Джия Узумаки была по-детски непосредственная, любопытная, весёлая и добрая. А ещё ей нравился Хатаке, и тот искренне не понимал, почему. Каждый раз, когда Минато брал дочь с собой, девочка коротко здоровалась с Обито, немного секретничала с Рин, а потом непременно шла к Какаши и просила рассказать о том, что он видел за пределами Конохи. Конечно, об этом ей рассказывали родители, но ребёнку, что никогда не покидал приделы родной деревни, было интересно всё. Она могла подолгу слушать эти рассказы, а Хатаке, глядя в ярко-голубые глаза, не мог отказать. Постепенно это стало нормой. Часто, возвращаясь домой, он находил Джию у входа в свою квартиру, ожидающей его возвращения. Он рассказывал ей истории о своих путешествиях и обо всех врагах, с которыми он сражался. Девочка же смотрела на него так, будто он достал Луну с неба. Свой девятый день рождения чуунин провёл, избегая любого, кто может напомнить ему о празднике. Поэтому, когда поздно вечером Хатаке пришёл к квартире, то пакет неизвестного происхождения заставил его насторожиться. Внутри пакета — лишь цветок и конверт. После детального изучения мальчик решил, что конверт не представляет опасности, и оказался прав. Там лежали несколько бумажек. На одной из них аккуратным почерком, вероятно принадлежавшим Кушине-сан, написаны инструкции по уходу за цветком и поздравления, на второй — поздравления от Минато-сенсея, и Хатаке взял в руки третью бумажку. На ней по-детски корявыми иероглифами выведено: «С Днём Рождения, Какаши».***
Какаши неустанно работал вместе со своими товарищами, чтобы сдержать данное им обещание. И всё же как-то он потерпел неудачу. Обито умер. Рин была убита собственным чидори. Он потерял всех… От его команды остались только другоубийца Какаши и Четвёртый Хокаге. Ему было тринадцать, когда Какаши попал в АНБУ. Когда надел маску, он больше не был Какаши. Он был анонимным бойцом, скрытым ниндзя. Он был пустым лицом среди толпы сельских жителей. Он больше не заботился о себе. Всё, что теперь имело значение — это работа. Прошло всего несколько месяцев в АНБУ, когда Хокаге вызвал его по сверхсекретному поручению. Он должен был охранять Кушину и следить за тем, чтобы ей не причиняли вреда. Он сделал, как ему сказали, наблюдая за ней, как ястреб, всё время её беременности. Где-то за месяц до родов, Минато пригласил его к себе в дом. Только оказавшись внутри, Хатаке понял, как сильно он попал. Сегодня опять пятнадцатое сентября — его четырнадцатый день рождения. Юный джоунин не мог отказать беременной Узумаки и, оставшись, принял поздравления. Оказавшись в столь семейной атмосфере, Какаши думал о многом. Каково это: носить с собой столько лишнего веса, зная, что внутри тебя есть жизнь? Он думал о своей матери, вспоминал лицо Минато-сенсея, когда тот рассказал о беременности жены. Позволив мыслям унести его в неизвестную реку, он думал и о своём будущем. Будущем, где его ждёт беременная жена. Будущем, где он возвращается не в пустой дом. Будущем, в котором не было боли и отчаяния. Он отбросил от себя эти мысли. У него не будет такого будущего. Ему это не нужно. Он сам убеждал себя в этом, наблюдая за маленькой семьёй и пытаясь уловить суть разговора. Он удивился, узнав, как решили назвать будущего ребенка. Джия по просьбе отца убежала и почти сразу вернулась, держа в руках книгу, на обложке которой красовалось: «Сказание о совершенно бесстрашном шиноби», и, передав книгу папе, уселась на место. Мужчина протянул Хатаке книгу и произнёс: — С днём рождения, Какаши!***
Хокаге умер. Девятихвостый Демон Лис напал, и был запечатан внутри сына Минато. Следующие несколько лет были мрачными и безжалостными. Какаши ни о чём не заботился. В АНБУ он был известен своим холодным, отстранённым поведением. Время от времени он проскальзывал в приют и наблюдал за спящими детьми своего сенсея и лишь пару раз приходил днём и решался заговорить. Иногда он наблюдал за тренировками Джии. Увидеть её было всё равно, что попасть на кладбище. Он наблюдал из тени, как девочка неустанно тренируется, и его сердце разбилось. Этого никогда не будет достаточно. Однажды он всё-таки хотел подойти к ней и что-то сделать. Это был день, когда Узумаки закончила Академию и стояла одна в окружении других детей и их родителей. Крошечная. Слабая. Простояв так пару минут, Копирующий понял, что его заметили и узнали. Хатаке сделал шаг назад. И ещё один. Развернулся и пошёл в противоположном от девочки направлении. Джия звала его по имени. Кричала. Когда он уходил, её крики эхом разносились в его ушах. Он отказался повернуть назад. Он отказывался плакать. Ему лучше быть одному. Виденье заплаканного лица ещё долго преследовало во сне. Прошел ещё один месяц, и вот ещё один год он отпраздновал, как привык: совершенно один, ничего особенного. С Днём Рождения, Какаши.***
Какаши было семнадцать, когда он, наконец, начал делать что-то. Когда он, наконец, осознал, что удерживая дистанцию, сделал только хуже. Он согласился возглавить охрану АНБУ Джинчурики Девятихвостого. Снова позволил себя привязаться. Какаши было восемнадцать, когда на пороге своей квартиры он нашёл подарок и записку с надписью: «С Днём Рождения, Какаши».***
В двадцать четыре года Хатаке всё ещё искал свой путь. Уже пару лет как отставной АНБУ, и Третий решил назначить его обучать молодых и впечатлительных ниндзя, но он не был уверен, что подходит для этой задачи. И нет, Какаши не скрывал своё удивление, когда Гай, Куренай и Асума сказали ему, что это по их просьбе Хокаге отстранил его от работы в АНБУ. Его друзья сказали, что он потерял свою доброту, потерял самого себя, и что они надеялись, что он найдёт свой путь назад через «силу молодости», или, по крайней мере, так Гай любил говорить. И они были рядом, чтобы помочь ему. И, конечно, рядом с ним всегда была Джия. Статус их отношений поменялся с «друзья» на «любовники», и не то чтобы кто-то из них был против этих изменений. Узумаки поддерживала его всё это время, не оглядываясь на статус их отношений. Она была его константой, его опорой, всегда рядом. И, конечно, Копирующий отвечал ей тем же. Просыпаясь утром, Хатаке, к своему удивлению, обнаружил, что в кровати один, хотя четко помнил события прошедшего вечера, а время ещё слишком ранее, чтобы Джия отправилась на смену. Небольшой шум с кухни подсказал ему направление для поиска. Красные волосы и длинная белая майка, явно позаимствованная у хозяина дома. Девушка была чем-то увлечена и не заметила появление джоунина на кухне. — Ма-а, по какому поводу ранний банкет? — поинтересовался Хатаке, заметив, что приготовленная еда не подходила под определение обычного завтрака. — Ты серьёзно? — спросила Узумаки, поворачиваясь. — Не помнишь, какой сегодня день? Мужчина лишь покачал головой, заставив Джию слегка улыбнуться. — Почему я не удивлена? — Убавив огонь на плите, она подошла к Копирующему и, посмотрев прямо в глаза, произнесла: — С Днём Рождения, Какаши.***
Когда Хатаке пришёл домой, на улице уже стемнело. Дом встретил его негромкими переговорами, в которых мужчина без труда узнал переругивания Саске и Наруто, раздающиеся из их комнаты. Что удивительно, так это то, что эти двое отказались разъезжаться по разным комнатам, хотя такая возможность была. Джию он обнаружил на кухне, занятой готовкой ужина. Копирующий подошёл ближе, поцеловал её в щёку и обнял её за талию, ощущая, как растёт новая жизнь под его руками. Чем больше становился живот Узумаки, тем сильнее Хатаке убеждался в реальности происходящего. Он надеялся на будущее без боли и отчаяния. Сколько бы им не было отведено. На улице жужжали стрекозы. Сборник сказок, оставшийся от его матери, лежал на полке и ждал своего часа. Ему было двадцать семь, и все эти глупые детские идеи имели значение. Он прижимал руку к животу девушки и, развернув её, поцеловал, благодаря за всё, что он выиграл в этой жизни. И Джия смотрела на него ярко-голубыми глазами так, будто он достал Луну с неба, и, приподнявшись на цыпочках, прошептала ему в губы: — С Днём Рождения, Какаши.