***
— Тензо-сан? — удивлённо спросила Джия. Когда она услышала, что в дверь постучали, она ожидала увидеть кого угодно, но не этого АНБУ. — Какаши нет дома. Ему что-нибудь передать? — А я к Вам, Джия-сан, — слегка улыбнувшись, произнёс мужчина. — Если я вас не отвлекаю. — Нет, конечно. — Девушка посторонилась, пропуская гостя и проводя его в гостиную. — Чем я могу помочь? — Вы ведь слышали о мальчиках, найденных в Корне? — И дождавшись, когда девушка кивнула, продолжил: — Я общался с ними. У них нет воспоминаний о своих семьях, и они не знают даже, в Конохе ли родились. Данзо, кажется, украл их в младенчестве. Они даже не знают своих имён. Им понадобится очень много времени, чтобы ассимилироваться в этой деревне, и им понадобится помощь. Я был там и знаю, что смогу помочь им в это трудное время. — Вы хотите помочь им, как наставник или как опекун? — немного помедлив ответила девушка. — Как опекун. Цунаде-сама говорит, что самый старший мальчик страдает сложной болезнью. Они могут вылечить его, но для этого потребуются месяцы тщательного ухода. Он не сможет жить в приюте, и младший не может без него. Они должны оставаться вместе. Я хочу заботиться о них и направлять их к тому, чтобы они стали продуктивными гражданами Конохи. — Это благородное желание. Но почему Вы пришли с этим ко мне? — Вы ведь уже проходили процедуру оформления опекунства и лучше разбираетесь в этой бумажной бюрократии. — Да, конечно, я помогу с документами, — кивнула Джия. — Что-то ещё? — Вы не будете против, если я буду приводить мальчиков сюда, чтобы они могли пообщаться с Наруто и Саске? — немного смущённо спросил Тензо. — Вы ведь скоро родите и у вас столько хлопот… — Тензо, — прервала его Узумаки и слабо улыбнулась. — Не переживайте из-за этого. Наруто любит заводить друзей.***
Подслушивать нехорошо. Это общеизвестная аксиома. Подслушивать нехорошо. Этому учат с малых лет. Но иногда получается так, что мы подслушиваем, не желая этого. Так случилось и с Наруто. Этой ночью он долго не мог уснуть и ворочался с бока на бок. Так, наверное, продолжалось пару часов и блондин решил спуститься вниз, чтобы выпить немного воды, но в его планы вмешались голоса с кухни. Очевидно, что они принадлежали Какаши-сенсею и Джие. «Нас спать отправляют, а сами на кухне чаи гоняют, даттебайо», — подумал блондин. Он уже спустился по лестнице, когда чётко услышал своё имя и замер перед самой дверью. — …появится свободное время, — услышал Джинчурики концовку фразы, произнесённой сестрой. — Ты забыла, что скоро в этой деревне станет на одного Узумаки меньше, а значит, жизнь будет намного спокойнее, — послышался ответ Копирующего. — В любом случае, Джирайя-сама заберёт на себя заботы о Наруто, и тогда у нас не будет проблем с… Конец фразы сенсея блондин так и не услышал. Его мозг упорно зацепился за словосочетание: «Джирайя-сама заберёт на себя заботы о Наруто». Что это значит? Какие заботы должен взять на себя жабий саннин? Почему этим не может заняться сестрёнка? Мальчик знал, что Джирайя отправится в очередное путешествие через пару месяцев. Он возьмёт его с собой? Но почему он не может остаться? Это всё из-за того, что сестрёнка скоро родит? Она не хочет больше с ним возиться? Здравая часть рассудка Узумаки говорила, что всё это бред, но другая, тёмная часть шептала, что у Джии будет свой ребёнок. Наверное, они с Какаши-сенсеем поженятся. Зачем он нужен? Увлекшись своими размышлениями, мальчик не заметил, что половица под ним скрипнула. Едва слышно, но достаточно для уха опытного шиноби. Дверь распахнулась. — Наруто, почему ты не спишь? — спросил Какаши, но не получил ответа. — Наруто? — Голос сестры вывел мальчика из раздумий. — Что я сделал не так? Почему ты хочешь отдать меня Джирайе? — Голос мальчишки дрожал от едва сдерживаемых слез. Минуту ни Джия, ни Какаши не могли понять, что происходит. И тем более не понимали, почему Наруто плачет. — Он подслушивал, — произнёс мужчина, и с разницей в пару секунд у джоунинов сложился пазл. — Наруто, — произнесла девушка как можно мягче. — Я не отказываюсь от тебя. Никогда не откажусь. Я дала Джирайе разрешение взять тебя в долгий тренировочный поход. Мне жаль, что я не рассказала тебе об этом раньше. И нет, я не хочу, чтобы ты уходил. Если бы всё было по-другому, я оставила бы тебя здесь. — Но почему мне надо уйти? Почему я не могу остаться? — Тот понемногу успокаивался. — Помнишь, когда вы с Джирайей отправились искать Цунаде, а старший брат Саске и тот ниндзя отступник из Тумана пытались похитить тебя? — включился в диалог Копирующий. — Да, — робко кивнул Наруто. — Ну, так вот, они состоят в группе, которая зовет себя «Акацуки», и каждый из них преступник класса S. Они настолько сильны, что охотятся за хвостатыми, но по какой причине, мы ещё не знаем, и ты в их списке. — Цель этого похода: чтобы Джирайя скрывал тебя от них и чтобы сделал тебя сильнее, чтобы когда придёт день, и ты столкнешься с ними, ты был бы в состоянии защитить себя. Изначально он хотел забрать тебя сразу после назначения Цунаде, но я убедила его немного подождать, — закончила объяснение Джия. — Так… когда я ухожу? — После экзамена на чуунина, — ответила она. — С учётом того, как хорошо вы справились в прошлый раз, то будет честно дать вам вторую попытку. Я хотела дать тебе шанс попробовать ещё раз. Если бы ты ушёл с Джираей сразу же, не было бы возможности устроить твоё участие ещё… очень долго. — Так что в путешествие с Джирайей ты отправишься уже чуунином, — подытожил Какаши. — Если, конечно, не уступишь другим командам. — Не дождётесь, даттейбайо!***
В последующие недели после смерти Данзо жить стало проще. Новых подопечных Тензо выписали из больницы и он официально оформил над ними опеку. Те даже выбрали себе имена: Шин для старшего мальчика и Сай для младшего. Как только старший начал чувствовать себя достаточно хорошо, Тензо привёл их в дом своего семпая. Первая же встреча показала, насколько дети не социализированы и не слишком знакомы с окружающим миром. Дверь новоприбывшим открыла Джия и, едва увидев её живот, Сай спросил, почему она такая толстая, что заставило Тензо покраснеть. К счастью, девушка только рассмеялась и ответила им, что она всего лишь беременна. Тогда уже Шин спросил, что значит «беременна». В этот момент Узумаки почувствовала дикое желание откопать Данзо и убить его ещё раз. Данзо научил их не испытывать эмоций, поэтому они часто были холодны и отстранены от Наруто и Саске. Саске был более спокойным, и это его почти не беспокоило, но Наруто, казалось, чувствовал боль из-за их сдержанности и изо всех сил старался сделать их своими друзьями. Тогда же Тензо понял, о чём говорила Джия. Её брат действительно любил заводить друзей. Джинчурики уговорил Тензо и организовал несколько встреч с генинами, которые позже стали совместными тренировками под присмотром кого-нибудь из джоунин-сенсеев. Конечно, Сай и Шин обучались в Корне с детства, так что они были более чем способны не отставать от своих сверстников. Однако, несмотря на усилия Наруто, именно Ино нашла ключ к завоеванию доверия Сая и Шина. Это была обычная тренировка, все спарринговались по очереди, и Яманака была в числе первых. Теперь же она ждала, пока другие закончат спарринг. Поэтому она наблюдала, как дерутся другие, пока ей это не надоело, и она не стала ходить рядом с тренировочной площадкой. Яманака отошла недалеко, когда заметила одного из двух новеньких мальчиков. Кажется, его звали Сай. Он сидел под одним из деревьев и что-то увлечённо рисовал. — Что делаешь? — окликнула его Ино. Мальчик поднял глаза и увидел, что на него смотрят сверху вниз. — Я пытаюсь научиться рисовать в масштабе. Здесь столько ярких растений, столько цветов. Я никогда не видел такого раньше, — объяснил Сай, возвращаясь к рисованию. — Да, в Конохе много цветов. Но они не только очень красивые, но и полезные, — сказала Ино, опускаясь на землю рядом с мальчиком. — Полезные? — он поднял глаза от рисунка. — Да, многие, — кивнула девочка и, немного помедлив, предложила: — Хочешь, я расскажу? — Конечно, — кивнул Сай. — Так как называется этот цветок? Через двадцать минут Шин нашёл их, но решил не мешать. Ему нравилось видеть Сая таким умиротворённым. Недавно он услышал это слово от кого-то из взрослых и только сейчас понял его смысл. Возможно, эти люди всё-таки были хорошими. Возможно, Данзо-сенсей всё время ошибался, и Коноху действительно не нужно было очищать. Он был рад этому. Он полюбил этих людей, особенно Тензо-сан, и ему не нравилась мысль о том, чтобы сделать им больно.***
Какаши резко выпрямился в постели. Он хватал ртом воздух, с трудом впуская его в лёгкие, прежде чем выдохнуть и повторить процесс. Этот кошмар стоял перед его глазами даже спустя несколько минут после пробуждения: его рука прошла сквозь грудную клетку Джии, её теплая кровь просачивалась сквозь одежду, пачкая его руки, чидори медленно угасал за её спиной. Какаши стряхнул мысленный образ и посмотрел налево. Джия лежала рядом с ним. Её волосы разметались по подушке. Из-за этого казалось, что подушка залита кровью, и джоунину пришлось напомнить, что у Узумаки красные волосы и к крови они не имеют никакого отношения. Рациональная половина мозга Какаши, которая начинала просыпаться, шептала, что всё хорошо, что она в порядке. Однако, другая половина была занята очень ярким изображением обвиняющих глаз Узумаки."Как ты мог? Я люблю тебя!» — вот что читалось в этих глазах. Какаши слегка задрожал, пот, выступивший по всему телу, пугал ещё больше. Он осторожно встал с постели, глубоко вдохнув через нос. Хатаке ещё раз взглянул на девушку, чтобы убедиться, что он не побеспокоил Джию. Убедившись, что она всё ещё спит, Какаши открыл балконную дверь и выскользнул наружу. Прохладный ночной воздух тут же взъерошил его волосы, растрепав серебряные пряди. Всякая оставшаяся в нём сонливость исчезла, но кошмар из его сна остался. Он невидящим взглядом смотрел на соседнее здание словно сквозь него. Он мог видеть лишь лицо Джии, чувствовать её последние вздохи, ощущать, как перестаёт биться её сердце, чуять запах её крови… Ощущение чужой руки на его спине привело Какаши в чувство, он повернулся и увидел Узумаки, которая стояла в его старой майке, которая теперь едва прикрывала её живот. В глазах девушки читался вопрос, но Какаши отвернулся от неё, сохраняя молчание. — Кошмар? — спросила Джия, но не дождалась ответа. Эта ситуация была слишком знакома им обоим и не требовала ответа — Это что-то старое или новое? — Всё вместе, — произнёс Хатаке, когда она уже и не надеялась услышать ответ. — Ясно, — ответила девушка. Шансы, что он расскажет, были нулевые, и всё же она решила угадать. — Там была я? Вопрос попал в точку. Хатаке вцепился пальцами в перила балкона, и это было красочнее любого ответа. Всё ещё не глядя на неё, Какаши сказал: — Я уничтожаю всех, с кем сближаюсь. — Ты знаешь, что это неправда, — мгновенно отреагировала Джия. Эта тема уже обсуждалась ранее. Она протянула ладонь и взяла его за правую руку. Какаши попытался судорожно одёрнуть её, но она сжала руку сильнее, и Копирующий расслабился, уступая. — В моём сне… — начал объяснять он, но его перебили. — Я догадываюсь. Но ты можешь рассказать мне об этом позже. А сейчас просто посмотри на меня. Хатаке повернулся, ожидая увидеть осуждение в глазах куноичи, но в них отражались любовь и понимание. Джия продолжила говорить медленно, смотря прямо в глаза: — Мы шиноби, Какаши. Не мне тебе рассказывать, с каким риском связана эта работа. Не говоря уже о том, что есть люди, которые хотят отыграться на дочери Четвёртого Хокаге, получить информацию о Наруто или Саске и ещё тысяча других причин по которым я могу погибнуть. — Ты не помогаешь, — поморщившись, сказал Хатаке. — Я знаю, — слегка улыбнувшись, ответила Узумаки. — Я лишь хочу сказать, что моя смерть может быть связана со множеством причин, и маловероятно, что ты будешь виной этому. Более того, ты не должен меня защищать. — Я знаю, — сказал Какаши и добавил немного мягче: — Но я хочу.***
Полгода пролетели незаметно. Единственное, что выдавало течение времени — это сильно увеличившийся живот Джии. К счастью, её беременность проходила абсолютно нормально, конечно, если не считать того, что Цунаде продержала её в больнице больше месяца. В остальном всё было хорошо. Она не делала ничего необычного, чего-то, что делают другие беременные. Правда, несколько раз в её настроении были некоторые странности, например, однажды она разозлилась на Джирайю из-за того, что обложки его книг такие яркие. Когда она пришла извиняться, то мужчина только рассмеялся и пообещал, что обложка следующей книги будет не такой яркой. Так или иначе, полгода прошли, но схватки начались на пару недель раньше положенного срока. Когда это произошло, Джия оказалась абсолютно не готова. Они были уверены, что у них есть ещё время. И что самое главное — в доме она была одна. Сначала она подумала, что это ложные схватки, но когда отошли воды, девушка поняла, как сильно ошибалась. К счастью, Какаши в последнее время стал ещё большим параноиком и, когда Узумаки оставалась дома одна, он призывал Паккуна, чтобы тот приглядывал за ней. Сейчас Джия как никогда была рада этому. Услышав вскрики девушки, мопс вбежал в комнату и, обнаружив, что та фактически лежит на полу, мигом исчез из поля зрения. Прошло несколько минут, но куноичи они показались часами. В ожидании девушка предприняла попытку встать, но очередная вспышка боли не дала ей этого сделать. Чужие руки помогают принять сидячее положение, но ей даже не надо смотреть, чтобы знать, что это Хатаке. — Началось, — едва выговорила Узумаки, и джоунин, не размениваясь на лишние слова, подхватил её на руки и помчался в сторону больницы.***
Уже час как девушка находилась в палате родового отделения. Её осмотрела Шизуне и сказала, что раскрытие ещё слишком маленькое, и Узумаки придётся немного подождать. Тело ломило, болело, низ живота тянуло. Как медик, она знала как проходят роды от и до, но на практике это особо не помогало. — Сестрёнка! — в палату ворвался взволнованный Наруто. За ним зашёл Саске. — Что вы тут делаете? — стиснув зубы от очередной схватки, проговорила Джия. — Какаши-сенсей исчез с тренировки, а потом сказал, что ты рожаешь, — всё никак не мог успокоиться Джинчурики. — А ещё вас просили не заходить в палату, — заходя в комнату, произнёс Копирующий и голосом, не терпящим возражений, добавил: — Подождите в коридоре. Едва дверь за детьми закрылась, Какаши взял стул и поставил его рядом с кроватью. Ему хотелось помочь, но он не знал чем. Он переплёл их пальцы, пытаясь хоть немного успокоить. Через час, зашла Шизуне, проверить состояние роженицы. По окончании осмотра она отвела мужчину в сторону и сказала, что всё ещё слишком рано. — Чем я могу ей помочь? — беспомощно спросил Копирующий. — Попробуйте с ней немного походить. Поговорите с ней, в конце концов! — вздохнула Като, больше ничем она помочь не могла. А схватки все нарастали и нарастали. Джия, ходила по палате (фактически её таскал Копирующий, но кого волнуют детали?) или пыталась немного поговорить, или слушала, как он читает, или просто медленно дышала, пока проходили схватки. И Какаши оставался там, пытаясь быть хоть немного полезным.***
Когда пришло время рожать, Хатаке выставили за дверь. В коридоре его уже поджидали трое неугомонных учеников. — Какаши-сенсей, всё закончилось? — спросил Наруто, вскакивая со стула. — Нет, надо ещё немного подождать. — Хатаке уселся между учениками. Он сложил ладони в замок под подбородком и смотрел на дверь комнаты, где сейчас была Джия. Следующий час растянулся на вечность. То и дело нервно поглядывая на часы, Копирующий начинал сомневаться в том, что они исправны, потому что стрелки двигались слишком медленно. Но всё же двигались. Подтверждением этого стала медсестра, которая пригласила обратно в палату. Какаши вошёл на ватных ногах и увидел свою девушку с младенцем на руках. Он не сильно удивился увидев, что их ребёнок родился с белыми волосами. Хатаке подошёл чуть ближе. Узумаки повернула голову в его сторону и, улыбнувшись, произнесла: — Это девочка. — Как назовёте? — поинтересовалась Шизуне. — Юки, — не отводя взгляд от дочери, ответил Копирующий и присел на край кровати. — Хатаке Юки. Като кивнула и вышла из палаты, оставляя молодых родителей одних. — Хочешь подержать её? Конечно, хотел. Ему очень хотелось прижать к себе дочь. О, он, конечно, был напуган, но потребность прикоснуться к этому маленькому существу, почувствовать её живой, настоящей, и его. Поняв его без слов, Джия аккуратно протянула ему свёрток, и Хатаке молча принял её. Теперь у джоунина появилась возможность рассмотреть ребёнка лучше. У Юки были белые волосы, которые вряд ли поменяют свой цвет с течением времени, лицо по-детски пухлое, но даже сейчас угадываются отцовские черты и кажется, что новорождённая не взяла ничего от матери, кроме цвета глаз. Ярко-голубые глаза внимательно изучали лицо нового человека. Но рассмотреть лицо как следует мешала чёрная маска, и маленькие ручки потянулись к тёмной материи. И он всё ещё не знал, как выразить свои чувства, поэтому аккуратно наклонился вперёд и поцеловал Джию. Это больше, чем что-либо, о чём он когда-либо просил.***
Какаши всегда вёл скрытный образ жизни. Было лишь несколько человек, входивших в число доверенных лиц, но несмотря на это, сплетники Конохи всегда узнавали все важные новости в жизни джоунина. Деревня шиноби, что сказать. Благодаря этим людям все значимые события, связанные с Копирующим ниндзя, облетали деревню за один вечер. Про поцелуй с Джией в баре все знали уже к утру и делали ставки на дату свадьбы. Узумаки и Хатаке съехались? Ставки только начали расти. Сколько же людей расстроил Копирующий, так и не сделав предложение девушке. Но те быстро утешились, когда стало известно о беременности куноичи, и стали делать новые ставки: девочка или мальчик. Именно поэтому новость о том, что Джия родила, и её вот-вот выпишут из больницы облетела деревню меньше, чем за сутки. К счастью, в Конохе мало самоубийц, которые стали бы докучать Копирующему. Поэтому в больницу пришли лишь те, кого там были рады видеть. Джия умиротворённо вздохнула, прижимая дочь ближе к себе. На подоконнике стоял букет цветов от Куренай и Асумы. На тумбе же красовался букет от Хатаке. Первым посетителем, к удивлению девушки, стал Гай. Он буквально ворвался в палату, заплакал и, не в состоянии внятно сформулировать свои мысли, едва увидев Джию, закружил её по палате. Появившийся Хатаке спас положение и уговорил друга опустить девушку на место, сказав, что лучший способ выразить им свою признательность — пробежать сто кругов вокруг Конюхи на руках. — Ты готова к другим посетителям? — спросил Копирующий, едва за его вечным соперником закрылась дверь. — Подожди. У меня перед глазами бегают три Гая, — ответила куноичи и прикрыла глаза, ожидая пока комната перестанет кружиться. — Я так понимаю, что он согласился? — А ты ожидала другого? — спросил джоунин. Какаши попросил своего вечного соперника быть крёстным Юки. Удивительно, что на радостях Майто не разнёс всю деревню. Следующим в палату ворвалась седьмая команда и Джирайя. — Сестрёнка! — подлетел к кровати Наруто. — Как ты себя чувствуешь? Если визит Майто Юки пережила спокойно, то громкий голос Джинчурики заставил её проснуться. Минута — и в палате раздался детский плач. — Наруто, — выдохнула Джия, вставая и направляясь в сторонки кровати. — Говори, пожалуйста, потише. Ты пугаешь её. Тот испуганно ойкнул и, зажав рот обеими ладонями, часто-часто закивал, наблюдая, как сестра укачивает младенца. Когда маленькая Юки успокоилась, Джия аккуратно повернула ребёнка ко всем и показала милое маленькое личико малышки с серебристыми волосами. — Как и все Хатаке… пепельные волосы, — прошептал Джирайя. — Вау! У неё тоже голубые глаза! — воскликнул Наруто. — И правда, как у Джии-сан! — поддержала Сакура и продолжила умиляться. Пока Харуно вслух умилялась, её сокомандники отошли в сторону и о чём-то негромко переговаривались. — Что вы обсуждаете? — наконец, не выдержала Узумаки. Саске и Наруто переглянулись, решая, говорить или нет. Наконец, Учиха тяжело вздохнул и сдался: — Мы пытаемся понять, на кого она больше похожа. — Зачем? — озадаченно спросила Джия. — Если она больше похожа на Какаши-сенсея, то так мы поймём, что у него под маской, — возбуждённо ответил Наруто. — Но совсем ничего не понятно! Джия и Джирайя дружно начали смеяться, Хатаке же закатил глаза, но у него на лице тоже гуляла ухмылка, скрытая маской. Джия видела его без маски сотни раз и для неё, как и для самого Копирующего, было очевидно, что дочь больше похожа на отца, чем на маму. Джирайя лишь однажды видел джоунина без маски, но он часто нянчился с совсем маленькой Джией и видел, что Юки мало напоминает ту в младенчестве. Генины же строили самые дикие причины, почему их сенсей носит маску, и даже предприняли несколько попыток её снять, но все их попытки заканчивались провалом. Наконец, дети поняли, что они уже достаточно долго находятся в палате и отправились на тренировку вместе со своим сенсеем. В палате остался только жабий саннин. Он стоял посреди палаты и пытался избавиться от жуткого ощущения дежавю. Младенец был таким крошечным и таким беззащитным, что Джирайя не мог сдержать глупой улыбки: и цвет глаз был точь-в-точь, как у его ученика. Он перевёл взгляд на девушку — она смотрела на него с твёрдостью и пониманием. — У неё глаза Минато, — немного грустно озвучил он общеизвестный факт и, наконец приблизившись, приобнял Узумаки. — Ты теперь мама. Поздравляю.