***
Наруто достаточно быстро привыкал к тем изменениям, что произошли в Конохе за время его отсутствия. В конечном итоге, он вырос в этой деревне. Что такое два года в сравнении с целой жизнью? Но было кое-что. Он достаточно легко принял Саске и Какаши. Потом даже обрадовался, когда узнал о беременности сестры. И когда он возвращался в поместье Хатаке у него было ощущение, что возвращается домой. Но потом Наруто ушёл. А все остальные остались. А когда вернулся, то самым большим изменением, потрясшим его, стало то, что у Джии намного меньше свободного времени, ведь его отнимала Юки. Нет, он не был эгоистом. Он понимал, что за девочкой нужен присмотр, а ему уже шестнадцать. И всё же теперь, когда фокус внимания Джии сместился, Узумаки больше не чувствовал себя нужным. Он выпал из жизни этой семьи на долгих два года, которые трудно было догнать. И теперь он уже не ощущал себя здесь, как дома. Очередным утром он застал на кухне необычную для себя картину. Хатаке, которого сложно было назвать жизнерадостным, спустил маску до подбородка и, улыбаясь, пытался накормить дочь. В глаза Наруто сразу же бросилось абсолютное отсутствие изъянов на его лице, не считая знаменитого шрама. Это было несправедливо. Всё это время он отчаянно пытался узнать, что под маской у сенсея, и теперь единственной причиной, по которой он смог увидеть его, был ребёнок. — Вы даже не уродливы или что-то в этом роде, — вместо приветствия выпалил Узумаки. Это было всё, что он мог придумать, чтобы сказать, что не выдавало бы его истинных чувств. Какаши озадаченно посмотрел на него. Потребовалось около минуты, чтобы Хатаке понял, что так смутило Джинчурики. Подросток был готов поклясться, что сенсей немного покраснел. — О! Моё лицо. Хорошо, извини. Мы были так заняты, что я, должно быть, забыл про маску. Ты ведь никому не расскажешь об этом, правда, Наруто? — Когда тот не ответил, джоунин обеспокоено взглянул на него. Выражение лица парня заставило Какаши заволноваться. — Наруто? Ты в порядке? — Я в порядке, Какаши-сенсей. — Он поспешно улыбнулся. — Просто немного не выспался. Я пойду, подышу. — С этими словами подросток отправился во внутренний двор. Только устроившись на полу энгавы он позволил себе перестать улыбаться. Прошло несколько минут, прежде чем он услышал шаги. С учётом того, что все проживающие в доме были шиноби и привыкли скрывать своё приближение, то звук шагов был, очевидно, вежливым предупреждением, дающим возможность уйти. Наруто решил остаться. — Я просто не выспался, — сказал он новоприбывшей. Джия — а это была именно она — хмыкнула и опустилась на пол рядом с братом. — Какаши тебе не поверил. Почему тебе должна поверить я? — серьёзно спросила она, не смотря на него и чуть мягче продолжила: — Ты ведь знаешь, что я всегда тут для тебя, да? И я никуда не тороплюсь. — У тебя смена через час, — возразил Джинчурики. — Скажу, что потерялась на дороге жизни. Фамилия позволяет, — отшутилась девушка, и Наруто едва заметно улыбнулся. Не было секретом, что после долгих раздумий сестра взяла фамилию Хатаке. Конечно же, окружающие много шутили над тем, что куноичи возьмёт пример с мужа, чья «пунктуальность» была известна во всей Конохе. — Всё так изменилось, — наконец, произнёс Наруто после нескольких минут молчания. — Это нормально, Наруто, — мягко ответила Джия. — Тебя не было два года. Наверное, всё вокруг кажется тебе очень странным, но твои друзья, твоя команда очень скучали по тебе. — И ты тоже скучала? — совсем тихо спросил подросток. — Идём, — позвала его девушка и поднялась с пола, потянув за собой брата. — Я кое-что тебе покажу. С этими словами она потянул его за руку в дом, и тот не без удивления последовал за ней. Оказавшись в спальне, девушка отпустила руку и сделала шаг в сторону полки, висящей над кроватью. Минута — и перед Наруто оказалось несколько фотографий. На них были он и Джия, начиная со времён приюта и заканчивая свадьбой. — Не важно, что я вышла замуж и у меня есть ребёнок. В моем сердце есть место для всех. Я так сильно люблю тебя, Наруто. Ты мой брат, и я скучала по тебе каждый день. Наруто вдруг обнаружил, что плачет.***
Это была обычная миссия ранга В. Простое сопровождение груза. Это было скучно. Даже Сакура, которая обычно не жаловалась на миссии согласилась с ними. Всё прошло идеально. Седьмая команда решила не делать остановок по пути домой. Прыгая с ветки на ветку, они приближались к Конохе. Их внимание привлёк звук, раздавшийся позади них из леса. Все четверо автоматически проанализаровали округу на предмет чакры и ничего не обнаружили. Сакура вопросительно посмотрела на Какаши. Тот должен был заметить присутствие посторонних. Джоунин поймал взгляд девушки и лишь пожал плечами. Он тоже ничего не чувствовал. Команда уже хотела двинуться дальше, когда перед ними появился человек в оранжевой маске и чёрном плаще с красными облаками. — Всем-всем-всем привет! Кто бы мог подумать, что я встречу здесь ребят из Конохи. Сколько вас тут! Раз, два, три, четыре. Четверо на одного это нечестно, — надулся новоприбывший. — Оставайтесь на месте, — отдал приказ Хатаке. — Судя по плащу, это один из Акацуки. — Но старик-извращенец ничего не говорил про него! — воскликнул Наруто. Он не спешил ввязываться в бой. — Это всё потому, что я новенький. Меня зовут Тоби! Приятно познакомится. — Тоби отвесил им глубокий поклон. — Нас больше. Преимущество на нашей стороне, — сказал Саске, активируя шаринган. — Ну и ну, Саске-кун, ты меня недооцениваешь? — издевательски протянул мужчина. — И почему тогда не идёшь в атаку? Ты так прислушиваешься к мнению своего сенсея? Хатаке Какаши, — серьезно произнёс Тоби, упорно продолжая смотреть на Саске. — Человек, забравший то, что принадлежит клану Учиха, знаменитый Копирующий ниндзя, убийца друзей. Какаши спиной почувствовал удивлённые взгляды учеников. Даже несколько лет спустя они всё ещё практически ничего не знали о его прошлом. — Видимо, ты не очень стремился поделиться с учениками историей своей жизни, — обратился Тоби напрямую к Копирующему. — Интересно, рассказал ли ты им правду об Итачи? — Итачи убил весь клан. Это вся правда, — холодно сказал Какаши. — Ай-яй-яй, сенсей. Как нехорошо врать, — покачал головой неизвестный. — Конечно, я мог бы рассказать сам, но сегодня я достаточно добр, чтобы позволить Вам сделать это самостоятельно. Или Вы можете попросить об этом жену. С этими словами член член Акацуки исчез, оставив седьмую команду на поляне.***
Когда Саске был ребёнком, он потерял всю свою семью в море крови. Его брат убил всех. В тот день он не мог ничего — лишь наблюдать, как все, кого он любил и знал, снова и снова падали один за другим. Маленький Саске часто задумывался о причинах подобного поступка. Его старший брат любил родителей и заботился о клане. Тогда почему? Когда он вырос и стал настоящим шиноби, то перестал задаваться подобным глупым вопросом. Его первая серьёзная миссия показала всю суть этой работы. Без прикрас. Чем старше он становился, тем больше слышал историй о шиноби, добровольно ушедших в отставку. Это было нормально. В этой работе было мало светлых моментов, и остаться нормальным было практиески невозможно. Кто-то не выдерживал и уходил со службы, кто-то сходил с ума, кто-то считал, что уйти это не выход, но и жить так больше нельзя, и подставлялся под кунай противника. Тех же, кто оставался, тоже сложно было назвать нормальными. Возможно, его брат был именно таким. Юный гений, ставший АНБУ слишком рано и не справившийся с этим грузом. Другой причины, по которой брат мог поступить так с собственной семьёй, Саске просто не мог придумать. Однако, появление человека в маске и реакция сенсея не оставляли места воображению. Было что-то ещё. Они прибыли в деревню молча. И все вместе сразу же отправились к Хокаге. Какаши отправил нинкена с посланием, поэтому Цунаде уже ждала их и она явно не была воодушевлена предстоящим разговором. Помимо неё в кабинете уже присутствовали Джирайя и Джия. Когда Хатаке рассказал о произошедшем, Сенджу поочередно посмотрела на саннина, Копирующего и Джию. Дождавшись по молчаливому кивку от каждого, она, наконец, произнесла: — Похоже, нам не оставили выбора. — Женщина сделала знак рукой, и перед ней появился АНБУ. — Позаботьтесь о том, чтобы нас никто не побеспокоил. — И когда шиноби исчез, добавила: — Джия. Та молча сложила печати и поставила барьер. Теперь никто снаружи не сможет услышать их разговор. — То, о чём я расскажу, — начала Пятая, обращаясь к Саске, Сакуре и Наруто, — является одним из самых страшных и самых охраняемых секретов Конохи. Помимо здесь присутствующих об этом известно только старейшинам.***
— Это не может быть правдой, — сказал Саске, выслушав рассказ. Это не правда. Это не может быть правдой. Он почувствовал, что на него смотрят. Учиха знал, кому принадлежит этот взгляд, и решительно посмотрел на обладательницу красных волос, в глазах у которой застыла печаль. Он сразу понял, что она хотела сказать. Глаза Учихи широко раскрылись, а плечи напряглись, его взгляд не отрывался от неё. Повеяло какой-то тревогой и жутью. — Почему ты не сказала мне?.. — едва слышно спросил Саске. Его взгляд был обращен только к ней, как будто никто не наблюдал за каждым его словом или движением. Как будто больше в комнате никого не было. — Как давно ты знаешь? — Чуть больше двух лет, — сказала Джия, закрыв глаза, когда он издал самый жалкий звук, который она когда-либо слышала. Мысленно она отсчитывала секунды до взрыва, и он не заставил себя ждать. — Почему? Почему ты мне не сказала?! — отчаянно закричал Учиха. Слёзы от злоси уже катились по его щекам. Он подскочил к ней и продолжил кричать: — Ты солгала мне! Ты скрыла от меня правду и продолжила служить Деревне, которая поставила Итачи в такое положение! Ты говорила, что любишь! Повисло долгое молчание, заполненное только его прерывистым дыханием, когда он возвышался над ней. Скрипя зубами, он либо пытался сдержать себя, либо набирался сил, чтобы убить её. И у него было на это право, по крайней мере, так думала Джия. Из всех присутствующих она была той, кому он доверял больше всех. А она его предала. — Саске… Я люблю тебя. Я не знала, что делать. Всё это было не для меня. Я просто хотела, чтобы ты был в безопасности. Прости, Саске. Я люблю тебя. И мне очень жаль, — ответила Джия. Ей просто нужно было извиниться перед ним за ложь, которой она позволила ему поверить, за ненависть, в которой он продолжал жить. — Я тебя не прощаю! — выплюнул тот и, повернувшись, выпрыгнул в окно.***
Плохая погода уже несколько дней не желала отпускать Коноху. Непрекращающийся ливень и холодный ветер — верные спутники жителей деревни в последнее время. Саске не был против. Такая погода идеально отражала его настроение. Все дни с момента собрания у Хокаге он проводил на тренировочном поле, изматывая себя, практически не ел и когда возвращался домой, засыпал, едва голова косалась подушки. Конечно, у него была мысль уйти. Но проблема заключалась в том, что всё, что у него было — это Коноха. Если он уйдет, то станет отступником, как и его брат. Учиха не хотел отдавать всё, ради неизвестности. Или просто не хотел быть таким, как его брат. Тем не менее, Саске продолжал игнорировать всех. И по правде говоря, большинство его друзей не понимали, почему. Их было избегать легче, чем людей, с которыми он жил под одной крышей. Любые попытки Какаши или Наруто поговорить он игнорировал. Но этим двоим ещё повезло. С ними Учиха говорил хоть изредка, Джию же он игнорировал полностью. Наверное, это было несправедливо, что весь свой гнев Саске обрушил на неё, но он искренне считал, что именно она должна была рассказать. Цунаде не обязана была это делать, Наруто и Сакура ничего не знали, Какаши и Джирайя были дороги ему, но он не доверял им так, как Джие. Джия его опекун, человек, подаривший ему новую семью. Он считал её своей сестрой. Доверял ей. Любил её. А его снова предали. Солгали. Именно из-за злости на девушку Учиха так упорно тренировался в дождь. Обычно он так не делал. Из-за подобных тренировок он заболеет, и Джия будет переживать. Обычно, Учиха прислушивался к её мнению, но сейчас это был ещё один способ сделать ей больно. И он не собирался его упускать.***
Плохая погода уже несколько дней не желала отпускать Коноху. Непрекращающийся ливень и холодный ветер — верные спутники жителей деревни в последнее время. Джия не была против. Такая погода идеально отражала её настроение. Все дни с момента собрания у Хокаге в доме царила мрачная атмосфера. Даже малышка Юки почувствовала настроение взрослых и старалась вести себя максимально тихо. Саске целыми днями пропадал на тренировочном поле. Куноичи не была наивной и понимала, что таким образом он хочет задеть её. И у него получалось. Наруто и Сакура пообещали не делать глупостей и попросили несколько дней на «подумать». Джинчурики вёл себя тише, чем обычно, но не игнорировал друзей, сенсея или сестру. С Саске всё было в точности наоборот. Он вёл себя так, будто Джии не существует. Буквально. Учиха отказывался с ней разговаривать. Однажды они встретились в коридоре, и он сильно толкнул её в плечо, побуждая освободить дорогу. Неизвестно, что сработало больше: головомойка, устроенная Какаши, который был свидетелем этой сцены, или его собственная совесть, но больше подросток не причинял физический вред девушке. Наверное, эта ситуация могла продолжаться долго, если бы Саске не заболел. Из-за высокой температуры большую часть времени подросток проводил в забытье, бесконечно бормотал, Джия же практически от него не отходила.***
Саске остановился перед дверью, по щекам текли слезы. Прижимая подушку к груди, он поднял трясущуюся руку, чтобы постучать. Через мгновение дверь открылась. — Саске, что? Сейчас два часа ночи… — раздражённо спросил Итачи, но увидев заплаканное лицо мальчика, присел на корточки и обеспокоенно спросил: — Тебе приснился кошмар? Мальчик не ответил, упорно смотря в пол. Он не хотел, чтобы брат отправил его обратно в комнату. Но дверь открылась шире. Итачи аккуратно подтолкнул его внутрь. Саске переполняло облегчение. Итачи завёл его в комнату, закрывая за собой дверь, и мальчик запрыгнул на кровать. — Ты можешь переночевать здесь, — предложил Итачи. — Но не говори отцу, что я разрешил тебе, хорошо? Саске нетерпеливо кивнул. Итачи позволил ему положить голову себе на колени. Через мгновение Саске почувствовал пальцы брата в своих волосах. — Ты будешь здесь, когда я проснусь? — спросил мальчик. Его голос звучал приглушённо и отдалённо. — Я буду здесь, — раздался голос, отдаляясь всё сильнее. — Я всегда буду здесь. Пальцы в его волосах сменяются другими. Саске не был уверен в том, кто их обладатель, но опасности не чувствовал. Кое-как ему удалось разлепить глаза и красные волосы — первое, что бросилось ему в глаза. Он прижался к чему-то тёплому. Пальцы осторожно заскользили по его волосам, слегка царапая кожу головы. — Джия, — прошептал Саске. Рука в его волосах замерла. Он слегка заскулил, когда с головы убрали ладонь. Холод вернуся стремительно, и Саске всё глубже вдавливается в тепло вокруг себя, пытаясь вернуть их. — Не уходи, — в отчаянии прошептал он. Пальцы нерешительно вернулись к его волосам. Саске расслабился от нежного прикосновения, прижимаясь к нему. Он парил в нежном сиянии тепла. Чувствовал себя невесомым, спокойным. В голове не осталось мыслей, потому что в них не было необходимости. Ничто не могло навредить ему. Он был под защитой. Он был в безопасности.