World Peter Parker.

— Знаешь, я так долго пытался понять, о чём думают злодеи, когда творят плохие вещи. — И как? Понял? О чьих злодеяниях ты думал? — О твоих. И нет, не понял мотивы. Зато понял, что задавал сам себе не те вопросы. Питер коротко смеётся, поворачиваясь спиной к подоконнику, чтобы после на него же и запрыгнуть, садясь лицом к Локи. В его словах не было ни капли лжи, ведь долгое время он пытался понять: почему тот стал злым и почему напал на Землю? Если на второй вопрос ответ был очевиден, то с первым возникли проблемы. Но после решились и они. — Злодей. Вот в чём загвоздка. Ты никогда не был злодеем, фей. — С чего бы это? Кажется, в твоей голове что-то напуталось, — усмехается Лафейсон, вставая между его ног и притягивает к себе за поясницу в плотную. — Все Мстители поголовно покрутят пальцем у виска, услышав это. Поэтому обдумай всё лучше. — Уже. Так что слушай и не перебивай. Понял? Я ведь покусаю тебя, если перебьёшь. — Ох, я уже дрожу, кроха. Как же так? Меня покусают. Наверняка ещё стану радиоактивным после этого. — Локи! Лафейсон тихо посмеивается, утыкаясь носом ему в шею, и думает, что готов слушать это обиженное сопение вечность. Ну, или ближайшие пару тысяч лет, будь такая возможность. А она будет. Он уверен, что они смогут придумать что-нибудь для этого. Иначе в чём будет смысл его существования, если не будет рядом этого сопящего чуда, которое снова распускает длинные тонкие пальцы, запуская их в его волосы? Нельзя потерять свой смысл жизни, только найдя его. — Я тебя внимательно слушаю, Мистер, кусаю всё в округе, кроха. — Лишь тебя и кусаю, — ворчит недовольно Питер и пытается сосредоточиться на том, что хочет сказать, хоть это и сложно сделать, когда чуть шершавые, но по-прежнему мягкие губы покрывают шею поцелуями. — Я пытался понять злодея, а ты оказался не им. Да, твои поступки были ужасными, ведь погибло немало людей. Только это показывает то, что любой может оказаться под влиянием кого-то более ужасного и чудовищного. Ты был обижен, а вот здесь появились трещины, да ведь? Паркер грустно улыбается, кладя ладонь на грудь Локи и чувствуя чуть сбитое сердцебиение. Он знает, что там когда-то было всё разбито, но не теперь. Сейчас уже нет больше трещин, а некогда холодное сердце бьётся только для него. Также, как и его бьётся лишь для Лафейсона. — Они подгадали и знали, когда лучше захватить тебя. В любой другой момент ты ни за что бы не дался, не так ли? Я не оправдываю тебя сейчас, милый, просто будем честны. Не ты стал таким. Тебя сделали таким. Кто? И так понятно. Опять же, не это важно в данный момент. А знаешь что? — улыбка становится гордой и такой ласковой, что Локи сам невольно улыбается, пытаясь справиться с эмоциями внутри. Всё это сейчас слишком для него. Но плохо ли это? — Ты показал им, что выше этого. Показал, что можешь справиться с этим даже в одиночку. Показал, что, как бы тебя ни ломали, ты всё равно сможешь встать на ноги и делать то, что вздумается. Разве нет? — вкрадчиво шепчет ему в ухо парень и обнимает за шею, скрещивая в это же время ноги у него на пояснице. — Отвечая на твой вопрос, фей, скажу лишь одно. Я пытался понять, о чём думают злодеи, но понял, о чём думают по-настоящему сильные личности. То есть ты. — И о чём же они думают? — хрипло спрашивает Локи, облизывая пересохшие губы, и пролезает кончиками пальцев под пояс его джинс, пощекотав чувствительную кожу. — Они думают о том, чтобы поцеловать меня сейчас и исполнить все угрозы, начиная с той, где я не смогу сидеть следующую неделю, — мурлычет довольно Питер, видя, что донёс до него всё, что хотел. На остальное будет ещё уйму времени, а пока что можно и насладиться властными поцелуями, после которых горят губы.