World Peter Parker.

— Как ты думаешь, легко забыть того, кого любил? — Это вопрос с подвохом? Если нет, то зависит всё от того, любишь ли ты всё ещё его или нет. — Люблю. Только толку-то? Он всё равно уже мёртв. — Угораздило же тебя, Паучонок. Кто это? — Неважно, пап. Всё уже в прошлом, — отмахивается Питер, подбираясь к нему ближе, и кладёт голову на его живот. — Мама сегодня возвращается? — Надеюсь на это, — зевает Старк, зарываясь пальцами в его волосы. — Будем так до вечера лежать и ждать Пеппер? Уверен, она этому обрадуется. — Почему бы и нет? Всё равно Манхеттен спокоен, как и мы, так что… — Паркер не успевает договорить, как их телефоны одновременно оповещают о сообщениях. — Они серьёзно? — Общий сбор? Когда он был в последний раз? — недовольно стонет Тони, нехотя присаживаясь на диване. — Вроде бы полгода назад, если не больше. Помнишь, то задание? — После которого тебя вперёд ногами почти доставили к нам? Это было очень весёлое задание, ребёнок. — Весёлое? — Да! Видишь эти седые пряди? Они появились именно тогда. Пеп повезло, ведь она блондинка почти. У неё ничего не видно, — бормочет с упрёком Старк, вставая на ноги, и сразу оказывается в крепких объятиях. — Я ведь извинился, пап, — тихо произносит Питер и улыбается ему. — Зато теперь я никуда не высовываюсь. Сижу почти сутками дома, лишь по ночам иногда обегая город. — Но мои седые волосы до сих пор при мне, — хмыкает Тони, подталкивая его к лифту. — Тебя это так волнует? Тогда могу сказать секрет. Только маме не говори, — заговорщически шепчет Паркер и нажимает на этаж переговорных, прислоняясь к стенке лифта. — Ей очень нравится это. Знаешь, создаётся контраст тёмных и светлых волос. Это выглядит круто. Питер дёргает уголками губ, вспоминая, как пропускал сквозь пальцы длинные пряди чёрных волос. До сих пор он помнит, какими те были на ощупь. Чуть жестковатые, но по-прежнему мягкие. И от них пахло чем-то хвойным и свежестью. — Пит? Пит! — Старк пытается дозваться его, однако ничего не получается, поэтому подходит ближе и встряхивает несильно за плечи. — Паучонок, приём. — А? — Паркер поднимает на него взгляд и мысленно чертыхается. Опять. Столько времени уже прошло, а он всё не может отпустить прошлое. — Прости, я задумался. Стефан, кстати, на общий сбор ведь тоже придёт? Мне нужно будет с ним переговорить. — Расскажешь о чём? — спрашивает Тони и выходит за ним, когда лифт оповещает о прибытии. — Нам всё равно ещё придётся ждать некоторых. — Да там об их магии. Тебе ведь это неинтересно, — фырчит Питер, слыша ворчание в ответ. — И не надо. Плащик милый и не виноват в вашей недо-войне со Стрэнджем. — У тебя никто не виноват, кроме самого себя, — отмахивается Старк и заходит в переговорную, подмечая, что уже почти все собрались. — А где наш Бог? Он ведь обычно в числе первых приходит. Паркер заходит следом за ним, здороваясь со всеми, и отходит сразу к окну, из которого весь город, как на ладони. С крыши вид ещё лучше, но самый лучший вид совсем не такой. Даже с низкой крыши может быть красивый вид, если компания подходящая. У него когда-то такая была. И пусть они перекидывались сарказмом и шутками, тот день запомнился ему, кажется, навсегда. — Он уже здесь. За братом ходил, — видимо, стоит меньше уходить в свои мысли, ведь Питер ничего не понимает. Кто ходил за братом? Разве у кого-то есть брат? Снова что-то упустил. — О, неужели? Опять воскрес? Который раз уже? — насмешливо спрашивает Тони, падая на кресло рядом с Роуди, и иногда поглядывает на Паркера, что в последнее время ведёт себя странно. — Четвёртый, — звучит от двери знакомый голос, и все оборачиваются на него. — Мы ведь не последние? — Да даже если и последние, то что? Всё равно ничего важного… — произносит Локи и, наконец, всех осматривает, замирая взглядом на парне. — Ты ведь мёртв, — вопрос звучит одновременно, из-за чего оба морщатся и осматривают друг друга. — Мне сказали, что ты умер! Несколько месяцев назад, — медленно бормочет Питер и мотает головой, боясь, что ему это кажется. Но нет, Лафейсон никуда не исчезает. Наоборот, начинает подходить к нему, поглядывая на других. — Умер. И был бы рад остаться там, потому что видел, как ты умер, — тихо говорит Локи, останавливаясь в полуметре от него. — Однако ты сейчас стоишь здесь, хотя я слышал, как твоё сердце перестало биться. — Две. — Что «две»? — Было две остановки сердца и месячная кома, из которой я вышел, и меня обрадовали, что ты умер. Снова! В четвёртый раз, — обвиняюще произносит Паркер, подходя к нему ближе, и неуверенно касается пальцами его щеки и волос, еле слышно шепча: — Я все месяцы думал, что потерял тебя, даже не зная, как. — Ты не один такой. Я ведь даже не знал, куда тебя забрали, а потом уже было поздно, — ещё тише выдыхает Лафейсон, зная, что он услышит, и накрывает его ладонь своею, прислоняясь к её центру губами. — Получилось забыть? — А ты бы смог забыть свой дом? — Никогда. — Вот тебе и ответ, — улыбается неуверенно Паркер, замечая краем глаза шокированных Мстителей, наблюдавших за ними. — Сбежим? — Я думал, что ты не спросишь, — подмигивает ему Локи и осматривается, радуясь, что Стрэндж так вовремя пришёл. — Поможешь? — Только не разгромите там всё как в тот раз, — закатывает глаза Стефан и делает под ними портал. — Спасибо, Мистер доктор, — произносит Питер до того, как его затыкают самым правильным способом, а после уже было не до этого. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — спрашивает Старк за всех и устремляет пронзительный взгляд на Стрэнджа, что спокойно располагается в конце стола. — Что вы смотрите на меня? Спрашивайте у Тора. Он же брат Локи. Ему всё известно. — А что у меня? Спрашивайте у них самих. Они всё равно не будут там вечно. Возможно, оба догадываются, что ждёт их по возвращении в Башню, но об этом будут думать уже после, когда убедятся, что живы. Живы и вместе. А большего и не надо.