***
Паркер прижимается к прохладному боку, проводя кончиками пальцев по голубоватой коже. Не первый и даже не второй раз они оказываются в такой позе, но что-то неуловимо меняется сейчас. — Почему ты не скажешь ему? — спрашивает Тесс, перебирая запутанные волосы парня, которые сам и запутал получасом раньше. — А оно ему надо? — смеётся невесело Питер, закидывая ногу на его бедро, и прикрывает глаза. — Тебя ему вполне хватает, а за большим он не гонится. — Какие же вы, людишки, глупые. Паркер фырчит на этот насмешливый тон, но прижимается ближе, когда тот тянет его ближе и целует в губы. Ему всегда нравились эти поцелуи, пусть и хотелось думать иначе. На самом деле, хочется многого. Например, сбежать отсюда, чтобы больше не оказываться рядом с Тессерактом, который имеет вполне человеческую форму. Или хочется забыть всё, как страшный сон, чтобы не было желания оказаться ближе, ощущать на себе прикосновения холодных рук и, словно в противовес им, горячие губы. Хочется ощутить на себе и другие ладони с губами, но это что-то из фантастики. — Тогда зачем ты связался с таким глупым человеком? — смеётся Питер, чуть отстраняясь от него, и бьёт слабо по руке, которая проникает почти под резинку домашних штанов. — Тебе двух раз не хватило, жадный извращуга? — Это я извращуга? — давится воздухом Тесс, шлёпая его по ягодице, и щурится. — Я могу сам ему сказать. Что думаешь? — Не смей! Понял? — с каким-то испугом спрашивает Паркер, поднимая на него затравленный взгляд. — Мне с тобой хорошо. Ему тоже. Думаю, и тебе. Так зачем что-то усложнять или дёргаться? — Глупыш. Я ведь говорил, — качает головой он и нависает над ним, заглядывая пронзительными синими глазами в его. — Пойми, что меня может не быть с вами всегда. Я вообще здесь в таком виде только потому, что вы рядом с Камнем находитесь. — Разве важно, кто рядом находится? — бормочет Питер, пытаясь отвести взгляд, но не получается. — Ты и сам прекрасно знаешь, что да, — вздыхает Тесс, убирая его чёлку со лба, и, наклонившись чуть ниже, проводит по его носу своим, приподняв уголки губ. — Я не понимаю, зачем вообще что-то объясняю, потому что это совсем на меня не похоже, но не могу видеть, как ты страдаешь. Да, детка, страдаешь. Сколько бы ты ни говорил, что тебе хватает меня, я ведь вижу, как ты хочешь большего. И у тебя есть время на это. Ваших оболтусов не будет ещё месяц. — Ты забываешь одну вещь, милый, — усмехается Паркер, жмурясь от его действий, что теплом отзываются где-то внутри. Сколько раз парень говорил себе, что не стоит влюбляться в него. Это неправильно. Это противоестественно. Это глупо. Это… заведомо больно, потому что не будет любви в ответ. Однако когда глупое сердце слушалось его? Вот и сейчас оно быстрее бьётся от такого простого проявления внимания, пусть в голове прочно сидит понимание, что это сделано без каких-либо чувств. — Да. Вы оба мне нужны, но я-то не нужен вам. Точнее, ему. Да и тебе, давай быть честными, я нужен лишь для того, чтобы развлечься. Тесс смотрит на него, чуть хмурясь, и качает головой. Какой же трудный ему попался человек, однако, от этого не хуже. Разве что тяжелее донести до него мысль, что не только он нуждается в них, но и они в нём. Правда, эти двое идиотов никогда не додумаются сказать об этом друг другу лично. — Что будет, если в один момент я исчезну? Ты будешь страдать в одиночестве и медленно убивать себя? — Ты не исчезнешь. Я не позволю. Локи не позволит. — А я уже подумал, что у тебя на его имя табу. — Ой, отстань. — Детка, ты всё-таки такой ребёнок. — Тесс! — Прости, — смеётся он, падая рядом с ним на кровать, и притягивает его к своей груди, целуя в лоб. — Дурак ты, Питер Паркер. Даже не представляешь, насколько в тебе нуждаются окружающие. — Что? — Спи, детка. Ты ничего не слышал. А Питер готов поклясться, что его сердце впервые так сильно сжалось до боли, пуская по телу лаву затем. Неужели?.. Глупости. Определённо.***
Паркер не знает, откуда у них на базе фортепиано, но мелодия точно принадлежит этому инструменту. Не знает даже, как давно оно появилось. Может, было с самого начала. Может, привезли перед его переездом сюда. Да и какая разница, раз это так? Гулять по базе после полуночи становится неотъемлемой частью его жизни здесь. Прошёл уже не один год, как он переехал, но ему не надоедает ходить по коридорам и заглядывать в панорамные окна, где открывается вид на лес. Не единожды появляется желание прогуляться и там, однако, Тони каждый раз пресекал попытки, ведь там опасно. Даже для Человека-паука. Особенно для него. Это смешно, но Питер не смеет ослушаться. Мелодия становится громче, значит, Паркер уже около цели. Вопросов о том, кто именно играет, не возникает, ведь на базе они втроём. Точнее, вдвоём. Тесс не в счёт, да и он точно играть не умеет. Оказавшись около двери, парень прислоняется спиной к стене рядом, и думает, зачем вообще сюда пришёл. Что он скажет ему? Привет? После того, как избегал последние несколько дней? Смешно и по-детски будет. Хотя это уже так. Тогда что? Ничего. Первая разумная мысль, наверное, пришедшая ему сейчас, ведь именно её Питер и слушает, из-за чего всё-таки заходит бесшумно в комнату, когда заканчивается мелодия. Чего Паркер только не ожидал, так это того, что там же будет и Тесс, который залезает на колени Лафейсона и что-то ему шепчет. Парень не пытается прислушиваться, ведь больше занят разглядыванием их вместе. Интересно, он бы также смотрелся с Локи? Или нет? Гадать не приходится, потому что Питер прекрасно понимает, что нет. Даже если они похожи с Тессом, тот ярче. И совсем не из-за слегка светящейся кожи. — Поцелуешь меня? Или всё думаешь о поцелуе с малышом? — спрашивает с непонятной интонацией Тесс, пропуская сквозь пальцы длинные волосы Лафейсона. — А тебе всё неймётся, да? Будешь и дальше издеваться, говоря, как тебе повезло, что ты можешь спокойно целовать Питера? — устало произносит Локи, прижимая его к себе вплотную за поясницу, и кусает куда-то в шею, из-за чего по комнате разлетается тихий стон. — Именно. Может, так ты додумаешься и зажмёшь где-нибудь Паркера, — усмехается он, заглядывая в глаза парня, который, кажется, даже вдох боится сделать. Питер смотрит на них и поверить не может, что они говорят о нём. Разве такое вообще реально? Или это его сумасшествие окончательно догоняет? Наверное, второй вариант верный, потому что не может Тесс манить его пальцем ближе, пока Лафейсон продолжает покрывать поцелуями шею того. Ему бы остановиться, а лучше уйти, чтобы не мешать, но ноги сами идут к ним. Хочется стереть эту ухмылку напротив, однако, это делает Локи за него. Наверное, в этот момент должна появиться ревность, ведь они целуются прямо перед ним. Он любит обоих, но они не с ним. В таком ведь случае должна появиться ревность? Так почему он чувствует лишь лёгкую зависть, потому что сам ещё ни разу не целовался с Лафейсоном. — Точно не хочешь поцеловать кого-то другого? — доносится до Паркера чуть хриплый голос Тесса, из-за чего по спине бегут мурашки. — Не говори глупостей. Кроха избегает меня, и ты это отлично знаешь, — вздыхает Локи, утыкаясь лбом в его плечо. Питер не думал, что это так могло задеть. Да что там? Знай он это, то ни за что бы не избегал Лафейсона, но ему казалось, что тот даже не заметил этого. Кажется, Тесс был прав насчёт его глупости. — Избегал. Только вечно бегать от тебя невозможно, ведь живёте вы под одной крышей. Паркер не хочет знать, что он задумал, однако, бежать больше некуда. Тесс протягивает ему ладонь, и Питер вкладывает в неё свою. Зачем? Кто бы знал, как сложно сопротивляться этим колдовским глазам. — Поцелуй его. Ты же хочешь этого. Не только глаза колдовские. Голос тоже бывает таким, особенно, если ему что-то нужно. И не важно уже к кому тот обращается, ведь Локи резко поднимает голову, чтобы посмотреть на Тесса, а его дёргают за руку к ним, из-за чего Паркер врезается в крепкую спину Лафейсона. Секунда. Именно столько нужно, чтобы всё осознать. Ещё одна, чтобы повернуться и столкнуться носами. Секунда. Две. Три. — Ты всё слышал? Снова идёт отсчёт, чтобы понять, что именно не нужно было слышать. Пять секунд, а Питер молчит, потому что боится сказать хоть что-то. Две секунды. Становится плевать, даже если его оттолкнут в итоге. — Да. От и до. Секунда. Две. Три. Паркер в последний момент успевает сделать глубокий вдох, когда к его губам прижимаются в поцелуе. Сначала в мягком или больше нежном, чтобы не спугнуть, наверное, а после уже от нежности не остаётся и следа. Так его не целовал даже Тесс, хотя именно с ним поцелуи были самыми лучшими. Может, так всё ощущается из-за того, что это впервые, а, может, из-за того, что слишком долго он ждал. Кажется, оба ждали долго, если верить словам. — Не забывайте, что дышать вам тоже нужно, — слышится чуть насмешливый голос Тесса, что приводит в чувство, и они отстраняются, замечая внимательный взгляд потемневших глаз. — Не хотите переместиться в спальню? Там хотя бы кровать есть. — Ты невыносим, — смеётся Питер, утыкаясь носом в шею Локи и пытаясь отдышаться. — Повторяешься, детка, но, согласись, здесь не так удобно для всего, что уже точно не раз крутилось в твоей голове. Ты ведь думал об этом, да? — искушающе шепчет он, от чего Паркер, успевший поднять голову, снова опускает её и стонет, чувствуя, как внутри поднимается волна жара. — Не издевайся над ним, Тесс, а то кроха сбежит от нас раньше, чем успеет оказаться на кровати, — насмешливо тянет Лафейсон, притягивая его к себе за талию. — Смеёшься? Он не успеет сбежать, потому что в комнате мы окажемся… сейчас. Питер не успевает даже что-то сказать, как падает на постель. Вопросы о том, как это получилось, отпадают, стоит только увидеть нависшего над ним Тесса, а рядом с собой Локи. Точно. Тессеракт — Камень пространства, который может переместить в любую точку пространства. — Дьяволы. Оба, — шепчет он, чуть отползая на кровати, но его тянут за бедро обратно. Паркер думал, что знает каково это, получать удовольствие. Думал, что его больше ничем не удивить. Думал, что не может ещё сильнее любить. Думал, думал, думал. Только в один момент все мысли вылетают из головы, когда на теле ощущаются не две руки, а четыре, когда он сам принимает больше, столько же отдавая в ответ. Кажется, в этот раз ему удаётся забыть даже своё имя в момент оргазма. Такого никогда не было раньше. Сейчас жизнь словно разделилась на «до» и «после», и не сказать, что он против этого.***
Душ после всего кажется раем, как и мягкая кровать. Не его, но это не проблема. Здесь хотя бы можно лечь почти полностью на Локи, и тот даже не будет на это что-то говорить. Только проведёт ладонью по обнажённой спине и залезет пальцами под резинку домашних штанов, оставляя бо́льшую часть ладони на пояснице. Тессу пришлось снова стать Тессерактом, потому что в этот раз сил ушло намного больше, чем в предыдущие. — Ты устал? — вопрос выдёргивает из полудрёмы, но Питер поднимает голову, глядя на него. — Смотря для чего. — Мы так и не поговорили. Стоит это сделать, если ты не отключишься в ближайшие пару минут. — Издеваешься надо мной, да? Сам ведь знаешь, в каком я сейчас состоянии, — фырчит недовольно Паркер, снова роняя голову ему на плечо, однако, не может не согласиться. — Не слышал, что ты был против полчаса назад, кроха, — усмехается Локи, поглаживая большим пальцем ямочку на пояснице парня. — Мне не пятнадцать, чтобы ты так продолжал меня звать, — ворчит Питер, задумчиво облизываясь. — Мне казалось, что я буду инициатором этого разговора, но ты прав. Нам нужно поговорить, и разговор может быть очень коротким. — Не пятнадцать, но и не сорок, поэтому не ворчи, — хмыкает Лафейсон и чуть хмурится, понимая, что сам же обрёк себя на такой разговор. Чувства. Их точно затронут, а он с ними не дружит. Точнее, с обсуждением их. — Как ты хочешь сократить этот разговор? — Обычно все сбегают после одной фразы, — пожимает плечами Паркер и, подняв голову, заглядывает ему в глаза. Одна фраза. Три слова. Тонна чувств, придавливающая его. — Я люблю тебя. — Говоришь… обычно все сбегали? И много их было? — спрашивает Локи, кладя свободную ладонь ему на щёку, и ведёт пальцем по нижней губы, что до сих пор чуть опухшая после поцелуев и укусов. Плевать, что неправильно цепляться за любую возможность, чтобы оттянуть момент признания. Он не может сказать этого. Так по-детски это звучит в мыслях, что хочется выть, но внутри словно барьер стоит, не давая сказать простых слов. Не готов или просто иррациональный страх — неважно. Они не могут сорваться с языка, что, кажется, видит Паркер в его глазах, понимающе улыбаясь. — Каждому второму говорил, а потом видел, как все убегают. Представляешь? — шутливо произносит Питер, вздыхая, и прикусывает губу, отводя взгляд. — Ты можешь не говорить что-то в ответ. Я понимаю, что слишком резко всё произошло. Но… просто скажи: да или нет? Лафейсон качает головой и тихо смеётся. Он знает, в кого влюбился, но иногда забывает, каким же бывает Паркер. От этого становится понятнее, почему даже Тесс проявил немыслимое — начал чувствовать. Нет, не любовь. Что-то похожее. Что-то, что бывает куда сильнее этого чувства. Привязанность. — Думаешь, я отпущу тебя? — шепчет ему Локи, заглядывая в распахнутые от удивления глаза. — Я подпустил тебя к себе настолько, насколько не подпускал никого. — Я… ты серьёзно? — спрашивает Питер, бегая взглядом по его лицу. — А я врал когда-то? — хмыкает Лафейсон и исправляется, понимая, что тот сейчас точно съязвит: — Я тебе когда-нибудь врал? — Нет, — чуть задумавшись, отвечает он и улыбается широко. — Тогда да? — Да, кроха, да, — смеётся тихо Локи и легко целует его, прижимая к себе ближе. — А теперь можно и отдохнуть. — Я останусь здесь? — Я ведь говорил, что не отпущу тебя. Даже в такой мелочи, — закатывает глаза Лафейсон, но уголки подрагивают от намёка на улыбку. Паркер устраивается рядом с ним удобнее и зевает. Всё-таки день был слишком эмоциональным, не говоря уже о ночи. Однако хочется сказать кое-что ещё, чтобы уж точно запомнить всё это: — Ло. — М-м? — сонно тянет Локи, почти проваливаясь в сон. — Я люблю тебя. — И я. А Питеру большего не надо. Пока что. Он обязательно дождётся ответа, пусть это и будет не сразу. — Кстати. Тесс боится, что его могут забрать от нас. — Ещё один глупыш на мою голову. — Мы ведь не дадим его в обиду? — Конечно, малыш. А теперь мы можем уже поспать? — Да. Конечно, да. Однако меньше, чем через минуту звучит: — А ты научишь нас играть на фортепиано? — Паркер!