***
— Четыре дня. Точно. — Сомневаюсь. Десять. Не меньше. — Ты серьёзно? Глупости. Шесть дней. В прошлый раз было тринадцать дней. Думаю, в этот раз получится быстрее. — Бред. Вот увидите. — О чём спор? — раздаётся со стороны двери, из-за чего все трое оборачиваются на говорившего. — Брат? — И сразу я, — закатывает глаза Локи, недовольно откидываясь на спинку кресла. — Всё о том же спорим. Слышал? Человек-паук умер пару дней назад. — Что? Как? — хмурится Одинсон, подходя к ним, пока остальные Мстители растекаются по комнате, иногда поглядывая на них. — Задание, взрыв, — пожимает плечами Стрэндж, чуть кривясь, словно от физической боли. — Капитана спасал, — кивает Пьетро, показывая четыре пальца. — Четыре дня. Максимум. — Шесть, — качает головой Лафейсон. — Ставлю восемь, — хмыкает Тор, садясь рядом с Максимофф на диван. — Меньше ведь ещё не бывало? — Не-а. Нужно навыки переговоров улучшать, а то это никуда не годится. Так что ставлю десять, — фырчит Стефан, окидывая Мстителей взглядом и понимая, что они ничего не понимают. Кажется, ещё чем-то разочарованы. Только вот чем? — Кстати, кто проигрывает, тот скидывается по двадцатке. — Отлично, — хлопает ладонями Локи и громко спрашивает: — Что вас интересует? — На что вы делаете ставки? — задаёт вопрос Наташа, хмуро их осматривая. — О. Вы сами это скоро узнаете, агент Романофф, — усмехается Лафейсон. — Разве вас не волнует то, что мы потеряли Паука? — Ну умер и умер, — жмёт плечами Тор, подняв взгляд на Капитана, который и спросил. — Жизнь продолжается, — поддерживает его Пьетро и спокойно делает глоток газировки, не понимая, к чему такая атмосфера. — Я вообще трижды умирал. Ну да. Этот Паучишка — не я. Суть-то одна. Соболезную вам и всё такое, — закатывает глаза Локи. — Относитесь ко всему проще. В конце концов, вы ведь герои, — машет рукой Стрэндж и поднимается на ноги. — А теперь расскажите, зачем вызвали даже нас с Лафейсоном. И бросьте ваши разочарованные взгляды. От них толку нет. Старк переглядывается с Бартоном, который стоит в стороне, сложив руки на груди, и подходит ближе к ним, начиная вводить в курс дела. У них ещё есть немало дел, с коими нужно разобраться. И быстрее.***
— Я пойду и точка! — Ну, попробуй. Где находится выход, ты знаешь. — Да, пресвятые паучишки, мам! Ну, пожалуйста. — Пит, не зли меня ещё больше, — вздыхает тяжело Хела, сдерживаясь из последних сил. — Стоит мне только отпустить тебя в Мидгард, как ты норовишь сюда вернуться. И совсем не тем способом, которым нужно. — Ну… Подумаешь, умер в пятый раз. Ладно. Первый раз сам подставился случайно. Последующие три меня убили. Но, заметь, тебе понравились удивлённые лица братьев, не так ли? Зато с Таносом разобрались по-быстрому и уничтожили Асгард с помощью Суртура. А сейчас мне нужно было вытащить задницу кэпа со склада. Это без меня люди смогут легко, но не без Роджерса. Терпеть его не могу, признаться честно, — морщится Питер, перекатываясь с пяток на носки, и посматривает на мать, что сидит на троне. — Ещё бы. Он ведь так яро выступает против Локи, — хмыкает Одинсдоттир, закинув ногу на ногу. — Мой ответ по-прежнему нет. — Ну вот скажи, что мне делать в Хельхейме? Царство мёртвых ведь не для живых, — приводит свой извечный аргумент Паркер, надеясь, что уши не краснеют от упоминания одного имени. — Тебе напомнить, какая кровь течёт в тебе? — спрашивает Хела и поднимается с трона, медленно направляясь к нему. — И в данный момент ты попал сюда именно от очередной смерти. Да и Нифльхейм всё ещё открыт для тебя. — Там влажно и холодно, как и в Йотунхейме. Асгард уничтожен. Так что остаётся только Мидгард, — пожимает плечами Питер и обнимает её за пояс, когда она подходит к нему почти вплотную. — Всё ещё не убедительно, ребёнок, — качает головой Одинсдоттир, целуя сына в лоб. Он сдаётся и говорит главный аргумент, за который его обязательно четвертуют потом: — Мам, там Локи, и я очень люблю этого Бога. Знаю, что сейчас они там не очень переживают, ведь не впервой мне умирать, но через несколько дней уже будут волноваться. Ты всегда рядом со мной, причём почти физически, однако без них я тоже уже никуда. Хела заглядывает ему в глаза и вздыхает, обнимая его за плечи. Дети всё-таки так быстро растут, особенно, если первую часть жизни живут где-то вдали от матери. Вот и она потеряла эти четыреста лет, зато теперь они вместе. Даже если приходится отпускать ребёнка в другой мир. — Хорошо, Пит, но с одним условием, — хитро улыбается Одинсдоттир. — И я догадываюсь, с каким. Всё-таки они такие забавные, постоянно забывают, с кем имеют дело. — Поэтому задержаться тебе придётся. Ненадолго. — Хорошо. Заодно я тебе покажу, как освоил оружие. С Локи заниматься, конечно, интересно, но у него оно иное. — Тогда пойдём. И к Фенриру зайди. — Даже не думал уходить, не проведав его. Он ведь скучает. — Иной раз мне кажется, что с ним ты видеться намного больше рад, чем со мной. — Ма-ам. Глупости. Тебе не кажется. — А границы над Хельхеймом за-акрываются. — Шучу!***
— Сдали по двадцатке? Локи с Пьетро переглядываются и испепеляющим взглядом смотрят на Тора, который опирается на секиру и насмешливо наблюдает за ними. — Надеешься, что он вернётся завтра? Уверен, что сестра тогда отпустит его так быстро? — выгибает бровь Лафейсон, кивая Стрэнджу, что выходит из портала чуть в стороне от них. — Ты же знаешь, что с ними нельзя быть уверенными ни в чём. — Так. Подождите. Он ваш племянник? То есть ты с ним не?.. — Максимофф не знает, как сформулировать вопрос нормально, чтобы не звучать глупо, но Локи понимает его и так. — Это для Тора племянник. Хель мне не родная сестра, так что ты прав. Мы с ним… Лафейсон не договаривает, прикладывая палец к губам. Мгновение. Всего одно. Его хватает, чтобы обернуться и поймать налетевшего на него Паркера, который цепляется так, словно самый настоящий паук, оправдывая своё геройское имя. — Привет, — улыбается всем Питер, после чего смущённо целует Локи в уголок губ, обнимая сильнее. — Все скинулись по двадцатке? У меня есть восемьдесят долларов? Слаженный стон становится ему ответом, из-за чего он начинает тихо смеяться, пока Лафейсон одной рукой поддерживает его за бедро, а другой прижимает к себе сильнее. Каждый раз становится страшно, что Хела может не отпустить Паркера сюда, где опасность поджидает за каждым углом. Нет, ему несложно оказаться где-то в другом мире, но самому Питеру будет тяжело без друзей. И когда его стало это волновать? Наверное, после знакомства с этим недоразумением. — Я скучал, — шепчет ему Паркер, пока другие что-то ворчат. — А я вот не успел соскучиться, — также тихо отвечает ему Локи, за что получает по плечу ладонью, и улыбается с обиженного сопения. — Шучу, кроха. Шучу. — Знаешь, я так чуть с мамой не дошутился. Ещё немного и меня бы оставили с Фенриром в Хельхейме, — фырчит Питер и всё-таки слезает с него на землю, повернувшись потом к остальным. — Пять, восемь и десять, а Локи шесть? — Только четыре. Остальные правильно, — кивает Пьетро, подмигивая ему. — Из-за вас пришлось ждать седьмого дня. — Это почему? — хмурится Стефан. — Потому что в первые дня три я к маме даже подходить боялся. Знаете, как выглядит Богиня смерти в гневе? Не советую знать. Танос по сравнению с ней — ангел, — усмехается Паркер и продолжает: — А потом уже было делом принципа не возвращаться в один из назначенных вами дней, потому что хватит пари устраивать! Я тут помираю, а вы на деньги играете. — Ой, не тебе возмущаться, Пит, — цокает языком Одинсон, оборачивается на мгновение и вздыхает. — Сюда направляются Мстители. Готов что-то им отвечать, потому что ты умер у них на глазах? — А ты не хочешь защитить своего племянника, дядя Тор? — спрашивает невинно Питер, улыбаясь, когда раздаётся смех. — Придётся что-то придумать. Думаю, получится. Или нет… Паркер ощущает, как пространство сзади меняется, из-за чего оборачивается туда и тихо стонет. Ну, как тихо? Не очень, потому что ухмылки на лицах Локи и Тора говорят об этом. Зато какое удивление написано на лицах всех остальных. — Ты забыл свои железки, Пит, — произносит Хела, кидая ему его шутеры. — Мне они там точно не нужны. — Я мог забрать их в следующий раз, когда… — Кстати, об этом, — серьёзно говорит она и смотрит за его спину. — На вас даже ребёнка оставить нельзя, братцы. Ладно, Тор, на нём правление Асгардом. А ты, Локи? Хотя, я знаю, что на тебе, — усмехается Одинсдоттир, мельком взглянув на Питера. — В общем. Если он умрёт ещё раз, в ближайшие пятьдесят лет даже не надейтесь увидеть его здесь. — Ну, ма-ам, — тянет Паркер, закатив глаза. — Я так понял, ты не шутеры мои принесла, а соскучилась по братьям? — В тебе слишком много от Лафейсона. Ужас. — Да нет. Это твоя прямая наследственность, сестра. Он же твоя копия, — хмыкает Локи. — Ага. Внешность мамы, характер свой, повадки от Локи, а геройство от дяди. Идиллия, да? — произносит насмешливо Питер, только сейчас замечая, что Мстители так и стоят где-то в стороне, прислушиваясь к их разговору. То же самое делают и Стрэндж с Пьетро, не решаясь включиться в диалог. Оно и ясно. Не каждый бы решился. — Я ещё вот, что забыл. Силы у меня тоже мамины. — И именно геройство на меня приписал. Нет уж. В это ты полез сам, ребёнок, — отнекивается Тор, перехватив секиру поудобнее. — И прогулки в Хельхейм сам себе устраиваешь. — А вот не надо. Напомнить, из-за кого я после Рагнарёка прогулялся к маме? Не из-за вас ли двух? — обиженно спрашивает Паркер. — Из-за нас. А ещё из-за Таноса. — Выясняйте отношения дальше без меня, — утомлённо произносит Хела, подойдя к Питеру и поцеловав его в лоб. — Я предупредила. Одна смерть — пятьдесят лет. Охраняйте или запирайте где-то, как хотите. — Мама, они ведь исполнят это! А я буду мстить. Похищу Фенрира! Стащу Камень силы! — Конечно, милый. Удачи. Паркер обиженно смотрит ей вслед, на чёрные всполохи портала, и вздыхает. Можно понять, к чему такие предостережения, но ему и жить хочется, а не только думать о том, как не умереть. Однако пятьдесят лет не хочется сидеть в Хельхейме. Он же там с ума сойдёт просто. Тогда придётся что-то решать с Мстителями. Нет, геройство не бросит, ни в коем случае. Просто придётся быть осторожнее. — Мистер Старк, хоть вы отомрите! — зовёт его Питер, а после хлопает себя по лбу, понимая, что никто не знает, кто под маской Человека-паука, кроме их четвёрки и Тони Старка. Однако его крик срабатывает, и Мстители снова идут к ним. Отмирают и Стрэндж с Пьетро, как-то странно поглядывая на него. Ну, да. Такая вот у него семья неординарная. Два Бога, Богиня и он. Но так ведь веселее? Однозначно. — Вы кого на территорию базы привели? — спрашивает хмуро Роджерс, оглядывая парня, лет двадцати. — А вы бы хоть спасибо сказали, Капитан. Ваш же зад спасал со склада, — фырчит Питер, не в силах бороться с лёгким раздражением при виде этого человека. — Что? Парнишка, тебе лет двадцать на вид. Не нужно шутить такие шутки, — недоверчиво и как-то даже с грубостью произносит Стив, оглядываясь на молчаливого Старка, который тоже осматривает этого парня. Значит, не Человек-паук, раз тот молчит. Да? — Серьёзно? — вскидывает брови Паркер, а Локи цокает языком, пока Пьетро бормочет Стрэнджу: «опять начинается». — Позвольте представиться. Питер Паркер, пятьсот тринадцать лет. И да, именно я — тот самый Человек-паук. — Что? — удивлённо спрашивает Наташа, которой вторит Ванда. — Чем докажешь правдивость своих слов? — Вам было мало Богини смерти, которая только заглянула на огонёк? Могу попросить маму вернуться. Хотите? — Думаю, нам своих Богов хватает, — качает головой Тони. — Значит, живой. — Живее всех живых, — кивает Питер, чуть смущённо улыбаясь. — Простите, что не сказал раньше, Мистер Старк. Как-то не было случая. Да и как бы отреагировали люди, узнав, что где-то бродит ещё один Бог? Мне проще оставаться парнем из Квинса, Человеком-пауком. — Разумно. Но мог бы сказать, чтобы мы тут не убивались по твоей смерти. Я бы тоже поучаствовал в пари, знаешь ли, — усмехается Старк и в последний момент успевает раскрыть руки, когда его обнимает Паркер. — Это ведь не обнимашки? — Не-а. Я просто тянусь до Капитана, чтобы задушить его паутиной, — бормочет Питер, улыбаясь. — И ради этого ты спасал его зад из огня? — Ага. И заработал бесплатную путёвку домой. — Ты обязан всё рассказать. — Все пятьсот лет жизни? Вы же устанете слушать. — Ничего, потерплю ради тебя разок. Паркер смеётся, качая головой, и отходит к Локи, который приобнимает его за плечи и целует в висок, а после весело произносит: — Кстати, малыш, представляешь, они думали, что нам плевать на твою смерть. — И смотрели на нас так разочарованно, — поддакивает ему Стрэндж, встав с другой стороны от него. — А вам и так плевать было. Знали же, что жив. Хотя меня Фенрир пожевать хотел, когда я ему сказал, что ухожу к вам. — Что?! — в один голос спрашивают Тор и Локи, глядя на него странным взглядом. — А кто это? — заинтересованно произносит Ванда, опираясь на брата плечом. — Ммм, огромный волк? Я даже не знаю, как объяснить, — задумчиво тянет Питер и щёлкает пальцами, взглянув на неё. — Ты ведь можешь уловить его образ у меня в голове? — Попробовать стоит, — кивает Максимофф, подходя к нему с улыбкой. — Больно не будет. — Если у вас с Локи хоть как-то схоже это, то сомневаюсь, — дёргает уголками губ Паркер, подмигивая Лафейсону. Локи закатывает глаза, переглядываясь потом со Стрэнджем. Наверное, только то, что они привыкли уже к этому ребёнку, позволяет ничему не удивляться. Пьетро и Тор, кажется, тоже успели уже привыкнуть, поэтому с интересом наблюдают за действиями Ванды, которая осторожно касается висков Питера. Зато остальные с нечитаемым выражением лиц смотрят на них, будто видят впервые. Нет, Паркера видят впервые, это да, но зачем так смотреть? — И вот этот пушистый комок хотел меня покусать, когда узнал, что я там не очень долго пробуду, — весело говорит Питер, когда Максимофф отстраняется от него с широко раскрытыми глазами. — Однако мы с ним договорились. — Что ты предложил ему? — с опаской спрашивает Одинсон, мысленно просчитывая варианты, но половина из них ему очень не нравится. — Ну… Возможно. Только возможно! Я сказал, что на денёк заберу его к себе. Сюда, — с невинной улыбкой произносит Паркер, замечая, как бледнеют некоторые Мстители и чертыхается Локи. — Сестра знает? — задаёт закономерный вопрос Лафейсон. — Нет, конечно. Я же не дурак. — Подождите. А что за сестра? Чья? — спрашивает Старк, пытаясь уследить за разговором и хоть что-то понять. Питер вздыхает и переглядывается с Богами, получая кивки на невысказанный вопрос, поэтому говорит: — Хела — первенец Одина и так далее. Она же почти родная сестра Тора. Ну и моя мама. Следовательно, сестрой приходится и Локи, но без кровной связи. Вы ведь слышали наш разговор несколько минут назад. — То есть ты племянник Тора, Человек-паук и Бог, как я понимаю? — задаёт вопрос Роджерс, хмуро осматривая его, на что Паркер закатывает глаза. — Допустим. Это что-то меняет? — Это многое меняет, — хмыкает Старк, подмигивая ему. — Теперь понятно, откуда в тебе такая наглость и самоотверженность. — Сложно не быть самоотверженным в таких условиях, — с улыбкой говорит Питер, пока подходит к Лафейсону и прижимается к его боку. — Иногда мысль о том, что умереть так просто мне не дано, несколько раскрепощает и опьяняет. Так что рискую я не так просто. — Разве? — фырчит Локи, бросив взгляд на Капитана. — В последний раз ты умер зря. Не мне тебя учить, но ты понимаешь. — Кажется, в предпоследний тоже умирал зря, — тянет Паркер, не сдерживая тихий смех, когда сзади возмущённо давится Тор и рассказывает Пьетро с Вандой и Стрэнджем о том самом разе. — А сколько всего раз ты умирал? — спрашивает Наташа, заинтересованно его оглядывая. — И что вообще в этом случае происходит? — Пять. Ровно пять раз. Дважды сам виноват, а трижды убили, — пожимает плечами Питер. — Ничего такого не происходит. Просто умираю, оказываясь через какое-то время в Хельхейме. Мир мёртвых, если не знаете. Только я живее живых из-за наследственности, поэтому могу оттуда уйти в любой момент. — Тогда к чему пари? Думаю, если ты хочешь вернуться, то сразу и возвращаешься. Нет? — непонимающе произносит Романофф. — Вы ведь слышали, что говорила здесь мама, — тяжело вздыхает Паркер, опираясь на Локи, который приобнимает его за талию крепче. — Вам бы хотелось отпускать своего ребёнка в мир, где его уже четыре раза отправили на тот свет? И пусть он живучий, это ничего не меняет. Вот и она не желает отпускать меня сюда. — Но ведь отпускает, — не слишком уверенно говорит Стив. — Ага. Когда я аргументы привожу. Только они закончились несколько дней назад, когда я последний привёл, — усмехается Питер, качая головой. — Какой, кстати? — спрашивает Стефан, снова подходя к ним ближе. — Ну… Всего не скажу, потому что не надо вам это. Однако, Локи, тебе придётся как-нибудь наведаться в Нифльхейм, чтобы поговорить с сестрой, ведь я сказал, что… — Паркер замечает на себе три заинтересованных и четыре насмешливых взгляда, поэтому меняет формулировку: — Что мы с тобой вместе. Вот. Её это не удивило, но мама хочет поговорить с тобой о том, что будет, если ты меня обидишь. Мило, да? — Очень, Пит. Очень мило, — хмыкает Лафейсон, представляя уже это. — Только до этого момента не умирай, чтобы сестра не была в бешенстве. Питер смеётся, притягивая его к себе за шею, и еле слышно шепчет прямо в ухо: «Посмотрим на твоё поведение», целуя затем в щёку. Когда ему адресуют многообещающий взгляд, а тёплые губы касаются макушки, он понимает, что весь мир становится таким неважным. Сейчас очень хочется оказаться где-нибудь в Нифльхейме, чтобы были только они, но Паркер не забывает, что есть ещё несколько важных для него индивидуумов, поэтому оборачивается к Стефану, одними губами прося портал. Наверное, у Мстителей сегодня должно было состояться очередное собрание, иначе зачем им всем быть на базе? Однако они молчат, когда их компания из Тора, Локи, Питера и Стрэнджа уходят в Асгард. Пьетро сказал, что у него пока ещё есть дела там, так что подойдёт потом. Сам Паркер пообещал Старку заглянуть к нему на неделе, чтобы пообщаться, и спокойно ушёл. Правда, стоит им только выйти около дома, Лафейсон утягивает его в комнату, где прижимает к двери и с озорным блеском в глазах спрашивает: — Что ты там сказал Хеле? — Что скучал по Фенриру? — А ещё? — Что терпеть не могу Роджерса? — Паркер, не зли меня. — Сказал, что хочу в Мидгард, потому что здесь ты, — признаётся Питер, проводя ладонью по его щеке. — А тебя я очень люблю. — Ради этого можно будет потерпеть угрозы сестрицы, — шепчет Локи, наклоняясь к нему ниже, и прикусывает за нижнюю губу. — Запру тебя в Асгарде. Пусть Романофф спасает их Капитана, а не ты. — Стащу тессеракт, — угрожает Паркер, мимолётно касаясь его губ своими. — Для тебя не жалко, — хмыкает Лафейсон, на что Питер возмущённо фырчит, но сказать что-то ему не дают, наконец-то, целуя. Успеется, думает Паркер, приподнявшись на носочках, чтобы крепче прижаться к нему. У них вся вечность впереди, так зачем спешить?