***
Ханаби хотелось работать, даже, в новогоднюю ночь. Правда, в Новогоднюю Ночь у себя всех собирала Лесли. — А где Госсен? — удивились все. — Уехал в Монийскую Империю. — Не переживай, — поддержала её Лесли, — Грена тоже уехал. — А почему ты не поехала? — Как же я брошу своих друзей? — А пойдёмте куда-нибудь погудим? — предложил Линг за три часа до нового года. Люди на улице уже запускали фейерверки, Ханаби вспоминала, что родители её назвали в честь фейерверка. Когда она родилась, соседи что-то праздновали и запускали в небо разноцветные салюты. Её родителям очень хотелось, чтобы она была такая же прекрасная, как и фейерверк. На деле же вышло, что она стала такой же взрывной, непредсказуемой и многогранной. Ей досталась обратная сторона салютов. Они ехали в такси. — Говорят, что лучше любить и потерять, чем вовсе не узнать любви. Глупости всякие говорят. Лучше вообще не любить, никого и никогда, — сказала Ханаби. — Да, ладно тебе. Он же вернётся. Ты сама сказала, что он только на несколько дней. Это же не насовсем, — успокоила Лесли. — Поверь, так будет лучше для всех, — поняла её Чан’Э, — и для тебя в том числе. — Не стоит переживать из-за херни, — многозначительно добавила Ванван, — Херня же из-за тебя не переживает. На Сеймеевском проспекте появилось здание отеля класса люкс, освещённое в свете софитов. — Может в Седьмое Небо? — предложила Ванван, — Там должна быть интересная новогодняя программа. — Так это же отель? — С тремя ресторанами на выбор. Они вышли у голубого стеклянного здания, оформленного в современном стиле. Здание было окружено искусственно созданными с помощью магии облаками, которые начинались уже со второго этажа. Рестораны находились на трёх последних этажах. Они расположились во втором сверху. Самый верхний был занят под вечеринку для VIP-гостей, а третий больше подходил для одиноких мужчин, поэтому второй зал был оптимальным для всех. Было часа полтора до нового года, Кагура и Хаябуса были приглашены на новогоднюю вечернику Асуны в Седьмом Небе. Помимо них, приехали красиво и дорого одетые взрослые люди, на серьезных машинах. По большей части они были мамиными деловыми партнёрами: сенаторы, дипломаты и люди из мира искусства. Кагуре всегда казалось, что люди из мира искусства не отличаются снобизмом, как политиканы, но этот вечер развеял все сомнения. На деле, люди искусства оказались такими же жадными и расчётливыми, никакой одухотворенности или воздушности в них не было. Мысли о Ханзо посещали её со спонтанной регулярностью, как будто она подписалась на рассылку мыслей о человеке, который никогда ей не позвонит. — Неужели ты не позаботилась о такой вещи, как безалкогольные коктейли? Кагура подошла к маме, которая была в изящном длинном облегающем платье цвета индиго с бокалом шампанского в руках. — Можешь спуститься на этаж ниже и там заказать себе. Кагура развернулась и направилась к лестнице, которая вела на этаж ниже. Идея покинуть, хоть ненадолго, общество этих людей её прельщала. Из нижнего зала играла танцевальная музыка. Хаябуса пошёл вместе с ней. — Если честно, то меня тошнит от общества маминых коллег, — призналась Кагура. — Когда-нибудь они станут и твоими коллегами. Внизу была публика гораздо проще, чем на банкете. Все вели себя чуть более раскованно. Танцевальный зал был окружён столиками, какие-то были с небольшими кислотно-зелёными диванчиками. За танцполом была большая барная стойка с высокими стульями. Кагура направилась туда. Она приметила компанию Ханаби, но не подала виду. Ханаби сразу увидела Хаябусу, спустившегося с верхнего зала. Стало немного не по себе. С ним была вешалка, в бело-голубом кимоно она была похожа на фарфоровую куклу. Отвернувшись, она сделала вид, что не смотрит на них и наблюдала боковым зрением. Он появился с помощью теней чуть позади от неё. — Мы опять встречаемся в одном месте? Она повернулась и посмотрела ему в глаза. Хотелось тонуть в них, словно в бездне. — Тебя, кажется, там ждут. — Она закажет себе коктейль и мы пойдём обратно. Наверное. — Наверное? Ты не уверен? От взгляда Кагуры их закрывали люди, танцующие на танцплощадке. — Наверное — это значит, что возможно мы останемся тут. Подойдя к барной стойке, Кагура высматривала Хаябусу, который куда-то пропал. Она была уверена, что он пошёл пообщаться с Ханаби. Её взгляд упал на один из столиков с диванчиками. Что-то, вроде, VIP-ложи, там сидел ОН. Тот, о ком она постоянно думала, тот, кто за это время ей ни разу не позвонил. Он был в костюме-тройке, а на носу у него были небольшие очки. Был чём-то похож на молодого профессора. Рядом с Ханзо сидела светловолосая молодая девушка в кимоно до колен, она поводила одной ногой по его ноге, не стесняясь никого гладила его по груди, лезла целоваться. Сердце Кагуры начало биться со скоростью ста ударов в минуту, казалось, что оно сейчас пробьёт рёбра и выскочит наружу. Впервые в жизни хотелось подойти и устроить скандал. Но с какой стати? Он ей никто, они виделись, всего два раза. Даже когда она увидела своего парня с другой не было так больно. Чтобы лучше видеть их, она попыталась забраться на барный стул, что с её ростом было проблематично. Кое-как устроившись на стуле, она сделала один оборот вокруг своей оси. — Заказывать что-нибудь будем или ты на стуле сюда крутиться пришла? — вернул её в реальность голос бармена. — Мохито. — Алкогольный или без? Кагуре впервые захотелось выпить что-то алкогольное, чтобы унять бурю эмоций в груди. Почему в барах не подают сердечные капли? И куда только делался Хаябуса? — Алкогольный. Когда бармен поставил на стойку коктейль, она принялась цедить его, боковым зрением наблюдая за Ханзо. Он же, в свою очередь, пошёл в сторону выхода вместе с этой блондинкой. Она видела брелок, торчащий из его кармана брюк, на нём она разглядела цифру «77». Значит у него тут забронирован номер. Ханзо развратно положил свою своей спутнице руку на бёдра. — Этажом ниже стриптиз-бар, где обитают гейши. Рядом стоял Хаябуса, который увидел в какую сторону она смотрит. — Это одна из них? Кагура кивнула в сторону идущей рядом с Ханзо девушки, она рассматривала их со спины и наблюдала, как они удаляются. — Судя по тому, что у неё кимоно завязано спереди — да. Она допила свой коктейль и Хаябуса ей помог слезть со стула. Нужно было возвращаться наверх. Почти час Ханаби разглядывала снежинки за окном. Желание веселиться пропало сразу после того, как она встретилась с Хаябусой. И почему небо так жестоко? Линг и Ванван залезли на небольшую сцену, чтобы спеть последнюю песню перед тем, как все будут петь «Happy New year!». Они пели ту самую песню «Hypnodancer», под которую они тогда танцевали на вечеринке с Блю Куросао. Ванван начинала петь. «I don't want to hear you say I will go another way Should I go or should I stay?» Дальше подключился Линг и они пели уже в два голоса. «If I have to go away Least we'll go another way Can I plan to slip away?» Музыка в песне изменилась на зажигательно-танцевальную и они начали танцевать на сцене так же, как и герои клипа. И когда они успели выучить этот танец? «Hypnodancer (hey, hey) Hypnodancer (hey, hey) Hypnodancer (hey, hey)» Линг и Ванван продолжали танцевать и петь на сцене, Ханаби же не сводила с них глаз. Про игру было неплохо спето. Это — небольшая игра в которую мы играем. Тут и добавить, по сути, нечего. Наверное, и правда, так будет лучше для всех. — А ты знаешь, что эта группа из Северной Долины? Позади неё снова стоял Хаябуса, который приобнял её за талию одной рукой и положил голову ей на плечо. — Они же на монийском поют. — Ну и что? Я знаю, что они из племени Сарми. — Из того самого, которое живёт с медведями? — Ага, они самые. Заиграла приятная медленная музыка. Ханаби повернулась к нему и посмотрела в глаза, он не выпускал её из своих объятий. — Потанцуем? — А как же Кагура? — Она ушла, сказала, что неважно себя чувствует. Возможно, часа через два вернётся. Ханаби положила ему руки на плечи и они начали танцевать. Линг пригласил Ванван, а Чан’Э и Лесли сидели и пили за столиком. Начали бить куранты, а это означало, что до Нового Года осталось несколько секунд. Как только часы ударили в последний раз, включили «Happy New Year» и люди бросились поздравлять друг друга. Они так и остались стоять в обнимку, пока к ним не подбежали Лесли и Чан’Э, за ними подтянулись и Линг и Ванван. У неё на шее была повязана косынка. Лесли, которая не знала о походах Ханаби налево, сверлила их обоих вопросительным взглядом. — Там новогодние шоты бесплатно раздают. Пойдем скорее, пока не разобрали, — спасла её Чан’Э от вопросов Лесли. Они побежали в сторону бара, захватив с собой Линга. — Значит Новый год мы встретили вместе? Хаябуса до сих пор не отпускал её из своих объятий. — Случайно вышло. — У нас всё случайно. Косынка, которая висела на шее Ванван совсем развязалась, поэтому она сняла её и решила перевязать. Взгляд Ханаби упал на засос на шее. — Что это? — удивилась она. — Упала неудачно. — На чьи-то губы? — удивился Хаябуса — Рассказывай, — потребовала Ханаби — Да, так, парень с работы. — Линг знает? — А что Линг? У него же кто-то там есть, вроде. — Ты знаешь? — Конечно. Хаябуса попрощался и ушёл наверх, проверить, не вернулась ли Кагура. Прибежали Лесли, Чан’Э и Линг. — Это же был тот самый Мастер Фракции Тени, да? — удивилась Лесли. Все остальные, немного, напряглись. — Он же всё ещё с Кагурой встречается? — Да, всё ещё встречается. — А вы с ним что тогда, прости, делаете? Ханаби ухмыльнулась так, как будто подросток спросил у неё, что такое оральный секс. Через десять минут он вернулся, сказав, что Кагура так и не вернулась и, возможно, уже уехала домой. А спустя ещё несколько часов, он предложил довезти Ханаби до дома и она согласилась. Всё время она вела себя спокойно и сдержано в его обществе, даже когда они остались наедине в машине. Он остановился у её дома, она сидела в машине, так и не решаясь пригласить его к себе. — Я поеду? Ханаби кивнула и схватилась за ручку, чтобы выйти. Он зачем-то вышел из машины, бросив её посреди сугроба у её дома. Шёл крупный снег. Она подошла к двери своего дома, открывая его ключом. Они вместе взялись за ручку двери. В прихожую задул ветер, принося с собой хлопья снежинок, которые падали на пол и превращались в воду. — Останься. Он её послушал и, сняв обувь и верхнюю одежду, прошёл в гостиную. Ханаби подошла ближе и поцеловала его. Она убеждала себя в том, что это будет последний раз. Прощальный секс на неразобранном диване в гостиной. — Ты больше не спишь в гостиной? — Могу разобрать диван. — Нет, пойдём в спальню. Она обняла его и уснула, думая, что засыпает так в последний раз.***
Кагура почти час ходила туда-сюда в верхнем зале, пытаясь угомонить разбушевавшуюся аритмию. Ей было душно среди людей, душно в одиночестве в углу. Она душила саму себя глупыми мыслями. Ей было обидно, что Ханзо отказал ей, но в то же время, снимал гейш. И не просто гейш, блондинок, как она сама. Та девушка, даже внешне была похожа на Кагуру. Худенькая, невысокая и миловидная. Если бы Хаябуса не сказал, что она гейша, то сама бы она точно не догадалась. Ей всегда казалось, что у гейши должен был быть потрёпанный вид и разврат во всём, что она делает, даже во взгляде. Семьдесят седьмой номер не давал покоя и ей хотелось узнать, где он находится. Киргигае и Асуна стояли в обнимку и смотрели в окно на падающий снег. Полчаса до Нового Года. Неужели он встретит его с гейшей? Кагура подошла к маме и попросила разрешения уйти с банкета, сказав, что плохо себя чувствует. — Я могу тебя домой отвезти, — предложил Хаябуса. — Нет, я лучше тут сниму номер, отдохну и вернусь. — Ты же уже была в этом отеле? — спросила Асуна. — Когда? — удивился Хаябуса. — Нет, я не ночую в отелях, — развела руками Кагура, — Ты меня с собой путаешь. — Она со мной путает, — вмешался Кири. — Если ты был тут, то не подскажешь, как тут идёт расположение номеров. Может, я хочу номер с определенными цифрами на двери. Допустим семьдесят восемь? — Тут по десять номеров на этаже, на первом самый эконом-класс, чем выше, тем дороже. Первая цифра — это номер этажа, а дальше номер самой комнаты. — Я пойду? Хаябуса проводил её взглядом и она направилась вниз. Нажав на седьмой этаж, она оказалась в коридоре отеля. В лифт зашла та самая девушка, которая была с Ханзо, значит он был один. Она быстро нашла нужный ей номер и ещё минут десять ходила туда-сюда, не решаясь постучать. Собрав всю свою волю в кулак, она, наконец, постучала. — Мне больше не нужно ничего, убирайся, — послышался знакомый голос с другой стороны двери. Она снова постучала. — Я же заплатил тебе, что ещё нужно? Он открыл дверь и удивился. — Я зайду? — спросила Кагура. Не дожидаясь его ответа, она нырнула в комнату номера с огромной и просторной кроватью, закрыв за собой дверь. Ханзо стоял перед ней в одном полотенце, капли волы стекали по его телу. Видимо, он только вышел из душа. — Что ты тут делаешь? Он уверенно прошёлся по комнате и сел на кровать, она присела рядом с ним. — Я была на банкете, который устраивали Онменджи. Увидела тебя, хотела встретиться. — Онменжи? Ты из этой семьи? — Да, я Кагура Онменджи. А почему ты не позвонил? — Я потерял листок с твоим номером. Он сказал это так, как будто для него это обычное дело и её номер не представляет для него интереса. — Значит ты тут хорошо проводишь время? — обиженным голосом спросила Кагура. — А почему бы и нет? Ты же, наверное, на своём банкете не одна была. — Ты видел меня? Почему ты не подошёл? — Я был не один, как и ты. Кагура прилегла на кровать и отвернулась к окну, где падал снег. За окном проплывали искусственные облака и всё это создавало иллюзию, что они где-то высоко в небе. Ханзо зашёл в ванную и вышел оттуда в одних трусах. — А ты чего в таком виде? — Вообще-то, это мой номер. Если захочу, то могу и голым ходить. — Ты всегда такой? — Какой? Кагура подбирала слова на родном языке, но, всё же слетела на монийский. — Ignorant. Она знала, что он понял её. Ханзо задумался. — The ignorant and fearless. После он рассмеялся. За окном начали пускать салюты, она слышала, как кричат люди, поздравляя друг друга с Новым годом. Вот он и пришёл Новый год. Она встретила его не так, как обычно. Даже, не с теми или с тем, с кем обычно. Просто лёжа на кровати в отеле вместе с полуголым, почти незнакомым ей, мужчиной. — Выпить хочешь? Всё-таки Новый год. Он вальяжно прошёлся к бару, откуда достал бутылку виски. — А я не пью крепкий алкоголь. Ханзо не слушал её и уже разливал по стаканам виски, кидая туда лёд. — Кола есть? — Нет, только виски. Он присел на край кровати, протягивая ей стакан. Алкоголь обжег горло, согревая изнутри. Она чуть не поперхнулась. И как люди пьют это ужасное пойло? — Ты из благородной семьи? — спросила Кагура — А что, похоже? Или ты думаешь, что монийский знают только люди из благородных семей? — Ты носишь такую же маску, как носили Акакаге. — За деньги можно купить всё что захочешь. — Не всё. — Абсолютно всё. — Любовь не купишь. — Больше часа назад я купил эту любовь. Эти слова звучали для неё словно пощёчина, как ножом по сердцу. Это звучало гадко и мерзко. — Это не любовь, она не настоящая. Всего лишь иллюзия. — А настоящей не существует. — Неправда, она существует. — Не для меня. Кагура подвинулась к нему и села так, чтобы она могла прикоснуться к нему, как бы невзначай и случайно. — Почему ты развлекаешься с гейшами? Ты красивый, умный, уверенный в себе. Почему у тебя нет девушки? — Девушки не вписываются в мой график. Я сегодня тут, а завтра — там. В дверь постучали. Они не обращали внимание на стук. Стучали настойчивее, пока он не встал и не открыл дверь. На пороге стояла та самая гейша. — А я решила сделать тебе Новогодний подарок. Бесплатный. Она пустила свои похотливые фибры в сторону Ханзо. Кагуре впервые за долгое время захотелось кидаться предметами. Гейша взглянула ему за спину и увидела её. — Ты не один? Я могу составить компанию вам обоим. — Не стоит, — Кагура поднялась с кровати и пошла в сторону двери, — Я уже ухожу. В горле стоял такой ком, что хотелось разрыдаться прямо в комнате. — Убирайся отсюда, я тебя не звал. Ханзо закрыл дверь, оставляя за ней гейшу. Кагура поравнялась с ним и остановилась. Он же пошёл в сторону кровати и лёг. — Мне тоже уйти? — Как хочешь. Я не выгонял тебя. Она пошла в его сторону и легла рядом. — Как ты выжил? Ты же Акакаге. — Убил всех и выжил. — Снова врешь? — Почти правда. — А я почти поверила. Он снова усмехнулся. Ей казалось, что её общество его забавляет, но не больше. Кагура подвинусь ближе к Ханзо, взяла его руку и нырнула в его объятия. — Давай спать? — неожиданно предложил он. — Неужели я тебе ни капли не нравлюсь? Кагура была расстроена и подавлена. — Нравишься, но у тебя парень есть. — А если я с ним расстанусь? — У нас с тобой, всё равно, ничего не получится. Я испорчу тебе жизнь. — Не волнуйся, я и без тебя неплохо с этим справляюсь. — Я не тот человек, который тебе нужен. А теперь спи. Кагура ещё долго смотрела на снежинки за окном. Хотелось вернуться к Хаябусе, назло ему. Но что-то ей подсказывала, что Ханзо будет всё равно. Он закажет себе в номер ещё одну гейшу, а, может, сразу две. Ведь он не чувствует того же, что и она. Хотя, светловолосая гейша была похожа на неё. С другой стороны, может ему нравятся блондинки? Блондинки же многим нравятся. Ещё же шутят, что их хоронят в цинковых гробах, потому что ноги раздвигаются от того, что блондинок любят. Кагура была не такой блондинкой, даже близко с такими не стояла. Когда она проснулась, то испугалась, что Ханзо снова куда-то уехал, но он, всё также спал рядом. Она пошла в душ, забыв про кимоно, которое лежало на полу. Поэтому после душа, она надела шелковый короткий халат, который был в ванной. Домой не хотелось. Её, даже не мучали муки совести, что она оставила Хаябусу одного на мамином банкете. Пришло сообщение от мамы, она спрашивала, когда Кагура будет дома и будет ли вообще. Она ответила что-то неопределённое, так и не сказав где она и с кем. В номер снова постучали и дверь уже открыла она, ожидая снова увидеть ту гейшу. Но это было, всего лишь, обслуживание номеров, которые принесли завтрак на одного. — Мне то же самое, — Кагура протянула телефон, чтобы расплатиться. — С оплатой на ресепшн после выезда. Через десять минут принесли вторую порцию завтрака. Ханзо был недоволен стуком, который разбудил его. Кагура сидела на диване, вытянув ноги, халат еле прикрывал попу. — Ты ещё здесь? И почему ты в таком виде? — Ты же ходишь в номере в одних трусах. — Но это мой номер. Он присел рядом, так и не одевшись, Кагура убрала ноги, давая ему сесть. Он снял крышку с тарелки, где был омлет и принялся есть, налив себе кофе. Она последовала его примеру. — Ты тут надолго? — Дня на три, потом уеду. — Куда? — По делам. — Можно я с тобой останусь? — Нельзя. — Это чтобы ты смог спокойно водить шлюх в номер? — не выдержала Кагура. Внутри всё закипало и хотелось выплеснуть этот гнев. — А что ты парню своему скажешь? Маме? Кагура молчала. Сказать, и правда, было нечего. И если маме она ещё могла сказать, что останется в доме, который ей недавно выделила Фракция Тени, то Хаябуса мог приехать к ней домой и ложь бы сразу вскрылась. Наврать про задание было вообще невозможно, поскольку её парень — Мастер Фракции Тени и все задания проходят через него. — А я скажу, что уехала с мамой, а маме скажу, что провожу время с парнем. — А если он встретит твою маму? — Почему ты всё время всё портишь? — Не порчу, а просчитываю варианты. Тем более, ты не умеешь врать. — Откуда ты знаешь? — Попробуй что-нибудь сорвать мне. Кагура задумалась. Она не знала, что ей такого сказать. Тем более, что Ханзо знает, что она соврёт сейчас и начнёт придираться. А когда не знаешь, что врать — единственный способ сказать правду. — Я влюбилась в тебя, — выпалила первую правду, пришедшую ей в голову. Всё равно не поверит. — Неплохо. Ты делаешь успехи. Он оставил её одну в номере, сказав, что ему нужно позвонить. Вернувшись, он сказал, что ему нужно ехать. — Отвезёшь меня домой? — Отвезу. Если это недалеко. Кагуре захотелось в тот дом, который ей выделила Фракция Тени, о чём она сразу написала маме. — Теневая улица, девятый дом. — Мне по пути, одевайся. Она скинула халат, оставшись перед ним в белье и надела своё кимоно. Перед выходом из отеля, Ханзо взял огромный меч, который был в шкафу. Кагура удивленно смотрела на него. — Ты наёмный убийца? — Нет, я просто убийца. Он довёз её до дома и она вышла из машины, забыв дать ему свой номер.