~АртеFUCKты~

Feel the distance, bring us closer. Water would cool and soothe my pain. If we could touch now, just hold on now, Bridges would never burn again. @Poets of Fall Цветущая и тёплая весна никак не хотела приходить в земли Алой Тени. Кагура изменились, она начала носить кружевное бельё, стала более страстной с Хаябусой. После той вечеринки он перестал вообще пересекаться с Ханаби, даже по работе. Ей было стыдно за то, что она сделала, ведь она никогда не совершала подобного рода подлости. Но ей очень хотелось отомстить девушке-ниндзя за то, что она делала за её спиной. Хаябуса же, в последнее время, стал очень задумчивым и, ей казалось, что он из-за чего-то переживает, но не могла понять из-за чего. Порой из ниндзя было очень сложно вытянуть хоть какие-то его мысли, он всегда делился ими только тогда, когда считал нужным. Кагура же в душу не лезла, поскольку прекрасно знала его и понимала, что если ему будет надо — он сам расскажет. Сама же она постоянно думала про Ханзо, он поселился в её мыслях, словно купил себе туда постоянный пропуск. Однако, после их встречи в кафе, он снова пропал, оставив после себя приятное послевкусие с горчинкой на дне. Как она ни пыталась узнать в о том, кто он такой, всё было тщетно. Ни в социальных сетях, ни где-то ещё его не было. Она, даже, пыталась пробить скрытый номер с которого он звонил и обратилась с этой просьбой к Кири. Оказалось, что это — городской автомат на углу Алого переулка и улицы Тени. — Странно, что он взломал автомат и ввел кодирование на антиопределитель. Это не всем под силу. Правда, вопросов лишних, как если бы это была мама, не задавал. Кагуре это понравилось. И вообще, переехав, у неё начали налаживаться отношения с мамой и Кири. Наверное, общая крыша над головой, хоть большая и просторная, нагнетала обстановку, обостряя и без того обостренные отношения. После переезда всё стало иначе, добрее и без привычных скандалов. Кагура приезжала в гости на выходные, они созванивались по вечерам. В какой-то момент, Киригае начал участвовать в их разговорах с мамой. И Кагуре даже это нравилось, поскольку, при нём мама не так рьяно копалась в её личной и не очень жизни. Они встречались на выставках картин и презентациях, где Кагура коротала своё время в перерыве между небольшими заданиями. В середине апреля, когда, наконец, весна пообещала быть, раздался стук в дверь. Кагура удивилась, что стучавший не воспользовался звонком, который только слепой мог не заметить. Она так спешила открыть, что забыла как следует подпоясать бордовый короткий халат, под которым было новое кружевное бельё. Она его примеряла в ванной, срезая бирки, когда в дверь постучали. Поэтому она схватила халат, висевший рядом с полотенцами, и побежала к двери, надевая его по пути. На пороге её дома стоял Ханзо, которого она была очень рада видеть. Он посмотрел на неё оценивающим взглядом и вошёл в дом. Прихожей в доме не было, поэтому каждый кто заходил, сразу оказывался в кухне-гостиной, там же были двери в ванную и спальню. Коридор не был предусмотрен в этом доме, в принципе. Он повесил свою куртку на крючок. — Неплохое бельё. Его взгляд скользнул по всему её телу, возвращаясь к груди, заставив её запахнуть халат и подпоясаться. — Я примерная ученица. Как твои дела? — Только вчера закончил свои дела. — Расскажешь? — Тебе будет не интересно. Лучше ты про свои расскажи. Не спрашивая у неё разрешения, он присел на диван, откинувшись на спинке. Кагура подошла ближе, но так и не решилась сесть. — Всё отлично. Я победила соперницу и теперь у него единственная. — Это как? Убила и закопала в саду? — Нет, оклеветала. Я понимаю, что это подло, но… Он рассмеялся. Его смех затронул каждую струнку души Кагуры и она осознала, что безумно скучала по нему. Было в этом смехе что-то зловещее и одновременно манящее, словно опасность, которая притягивает охотников за приключениями. — Я смеюсь над его шутками и научилась имитировать оргазмы. — Не верю. Ханзо провоцировал её, снова находил червоточину и обнажал её. Кагура поддалась на эти провокации и начала стонать. — Продолжай. Она приподняла край своего халата, погладив себя по бедру. — Теперь ты стала шедевром, — он снова усмехнулся, — Шедевром, который я сотворил. Он поднялся и подошёл настолько близко, что Кагура чувствовала его дыхание. Она провела по его руке кончиками пальцев игриво и ласково, так что от этих прикосновений у самой пошли мурашки по телу. Потом погладила его по спине и груди. Он провёл руками по её телу от подмышек останавливаясь на талии. Она уже гладила его по волосам, перебирая каждый волосок на голове. — Если ты не прекратишь, я не смогу остановиться. — Не останавливайся. Теперь уже Кагура провоцировала его своими действиями. Ханзо резко прислонил её к противоположной стене, заключив её губы в страстный поцелуй. Провёл руками по ногам, задерживая их на бёдрах и задирая халат. Потом резким движением снял халат, оставляя её в одном белье. Она гладила его по рукам, спине, расстёгивала рубашку. Он не торопился идти дальше, снова давая ей придти в нужное состояние. Двигался губами от шеи к плечам, спускаясь к груди. Проводил по ногам, касался внутренней стороны бедра. Не торопился снимать с неё бельё. Когда атмосфера накалилась до предела, в дверь позвонили. — Не обращай внимания. Кагура продолжала гладить его по спине, поднимаясь к волосам. В дверь звонили настойчивее и вместе с этим начал звонить телефон. — Может откроешь? — Ханзо коснулся губами её уха и шепотом спросил. После он отстранился и посмотрел на дверь. Кагура подняла халат с пола, надела, поправив бельё и указала ему на дверь спальни. Когда он закрыл за собой дверь в комнату, она потянулась к ручке входной двери и распахнула её. Там стоял Хаябуса. — А я решил зайти. Он переступил порог и начал разуваться. — Не раздувайся. Прогуляемся. — Я думал, что мы у тебя посидим. — Давай погуляем, пока погода хорошая? Кагура подошла к шкафу, достала бело-фиолетовое кимоно, надела чулки и подошла к двери спальни. — Я на минутку, за сумочкой. Она закрыла за собой дверь. Ханзо ждал её за дверью. — Я быстро выпровожу его и вернусь к тебе, — едва слышно сказала Кагура ему на ухо. — Не торопись. Мне надо ехать. Он обнял её за талию и провёл рукой по спине. Поцелуев не было, только крепкие объятия от которых она сходила с ума. Хотелось выгнать Хаябусу куда подальше и остаться с Ханзо. Просто хотелось чего-то нового, зверского, дьявольского, того, чего она ещё никогда не испытывала. Но он подтолкнул её к двери. Кагура вышла, нацепив на себя дежурную улыбку и пошла к входной двери. — Кажется, дверь сама захлопывается и открывается изнутри. Она сказала это максимально громко. — Зачем ты мне говоришь это? — Это я себе, чтобы не забыть. Они вышли из дома и сели в машину Хаябусы. — А кто это у тебя так раскорячил свой крузак? — Не знаю, сосед, наверное. Недавно въехал, — ответила Кагура, провожая взглядом машину Ханзо. Они гуляли в парке недалеко от его дома. Уже начинали появляться первые весенние цветы. Они её впервые не впечатляли. Раньше она радовалась, как ребёнок первым соцветиям и вдохновлялась. Цветы всегда вызывали у неё щенячий восторг и бурю эмоций. Сегодня всё было иначе. Хотелось вернуться домой и продолжить то, что было с Ханзо. — Ты сегодня какая-то другая. Может поедем куда? Кагура отрицательно покачала головой. Ни одна клетка её тела не хотела Хаябусу. Ни на миллиметр. Она решила развеять эти мысли и обняв его, проведя пальцами по спине и поцеловав. Ничего. Эмоциональный вакуум. Она, даже, хотела закончить их отношения, поскольку эти мысли посещали её со спонтанной регулярностью, но боялась потерять единственного друга и первой сделать шаг к расставанию. После смерти отца она постоянно испытывала чувство тоски и одиночества, пытаясь его заполнить кем-то близким и родным. Таким родным для неё был единственный человек — это Хаябуса. Они выросли вместе, шли, почти бок о бок по жизни. За ним она пришла в Алую Тень, всегда поддерживала и верила в него, словно в светлое будущее. Ей не хотелось бросать своего друга, тем более сейчас, когда, как ей казалось, он переживает нелегкий период в жизни. Таким образом, она запуталась в паутине своих свойственных чувств и переживаний. С Хаябусой было стабильно и спокойно, а Ханзо же являл собой неопределённости и постоянные эмоциональные качели. Не зная, как будет лучше, она решила, просто, всё оставить как есть. А, возможно, она, просто, боялась сделать шаг в неопределённость, которая, словно пылающая бездна, манила её. — Я не выспалась. Отвези меня домой. — Ладно. Он послушал её просьбу и больше ни о чем не спрашивал. При подъезде к дому она не обнаружила машину Ханзо, чему Хаябуса был очень рад. — Твой сосед услышал меня и переставил машину. Он победно улыбался. Кагуре было не до улыбок. Это означало, что он снова уехал и когда снова появится — непонятно. Хаябуса не напрашивался в гости, когда они приехали уже стемнело. Она вошла в спальню, так и не включив свет. Ей хотелось думать, что Ханзо внезапно появится рядом и она не хотела развеять эту иллюзию светом. Раздевшись полностью, она легла в кровать. Так и не удовлетворённое либидо бурлило в ней. Кагура начала гладить себя по бедру, как это делал несколько часов назад Ханзо, ласкала свою грудь, возбуждаясь от собственных прикосновений. Она представляла Ханзо, думала о том, что было бы дальше, если бы не пришёл Хаябуса. Незаметно для себя перешла к мастурбации. Она, даже, не хотела в мыслях произносить это слово. В своих мечтах она занималась сексом с Ханзо, который уехал и снова оставил после себя странные знаки вопроса и многоточия. Но мысленно она была с ним. Она стонала, представляя, как он проникает в неё. И почему она раньше думала, что это мерзко? Это прекрасно. После она завернулась в одеяло и уснула.