~АртеFUCKты~

You're all that i need your heart will keep you true My only you You make me fall and i can't sleep You want it all but it's too deep And i can't give it away @Deepest Blue Ханаби зарылась носом в задания. Ей было наплевать на себя, она работала без выходных и почти без отдыха. Приходила домой и сразу ложилась спать. Она снова переехала в гостиную, поскольку до спальни дойти сил не было. Она вытесняла все свои мысли работой. Пыталась взять у Хаябусы хоть какое-то задание, но в ответ была тишина или короткие гудки. Он пропал. Всё, действительно, было кончено. Они иногда виделись, он общался сухо и по делу. Даже хуже, чем было раньше. Ближе к концу апреля наступило затишье по работе. Находиться в пустом доме она не могла, поэтому взяла все самые необходимые вещи и поехала к маме. Лоурен, мама Ханаби, жила почти в самом центре Алой Тени, напротив дома Великого Грандмастера, иногда переезжая в тот самый дом напротив. Она была замужем за Грандмастером, который по совместительству являлся отцом Ханаби, три раза. Два раза они разводились, но потом снова сходились. На данный момент, они были в ссоре, но разводиться не торопились. Родители были заняты своими отношениями и Ханаби росла как сорная трава. Тем не менее, она всегда примерно училась и была лучшей ученицей своего отца. Когда родители расходились, они всегда кого-то находили и играли свой любимый спектакль под названием «мне не больно без тебя». Потом, правда, всё возвращалось на круги своя. Ханаби позвонила в дверь, мама открыла в коротком халате. Темные волосы были мокрыми, видимо, она только вышла из душа. — Что стоишь? Мне холодно, заходи. Она прошла в прихожую, начала разуваться и снимать куртку. — Можно я поживу у тебя какое-то время? — А у тебя что-то случилось? — Нет, просто, решила заехать. — Ты никогда просто не заезжаешь, даже, на ужин. Хотя можно и пешком пройтись. Ханаби поняла, что цинизм у неё в крови. — У нас гости? — послышался с кухни голос отца. Видимо снова помирились. — Такеши, наша блудная дочь вернулась. — Отлично, значит поужинаем вместе. Ханаби слышала, как он расставляет тарелки. — Может я поеду? — Не глупи, оставайся. Они молча сидели и ужинали. Всегда приятно, когда семья воссоединяется, для этого не нужны слова. Достаточно этой тёплой атмосферы. Но Ханаби чувствовала некое напряжение. — Как у тебя дела с заданиями? — спросил отец. — Закончила все, сейчас затишье. Вот, решила сменить обстановку, в гости приехала. В гостевой комнате, где она расположилась, стоял небольшой диван. Разбирать она его не стала. В комнату зашла мама и присела на край. — Ну как ты? — Нормально, работаю. — Я слышала эту глупую клевету про тебя на вечеринке. Знаю, что ты с друзьями поссорилась из-за этого. Сволочные Онменджи в своём репертуаре. А ещё мне тут птичка на хвостике принесла про тебя и Мастера Фракции Тени. Лоурен была главной в службе разведки со стороны Алой Фракции. Она умела мастерски прятаться и могла выведать любую информацию. Раньше, когда Ханаби смотрела фильмы про шпионов, то всегда представляла на их месте маму. Хотя, разведка в стане врага всегда отличалась от тех красивых картинок, которые показывали фильмы. — Кто донёс? — Не переживай, свои. Так это правда? Ханаби уткнулась носом в подушку, в горле стоял ком. — Правда. — Ты же знаешь, для какой его миссии выбрали? И однажды это случится. — Знаю, убить предателя, который столкнул лбами обе Фракции и убил наших. — Как далеко у вас всё зашло? — Всё уже закончилось. Ничего, по сути, и не было. Так, время вместе проводили. — Запятнала свою честь. Она узнала? — Видимо, да. Поэтому и оклеветала меня. — Говорят же, что в любви и на войне все средства хороши. Она боролась за своего парня и победила, а ты, согласно чести ниндзя, должна отступить. — Мы же с ней не рыцари, которые на турнире соревнуются за руку и сердце принцессы. — Мне кажется, что, ещё немного, и девушки будут биться на турнирах за сердце прекрасного принца, а он, в это время, будет попивать вино. Негласно уже так и есть. — Пожалуй ты права. Но человека же нельзя заставить любить. — Просто, не делай глупостей, у тебя ещё вся жизнь впереди. — Я уже достаточно их наделала. — Не бери в голову. Если честно, я догадывалась, что всё эти ваши драки чем-то подобным закончатся. Уж слишком яростно ты хотела его превзойти. Поэтому, можешь считать, что превзошла. Если, конечно, не будешь хвататься за возможность увидеться с ним под предлогом дуэли или взять задание. Лора встала и направилась к двери, закрывая её, она просунула голову в щель и сказала: — Не сдавайся ему так просто. Ты же всегда хотела победить. Ханаби зацепили слова мамы. Она ещё долго лежала и думала над ними. Такие вещи она, обычно, не говорила просто так. Значит она что-то знает, но не может рассказать.

***

Следующей ночью пришла смс, Ханаби думала, что опять оператор связи напоминает о том, что нужно срочно положить деньги во втором часу ночи, и неохотно потянулась к телефону. На дисплее отпечатался номер Хаябусы, он спрашивал дома ли она. Хотелось, прямо в ночи, приехать домой. А вдруг, он ждёт? Но слова мамы не давали ей покоя. Мама — шпион и всегда изъяснялась очень непонятно, говорила намеками, оставляя лишь догадки. Её слова вселили надежду в Ханаби, что, может, это взаимно. Что то самое это, она пока не осознавала до конца. Но на смс ответила, что уехала, пока нет заданий. — Моё возьмёшь? Могу на почту прислать. Она спросила сначала про оплату, пытаясь казаться деловой, но в сердце уже горел луч надежды. На следующий день она сказала, что надо заехать в главное здание, отец предложил отвезти, поскольку сам туда ехал. По пути они разговорились. — Вы теперь с мамой вместе? — Знаешь, мы всегда бежали друг от друга, то я, то она. Сейчас оглядываюсь назад и понимаю, что это глупо — отвергать тех, кто нам действительно дорог. Даже если тебя отвергнут, твоя совесть будет чиста перед собой, что ты, хотя бы, попытался. Не отвергай тех, кто тебе дорог. Папа заразился маминой привычкой говорить путано и загадками. Видимо, годы совместной и не очень жизни дали о себе знать. — Тогда я пойду? Ханаби вышла из машины и направилась дворами в сторону своего дома. — Будь честна сама с собой, — крикнул ей на прощание отец. Она зашла домой, взяла оружие и направилась выполнять задание Хаябусы. Ближе к ночи она вернулась и рухнула на диван без сил. Работа оказалась очень сложной. Нужно было поймать шайку фальшивомонетчиков, которые орудовали в районе Сеймейевского проспекта. На это ушёл весь день. Дожили, элитные ниндзя ловят преступников, полиция совсем расслабилась. Утром позвонила Чан’Э, чему она была очень рада. — Я тортик испекла, зайдёшь на чай? Ханаби прыгнула в машину и направилась в сторону Алтаря Дракона. Они сидели и пили чай. — Ты только не злись на меня, но я, и правда, поверила вешалке. Почему ты уехала? — Знаешь, мне жутко не хотелось быть в обществе Хаябусы и его вешалки. Поэтому я и ушла сначала в подсобку, а потом уехала. Что у вас там с Зилонгом произошло? — Ничего. Я его к Ванван приревновала. Потом Госсен и Хаябуса драться начали. Ванван на Линга орала из-за того, что я с ним потанцевала. А потом Зилонг отвёз меня домой. — Только не говори, что вы с ним, — Ханаби не знала, как выразиться. — Да, а потом снова разбежались. На следующее утро. Глупо вышло, перебрали немного. А ты? Как у тебя дела с Хаябусой? Я слышала, что вы даже не пересекаетесь. — Я сама не могу разобраться в своих чувствах к нему. Не могу понять, есть ли у нас точки соприкосновения? Раньше, казалось, что были, но я только сейчас это осознаю. И только сейчас понимаю, что ревновала его к вешалке и поэтому назло ему начала встречаться с Госсеном. — Я всегда знала, что ты любишь его. Ещё до того, как у вас всё произошло. — У меня такое впервые. И потом, в книгах пишут, что любовь — это когда хотят состариться вместе, прожить всю жизнь. Мы с ним, итак идём бок о бок. Мне достаточно знать, что он жив и что с ним всё хорошо. Ханаби выехала в сторону дома уже под вечер. Хотелось, чтобы день закончился так же хорошо, как и начался. Нужно было разобраться в своих чувствах, а без Хаябусы это сделать не получится. Надо всё расставить на свои места, понять, прочувствовать. Она написала ему сообщение, что выполнила задание и он предложил приехать к нему. Больше всего она боялась встретить Кагуру у него пороге, тогда эта непонятная боль вернётся. С другой стороны — он даст понять, что всё кончено и не стоит, даже пытаться. Хаябуса открыл дверь в шортах, и он был один. Ханаби прошла в гостиную. Диван был разложен, было видно, что он спит в гостиной. — Ты не спишь в спальне? — Может, мне тоже нужна смена обстановки. — Так поехал бы отдохнул. — Времени нет на отдых, работы полно. Она присела на диван, потянулась за ручкой и расписалась. — У тебя висок разбит. Хаябуса потянулся к её лицу, провёл рукой по ране, погладил по щеке. По телу разлилось приятное тепло от его прикосновений. В сердце появлялось новое, ещё непонятное ей чувство. Она не решалась на первый шаг, так и сидела рядом. Потом взяла его за руку, провела пальцами по руке, поднимаясь к плечу. Он прижал её к себе и поцеловал. Странное чувство в груди нарастало, превращаясь в критическую массу. Хотелось отдать ему всю нежность, которая всё это время дремала в ней. И наплевать на вешалку, правила и гордость. Есть только миг, самый важный в жизни и он был здесь и сейчас. Нужно было проверить эти чувства на прочность, размотать клубок всех эмоций, нырнуть в эту пылающую бездну. Что она и сделала. Это не было похоже на все предыдущие разы. Был момент близости с тем, кто ей дорог. С тем, кто поселился в её сердце. Он отвечал на нежность нежностью, сливался с ней воедино. Ласкал всё тело, останавливаясь на груди. Когда он вошёл, поднимая её руки над головой, гладя запястья и целуя, она впервые не отводила взгляд, смотрела прямо в глаза. Такие тёплые и родные глаза, с нотками бездны. После он щёлкнул пультом, шла программа про борьбу. Там сказали, что люди воюют с теми, кто похож на них. Хаябуса уцепился за эту фразу, начал хитро улыбаться и посмотрел на Ханаби. — Тот, с кем больше всего воюешь — это тот, кто больше всего похож на тебя. Мы с тобой похожи, не замечала? — Цветом волос или наличием одинакового количества дерьма в нас? — Ты всё время всё портишь. — Натура-дура у меня такая. — Ты не дура. Ханаби прижалась к нему и заключила его в свои объятия, провела рукой по волосам, уткнулась носом ему в шею. — Я скучала по тебе. — Я тоже. Он сказал это шёпотом и на ухо. Только он скучал не так, как она. Она поняла, что любит его. Всем сердцем, по-настоящему, как в книгах или фильмах. Только там герои всегда приходят друг к другу, признаются в любви, остаются вместе навсегда. А в жизни всё иначе. Для неё любовь — это односторонне направленный вектор. Тем не менее, нет ничего сильнее и прекраснее любви. И не важно какая она, взаимная или нет. Быть может, лучше оставить всё как есть и романтизировать эту любовь в своём воображении, представляя, как все могло бы быть. Чтобы не было слёз от расставаний, глупых ссор и быта. Утром Хаябуса сделал чай и расставлял чашки. Ханаби подошла к нему ближе и обняла сзади, прижавшись всем телом. Он стоял и молчал, даже не двинулся, словно человек, к которому пришла кошка и легла на грудь, чтобы не спугнуть её. А потом повернулся и обнял её, не целовал, не гладил по спине, просто крепко обнимал, щекой зарывшись в волосы. Это был момент откровения, душевной близости. У Ханаби появился ком горле. Она поняла, что ещё немного и она расплачется или расскажет ему о своих чувствах. Или и то и другое. — Мне пора ехать. Она отстранилась и пошла к выходу. Он в последний момент взял её за руку. — Останься со мной. — Хая, — внезапно для себя назвала она так, — я не могу. Если хочешь, то приезжай завтра. — Посмотрим. Увидимся. Ханаби села в машину и уехала, думая о том, что было сейчас. Она всё ещё не верила во взаимность этих чувств.