Little Universe

Шогготы, на самом-то деле, премерзкие создания, выползшие при помощи своих чёрных щупалец из поражающих разум книг Говарда Лавкрафта в человеческие умы сегодняшних дней. Из себя эти создания представляют огромных бесформенных осьминогоподобных монстров с устрашающим количеством глаз по всему телу. Чаще они, шогготы, обитают в тёмных и скрытых местах, редко попадаются на глаза людям, способны изменять свою форму, от этого не становясь более привлекательными. Они по-прежнему не вызывают ничего, кроме ужаса и крайнего отвращения. Впрочем, Тэхёна эта обобщённость обходит десятой дорогой по понятным причинам. В последний раз шогготы в его роду встречались пять поколений назад, и с каждым новым грязная чудовищная кровь всё больше вымывается из получеловеческих жил. Тэхён, наверное, остановился на идеальном балансе, когда его внешность притягательна, а истинная сущность хорошо скрыта от посторонних людей. Желтоватые белки глаз и несколько десятков острых зубов, конечно, весьма сильно контрастируют на общем фоне обыкновенности молодого человека, но в наше время и не таких фриков можно встретить на улицах, поэтому это не особо Тэхёна заботит. Он надеется, что пятнадцать щупалец за спиной — достаточно солидное количество для его вида, несмотря на то, что в своей полукровности Ким уникален. Во всяком случае, этих пятнадцати щупалец с излишком хватает для того, чтобы заставить кричать под собой Чонгука, нанизанного на пять из них так хорошо, что Тэхён закатывает глаза и гортанно простанывает, фантазируя над тем, куда пристроить остальные десять щупалец, жаждущих своей доли стимуляции. Два обвиваются вокруг сочащегося смазкой члена Чона, активно его сжимая и разжимая. Одно растерянно ищет место в ключицах, потираясь о них и толкаясь в поиске подходящих отверстий. Ещё два комфортно пристраиваются в кулаках человека, ощущения от которых ничуть не хуже, чем в горячем рту или узкой заднице, где до кишок толкаются и теснятся целых три жадных щупальца, отхвативших самую сладкую часть человека. Одно, то ли привилегированное, то ли ущимлённое, надрачивает своему хозяину, и ещё два совершенно не знают, где спрятаться, и потому просто елозят по животу Чонгука, толкаясь под рёбра. Сам Чон, если бы мог нормально соображать, не сходя с ума от склизкого — в самом буквальном смысле — удовольствия, описал бы своё состояние, как пьяно-овощное, когда он, будучи опьянённым обилием самых сногсшибательных ощущений, лежит, как игрушка для секса, принимая всё, что только в неё засунут. Признаться честно, это состояние ему чертовски сильно нравится. Он не делает ничего, ничего и не нужно. Тэхён просто с диким напором трахает его почти всеми своими щупальцами, и когда к тем трём, что умещаются в заднице, прибивается четвёртое, Чонгук болезненно мычит, не в силах вскрикнуть. Заполнившие глотку два толстых щупальца категорически мешают. — Больно? — сам спрашивает догадавшийся Тэхён, на минуту прекратив двигаться внутри человека. Чон кивает и, когда шоггот удосуживается освободить его рот от щупалец, откашливается, чувствуя неприятную сухость в горле. — Это, конечно, словами не описать как охуенно, но ты меня сейчас порвёшь, — шипит Чонгук, и Ким осторожно вытаскивает из него одно лишнее, особо наглое щупальце. — Так лучше. — Я могу продолжить? — нетерпеливо интересуется шоггот, облизнувшись и предвкушающе улыбаясь. Не успев кивнуть, Чон чувствует, как с новым запалом интенсивно двигаются в нём, трахают его три щупальца. Тэхён грубо поворачивает лицо стоящего на коленях на кровати и мнущего простыни Чонгука к себе и жадным поцелуем врывается в его рот. Язык Кима такой же, как и его щупальца: длинный, острый, вёрткий, пористый и склизкий, и с такой же жаждой изучает полость чонового рта. Непонятно, каким образом Тэхён обходит рвотный рефлекс, но Чонгук чувствует, как его язык толкается в глотку. Видимо, он такой же чувствительный, как щупальца, потому что шоггот получает явный кайф от совершаемых действий, и скоро Чон чувствует в своём рту выстрел вязкой горьковатой тёплой субстанции. Подумать только, даже так. Даже немного завидно. Сколько раз Тэхён уже кончил? Чонгук сбился со счёта после восьмого, когда весь уже был испачкан чернильной спермой. Сейчас уже всё равно — после тэхёнового гона и постельное белье, и матрас полетят в мусор. Ким отстраняется от чужих губ и заменяет язык двумя щупальцами, сладко заламывая брови, когда чоновы щёки смыкаются вокруг щупалец и человек начинает их старательно сосать. — Гук-а... — выстанывает Тэхён и глубже, резче толкается внизу, видя собственные щупальца через натянутую кожу живота Чона, улыбается клыкасто, глядя на находящегося на грани человека, готового заплакать от удовольствия и невозможности это удовольствие выплеснуть. Шоггот жалеет парня и вновь начинает надрачивать ему парой незанятых щупалец, и Чонгук, наконец, со звёздами под веками кончает. Он безвольно валится на постель, переводя дыхание, но Тэхён и не думает заканчивать или даже прерывать процесс. Вылезать из парня он не планирует ещё пару дней, в течение которых хочет достаточно накачать его своими чернилами, чтобы внутри могли спокойно расти пара десятков его деток. Чонгук об этом пока не знает, и узнает, скорее всего, только тогда, когда придёт время икринкам становиться полноценными малышами. Рад этому Чон на первых порах вряд ли будет. — Ты... Монстр... — выдыхает человек и вздрагивает, когда Тэхён специально метко бьёт по простате. — Я знаю, спасибо, что напомнил, — улыбается Ким и валится на обессиленного парня сверху, чтобы поцеловать, но перед этим протяжно лизнуть его щёку. Чонгук морщится, умиляя шоггота, но не пытается вылезти из-под него. — Сладенький. — Ну всё, хорош уже, — отворачивается Чон, не настроенный на ласки. — Можешь продолжать делать, что делал, а я хочу спать. — Прям так и уснёшь? — удивляется Тэхён. — Эй, Гуки, я вообще-то планировал... Чонгук не отвечает, дыша размеренно и тихо. Шоггот зовёт по имени, но тот не отзывается — уснул почти мгновенно. С неохотой Тэхён освобождает человека из оков щупалец и обнимает его ими, устраиваясь рядом и подтягивая к себе ближе. Они продолжат утром и, может быть, о своих мыслях об отцовстве Ким расскажет ему несколько раньше, чем хотел.