Little Universe

Чонгук смотрит пустым, безжизненным взглядом на светло-серый камень с прожилками, не понимая, что происходит вокруг. Люди редко подходят, обнимают, приносят искренние соболезнования, но Чон этого абсолютно не слышит, не чувствует. Ему они не нужны — ни люди, ни соболезнования. Ему не нужно ничего, кроме одного единственного человека. Человека, которого нет и никогда больше не будет рядом. Нить души Чонгука оборвалась, когда оборвалась нить жизни Тэхёна. Омега с надгробной фотографии нежно улыбается, потому что по ту сторону камеры любимый альфа. Чонгук помнит как вчера — цветение вишни, парк, пикник, фотоаппарат. Тэхён, что был красивее всех самых прекрасных цветов мира, которого Чон попросил спозировать, чтобы запечатлеть прекрасный момент. Всё, словно карточный домик, одним махом стало ничем, размылось в памяти, стало пеплом на ветру. Всё в прошлом. Только не Тэхён. Когда один из двух истинных, любивший другого, умирает, второй никогда не остаётся в живых: умирает либо его душа, сознание, рассудок, либо тело. Чонгук предпочёл бы скончаться в тот же момент, как сделало последний удар сердце Тэхёна. Дома он задыхается. Запах омеги — нежная сакура — режет ноздри, выжигает лёгкие, убивает рассудок. Тэхён умер — покоится в земле, спит вечным сном и, может быть, где-то летает невесомым ангелом, с печалью наблюдая, как бродит неприкаянной душой его альфа. Вещи Тэхёна нетронуты, будто бы пройдёт час, другой, и их владелец вернётся. Но омега не вернётся, а вещи, будто бы желая окончательно разорвать на части хрустальное самообладание Чонгука, держат запах Кима так, будто бы сами и есть он. Чонгук тонет в своём горе, как в зыбучем песке, позволяя себе коснуться неприкосновенной ткани и вдохнуть самый родной, дурманящий, дарящий ощущение близости запах. Чон безумец, уже одной ногой стоящий в гробу. Он вдыхает любимый аромат и орошает толстые нити свитера слезами от того, как сердце рвётся на куски, раз за разом вспоминая, что этот запах, эти вещи — последнее, что осталось от Тэхёна. Самого Тэхёна нет. Чонгук плачет, не сдерживаясь, прижимая к груди свитер любимого омеги. Нет Кима — нет Чона, нет его «Я», нет его альфы. Для Чонгука теперь нет совершенно ничего. Лазурного неба над головой нет — оно упало и разбилось вдребезги, погребив под собой жизнь Чона; солнца и его лучей, насмехщихся над умирающим альфой нет — есть холод и тьма, поглощающие всё вокруг, как чума, укрывающие под снегом, как под землёй, своего несчастного раба. Людей вокруг нет, вместо них — немые бледные фигуры, призраки, фантомы прошлого. Чонгук возвращается на кладбище и долго смотрит на могилу, забравшую его любовь и упокоевшую её. Последнее Чон видеть отказывается — для него нет ничего, кроме Тэхёна здесь, рядом. Это единственное место, где его омега всегда, где ждёт его и тянется к нему, улыбается нежно и тепло. Тэхён здесь, всегда здесь будет. Чонгук хочет быть с ним. Он прижимает к груди белого плюшевого мишку, которого собирался подарить возлюбленному через пару недель, в день четвёртой их годовщины встречи, но не успел. Слёзы стекают по мирному лицу, питая землю. И вот уже не игрушка в руках альфы, а любимый омега льнёт к груди, дышит тихо и шепчет мягко: «Я рядом, мой Гуки... » Так остановилось сердце одного альфы на могиле любимого омеги.