Little Universe

Клыки разрезают плоть мягко и входят глубоко. Достаточно глубоко для того, чтобы несколько капель яда смешались с человеческой кровью и разнесли по телу сладкое тепло. Тэхён чувствует лихорадочную дрожь человека под ним и сильнее смыкает челюсти, ощущая головокружительный вкус крови, но не позволяя себе утонуть в нём. Он вынимает клыки из шеи, отстраняется и держит чужую голову за волосы на затылке, пытаясь поймать взгляд Чонгука. А Чонгук будто бы вовсе не в этом мире сейчас: его глаза туманные, полузакрытые, пустые, в них нет ничего, кроме бездумного удовольствия. Он даже не может держать голову ровно самостоятельно: Тэхён отпустит — она повиснет лишним грузом. Что уж говорить об остальном теле. Тэхён ухмыляется. Чонгук безумно чувствительный. Алкоголь тоже берёт его очень легко, но вампирский яд — в разы быстрее и успешнее. От яда Тэхёна он всего за пару минут становится таким мягким, слабым и податливым, что делать с ним можно всё, что угодно. Такого Чонгука Тэхён любит безумно. Его можно кусать столько, сколько душе угодно, и даже не ради крови, а ради того, чтобы видеть, как удовольствие пронизывает Чонгука насквозь, как он горячий, возбуждённый и совершенно беспомощный, содрогается в оргазме без единого прикосновения. Тэхён получает даже какое-то садистское наслаждение, наблюдая за этим. Но сейчас Чонгук не в таком состоянии. Он, во всяком случае, может держать глаза открытыми и даже что-то не очень связно говорить, пусть тело уже почти его не слушается. Он поднимает слабые руки, обвивает их вокруг шеи вампира и прижимает его к себе. Тэхён дышит насыщенным, раскрывшимся ароматом Чонгука, ведёт носом по его шее и чувствует, как во рту собирается слюна, а дёсны вновь начинаются побаливать от скопившегося в них яда. Чонгук едва ворочает языком, что-то произнося. — Что, детка? — Тэхён убирает волосы, прилипшие к чужому лицу, держа голову Чонгука за подбородок, и вновь пытается разглядеть в глубине чёрных глаз искорку осознанности. В этот раз он находит эту искорку и слышит тихое, томное: — Съешь меня. Тэхён чувствует, как крохотный огонёк внизу живота разгорается до масштабов лесного пожара. Он улыбается, ведёт острым языком по длинным, изящно изогнутым клыкам, следя за вожделеющим взглядом Чонгука, и капля яда срывается с одного из клыков и падает на покрывало, впитываясь в него и опасно шипя. — Съесть тебя? — переспрашивает, дразня, и ведёт языком лицу от подбородка до линии роста волос, оставляя красноватый след. Чонгук кивает и чуть наклоняет голову в сторону, открывая доступ к искусанной шее. Тэхён голодно сглатывает, уточняя: — Ты уверен? Чонгук вновь кивает, не способный ответить большим, и Тэхён прижимается губами к нетронутому участку кожи, чувствуя ускоренное биение сердца человека. Он вонзает клыки в шею и Чонгук громко стонет, сбивчиво дыша, пока Тэхён пьёт его жадными ненасытными глотками. Тэхён отрывается быстро, чтобы окончательно не потерять над собой контроль, и поспешно зализывает новую рану. Чонгук подозрительно притих, его дыхание замедлилось и успокоилось. — Чонгуки, детка, всё хорошо? — Тэхён берёт его лицо в руки, беспокойно оглядывая. — Ага, — выдыхает Чонгук, слегка приоткрыв глаза, и встречается туманным взглядом с Тэхёном. — Это было… шикарно. — А как же иначе? — довольно улыбается вампир и покрывает поцелуями горячее мокрое лицо, а, отстранившись, замечает пятно в области паха на тонких домашних штанах Чонгука. Однозначно не пятно от крови.