В невыгодном свете

— Я приказал похитить кого? — вздохнул темный маг, едва веря своим глазам. — Принца, — подтвердил старший сердечник, дернув мальчишку за наручники. Младший сердечник активно закивал. Оба солдата горой возвышались над щуплым потрепанным подростком в изорванной одежде. Он охрип от криков во время сопротивления и теперь дерзко смотрел на темного мага. Тот впрочем глядел куда-то вдаль, словно не знал, что делать с глупой ситуацией. — Остолопы вы, не принц это, а его двоюродный брат, вы что, не видите, совсем не похож и глаза не карие, — отчеканил маг, сдерживая гнев. — Да мы дальтоники, повелитель… — несмело пробормотал младший. — Они все вырывались, как их различать-то? — гордо добавил старший. — Еще одна оплошность — и я не буду различать вас с сумчатыми лисицами! — эхом пронеслось по залу. Маг сжал переносицу и глубоко вдохнул. — Ладно. Этого в нижнюю темницу. А вы — марш копать ров, пока видите разницу между лопатой и граблей. Айден проехался коленями по полу, когда его за шкирку кинули в камеру. Сердечники ушли, обсуждая, что повелитель мог бы и расщедриться на заклинание против дальтонизма. Как только они скрылись, Айден, прихрамывая, подошел к прутьям с замком и потряс их. Железо даже не звякнуло. Тихо выругавшись, Айден сел на деревянную лежанку: от ударов ныло тело, но больше всего мучила уязвленная гордость. Он тоже из знатного рода, а уйти не смог, и теперь выглядит как попрошайка с рынка. На его поиски кинутся нескоро: он с принцем Фергусом и другими детьми знати были на походе в горах. Айден обязан сам выпутываться — нечего подвергать брата опасности. Сначала он переведет дух, а потом соберется с силами: он изворотливый и выносливый был в играх, пригодиться для побега из темницы. Айден прилег на деревянную подстилку, давая мышцам расслабиться. Сломанных костей он не почувствовал. Хорошая новость. Сердечники по натуре добродушные, уж наверняка можно будет одного заговорить и стащить ключи. Или проскользнуть, пока тот занят хитрой уловкой. Темнота соседней камеры, отделяемая толстыми решетками внезапно зашуршала. Айден, едва переведя дух, покрылся липким потом. — Кто здесь?! — хрипло воскликнул он, напряженно вглядываясь между прутьями. Резко, как змея делает бросок, железо схватила желтая рука с длинными когтями. Смоляные волосы вылезли сквозь щели, словно ощупывали пространство. Айден попятился, налетев на ржавое ведро в углу. Оно с грохотом покатилось, раскатисто звеня на каменном полу. Мелькнул ярко оранжевый глаз. — Покляни-ись, покляни-и-ись в верности смертный, и я не трону тебя, — просипело создание, впившись взглядом в Айдена. — С-сгинь, н-нечисть, во имя святой Агаты, я заклинаю тебя…- пропищал Айден, его сердце стучало в ушах. Тишина в ответ. Спустя мгновение камеру заполнило хихиканье, переходящее в хохот. Как будто смеялась девочка. Существо откинуло волосы, показывая два выразительных глаза с тремя зрачками, три отверстия в качестве носа и широкую улыбку. — Парень, ты мне нравишься! Первый, кто испугался меня за две недели, я уж думала совсем миленькой стала в этой несчастной темнице. Айден растерянно хлопал глазами. Потом понял, что угроза миновала, быстро поднялся, оправился (хорошо, что румянец на щёках в тусклом освещении факелов незаметен) и подошел ближе. — Так ты не нечисть… — Тьфу, на себя посмотри, — возмутилась собеседница. — Я хоть раз успела платье постирать, а ты как будто одеждой пол во всем замке протер. — Прости. Я-я не хотел обзываться… Айден, меня зовут Айден. — Он подошел, протянув руку. Девушка, прищурившись, задумалась, а потом пожала в ответ. Длинные закругленные когти были у нее только на первых двух пальцах. Она ловко обращалась с ними и даже не поцарапала нового знакомого. — А меня Хрусть. Две недели умираю здесь со скуки. — Вообще не сбежать? — Ну как, я пробовала открыть замок, бесполезно. Только удалось снять заклятие безразличия с охранников: теперь они приносят мне сверчков. — Фу, — скривился Айден. Хрусть возмущенно сложила руки на груди. — Ну да, а ваша овсянка будто пища богов. — Прости, у нас гнездовых вечно звали нечистью. Дома их похожи на коконы, питаются насекомыми и когтями могут перерезать горло. — Горло я перерезать могу, — согласилась Хрусть, расхаживая по темнице. — Да только смысл? Мясом не питаюсь, и у меня впервые за две недели появился собеседник. Хотя бы пару часов пообщаемся, а потом уж решу: резать тебя на кусочки или нет. Айден нервно посмотрел в её сторону и на всякий случай отошёл к противоположной стене. — Да шучу я! — Хрусть вскинула руки, сдаваясь. — Не люблю, когда меня называют нечистью. Моего дедушку так загнали на охоте люди. Загнали его к реке и убили. Говорили, что он украл их маленькую дочь и съел. Но это не правда, из мяса мы едим только насекомых. А малышей любого вида не обижаем. То ли дело великанша Молья… — Прости, Хрусть, я немного в шоке, вот и веду себя как затравленный заяц, — Айден сел на скамью, — Мне жаль, что люди так обошлись с твоим дедушкой. Кроме страшных сказок, у нас нет настоящих историй, где гнездовые на кого-то нападают. — То-то же, — Хрусть снова легла на каменный пол. — А вообще, раз мы застряли вместе, давай придумывать, как выбираться. — Так точно, генерал Хрусть, — пробормотал Айден, и у сокамерницы невольно вырвался смешок.