***
Гарри подозревал, что заболеет после грандиозного похода через кувшинки и тину, но вместо температуры с насморком на него как снег на голову свалилось всеобщее повышенное внимание, будто бы они с Роном действительно совершили подвиг. Теперь на обедах к ним поближе садились близняшки Патил, а Захария Смит — традиционно жульничавший в любой игре и, подобно чертёнку на плече, поощрявший стремление извлекать из всего пользу для себя — признал, что это было круто и предложил взаимовыгодный обмен запрещёнкой. В особенности возросший интерес стал заметен со стороны Драко — за пару дней Гарри настолько привык, что соотрядник каким-то невероятным образом всегда оказывался поблизости, куда бы он ни пошёл, что перестал фиксировать его боковым зрением, как нечто необычное. И хоть Гарри скорее отнёс бы это к плюсам популярности, чем к минусам, постоянное присутствие Малфоя оказывало на него удивительно пагубное влияние — стоило тому появиться на горизонте, из него вдруг против воли начинала лезть худшая сторона личности с разнообразными низкоинтеллектуальными шутками про окружающих, какие в здравом уме он бы никогда не высказал вслух, и разного рода едкими комментариями. Гарри окончательно понял, что это надо научиться контролировать, когда даже Буллстроуд оторопело спросила у Нотта с Забини за его спиной: «Эй, а никто не знает, что с ним такое?» Будни теперь сопровождались ленивым переругиванием Малфоя с Роном, который не то чтобы был в восторге от происходившего единения. Чаще всего это противостояние заканчивалось либо тем, что он дружески закидывал руку Гарри на плечо и пытался отвести к компании Дина, Симуса и Невилла, либо нетерпеливо отмахивался от обоих, мол, бессмысленно выручать того, кто сам себя топит. — Как тебе это удалось? — настойчиво допытывался Драко. Всем старшим отрядом ребята расселись в беседке, Вуд рассказывал о планах на предстоящий день, а Гарри с одной стороны слышал, как Рон крайне увлечённо уточнял что-то по грядущему расписанию у Гермионы, а с другой стороны чувствовал, как щека расслабленно полулежавшего Драко почти соприкасалась с ним — казалось, все нервные окончания переместились Гарри в плечо. Вновь вернувшийся июльский зной так разморил соотрядника, что он забыл о важности сохранения драгоценного личного пространства. Обычно бледная шея его начинала покрываться некрасивыми розовыми пятнами, и Малфою оставалось только обмахиваться ладонью как веером, пытаясь хоть немного охладиться. От этих манипуляций его ровная чёлка чуть подрагивала, провоцируя в Гарри сомнительное желание на неё подуть. — Выбраться, не попавшись вожатым? У тебя наверняка знакомые снаружи, а все так уши и развесили! — Я приглашал пойти со мной, — беспристрастно напомнил Гарри во второй раз за утро, чуть наклоняя голову к соотряднику. Он чувствовал в теле беспричинное напряжение, и никак не мог понять, откуда оно изначально пошло. Подумав, что всего-навсего неудобно устроился, Гарри попробовал сменить позу, но случайно пихнул бедром Рона и понял, что, если сдвинется, окажется дальше от собеседника. Пришлось смириться и остаться в исходном положении. Чжоу, усевшаяся с подругами напротив, подчёркнуто не смотрела в его сторону, и Гарри, чтобы не смущать Малфоя разглядыванием его подрагивающих от искусственно созданного ветерка волос, безразлично гипнотизировал бледную полоску от купальника на её загоревшей коже. Он сквозь дневную дрёму, незвано приходящую в жару, попытался вспомнить, носила Чжоу сплошной или раздельный купальник, но не смог — никогда целенаправленно не выискивал её взглядом на пляже. — У тебя была возможность лично в этом поучаствовать, пеняй на себя. — Ну и как это было? — не унимался Драко, — Я не поверю, пока не расскажешь. — А я не должен перед тобой отчитываться, — заявил Гарри, с каким-то особенным удовольствием растягивая интригу, — В курсе теперь только я и Рон. — Ага, как же, — Драко мрачно поджал губы — Гарри заметил, что он всегда так делал, настраиваясь на конфликт, — Уизел вашим драгоценным секретом, скорее всего, уже похвастался перед заучкой, и столько раз повторил, что она сама при желании сориентируется, куда идти. И Томаса с Финниганом наверняка посвятили — сидят такие радостные, что меня тошнит. — Тебя тошнит, потому что надо было прийти на нормальный завтрак, а не наедаться зернами, — между прочим вставил Гарри, и ему показалось, что он начинает говорить типичными поучительными фразами родителя или, в лагерной ситуации, Гермионы. На всякий случай всё же стоило пощупать лоб на наличие жара. — Блейз сказал, сегодня был мерзкий творог, — вздохнул в ответ Драко, мученически сморщив лоб, — После него я не смог бы смотреть на еду весь день. А чего стоит этот ужасный тыквенный сок! Ну кто его пьёт? На завтраке этим утром Гарри довелось снова поговорить с Полумной Лавгуд, и это опять произошло не при самых обычных обстоятельствах. Разве могло вообще что-то, связанное с этой девочкой, быть обычным? Когда Гарри с Роном подошли к своим привычным местам, за столом уже сидела она, в своём задумчиво-таинственном амплуа, поставив на сцепленные в замок пальцы аккуратный подбородок и мечтательно глядя в окно. Утренний свет, окрашенный в нежно-абрикосовый из-за тени оранжевого тюля, покачивался очертаниями листьев и бликовал в её неуложенных волосах. Рон кашлянул, пытаясь привлечь внимание. Гарри махнул ему рукой — бесполезно было намекать Лавгуд на что-то, если она была погружена в свои пространные размышления. — Привет, Полумна, — кивнул он девочке, непринуждённо присаживаясь рядом, — Как жизнь? — О, Гарри? — Полумна повернулась к знакомому, удивлённо хлопая глазами, — Всё замечательно. Как твой друг? Я что-то не вижу его сегодня. — Его друг стоит прямо перед тобой, — сухо вмешался Рон, нетерпеливо обводя взглядом столовую. Девчонка, которую он впервые видел, вела себя непривычно, казалась слишком уж своеобразной, и он не ожидал, что Гарри когда-то успел с ней познакомиться. — Не могла бы ты… — он подталкивающе покачал рукой, намекая подвинуться или пересесть, — Это место нашей подруги, она всегда сидит здесь. Полумна посмотрела на Рона долгим, затуманенным своими мыслями взглядом, как бы пытаясь вникнуть в суть его просьбы. — Конечно, — она наконец сдвинулась на самый край лавочки, с осторожностью подобрав сборчатый подол пепельно-розового платья, и тут же, теряя интерес к Рону, с энтузиазмом долго молчавшего человека обратилась к Гарри. Видимо, он казался ей более надёжным собеседником, которого сложнее удивить. — В такие яркие дни мне в голову часто приходит нечто окрыляющее, — подцепив с тарелки лиловую виноградинку, произнесла девочка нараспев, — Ты когда-нибудь задумывался, что бы сделал, если бы имел возможность, скажем, колдовать? Черничный джем, выдавливаемый Роном из стремительно уменьшающейся пачки, едва не покрыл весь верхний слой порции творога, пока он из-под сдвинутых бровей приглядывался к Полумне, вероятно, пытаясь понять, шутит она на какую-то локальную, общую с другом тему или говорит на полном серьёзе. Гарри, ничуть не смутившись, подтянул к себе творог и отхлебнул какао. При общении с Полумной мыслить надо было философски. — Наверное, спасал бы мир, — отшутился он, — Или на что там обычно растрачивают сверхспособности? — Твоей сверхспособностью было бы влипать в истории, Гарри, — Гермиона, подхватив свою порцию, села между соотрядниками, — Пожалуй, ты сначала превращал бы всех в лягушек, а потом уже спрашивал себя, зачем это сделал, и искал бы заклинание, чтобы всё отменить. — Сущность лягушки вряд ли отвлекла бы тебя от вечного чтения про эти самые заклинания, — съязвил Гарри и подыгрывающе втянул голову, когда Гермиона, переклонившись ближе к нему за спиной Рона, попыталась в воспитательных целях стукнуть по затылку ложкой. — Ты сейчас назвал меня нудной? — с притворным возмущением воскликнула она, — Ботанкой? — Просто напомнил, что, в случае чего, ты помогла бы всё исправить! — Ну конечно! Как расхлёбывать — так сразу ко мне! — Даже если бы у Паркинсон был склад любовных зелий, она бы всё равно облажалась, — подметил Рон, на всякий случай убирая подальше от воодушевившейся коротким сражением Гермионы вилки. — Ты о чём? — Подумаешь, навырезала одинаковых сердец, — сочась сарказмом, подхватил Гарри, — Главное ведь не качество, а то, что сделано с душой! — На этот раз было важно количество, — понизив голос, сообщил Рон. Он коротко покосился на Полумну как на шпиона среди своих, но та уже не прислушивалась к разговору, разглядывая, как виноградная кожица сияет на солнце. — Мне сказал Симус, а ему Дин, а ему Парвати, а ей… В общем, суть одна — это был приказ свыше, — он с подчёркнутой важностью кивнул наверх, — Начальства, понимаете ли. — Подожди-ка, — Гарри даже жевать перестал от внезапной догадки, — Ты думаешь, что Малфой бы сам стал подговаривать завалить его бумажками? Он в принципе считал ниже своего достоинства в этом участвовать, так о чём может идти речь? — Не скажи, Гарри, — возразила Гермиона, — Может, это должно было выглядеть, как будто у него много тайных воздыхательниц, но Паркинсон намеренно не стала делать записки разными? — Или поручила монотонную работу Крэббу с Гойлом, — закивал Рон, — А они не поняли, какой вообще эффект нужно было создать. — Каким бы напыщенным он ни был, всегда не против самоутвердиться, как будто не знаешь.***
— Я же попросил взять моё полотенце, это что, тебя бы так затруднило? — отчитывал Гарри Драко, когда выяснилось, что он вынужден вернуться в комнату перед очередной вылазкой на пляж. Большая часть соотрядников уже стояла у перелеска. — Оно лежало на самом видном месте! Чем ты слушал? — Мог бы сам сходить, — не остался в долгу Гарри, — Но нужно ведь было потрещать с Забини! Скажи спасибо, что взял твой плед — ты о нём даже не напоминал! — Весьма польщён, ты догадался о том, что я предпочитаю не сидеть на раскалённом песке, — не унимался Драко. Он пнул попавшийся под ноги камень и исподлобья глянул на спутника. — Только в итоге мы всё равно возвращаемся! — И это признательность за заботу о том, чтобы ты не подпалил зад, я правильно понял? — Ни черта ты не понял, и доверить тебе ничего нельзя! Гарри в два шага взлетел по лестнице и распахнул дверь домика с такой силой, будто та была во всём виновата — она, несчастно скрипнув петлями, врезалась в стену и дрогнула. Гарри застыл на пороге. Картина, внезапно открывшаяся его глазам, запечатлелась в памяти надолго. Обнаружилось, что они с Драко не единственные, кто задержался. Часть вещей, обычно беспорядочно лежавших покосившимися горками на кровати Рона, была сложена кипой на тумбочку, а другая часть валялась на широком деревянном подоконнике, будто в спешке закинутая туда. Рон сидел на кровати с Гермионой в недвусмысленной позе, одной рукой приобнимая её за талию, а другой — оперевшись на грядушку, ладонь соотрядницы лежала на его рыжем затылке. Гарри успел услышать, как матрас характерно скрипнул при резком движении; увидеть, как поцелуй прервался, а друг стремительно повернулся на звук. — Простите, — растерянно бросил Гарри, и, опомнившись, тут же поспешно захлопнул дверь, закрывая Драко обзор на интересный вид — нельзя было допустить, чтобы он полез к его друзьям со своими издёвками в столь неподходящий момент. По восторженно-удивлённому выражению лица было понятно, что щекотливая ситуация была для Драко лучшим происшествием за день. — Сегодня обойдёшься без полотенца, — заключил Гарри и слегка шлёпнул развеселившегося Малфоя по спине, подталкивая к лестнице. Он сомневался, что друзья смогут беспечно продолжить начатое после бесцеремонного вторжения, за которое он чувствовал себя виноватым — так стоило хотя бы отдать дань нормам приличия и оставить их наедине, а не смущать ещё больше, вовсю обсуждая увиденное на пороге. Драко считал иначе, и стремление Гарри как можно быстрее его спровадить оставил без внимания. — О, нет! — наигранно захныкал он и, жмурясь, начал тереть веки, будто резко почувствовав боль, — Теперь мне необходимо промыть глаза! Это будет преследовать меня в кошмарах до конца дней! Друзья, если бы и решились сразу же выйти из комнаты, выглядели бы пристыженно, хотя Гарри понимал, что неловко должно быть скорее нарушителям их спокойствия. Кроме того, он и себя мог оправдать тем, что в лагерях, где разнообразия мест для уединения не предоставлялось, подобных случаев избежать было практически нереально. Здесь всё автоматически становилось общим, хотелось того или нет — от еды до сложностей в личной жизни. — Да пошёл ты! — вероятно, решив, что лучшая защита — это нападение, выдавил в ответ на реплику Драко Рон. — Не трать на него время, — услышал Гарри Гермиону, — Видимо, кого-то слишком рано выпустили в адекватный социум! Гарри снова была отведена незавидная роль нейтралитета, и он настолько опешил от неожиданности, что ничего не успел сказать, когда Драко вдруг сменил тактику. Гарри всё меньше хотелось участвовать в перепалке — он глазел на Малфоя, забывая моргать, а Рон с Гермионой в свою очередь наверняка ожидали его бурной реакции. — Сегодня нам надо быть продуктивными не только в подготовке сценок, да-а? — активно жестикулируя, как стереотипнейшая впечатлённая школьница, протянул Драко с сомнительной интонацией, которая, видимо, должна была имитировать флирт. Гарри подумал, что его приторная пародия больше походила на Лаванду, чем на Гермиону. Дверь открылась. Драко, всё больше воодушевляясь от своих слов, издевательски глянул на новоявленную пару. Друзья наблюдали за кривляниями с такими же широко распахнутыми глазами, как и сам Гарри. — А потом ты заберёшь меня в свою деревню, очаровательно! — для усиления эффекта подхватив Гарри под руку, мечтательно выдохнул Малфой. Он обвёл взглядом окрестности, будто уже наслаждался видом. — Хватит, Драко, — теряя терпение, перебил Гарри. Нужно было спасать положение вводом формального перемирия. — Люди могут подумать, что ты противник отношений в целом. Панси совсем разочаруется в жизни — что она, зря засыпала тебя бумажками? — К твоему сведению, там были не только её бумажки! — Давай я притворюсь, что поверил, и ты уже пойдёшь искать полотенце, — устало вздохнув и чувствуя себя так, будто только что пришлось разнять драку, поддался Гарри, — Нас все заждались.***
— Он не забудет об этом до конца потока, — мрачно констатировал Рон по дороге к речке. Несложно было догадаться, о ком шла речь и без упоминания имени. — Ещё и всем разнесёт, как первостепенную новость. Ну почему он всегда всё портит! Как будто делать другим гадости — единственное, ради чего живёт! Может, поддерживает какой-то мировой баланс — появляется, когда всё идёт слишком хорошо? Гарри едва удержался, чтобы не рассмеяться от того, с какой серьёзностью друг это высказывал — он бы ещё, чего доброго, обиделся. Утро у Рона и так не задалось, лучше было лишний раз не действовать ему на нервы пренебрежением. — Расслабься, Драко уже сегодня успеет сто раз отвлечься, — пообещал он, — Нашёл Вселенское зло! — Если как-то отвлечёшь его вечером, пока мы катаемся на лодках, честное слово, я буду у тебя в долгу, Гарри, — заверил Рон, — Сам понимаешь, лодки! — с мечтательным уважением повторил он, — Ни в одном лагере, где я бывал, такого не проводилось. Садимся по двое, такая атмосфера — лучше не придумаешь. Идиллия. Если всё опять пойдёт наперекосяк, я буду составлять завещание. — Замётано, — беззаботно согласился Гарри. Он понимал, что друзьям хотелось проводить всё больше времени друг с другом, ведь их отношения начались каких-то пару дней назад, и теперь ребята будто открывались друг другу с иной стороны с присущим подросткам неподдельным любопытством. Гарри, признаться, самому несколько раз за неделю шальное подсознание подкидывало обрывочные сны, навеянные, вероятно, всеобщими обсуждениями отношений. Там бархатно-абрикосовые блики кружились пятнышками по рукам, и пелена облаков плыла медленно, высоко над головой, пока не скрывалась за рябящей гладью — Гарри плавно погружался под воду, отчего-то уверенный, что его звали. Примечательно, что физические свойства воды не соответствовали реальности, как обычно и бывает во снах — она не мешала, заливаясь в уши и в нос, а ощущалась абстрактным подобием невесомости. Несмотря на это, глаза всё равно были закрыты, когда Гарри чувствовал скользящую под его пальцами спину и острые лопатки, ласкал кого-то, гладяще проводя по линии позвоночника. Голова чуть сладостно кружилась, когда его завлекали в долгий поцелуй, но, стоило Гарри предпринять попытку притянуть чужое стройное тело ближе к себе, игриво отстранялись, переплетая пальцы, будто он перешёл границу позволенного. Ощущая мимолётное недовольство, Гарри всё подавался вперёд, тянулся за узкими бёдрами и, наконец, просыпался. Благородная миссия по помощи друзьям была, конечно, немаловажной, но прежде всего стоило упомянуть, что Гарри и без неё предполагал, что для катания на лодках объединится с Драко, дабы в очередной раз поиспытывать терпение друг друга. Проверить, кто вспылит первым, а заодно, может и вытянуть из него хоть крупицы информации о себе, кроме стандартных фактов, которые все знали и обманов, приготовленных для Гарри в частности. Может, он и впрямь немного зациклился на том, чтобы узнать ровесника лучше, будто проходил квест, а не попросту интересовался кем-то. — По поводу долга никто тебя за язык не тянул. — Нам бы не помешало какое-то тайное место, что ли, — вдруг заметил Рон, — Может, здесь есть какой-то специальный участок, куда все захаживают в… соответствующих ситуациях, а мы и не знаем? — По расписанию или очередь за неделю занимают? — иронично уточнил Гарри, — Места для свиданий, знаешь, обычно быстро перестают быть тайными.***
Было около шести, та часть дня, когда солнце, клонясь к вечеру, окрашивает мир из режущего глаза света в нежно-жёлтый — едва заметный, не как на закате; а тени становятся длиннее. Лодки — одинаковые, деревянные и выкрашенные в горчично-травяной цвет — уже стояли на воде у пирса, когда отряд вышел к пляжу. Перед этим в целях безопасности всем выдали нарукавники, и Драко считал, что это просто нелепо. — На жилеты что, бюджета не хватило? — ворчал он, предвзято рассматривая выбранную Гарри лодку, пока тот жестами показывал Рону, что в ближайшие полчаса можно не беспокоиться — Драко был занят критикой организации, а это быстро ещё никогда не заканчивалось. Друг, отвязывая свою лодку, воодушевлённо отсалютовал ему, мол, продолжай в том же духе, заболтай врага, как умеешь. — Уверен, что эта лодка без течи? — Сейчас узнаем, — неунывающе отозвался Гарри, протягивая сварливому соотряднику руку, чтобы помочь взойти на покачивающееся дно, — Ты же не боишься воды? Тот смерил его крайне неодобрительным взглядом, но, опасаясь потерять равновесие, всё же без препирательства подал свою узкую ладонь и, поддерживаемый Гарри, переступил борт, тут же ровно усаживаясь на лавочку-перекладину. — Надеюсь, у тебя был опыт в гребле, — наверняка Драко, старающийся продумать всё на несколько шагов вперёд, и решил поплыть с Гарри, потому что изначально рассчитывал свалить эту обязанность на кого-то другого. С девчонками бы это по-любому провернуть не получилось, а друзья объединились друг с другом — Забини с Ноттом, а Крэбб с Гойлом. При жизни с Дурслями невозможно было набраться опыта в чём-то, кроме повседневной работы по дому, но Гарри, забираясь следом, решил об этом умолчать, чтобы Драко не требовал с самого начала доставить себя назад, на твёрдую землю. Глядя на соотрядников, медленно осваивающих лодки, Гарри потянулся к вёслам — те при подъёме оказались тяжелее, чем он думал. Вспоминая, как Оливер Вуд показывал их правильно держать, Гарри со всей силы оттолкнулся от берега, уперевшись ногой в причал и одним веслом в песчаное дно, вспахав его чуть не на фут. За спиной послышался смешок — эта снисходительно-издевательская реакция Драко была отлично знакома Гарри, и он уже повернулся, чтобы предложить Малфою самому встать и помочь, если чужие усилия его так веселят, но соотрядник смотрел в сторону. Оказалось, лодку Дина и Симуса отнесло в прибрежные камыши, пока ребята залезали на борт, а не скрученная вовремя цепь запуталась обо что-то на дне. Томас, закатав штанины по колено, спрыгнул в воду и возился в водорослях, пытаясь найти причину проблемы, а Симус сидел в лодке, свесив голову вниз, будто мог что-то разглядеть таким образом. — Вот же идиоты, — скривив губы, добавил Драко, не слишком заботясь о том, что его могут услышать. Проплывая мимо соседей по комнате вдоль берега, ребята видели, как Дин всё-таки обнаружил корягу и ожесточённо пытался оторвать обмотавшуюся вокруг неё заржавевшую цепь, скрипя зубами. Симус обернулся к ним. — Отплыви подальше на глубину, Гарри, — заговорщически посоветовал он, — Мы ничего никому не расскажем, даже придумаем тебе алиби. — Куда поплывём мы с Гарри, — не смутившись выделить «мы», хотя усилия тут прикладывал только Гарри, начал Малфой, — Никого не касается. Тем более, тех, кто сам сегодня, кажется, уже никуда не сдвинется. В этот момент Дин, слишком сильно потянув за неподдававшуюся корягу, с треском вырвал её из песка, по инерции упав назад вместе с корнем в руках. Пару раз оторопело моргнув, он поднялся, промокший и готовый закончить увлекательную вылазку на этом этапе. Напоследок сочувствующе глянув на него, Гарри закинул цепь под своё сидение во избежание всевозможных казусов. Лодку накрыла обширная прибрежная тень ив, когда они с Драко, отделившись от общей массы сверстников, начали отдаляться. Почувствовалось, как касаются затылка длинные нависшие ветви, с тихим шелестом проводя листьями по волосам. — Это всё, конечно, неплохо, — заговорил Драко, благосклонно задержавшись взглядом на работающем вёслами Гарри. Те, испещрённые потёртостями и увесистые, с негромким плеском били о воду при круговых движениях. Ребята сидели лицом друг к другу, так, что постоянно озираться по сторонам скоро наскучило бы, и неизбежно соприкасаясь коленями. Джинсовая ткань потиралась толстыми швами о голую кожу — Драко был в своих коротких тонких шортах. — Но я всё же выделил бы один существенный, жирный лагерный минус, и это, представь себе, даже не тыквенный сок. Никогда бы не подумал, что мне не будет хватать элементарного уединения! — Надо же, — наигранно изумился Гарри, припоминая недавний инцидент, — Готов поспорить, оно для тебя ничего не значит, когда речь идёт о других людях. — Я говорю о том, чтобы побыть одному, привести мысли в порядок, — важно пояснил Драко, будто у желания на время оградиться от мира могли быть разные степени важности, — А не зажиматься с кем-то в общей комнате, даже не удосужившись запереться. Спасибо, что не на моей кровати! Гарри ощутил, как мышцы плеч начинают ныть от монотонных гребков. Он отпустил вёсла, оставив их закреплёнными по бокам, на фиксаторах, и потянулся, наклоняясь назад. — Порой ты реально говоришь как те, кто считает отношения чем-то переоценённым. — Скорее, я против их чрезмерной романтизации, — Малфой будто получал удовольствие от высказывания коротких суждений с расплывчатым смыслом как бы невзначай, зная, что собеседнику придётся переспрашивать, чтобы понять прозвучавшую умную мысль. Он будто стремился заинтриговать Гарри ещё сильнее, чем уже это сделал — тому хотелось разглядеть отсылки на жизнь сверстника в каждом мнении, если напрямую открывать все карты он никому не собирался. — Чувственность пудрит людям мозги — так говорит мой отец. — Подожди-ка, Драко, — загоревшись дискуссией, начал Гарри. Пренебрежительность ко всему человеческому вызвала в нём недобрую иронию. — Одно дело, что говорит он, другое — что ты думаешь по этому поводу. Чтобы считать, что эмоции — лишнее, надо иметь хоть какой-то опыт в отношениях, — напомнил он, — Какими ты себе представляешь собственные? Сугубо деловыми? — Не думал, что ты первый снова заведёшь эту тему. Ну, хорошо. Есть вещи, которые не принято высказывать напрямую и во всеуслышание, — Драко скучающе поёрзал на сидении и смерил Гарри поощрительным, удовлетворённым вопросом взглядом, — Мне как-то рассказывали об одном банальном приёме: я дам тебе небольшую часть информации, которая не будет особенно меня компрометировать. Если ты оправдаешь мои ожидания, сможешь додуматься об остальном сам. — И как это понимать? — был тут какой-то подвох, заставляющий Гарри насторожиться. Внутри предвкушающе сжималось, как каждый раз при приближении к чужим откровениям. Ему льстило, что Драко собирался сам ему в какой-то особенной степени довериться, но о чём таком Гарри должен был догадаться? — Я дам тебе два факта, ты сделаешь вывод, и я посмотрю на то, как отреагируешь. — Всегда дают три, — вставил Гарри, чувствуя смутный внутренний трепет перед чем-то новым. — В твоём случае можно сделать исключение, — категорично заявил Малфой, — Ты же у нас весь из себя Избранный. Кстати, давай поменяемся местами, — вдруг предложил он, — Мне не нравится, что за моей спиной камыши — комары появятся быстрее. В ответ на непонимающий связь насекомых с камышами взгляд, Драко звонко цокнул языком. — Там же их личинки! Полчища! Гарри хотел напомнить, что в таком случае им снова придётся пересаживаться, когда нужно будет грести, и предложить просто-напросто отплыть дальше, но не успел. Драко порывисто поднялся в полный рост, забыв о таком свойстве лодок, как неустойчивость, и дно опасно заходило из стороны в сторону под его ногами, как доска для сёрфа, подталкивая к панике. — Поттер! — отчаянно завопил Драко, шатко балансируя и предчувствуя неизбежное столкновение с водой. Гарри сделал первое, что пришло в голову — привстав, не разгибая коленей, он подхватил соотрядника в области рёбер и резко дёрнул вниз. Корпус лодки ещё сильно качнулся пару раз по инерции и начал выравниваться. Драко свистяще, надсадно выдохнул, боясь двинуться. — Так, — начал Гарри, не отпуская его — держась друг за друга, было легче сохранять равновесие. Они, стоя коленями на дне, оба оказались у бортов, и любое опрометчивое телодвижение снова привело бы к тряске. Драко, поддавшись сжимающим его рукам, тихо охнул и приник к Гарри так близко, что тот чувствовал, как нервно втягивается его живот и отзывается по телу участившееся сердцебиение. Пришлось немного расслабить пальцы — он не хотел, чего доброго, оставить на чужих рёбрах синяки. — Сейчас перебираешься обратно к себе, а я к себе, потому что второй раз перелезать лично мне не хочется, — скомандовал Гарри. Неизвестно, сколько ещё соотрядник планировал простоять в таком положении, но ему показалось, что уже прошло с полминуты. — Нужно делать всё медленно и одновременно. Не отклоняйся вбок. — И без тебя знаю. Медленно отстраняясь друг от друга, но в целях подстраховки не расцепляя рук, ребята двинулись в противоположные стороны. Когда им удалось наконец заново устроиться на сидениях, Гарри напомнил, что разговор оборвался на самом главном. — Так что насчёт трёх фактов? — непринуждённо осведомился он, — Ты, вроде как, собирался меня просвятить. — Ах да, — Драко, сорвав цветок водной лилии, принялся неторопливо разрывать его на лепестки, всё приближаясь к серединке, — Не пытайся меня подловить — факта два, Поттер. Третий — я ещё подумаю касательно него — возможно, будет после того, как поймёшь их. Первый — что-то наподобие предыстории. Только не смейся, иначе ничего больше не узнаешь. — Слушаю. — Один разговор на прошлой неделе заставил меня задуматься, — Малфой помолчал, то ли собираясь с духом, то ли намеренно раздражая собеседника, — Блейз спросил у меня кое-что, и я не смог ответить однозначно. Для него заговорить на тему этого не было чем-то необычным — на раз плюнуть, но я в жизни ни с кем ещё не обсуждал что-то подобное всерьёз. После его вопроса, о котором он и думать, наверное, забыл в тот же час, мне показалось, что я обнаружил в себе что-то, о чём, может быть, догадывался всегда, но предпочитал поставить табу и не трогать. Теперь у меня как бы появилась теория, которую нужно проверить, чтобы убедиться в правильности или окончательно отвергнуть. Догадка, внезапно вырвавшаяся из клубка мыслей, заставила Гарри остолбенеть. Он сидел, едва не затаив дыхание, не убирая рук с держателей вёсел, что, наверное, выглядело идиотски, и во все глаза глядя, как соотрядник занимается чем угодно, но только не смотрит на него в ответ. Драко, вконец растерзав цветок на мелкие белые обрывки, выкинул остатки за борт. Они, подгоняемые ветерком, перемешались и закачались на волнах. — Это какая-то запретная тема в твоём окружении? — прощупывая почву для того, чтобы убедиться в предположении, уточнил Гарри. Не решаясь разрешить всё рубящей прямотой, он ходил вокруг да около истины. Разумеется, у Гарри появились определённые мысли по поводу признания, и эти неловкие мысли были не то что бы какими-то отталкивающими — скорее, вводившими в некоторую растерянность. — Не запретная, но сложная, — признался Драко, — И второй факт: эта тема — пожалуй, единственное, в чём наши с родителями взгляды на жизнь разнятся. Забини сказал, что это не проблема, но, кажется, он способен рассуждать так про любую катастрофу. Всё подтверждалось. У Гарри пересохло во рту. — Итак? — со внезапно проявившимся нетерпеливым раздражением поторопил Драко, — Я не каждому высказываю вещи такого характера! Ты понял, о чём речь? — Ты, вроде как, играешь за две команды? — настороженно понизив голос, хотя поблизости и так никого не было, переспросил Гарри. — Что за отвратительное выражение, Поттер! — поморщив лоб, возмутился соотрядник, — Может быть, за одну — я же сказал, что не определился до конца, и вообще, это неточно! — Но ты хочешь проэксперементировать? — Ну, естественно, — Драко напряжённо облизнул губы, снова ёрзая на сидении, будто всё никак не мог удобно устроиться, — Как я ещё узнаю? — А раньше тебе нравились оба пола? — Не знаю я, ясно? — огрызнулся Малфой, — Думаешь, всё так просто, взял и чётко вспомнил? Очевидно только, что теперь, когда что-то открылось, нужно проверить. — И… — Гарри помялся. Было ли этично любопытствовать о том, о чём он хотел задать вопрос? — У тебя есть на примете кто-то, кто сможет помочь? — Помочь? — Драко, видимо, не желая оставить надменность даже в столь щекотливом разговоре, вздёрнул подбородок и отвернулся к берегу, — Я не нуждаюсь в чьей-то помощи. Это я помогу ему во всём разобраться. Держу пари, я уже нравлюсь ему, хотя бы внешне. — Конечно, — ляпнул Гарри, не задумываясь, как нечто само собой разумеющееся, и добавил с ироничным ужасом, будто и представлять не желал: — Если это, конечно, не Симус или Рон. Он усмехнулся и наклонился, качнувшись вперёд, чтобы достать из-под сидения цепь — скоро нужно было возвращаться к пристани. Видимо, Драко воспринял это движение не так, как следовало, потому что в следующий миг произошло то, чего Гарри точно не мог предсказать. Его рука, потянувшаяся было вниз, дрогнула от неожиданности, когда Малфой вдруг подался ему навстречу и коротко, смазанно ткнулся тонкими губами куда-то в уголок его рта. Может, осознав, что сглупил, а может и элементарно смутившись, отшатнулся он так же быстро, как нагрянул. Будь Драко не в лодке, а на суше, он определённо нашёл бы выход. Возможно, по-быстрому ретировался бы, но в нынешнем случае пути к отступлению были отрезаны. Нужно было как-то разрядить обстановку. У Гарри перед глазами всё ещё мерцали цветные точки и взрывающиеся искорки, когда он смог выдать: — Третий факт? — Он самый, — растерянно отозвался Драко, потирая ладонями краснеющее лицо, — И я терпеть не могу Финнигана и Уизли. — Кто же знает, говорят, от ненависти до любви… — Знаешь, что? — снова начал раздражаться соотрядник. Он убрал руки от лица и одарил Гарри резко потяжелевшим, желчным взглядом, в полной мере дающим понять, что тот снова сказал что-то не то. — Если тебе смешно, пожалуйста. Продолжай глазеть на Чанг на собраниях и стой под дверью, пока кто-то не закончит обмениваться слюнями. Если я выбрал кого-то, это далеко не значит, что на нём теперь свет клином сошёлся. — Мы с Чжоу расстались, — зачем-то сказал Гарри, желая его успокоить и донести, что против рассказанного ничего не имеет, а, наоборот, хотел поддержать — может быть, в своей, не совсем правильной манере. — Какая драма, — выплюнул Драко, — Свиданки на неделю — это сильно, почти любовь на всю жизнь. Если разболтаешь про меня Уизелу и компании — эта жизнь оборвётся раньше, чем ты ожидаешь, — для должного эффекта мрачно добавил он, — Никто не должен о нас узнать. Гарри заметил, как Драко начало мелко трясти. Его оказалось легко вывести из себя. — Слушай, — примирительно начал он. Думая, как подобраться к соотряднику, Гарри потянулся, чтобы положить ладонь на его острое колено, но тут же отдёрнулся, осознав провальность этой затеи. — Если ты заговорил об этом со мной, и сам должен понимать, что я бы так никогда не поступил. Даже если бы мы были врагами, Драко, — он выдержал паузу, думая, стоит ли прибавлять что-то банальное. Порой что-то кажущееся примитивным важно было высказывать напрямую. — Я ценю доверие к себе и никогда не предал бы твоё. Назад они плыли в молчании. Гарри считал, что тему случившегося безопаснее было пока не затрагивать, а его спутник старательно делал вид, что вовсе думать о ней забыл. Склонившись к борту, он пропускал воду сквозь пальцы и наблюдал, как созданные им маленькие волны сталкиваются и расходятся в стороны. — Вы пролезли за забор у реки, я прав? — довольный своей догадкой, светски поинтересовался Драко и риторически осведомился: — И какой нормальный человек до такого додумается?***
Время завтрака уже заканчивалось, когда Рон, оторвавшись от яичницы, поманил Гарри пальцем к себе, чтобы он наклонился ближе. Тот обратился в слух. — Когда все пойдут по домам, отойдём, — серьёзно шепнул друг, — Есть разговор об одном нашем соотряднике. Проглоченный недожёванным кусок застрял в горле, вынуждая хлебнуть остывший кофе. Гарри, разумеется, знал, что в лагере утаить что-либо сложно, а слухи разлетаются быстро, но чтобы настолько быстро? За ночь? — Ты чуть кружку мимо рта не пронёс, — невинно заметила Парвати, — Не выспался? Точно знают — с досадой понял Гарри. Нужно было защитить Драко, и он приготовился всё отрицать, когда Рон вывел его на улицу и отправился в сторону площадки — качели как раз освободились. — Ты же меня знаешь, Гарри, я на такие мелочи-то обычно внимания не обращаю, — таинственно начал друг. Он обхватил железные цепи качелей руками, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, и Гарри заметил на его запястье плетёный браслет — такой же, как у Гермионы. — Не такой я человек, чтобы всё подмечать, так и свихнуться недолго, — продолжил Рон, — Вот разве что от Гермионы узнаю многое. В общем, она уверена, якобы кое у кого из наших «моральный кризис». Депрессия, словом. — Прямо-таки депрессия? — с сомнением переспросил Гарри. Обсуждение было нешуточным, но от души отлегло — никто не догадывался о том, что подкидывало Драко его капризное, строптивое воображение, стремящееся разнообразить юношескую жизнь. — Это ведь серьёзно, а не какое-нибудь нытьё на пару дней. — Ты когда-нибудь замечал, что Невилл часто держится обособленно ото всех? — Ну, — Гарри, садясь на соседние качели, почесал в затылке, — Может, ему так комфортнее? — А что, если это как раз замкнутость — один из тревожных звоночков? — с энтузиазмом впавшего в фанатизм естествоиспытателя подхватил Рон, — Не знаю, где Гермиона этого набралась, может, на досуге почитала плакаты у лазарета, но, может, и правда? Она говорит, что у него все признаки налицо и мы с тобой должны взять его, так сказать, под покровительственное крыло. — С чего она взяла? — нахмурился Гарри, — Какие ещё признаки? — Вот смотри, — Рон приготовился объяснять далёкому от психологии другу наглядно, загибая пальцы, — Нерешительность — есть. Он никогда не играет с нами в волейбол, боится подвести команду? Не высказывает своего мнения. Потеря самоуважения — есть, туда же. Необоснованное чувство вины — помнишь, когда Невилл чуть не пролил сок на Падму, и извинялся дольше, чем она хотела с ним разговаривать? А усталость! Вчера на лодке он быстро устал грести. — Вот чёрт, — вырвалось у Гарри, когда его мысли неожиданно завернули не в то русло и вернулись к Малфою. Ему ведь тоже можно было приписать многие эти признаки — вчера говорил, что хочет побыть в одиночестве, хотя в лагеря обычно и ездят за общением, редко присоединялся к волейбольной команде — он всегда слишком серьёзно относился к проигрышам, и уходил с игры скорее в бешенстве, чем в удовольствии от проведённого со сверстниками времени. Да ещё обман про девушку — что, если Сириус был прав? Усталость — на завтраке Драко выглядел сонным, от внимания Гарри это не скрыть! А его постоянное недовольство! Что самое ужасное — из-за недавней неопределённости он мог расстроиться ещё больше, надумать себе невесть чего, и прямо сейчас, пока они с Роном обсуждали Лонгботтома, одиноко лежать в общей комнате, мученически подводя взгляд к потолку, и окончательно решать отправиться к себе в Уилтшир. Гарри не мог допустить, чтобы у Драко остались такие воспоминания о лете, причём отчасти по его вине. — Да-а, теперь понял? — восприняв реакцию друга за то, что он так проникся, обрадовался своей способности убеждать Рон, — Тут без посторонней помощи не обойтись, когда всё зашло так далеко! Придётся спасать парнишу, а то запустит себя ещё больше! Всё ещё не слишком уверенный в том, что Невиллу так необходима их моральная поддержка, Гарри кое-как отговорился, что они займутся этим позже, а сам понёсся в комнату. Малфой действительно обнаружился там. Гарри застал его развалившимся на своей кровати, но не в позе умирающей нимфы, какую уже успел представить, а весьма вальяжно закинувшим ногу на ногу и равнодушно просматривавшим какой-то глянцевый журнал. Обратив внимание на вошедшего соотрядника, Драко лениво и как бы нехотя вытащил один наушник. Надутый им сиреневый пузырёк жвачки лопнул. — Кажется, мы уже обговаривали вчера, что, если приходишь с какими-то определёнными целями, Поттер, дверь следует запирать. Гарри, зачем-то последовав совету, защёлкнул дверь на задвижку и, подойдя к кровати Малфоя, неспешно опустился перед ней на корточки. — Что читаешь? — кивнув на журнал, как бы совершенно непринуждённо поинтересовался Гарри, — Есть новости мирового масштаба? — Так, ничего важного, — несколько удивлённо, в тон ему отозвался Драко. Он повернул голову набок под каким-то необычным углом, чтобы взглянуть на Гарри, усевшегося чуть ниже уровня его взбитой подушки. — Ты чего-то хотел? — Мы сейчас пойдём на волейбол, — поделился тот, — Ты с нами? — Не охота, — отложив журнал на тумбочку, пожал плечами Драко, — Сегодня особенно жарко. Сюда бы кондиционер. — Ты нормально себя чувствуешь? — с подозрением уточнил Гарри, вспоминая усталость как симптом. Осознают ли люди, которые внутренне подавлены, что именно с ними не так? Драко вопросительно приподнял бровь. — Нет, потому что не переношу жару, — медленно начал он, — И нет, потому что кое-кто как будто намеренно пытается приписать мне болезнь. Ты чего такой заботливый сегодня? Подлизываешься, чтобы я попросил Крэбба с Гойлом передвинуть тумбочку? Гарри рассмеялся от его предположения. — А тебе не угодила вот эта? — он кивнул на тумбу, разделяющую их кровати. Драко поджал губы и сощурился, отодвигаясь подальше к стене. Его майка чуть задралась, оголяя бледную кожу живота. — Местный спорт-клуб тебя уже, наверное, потерял, с ног сбились, — проворчал он, снова с поддельной заинтересованностью подхватывая и раскрывая посередине журнал, — Иди, покидай мячики и заодно подумай о своих ошибках в этикете общения. Восприняв освободившееся на кровати место за приглашение, Гарри, наскоро скинув сланцы, лёг рядом с Малфоем и, не придавая значения сверлящему его лицо взгляду, стал вглядываться в рандомную, первую попавшуюся на глаза статью на развороте. С улицы слышались крики детворы младших отрядов, под руководством вожатых проходящих какие-то квесты с физкультурными упражнениями. Где-то на спортивной площадке Рон раскачивал Гермиону на качелях, Невилл обсуждал с Луной поставленную под вопрос правдивость передач о потустороннем мире, Дин с Симусом ползали по надувному матрасу, пытаясь найти всё-таки образовавшуюся брешь, а Лаванда Браун рассказывала друзьям, как можно попробовать приготовить мороженое в лагерных условиях, игнорируя шутки Забини о том, что из алкогольного он бы обязательно в него добавил. Гарри по-настоящему любил это лето в его легкомысленно-прекрасном обличии, с непосредственностью уходящего детства и яркостью новых, незапятнанно-чистых ощущений. Чувствуя, как Драко положил ему на плечо голову, Гарри подумал, что о «тайном месте», про которое говорил Рон, действительно стоило всерьёз задуматься.