Мосты округа Оранж

— Лола, мать твою! — кричал Элио стуча кулаком в дверь ванной, — ты сейчас сольёшь всю горячую воду, стерва! — Это пизда опять заняла ванну? — спросила Алёна, подкуривая сигарету. Элио тяжело вздохнул, — Почему мы должны это терпеть? — Потому что мы нищие, — резюмировала Алёна, выдыхая клубы дыма в потолок. — Ах, да, точно. Не успел Элио договорить, как дверь в ванную распахнулась и из неё вышел щупленький темнокожий, невероятно грациозный парень лет двадцати. Это была Лола, так все его звали. В пятнадцать лет, гомофобный отец избив до полусмерти, выкинул его на улицу и вот уже лет пять он зарабатывал на жизнь проституцией, стараясь накопить на операцию по смене пола. Мечта для людей его социальной прослойки не достижимая, но отказаться от мечты было подобно смерти. — Леди! — улыбаясь сказала Лола, проходя мимо Алёны и Элио в одном полотенце. — Не смешно! — обидно прокричал Элио, — Там хоть осталась горячая вода? — Прости дорогуша, но настоящей леди нужен уход, — ответила Лола, садясь за прикроватный столик белого цвета, который был усыпан косметикой. — Хочешь я её сожгу? — спросила Алёна Элио, недовольно смотря на Лолу. И Элио бы что-нибудь ответил, если бы его не перебила Лола, — И что это ты так спешишь в душ? Ты там утром был… — Просто хочу хорошо выглядеть, — пробубнил Элио. — Ооо, — закричала Лола, — Ля Дива Элио нашла себе парня!!! — Ох, Лола, ты такая пизда! — резюмировала Алёна, выдыхая в лицо той сигаретный дым. — Я в отличие от тебя не пизда, — ответила Лола, щелкнув пальцами перед лицом девушки, — но в будущем всё возможно! — Ага, мечтай! Элио слушая обоих — тяжело вздохнул и накинув полотенце на плечо зашел в душ. Через три часа дом «Винтур» был уже в полном составе на главной площадке каждой недели, ну, почти в полном, Алёна и Элио, не спеша, затягивая ментоловые сигареты шли по тротуару и украшали собой всё вокруг. Элио был очень худой и на нём всё смотрелось невероятно круто. Поэтому он, на высоченных бежевых туфлях, в чёрном пальто с солнцезащитными очками медленно и томно дефилировал по главной улице с Алёной, которая была одета в лучших традициях 80-х. Чёрная кожаная мини юбка, босоножки на высокой платформе с толстым каблуком и вызывающий топ, говорили всем не просвещенным, что она дама определённо свободная, и невероятно роковая. Машины сигналили таким дивам в след, а дивы то и дело отвечали, — Не твои, вот и бесишься… — Ты докурил?! Мы сейчас опоздаем! — уже через десять минут кричала Алёна — Элио, стоя возле старого двухэтажного здания, что, когда-то, было средней образовательной школой, наблюдая за тем, как Элио делает последнюю затяжку. — Дивы не опаздывают! — ответил он, шагая шикарной походкой от бедра. Не многие девушки могли стоять на столь высоких каблуках, а он шел на них так, будто это были обыкновенные кеды, — это все остальные приходят раньше, — сказал Элио, и они с Алёной зашли в здание. Пройдя небольшой коридор, ребята вышли в огромный двухэтажный зал овальной формы, который по интерьеру больше напоминал ночной клуб 80-х. Всё было в тёмно-розовых тонах, а посередине, на потолке, висел огромный диско-шар нереальных размеров. Перед ребятами, вдали, виднелась сцена, на которой за большим, широким столом сидели судьи, вокруг стояли люди, готовившиеся к выступлению. Второй этаж был так же напичкан зеваками, которые пришли поглядеть на главное шоу недели. — Как ты думаешь он сегодня придёт? — спросил Элио потягивая водку с соком. — Кто? — спросила Алёна в непонимание о ком идёт речь. — Парень с Грэмми. — Слушай, он белый чувак, живущий либо в Беверли-Хиллз, либо в Западном Голливуде. А они только трахаются с такими как мы, пока их жены спят дома. Они не приходят на Балы, — девушка тяжело вздохнула, — это для них слишком унизительно, — резюмировала она, опираясь на свой опыт. — Я думаю он не такой, — с воодушевлением, ответил Элио. — Все они такие… — с грустью резюмировала Алёна. — Ну что, дряблые потаскухи! Готовы к поражению?! — взору Алёны и Элио открылись мексиканские ребята из дома «Ласенза», так они называли свою семью. Их было семеро, четыре парня и три девушки, и они всегда уходили с призами. — Ты наезжаешь сучка?! — спросила Алёна и, спрыгнув со стула, достала из кармана раскладной нож. — Хватит! — послышался надменный женский голос за спиной, то была Коко, шикарная трансгендерная леди, чьей внешности могла позавидовать любая try girl, но все её звали — мама, т.к. она спасла не одну жизнь и приютила у себя в доме не одного брошенного ребёнка, — О, я смотрю, у тебя на губах новых блеск, — сказала она, обращаясь к буйной девушке из дома «Ласенза», — Называется сперма, полагаю я! Ребята, ничего не ответив, недовольно закатили глаза. — Иди отсюда пока я твои фальшивые сиськи не сдула! — резюмировала мама, и ребята, недовольно фыркнув, растворились в толпе. — Как дела, девочки? — спросила мама, обращаясь к Элио и Алёне. — Потихоньку, — тяжело вздохнув ответил Элио. — Что-то мне не нравится твой настрой. — Он думает о белом парне с которым познакомился на Грэмми, — пояснила Алёна. — Белые парни, — томно сказала девушка, — они пахнут деньгами, сексом… и изменами! — А всё так хорошо начиналось, — сказал Элио. Через секунду, со сцены послышались слова ведущего. — Так сучки! Собрались! Сегодняшнее тема — Vogue! Я хочу получить экстаз от ваших нарядов и танцев, хочу ослепнуть от блесток на ваших платьях! Начинаем!!! — закричал он, раздались аплодисменты и заиграла музыка. В этот момент Эминем, одетый во все чёрное, с капюшоном поверх кепки, зашел в здание. Он старался максимально слиться с толпой, поэтому поднялся на второй этаж и, спрятавшись за колонной, посмотрел на сцену, отчего у него сразу перехватило дыхание. В лучших традициях сказок — а на первый взгляд — этот огромный зал, заливавшийся светом прожекторов, отражающих конфетти и блестки на полу — производил впечатление абсолютно сказочного действа, вечеринка началась с конкурса квир- «королев», которые пришли на бал в своих лучших нарядах. Тогда он ещё не знал, но именно из культуры Балов вырос вновь набирающий популярность Вог — жанр танцев, включающий модельные проходы, сложную хореографию рук и эффектные падения. На балах квир-участники наряжались в лучшие наряды и сражались за призы, и большинство из них принадлежало «домам» — не столько труппам, сколько семьям по интересам. Эминем, как завороженный смотрел на невероятно красивых ребят, что были одеты в шикарные костюмы, музыка вперемешку с их смехом — заполняла зал, диско-шар отражал на их молодой — шикарной коже все цвета радуги блёсток, которые сыпались на них сверху вместе с конфетти! Это жизнь шла вразрез с жизнью белых людей обедающих на Пятой авеню, которые заполняли улицы города. Этот зал объединял в себе борьбу за право быть собой, с горящим желанием социальной справедливости, которой у этих людей никогда не было. В результате вышел где-то гламурный, а где-то и вовсе эпический мир, как будто бы альтернативная вселенная. «Сказка», которая разворачивалась в то же время, что сказка про Золушку или про миллионера из трущоб — и, которую из-за агрессивной гомо- и ВИЧ-фобии, большинство людей даже не могли представить… — А следующая номинация — танец «Вог», — послышались слова ведущего со сцены. — За победу будут сражаться два гиганта! Дом «Винтур», — публика раздалась овациями, — и дом «Ласенза». — Где твоя мамочка? — сказала девушка из дома «Ласенза», указывая на Алёну пальцем, — слышала она скорячилась от героина в канаве. — Нет, я сейчас порежу эту суку! — крикнула Алёна и уже попыталась накинуться на девушку, но Элио, схватил её. — Не знаю где её мама, но где твоя — знаю точно! Сосёт в аду раскалённый хер! — резюмировал Элио и зал взорвался от смеха. — Что ты сказал?! А ну повтори! — сказала девушка и уже было собиралась накинуться на Эли, как ведущий закричал в микрофон. — Хватит!!! Выходите на танцпол и сразитесь достойно! — резюмировал он и в колонках послышалась песня Мадонны — Vogue. Два дома, по шесть ребят в каждом — вышли на танцпол. Идеальная пластика, яркая одежда, броский мейкап — всё это, в совокупности, создавало неподражаемые образы знаменитой культуры. — О, вы только посмотрите на эти ноги! На эти шикарные ноги!!! — слышалось в микрофоне ведущего, — Эли, ты настоящая Дива! Если завтра ты свободен, я забронирую нам столик на 5 вечера! — зал снова взорвался от смеха. Танец ребят в ту ночь был настолько сенсационным и беспрецедентным, что любая попытка сравнить его с другим танцем или даже хореографией была обречена на провал. Элио — отчаянно смотрел по сторонам в поисках Эма. Всеми своими движениями он хотел показать ему мир, о котором, тот почти ничего не знал. Там, где другие танцоры плавно погружали зрителя в атмосферу шоу, Элио делал первое движение таким, словно оно было как минимум восьмое, обрушивая на аудиторию весь свой шик и смелость. И пока та свистела и аплодировала ему сбивая ладоши, Эминем едва сдерживал слёзы, он понял, что тот изображал переживание худших дней своей жизни, с невообразимым весельем. Боль, упорство и отчаяние здесь шли рука об руку, чтобы создать нечто скромное, но невероятное, и об этом Элио, своими движениями, кричал во весь голос. — Ох, это было так горячо! Я аж вспотел! — сказал ведущий со сцены, махая большим, красным веером. — Ваши оценки дому «Ласенза», — крикнул ведущий, обращаясь к судьям, которые по очереди стали поднимать карточки. — 10! 10! 10! 10! 9… — озвучил ведущий. — 9?! — послышалось от парня из дома «Ласенза», — ты что ослеп?! — сказал он судье поставившему оценку. — Ваши оценки, дому «Винтур»! — ведущий снова обратился к судьям. — 10! 10! 10! 10! и… 10! — и побеждает дом «Винтур»! Зал взорвался аплодисментами, а ребята, обнявшись стали прыгать на танцполе. Через десять минут Элио, держа в руке трофей почти с его рост, подошел к барной стойке где уже вовсю отмечала победу его семья. — Мне лучшее шампанское, что у вас есть! — сказал Элио — барменши, со всей присущей ему театральностью. — Шампанское?! Мы что в плазе?! — рассмеявшись ответила та. — Нас бы туда не пустили! — сказал Элио, и ребятам рассмеялись в унисон, — налей рюмку водки, — резюмировал парень и посмотрел на сцену, с которой раздались слова ведущего. — Мне тут птичка нашептала, что к нам сегодня должен приехать Эминем! — в зале послышались осуждающие стоны, — Гомофоб, который обливает нас дерьмом в каждой своей песне!!! — аудитория стала ещё более громче свистеть осуждающим тоном. — Ну что ж, если он приедет, мы устроим ему радушный приём?! Правда?! — крикнул ведущий прямо в толпу. — Даа! Дааа! — послышалось в зале. — Покажем где место гомофобам!!! — Даа, дааа!!! — снова раздался клич в зале. — Кто такой Эминем? — спросил Элио опрокинув водку. — Боже, Эли, дорогая, ты не можешь постоянно слушать Дайану Росс и Глорию Гейнор, — сказал темнокожий друг Элио — Рики. — На дворе двухтысячные, а не семидесятые! Эли на услышанное закатил глаза. — Это самый популярный рэпер нашего времени! Он получил две Грэмми на прошлой неделе! Вы же были там, — Рики указал на Элио и Алёну, — должны были его видеть! Ребята переглянулись. — Мы не видели… а как он выглядит? — спросила Алёна. — Ты бы его не пропустила, — ответил парень! — В нашем районе не продают журналы для белых, покажу, если выберемся в город. Элио, улыбнувшись, опрокинул ещё стопочку и с грустью посмотрев по сторонам, сказал, — Я пойду… — Ты чего! Только 11 часов! — сказала Алёна. — Хочу побыть один, — резюмировал Эли и попрощавшись с ребятами вышел с трофеем на улицу, посмотрев в небо и тяжело вздохнув он повернулся и пошел в правую сторону, но едва сделал три шага, как услышал, — Привет! Развернувшись, парень увидел Эминема, и не скрывая своей детской, наивной радости подбежал и обнял того. — Я думал ты не придешь! — сказал он с досадой. — Но я пришел! — рэпер замолчал, всматриваясь в лицо Эли, — видел ваше выступление… это было потрясающе! — сказал он, поправляя волосы собеседнику. — Спасибо, — смущаясь, ответил Элио смотря в пол. — Почему ты не подошел ко мне? — Я был на втором этаже, хотел спуститься, но началась суета, — ответил репер, и они двинулись вверх по улице. — Да, слышал… Ты знаешь кто такой Эминем? — спросил Элио смотря на Эма. — Нет, — ответил тот покачав головой, не моргнув и глазом. — Хм… — сказал Эли задумавшись, — говорят он очень популярный! Получил на прошлой неделе две Грэмми! Наверное, талантливый… — с грустью резюмировал Элио. — Ты талантливый! — улыбаясь, сказал Эминем. — У меня нет Грэмми, — с досадой, ответил Эли. — Будь ты моим!.. — Эм, остановившись, посмотрел на Эли, — Мне больше ничего не было б нужно. Да, будь ты моим, деньги, слава и никакие Грэмми не шли бы в сравнение! — резюмировал Эминем смотря влюбленными глазами на Элио. — Ты так говоришь, потому что у тебя тоже нет Грэмми! — сказал с досадой, как ребёнок Эли. — Да… точно, — улыбнувшись ответил Эм и аккуратно взял ладонь Элио в свою руку. — Ты умеешь петь? — спросил Элио. — Возможно, — улыбаясь, ответил Эминем. — Давай, что-нибудь споем! — Например? — рассмеявшись ответил Эминем. — Хм… — Элио задумался, — Глорию Гейнор — I Will Survive. — Ты не серьезно! — Почему?! — Сейчас 2004-тый, а не 74-тый и я не знаю слов. — Ты не знаешь слов?! — ошеломленно спросил Элио. — Не смотри на меня так, я сейчас покраснею, как рак, — ответил, смеясь Эм, закрыв лицо рукам. — Ладно, — ответил Элио, — давай тогда хит 85-того года, Rick Astley — Never Gonna Give You Up. — А ничего по моложе нет? — И только не говори, что ты не знаешь слов! — Знаю, — Эминем стал отбивать ритм. Элио вслушиваясь, начал петь, — Мы не случайные прохожие в любви, ты знаешь правила, и я знаю… Эминем резко прекратил, застыв в изумлении. — Что? — спросил в непонимание Элио. Эминем ещё секунду стоял молча, — У тебя чудесный голос. — Ой, ладно тебе, — смутился Элио. — Что ты понимаешь в голосе, ты же не певец, давай лучше ритм. Эминем не мог оторваться от Элио, его сердце стучало в ритме — миллион ударов в минуту, и шансов спастись уже не было. — Ну так будет бит? — спросил удивленно Элио. — Ах, да, — Эминем начал, а Элио продолжил. — Полное обеспечение — вот о чем я думаю. Ты никогда не получишь этого от любого другого парня. Я просто хочу рассказать тебе о том, что чувствую… Припев давай вместе, — Элио посмотрел на Эминема и тот, не в силах отказать, стал подпевать ему в такт. — Никогда тебя не покину, никогда не унижу. Никогда не убегу от тебя и никогда не брошу. Никогда не заставлю плакать, никогда не скажу: «Прощай». Никогда не совру и не сделаю тебе больно… Так они и шли по зимнему бульвару держась за руки и только рождественские огни красно-зеленого цвета освещали им путь.