Повелитель мертвых

      — Вэй Усянь!       Этот крик мог бы сокрушить всю небесную столицу сразу. Виновник разворачивается на сто восемьдесят градусов, натыкаясь на грозную Вэнь Цин, которая сейчас напоминает ему Пурпурную Паучиху. За сестрой семенил Вэнь Нин, старающийся то ли успокоить сестру, то ли в случае чего спасать грешную жизнь Сюань Су.       Вэй Ин нервно сглатывает, проходящие рядом небожители стараются убраться с дороги и освободить побольше места, чтобы не попасть под горячую руку. Невольно даже Пэй Мин делает шажок назад, помня, чем закончилась его последняя история с подобной женщиной, но стоит ему осознать, что он сделал, то гордость берёт своё и он выпрямляется по стойке смирно. Делает шаг вперёд под смешок, скрытый веером, стоящего рядом с Ши Уду Ши Цинсюаня.       С того момента, как брат и сестра Вэнь появились в небесной столице, прошёл уже месяц. Девушка восстановилась довольно быстро, и уже через два дня все трое приступили к своим прямым обязанностям. Вэй Усянь всё ещё помнил тот день, когда в его голову впервые ворвались молитвы людей. Они были такими громкими, их было так много, что Вэнь Цин пришлось потратить немного своего времени, чтобы сварить для него отвар от головной боли.       Вэй Ин пил его на протяжении недели.       Оказывается, живые люди даже за несколько столетий не забыли про Бога Мёртвых, что удивило нового небожителя, Вэнь Цин же одарила его тогда взглядом, в котором читалось полное описание его умственных способностей: «Дебил». Людям необходимо хотя бы верить в существование такого Бога для успокоения собственной души. Ведь если Повелителя Мёртвых нет, то после смерти их никто не защитит? Они не смогут обрести покой в загробной жизни?       И заклинатели, зазнавшись, брались не за каждое прошение о помощи, к сожалению. Никто не хотел тратить время и силы на устранение посредственных призраков и духов — победокурят, да перестанут. А вот Вэй Ин подошёл к своей работе очень даже ответственно. Он брал каждую заявку, которую (точно знал) не возьмут заклинатели. За две недели он отдал долг в две сотни тысяч добродетелей для починки Дворца Ши Уду и даже наскрёб на постройку собственного, дабы перестать всё-таки жить под носом Се Ляня.       Нет, этот парень был хорошим, он нравился Вэй Ину, Сянь Лэ постоянно говорил, что это вовсе не проблема. К тому же, как успела заметить троица, наследный принц крайне редко появляется в своём Дворце, как и в небесной столице в принципе. Если Вэй Усянь хотел его найти, то проверял первым делом в Призрачном Городе. Хуа Чэн, как правило, пытался убить его взглядом каждый раз, когда видел рядом со своим принцем.       — Да-цзе, что-то случилось?       Вэй Ин правда не помнил того, чтобы творил что-то, что могло разозлить ее. Он стал довольно ответственным ещё будучи Старейшиной Илин, он понимал, что его действия будут иметь последствия и старался не делать ничего необдуманного лишний раз. Было, конечно, парочку историй как, например, то, что он навещал А-Юаня.       Как-то раз Вэй Ин хвостиком ходил за приёмным сыном Ханьгуан-Цзюня на протяжении трёх часов просто потому, что соскучился по этому мальцу. Его даже не испугало то, что один час пришлось слушать монотонное ворчание Лань Цижэня на фоне — у А-Юаня был урок.       Или тот факт, что он как-то разговорился с призраками и вместе с ними подшучивал над горожанами. Он должен был отвести их в Призрачный Город.       Но он правда не делал ничего, что могло бы так разозлить да-цзе!       — Нет, вы посмотрите на него, он ещё и спрашивает!       — Но, да-цзе, я правда не понимаю тебя…       Его память как решето — слишком избирательная. Что-то он помнит, что-то нет. Иногда он забывает даже то, что сказал совершенно недавно, не считая это чем-то сверхважным. В какие-то моменты (редко, но бывает) он мог вспомнить то, чему раньше не придавал значения. Но, кажется, это не тот случай.       — Ты уже давно должен был сообщить заклинателям о своём назначении. Чего ты мнёшься, как обиженная дева? — подумав немного, Вэнь Цин с хитрой улыбкой добавила: — Дева Вэй.       Его Превосходительство сначала опешил, а потом чуть не задохнулся от такой наглости и подобного сравнения. Он обиженно поджал губы, но ответить ей ничего так и не смог — она же всё равно права. Смысла отпираться сейчас не было. Он не пятнадцатилетний юноша, пытающийся протащить алкоголь на территорию Облачных Глубин.             А причина, почему он предпочитает этого не делать смешная — не хочет. Просто не хочет видеть рожи ни одного из заклинателей, перед которыми придётся появиться. У него был список. И он ему не нравился. Если Цзинь Гуаншань вызывал отвращение, которое полностью перекрывало вину, то вину перед Цзян Чэном не могло покрыть ничто. Не Минцзюэ его, откровенно говоря, немного пугал. Только Лань Сичэнь вызывал хотя бы подобие улыбки.       А ещё ему было страшно, просто страшно показываться перед всеми, хотя Се Лянь сказал, что он может скрыть своё лицо, взять псевдоним и ни с кем подолгу не разговаривать. Всё равно было не по себе.       — Тебе надо, ты и иди, они мне не нравятся.       Вэй Усянь сказал это резче, чем хотелось. Вэнь Цин просто закатила глаза и подхватила непутёвого за руку, уводя куда-то. Ни один из помощников небожителя не решался даже на простое поднятие голоса на своего «работодателя», а она вот так просто распоряжается его временем и действиями. Поразительная женщина.       Поразительнее всего был тот факт, что Вэй Ин, вроде как, особо и не сопротивлялся. Честно, противостоять Вэнь Цин себе дороже, это он уяснил, когда она в него иголки втыкала, называя это лечением. А некоторые свои отвары для него делала просто отвратительными на вкус, чтобы в следующий раз головой думал.       На подобную сцену «ухода» Повелителя Мёртвых Пэй Мин усмехнулся, провожая парочку взглядом.       — А хорошая девушка.       Ши Цинсюань фыркнул на реплику генерала.              — Вэй Ин, это тебе не шутки.       Начала отчитывать девушка, когда завела своего брата и Старейшину в их Дворец. Не настолько она была жестокой, чтобы кричать на него при всех. В идеале им бы вообще уйти ненадолго из небесной столицы, чтобы поговорить об этом, но внутри стен Дворца тоже сойдёт.       — Да-цзе…       — Молчать!       Небожитель послушно замолчал и рухнул на диванчик, к которому его подтолкнул пальчик Вэнь Цин. Удивительно, она была намного ниже его самого, а выглядела куда внушительнее и опасней. Как такое возможно, остаётся загадкой.       — Ты можешь засунуть свои чувства подальше, сделать глубокий вдох и потратить на них всего пять минут своей жизни, ссылаясь на неотложные дела? Вэй Ин, они всё равно узнают о тебе, когда люди начнут строить храмы. Думаешь никто не заметил, что их молитвы исполняются?       Вэй Усянь пристыженно замолчал, недовольно дуя губы. Да, он понимал всё то, что говорила Вэнь Цин. Просто предпочитал не замечать этого, ведь так было легче думать, что у него есть ещё немного времени. Он не просит многое, просто ещё недельку, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к этой встрече с людьми, которых когда-то знал.       И что, что он готовится к этому чуть больше месяца? Некоторые вещи требуют основательной подготовки.       Призрачный Генерал чувства Вэй Усяня разделял, но сказать ничего против сестры не мог на физическом уровне. Он тоже понимал, что она права.       Кажется, Вэнь Цин поняла, что её слова звучали слишком грубо, поэтому она чувствует себя немного неловко, когда видит опущенную голову Старейшины. А ведь он столько для неё сделал! Даже забрал с собой на Верхние Небеса. Как, скажите на милость, она сможет отблагодарить его за такое?       Она может только стараться вставлять ему мозги на место и следить за его благополучием. Лишние конфликты с заклинателями, которым он покровительствует, явно никому не нужны.       — А-Ин…       Мягко начала девушка, но Вэй Усянь покачал головой, призывая к молчанию. Вэнь Цин послушно закрыла рот, смотря на мужчину с различным спектром эмоций в своих глазах.       — Да-цзе права, ей не нужно извиняться. Просто… дай мне пару дней, хорошо?       — Хорошо.       — Давайте вернёмся к работе, что скажете?       Вэнь Нин и Вэнь Цин с готовностью кивнули, покидая комнату. Вэнь Нин занимался тем, что перебирал просьбы и молитвы, отсортировывая важные от неважного, оставляя только те, что были в юрисдикции Повелителя Мёртвых; а потом эти же ещё раз перебирал, перекидывая некоторые Вэнь Цин, а те, которые были не под силу помощникам, Вэй Ину.       Так уж получилось, что Призрачный Генерал предпочёл заниматься именно этим, в то время когда его сестра активничала внизу. Прошлый его опыт не совсем хорошо сказался на нём. Он боялся совершить ошибку, которую не сможет исправить. Заставлять его никто не стал. Зато на этом месте Вэнь Цин смотрелась очень даже хорошо. Она всегда хотела помогать людям, и если сейчас она не может сделать это как лекарь, то она приложит все усилия в этой роли.       У выхода из небесной столицы её уже поджидали, Вэнь Цин оставалось только мысленно досчитать до десяти и попытаться игнорировать внешние раздражители. А именно раздражителем был небожитель, не выпускавший ее в данный момент.       Девушка сжала кулаки и глубоко вдохнула.       — Я могу Вам чем-то помочь, генерал Пэй?       — Можете.       — Здесь полно богов, почему именно я?       Генерал Пэй, кажется, не сумел подобрать ответ достаточно быстро и его драматическая пауза слегка затянулась. В это время Вэнь Цин успела оглядеть его с головы до ног, скептично фыркнуть и принять очень даже серьёзный вид.       — Не в моем вкусе.       — Что?       Пэй Мин опешил, вытаращившись на девушку, глаза которой блестели. Она мягко улыбнулась, смотря на Бога Войны.       — Я сказала, что Вы не в моем вкусе.       Конечно, Вэнь Цин знала об этом боге столько, сколько было нужно для того, чтобы она кривила губы в отвращении. Тратить время на него не хотелось совершенно, и она с самым невинным видом прошла мимо него, пока он переваривал услышанное.       Услышать отказ для Пэй Мина было всё равно что удар по его гордости и самолюбию. А такой резкий, внезапный и когда он ещё и слова проронить не успел — вообще немыслимо. Это уже становится вопросом принципа.              Вэй Ин убедился, что пока что не было ничего срочного. Ничего, что требовало бы его внимания, и со спокойной душой он покинул небесную столицу. Он так и не решился зайти в Юньмэн за всё это время, а ноги уже по привычке привели его в Облачные Глубины.       Повзрослев, Вэй Ин понял одну вещь — ему здесь нравится. Гусу было спокойным местом, умиротворённым, тихим. Старейшине Илин так было нужно это место, но если бы он пришел сюда, разве его не ждало бы простое наказание? Разве кто-то действительно захотел бы помочь ему?       Определённо, нет.       Никто не захочет помогать Великому и Ужасному.       Он стоит у цзинши Лань Чжаня, заглядывая внутрь через окно и умиляется. Холодный и неприступный Ханьгуан-Цзюнь обучает маленького ребёнка каллиграфии. Терпеливо, мягко. От одного звука его голоса у Вэй Ина сердце замирает. И вот почему нельзя было быть таким во времена его обучения в Гусу?       — Так?       Мальчик смотрит на него большими глазами, полными восхищения. Ванцзи еле подавляет улыбку, рвущуюся наружу, отрицательно качая головой. Мальчик в клановых одеждах Гусу грустно вздыхает, переводя взгляд на свою руку.       — Ты держишь кисть неправильно.       — Но мне удобно.       Лань Чжань качает головой, терпеливо поджимая губы. Он берёт руку ребёнка в свою и выставляет в правильное положение. А-Юань даже не сопротивляется. Они сидят так около десяти минут, пока Ванцзи не говорит, что мальчику пора на занятия. Пока А-Юань выходил из цзинши, Вэй Усянь, наоборот, вошёл в неё.       Дом Лань Чжаня изнутри выглядел красиво. Везде чисто, прибрано, ничего лишнего, просторно и светло. А ещё всё здесь пропитано запахом Лань Чжаня. Вэй Ин стоит в стороне, разглядывает, запоминает; последний раз он был здесь месяц назад в ту ночь. Сейчас всё освещалось солнцем, проникающим сквозь окна, и можно было рассмотреть обстановку в мельчайших деталях.       Второй Нефрит вернулся сразу, как А-Юань исчез из виду, и начал прибираться: убрал листы, на которых учился мальчик, кисть и закрыл тушь. Он делал это так легко и непринуждённо, что Вэй Ин невольно залюбовался, расплываясь в счастливой улыбке. Кому ещё позволено наблюдать за тем, как гордость клана делает такие обыденные вещи? Лицо его, правда, особо не изменило своего выражения.       Ну и что, что наблюдает он тайком и о его присутствии не знают?       Движения его были слегка скованными, однако, особенно, когда приходилось наклоняться, но он не выказывал признаков неудобства внешне. Повелитель Мёртвых нахмурился, когда понял это. Лань Чжаня что-то тревожило? Почему?       Рассмотреть поближе ему не дали. Ванцзи сел за гуцинь, бережно проводя ладонями поверх струн. Он помедлил с секунды три, а затем начал перебирать пальцами струны, и цзинши погрузилась в медленную красивую мелодию.       Вид Ханьгуан-Цзюня, играющего на гуцине с полузакрытыми глазами перехватывал дыхание. Вэй Ин даже не понял в какой момент сел напротив, так близко, как только мог, и не отрывал взгляда от этого мужчины. Он, даже несмотря на то, что Ванцзи не смог бы его увидеть, узнать о его присутствии, всё равно старался лишний раз не двигаться, чтобы не помешать его игре.       Мелодия привлекла его внимание не сразу, пусть и была красивой. Его Превосходительство лишь спустя минуту понял, что Лань Чжань играет Расспрос, периодически ненадолго останавливаясь, чтобы дать возможность кому-то ответить. Но струны издавали звуки, только если их касался Лань Чжань.       В последнее время Лань Ванцзи часто играл Расспрос. Он делал это каждое свободное время днём и обязательно не меньше тридцати минут вечером перед сном. Эта привычка пришла, когда он узнал, что душа Вэй Ина (даже самый маленький ее кусочек) не ответила ни одному заклинателю на горе Луаньцзан.       Спустя неделю тщетных попыток было объявлено, что душа Старейшины Илин обратилась в прах, как и его тело.       Но откуда было Вэй Ину знать, что его кто-то зовёт? Он был занят. Он не призрак, чтобы чувствовать такое.       Лань Ванцзи не хотел верить в то, что всё, что осталось после его возлюбленного — маленький ребёнок и алая лента, которую мужчина бережно хранит в шкатулке на тумбочке у своей кровати. Откуда бралась идея, что он сможет его найти, когда несколько заклинателей с высоким уровнем самосовершенствования не смогли, он не знал. Но оставить это просто так он тоже не мог.       Первое время он стирал пальцы в кровь, играл практически целыми днями, иногда даже забывая поесть. Он слушал, как брат ругает его каждый вечер, перевязывая пострадавшие пальцы. И снова играл Расспрос на следующий день.       Дядя однажды узнал, какую именно душу ищет его младший племянник. Он был зол. Он запретил ему выходить из цзинши, забрал гуцинь и заставил переписывать правила. Сичэнь долго успокаивал Лань Цижэня после этой вспышки, говоря, что так он только больше навредит своему племяннику.       Лань Цижэнь понимал. Он же не идиот.       Но позволить ему так убиваться по непутёвому Старейшине он не мог. Какие ещё у него есть способы?       Гуцинь ему вернули спустя несколько дней, но с некоторыми условиями. У него были временные ограничения на игру и он не мог так халатно относиться к своему здоровью. Иными словами, если Ханьгуан-Цзюнь будет играть слишком долго, музыкальный инструмент у него снова заберут.       — Кого ты ищешь?       Слабо пропели струны гуциня, когда Лань Чжань остановился. Заклинатель не ждал ответа, но он пришёл. Он даже вздрогнул, что не укрылось от глаз Вэй Ина. Повелитель Мёртвых решил, что перепутал струны и спросил совершенно не то, что хотел.       Лань Ванцзи пару раз сжал руки в кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах, прежде чем задать ответный вопрос.       — Кто ты?       Лань Чжань ждёт ответа. Вэй Ин недовольно хмурится, всё-таки плохая была идея вступать в диалог. Его же предупреждали! Но он же для него невидим сейчас, это, вроде бы, ничего страшного?       — Какая разница? — вновь заговорил гуцинь под касаниями Повелителя Мёртвых. — Кого ты ищешь?       Ванцзи потерял дар речи. Он опешил от наглости призрака, откликнувшегося на зов. Никто не мог вот так вот просто увиливать от ответа на прямой вопрос Ханьгуан-Цзюня. Что это за душа такая, что не просто не отвечает — сама задает вопросы?       Вэй Ин небожитель, он не подчиняется правилам Расспроса.       — Откуда ты? У тебя есть имя?       Вопрос Вэй Ина опять благополучно игнорируют, но он не расстраивается.       — Призрачный Город. У всех есть имена.       Воистину странный призрак.       — Призрачный Город?       — Прославленный заклинатель не знает о нём?       Лань Чжаню показалось, что этот призрак смеётся над ним, хотя всё, что он слышит — мелодия гуциня.       — Нет.       Вэй Ин смеётся. На лице Ванцзи такое растерянное выражение, что он выглядит донельзя мило.       — Там живут мёртвые. Ну, какая-то их часть.       — Где он?       Лань Чжань ловит себя на мысли о том, что Вэй Ин может быть там. Он должен пойти в этот город, найти его. Он ждёт ответа сильнее, чем раньше, но струны молчат. Вэй Усянь хмурится, силясь прочитать выражение лица мужчины напротив.       — Зачем тебе?       — Я ищу кое-кого.       — Это я понял. Кого?       Замкнутый круг. Лань Чжань вздыхает. Эта душа и впрямь странная.       — Того, кого люблю.       Лань Чжань переступает через себя, чтобы дать ответ и в ужасе замирает, когда понимает, что гуцинь молчит уже на протяжении минуты. Вэй Ину кажется, что прямо сейчас он может умереть ещё раз, просто переосмысливая слова, которые услышал.