Повелитель мертвых

      Вэй Ин застыл на долгое время, пытаясь сложить дважды два. Но он был плох в математике. Он смотрел то на Лань Чжаня, то на гуцинь, и не мог сформулировать вопрос. Более того, небожитель не мог собрать в кучку собственные мысли и эмоции.       Он просидел в ступоре ровно столько, сколько хватило Лань Чжаню на внутреннюю панику и самобичевание — зачем он вообще сказал кому-то такие слова? А если это Вэй Ин? Маловероятно, но что если? Заклинатель отогнал от себя эти мысли, ведь не стал бы Вэй с ним так поступать?       Да, он любил шутки, но он повзрослел. После всего, что с ним случилось он был обязан повзрослеть и выкинуть это из своей головы. Да и он бы не смог противостоять Расспросу. Он бы отвечал на те вопросы, что задавал Лань Чжань. Его дух должен был быть слабым из-за тёмной энергии, потому он не смог бы сопротивляться.       И никто до сих пор не нашёл душу Старейшины Илин.       Сам Старейшина Илин сидел изваянием имени себя, упустив из виду тот факт, что глаза Ванцзи наполнились грустью, и он глубоко вздохнул, вставая из-за инструмента, уходя из цзинши.       — Постой, ты же не назвал имени!       Когда Вэй Ин встрепенулся, было уже поздно. Мелодия гуциня попросту не долетела бы до него, а небожитель не мог стать видимым, чтобы трясти того за плечи в поисках подробностей. Может быть, он бы и сделал это, если бы Лань Чжань всё ещё был в стенах цзинши, но не тогда, когда он был в центре ордена, окружённый другими заклинателями.       От чего-то сердце Усяня заныло при мысли о том, что там, на горе, его мертвецы могли убить кого-то, кем так сильно дорожил Нефрит. Поэтому он пришёл на гору? В поисках своей любви? Нет, подождите, тут что-то не так, ведь тела заклинателей забрали с собой. Вэй Ин видел это, когда проверял А-Юаня.       Тогда зачем он пришёл туда?       Убедиться, что Вэй Усянь точно мёртв? Ох уж этот идеальный Ханьгуан-Цзюнь!       А может этот кто-то вообще не имеет никого отношения к горе Луаньцзан и погиб недавно? На охоте какой-нибудь. Стоп. А почему, Вэй Ин, собственно, думает, что это он, а не она?       Голова Вэй Ина чуть не взорвалась от обилия мыслей. Старейшина Илин принял самое верное — по его скромному мнению — в этой ситуации решение и просто исчез с территории Облачных Глубин.       Он планировал найти Вэнь Цин и просить ее сделать ему успокоительный отвар, который ему сейчас был ой как необходим. Но его планы поменялись, когда по пути он свернул в Монастырь Водных Каштанов.       — Блять! БЛЯТЬ! Какого члена, стесняюсь спросить, ты делаешь? Тебя не учили стучаться? А если бы я тут голый был!       Орали на него благим матом, когда он распахнул двери и влетел внутрь, как ураган. Кажется, в него даже что-то кинули и плюнули, но Вэй Ин не слишком обратил на это внимания.       — Нужен ты мне больно! Где Се Лянь?       — Ходят тут всякие, как к себе домой, а я ещё и отвечать на ваши вопросы должен? Поцелуй мой зад! За кого ты принимаешь этого предка? Совсем совести нет!       — Где Се Лянь?       — Тю, заладил. Где был там его нет! Опять к этому красному бесполезному куску мусора ушёл, наверное.       Вэй Усянь выгнул бровь и зашёлся в приступе смеха. Если Хуа Чэн узнает, как его тут за глаза называют, точно язык ему оторвёт.       — Ты забавный, повеселил. В следующий раз приду к тебе с Хуа Чэном!       Ци Жун побледнел и откатился в сторону, смотря на этого гостя немного иным взглядом. Просвет сознания длился не долго, потому что уже в следующий момент на него опять стали орать.       — Этот предок его не боится! Давай иди сюда, поболтаем по-мужски, или испугался? Да я тебе на раз-два ногу откушу, ублюдок! Вздумал угрожать этому предку?       Крики Лазурного Демона затихли за спиной Вэй Ина, когда он удалился на достаточное расстояние от монастыря. По пути назад он вспомнил, почему старался не заглядывать туда. От звуков этого голоса голова начинала болеть сама по себе. Как Се Лянь терпел это бедствие рядом с собой, оставалось загадкой.       Вэй Усянь всё ещё помнит, как впервые познакомился с этим недоразумением. Он также искал Се Ляня в Монастыре Водных Каштанов, но наткнулся на Ци Жуна. Изначально он не понимал в чём прикол, мужчина перед ним был почти полной копией наследного принца в зелёных одеждах. Вэй Ин бездумно хлопал ресницами, смотря на него, чувствуя смутный подвох.       — Этот предок не статуя, хули ты свои глаза выкатываешь тут на меня, лишние что ли? Мой царственный брат! Мой царственный брат, тут какое-то чмо в чёрном к тебе прикатилось!       Заорал он так, что Вэй Ин невольно отшатнулся подальше от него. В тот день Се Лянь долго перед ним извинялся. В тот же день он узнал, что у наследного принца есть кузен, не блещущий манерами и входящий в четвёрку Великих Бедствий. «Великого в нём мало», — как говорил Хуа Чэн. Это был, пожалуй, первый раз, когда Вэй Ин согласился с Собирателем цветов под кровавым дождём.       Суань Су до сих пор удивляется, как у столь доброго человека, как Се Лянь может быть такой кузен, как пришибленный на голову Ци Жун.       Его появление в Призрачном Городе не стало для его жителей чем-то новым и необычным. К господину Повелителю Мёртвых быстро привыкли. Он к ним часто приходил. Обычно Вэй Ин приводил новых призраков, которые не несли особой угрозы для людей, но доставляли неприятности и не были желанными гостями у живых. Зато в Призрачном Городе их принимали с распростёртыми объятиями.       Еще Его Превосходительство в иные дни видели в компании Се Ляня и у жителей Призрачного Города появилась новая азартная игра — они делали ставку, в какой момент их градоначальник придушит ещё одного небожителя. Вэй Ин пару раз был к этому близок, но пока что Хуа Чэн терпел его. На фоне общей неприязни к Ци Жуну они даже мило поболтали около часа.       Потом они поняли, что делают, и разошлись в разные стороны. Лица местных призраков нужно было видеть.       — Ваше Высочество наследный принц!       Радости Вэй Ина при встречи с ним не было предела. Се Лянь почему-то казался спасением в этом море хаоса. А вот хмурый взгляд Хуа Чэна, держащего принца за руку, не предвещал Вэй Усяню ничего хорошего. Повелитель Мёртвых лишь отмахнулся от него, не сильно заботясь о том, что может помереть прямо здесь и сейчас.       — Вы должны мне помочь.       — Я?       Се Лянь не знал смеяться ему или плакать. Он посмотрел на Сань Лана, будто тот понимал ситуацию лучше. Всё, что понимал Сань Лан, — это то, что он просто запретит Вэй Усяню появляться на территории Призрачного Города. Ходит как к себе домой, даже разрешения не спрашивает, паршивец.       Вэй Ин редко обращался к Се Ляню на «вы» и сей факт немного смутил принца, он просто растерялся. А ещё в глазах этого человека было такое странное выражение, что Сянь Лэ растерялся ещё больше.       — Да!       — Чем я могу тебе помочь?       — Ваше Высочество, он же не маленький ребенок.       Тон Князя Демонов был близок к обиженному, Вэй Ин про себя подумал, что в такие моменты он вовсе и не страшный, а очень даже очаровательный. Се Лянь его мнение разделял и просто подавлял желание погладить Сань Лана по голове, а вот нежную улыбку он ему всё-таки подарил.       Честно сказать, Вэй Усянь сам виноват в подобном отношении Хуа Чэна к себе, ибо каждый раз забирал его принца по разным причинам. В последний раз заявил, что он обязан попробовать семена лотоса, но так как сам Суань Су на территорию Юньмена ни ногой, а Повелитель Ветров был занят, он потащил Се Ляня. Брат и сестра Вэнь тоже работали, для Вэй Ина ничего не было, и он просто заскучал.       Старейшина Илин помнит то убийственное намерение в глазах Собирателя цветов под кровавым дождем, когда они подошли к озерам. Хуа Чэн назвал его глупым ребенком. Се Лянь всё-таки притащил несколько лотосов и слушал историю о замечательной Цзян Яньли. Вэй Ин болтал о ней без умолку на протяжении часа.       Сань Лан спросил, где её можно найти.       Вэй Ин сказал, что она погибла и ему пора уходить.       Се Лянь подумал, что вопросов задавать не надо было, Хуа Чэн и сам это понял, но не извинился.       — Это не долго, господин Хуа. Я верну его через десять минут.       Принц что-то шепнул демону на ухо, и тот потеплел, хоть и не сводил с Повелителя Мёртвых грозного взгляда. Вэй Ин подхватил Сянь Лэ под руку и увёл в сторону от того страшного дяди. Убедившись, что их никто не услышит, он всё же говорил шепотом.       — Есть одна проблема…       Се Лянь не знал смеяться ему или плакать. Но он всё же подождал объяснений.       — Ситуация следующая: есть один парень. Не смотри на меня так, Се Лянь.       — В чём проблема?       — У него есть возлюбленный.       — И это не ты?       — Ваше Высочество!       Вэй Ин чуть не задохнулся от нахлынувших эмоций. Такое поведение Се Ляню показалось забавным. Он хочет извиниться, но видит, как хмурятся брови напротив, и в глазах мелькает какая-то задумчивость. Принц решает, что был прав, и извиняться передумывает.       Теперь становится его даже жалко.       — Тебе еще нужно главам кланов представиться, верно?       Смотреть на его внутреннюю борьбу больно, хотя со стороны это выглядит забавным: лицо Вэй Ина меняет краски довольно быстро. Сначала он смутился, потом разозлился, затем он побледнел от какой-то мысли, снова разозлился, успокоился и снова побледнел.       Поэтому Се Лянь решает переключить его внимание на что-то другое, и это работает. Вэй Ин с видом спасенного от смерти человека энергично кивает и убегает. Принц обреченно вздыхает, возвращаясь к Хуа Чэну.       Терпению Князя Демонов действительно можно только позавидовать. Се Лянь улыбается, тыкается носом ему в грудь и оказывается пойман в кольцо его рук. Небожитель не против, сам прижимается ближе.       — Гэгэ?       — Сань Лан, мне кажется, Вэй Ин немного глупый.       — Почему только немного?       Се Лянь смеётся, и оскорблять даже всяких Вэй Усяней Хуа Чэну больше не хочется. Хочется, чтобы принц постоянно смеялся, вот так вот доверительно прижимаясь к нему. Сань Лан легко целует его в макушку, предлагая всё же дойти до Дома Блаженства, как они и планировали.       Принц сразу же соглашается.              Во Дворце Повелителя Мёртвых было шумно. Вэнь Нин стоял где-то в стороне, чувствуя себя немного неуютно во всей этой веренице событий; Вэнь Цин обмахивалась веером, потому что в просторной комнате внезапно стало душно; Ши Цинсюань чувствовал себя прекрасно. Он кружился вокруг Вэй Ина, примеряя на него то один наряд, то другой.       Повелитель Мёртвых устало вздохнул.       Он и подумать не мог, что фраза: «Мне нужно сообщить заклинателям о своём существовании, как Бога», сказанная Повелителю Ветра, чтобы не задерживаться, обернётся этим. Ши Цинсюань решил, что его долг — привести Вэй Ина в «божеский вид». Запросы Усяня были невелики — чёрный и красный.       Ши Цинсюань сделал из этого испытание. Оказывается, есть сотня оттенков красного, и он стал перечислять их, а затем принёс образцы и пытался понять, какой бы лучше смотрелся на Повелителе Мёртвых. Вэй Ин порядком от этого подустал.       В какой-то момент Вэнь Цин завладела веером Повелителя Ветра. Цинсюань, кажется, не против, у него теперь свободны обе руки, и он кружится вокруг друга с удвоенной силой.       — Может, этот?       Ши Цинсюань трясёт какой-то ленточкой перед глазами Вэй Ина. Очередной оттенок. От их обилия даже в глазах все расплывается.       — В чём разница?       Суань Су жалобно тянет эту фразу, чуть ли не плача. Ши Цинсюань с видом «тяжёлый случай» откладывает ленточку. Да, всё это время Повелитель Ветра старался подобрать ленту для волос. Для Вэй Ина они все выглядели практически одинаково.       — Ладно, ладно, возьмём эту. Что насчёт ханьфу?       Вэй Усянь страдальчески посмотрел на друга, ожидая ещё одной волны издевательства над его терпением и глазами. Ши Цинсюань действительно полез в шкаф, не обращая внимания на недовольство хозяина Дворца.       Это так Лань Чжань чувствовал себя, когда Вэй Ин навязывался ему?       Повелитель Мёртвых решил, что ему нужно извиняться перед Вторым Нефритом всю оставшуюся жизнь.       Когда мысли возвращаются к Лань Чжаню, то в сердце появляется какая-то тупая боль, неизвестная ранее. Он зачем-то думает о том, что все это время Нефрит был в кого-то влюблён. Поэтому он не приходил? Нет, Ванцзи не приходил потому, что презирает Вэй Усяня.       Кто не презирает Старейшину Илин?       Уже знакомая грусть разливается по телу. От мысли о том, что у Лань Чжаня кто-то был, становится… не по себе. Вэй Ин буквально хочет биться головой о стену, когда кислый привкус уксуса появляется на языке и застревает в сердце.       Почему так больно?       В какой-то момент Ши Цинсюань натягивает на не особо сопротивляющегося небожителя чёрный ханьфу с красными язычками, расползающимися, словно дорожки вен или крови. Вэнь Цин отрывается от своего занятия, касаясь плеча Вэй Ина, тем самым возвращая его в реальность.       Мутные глаза приобретают ясность и вновь горят живым огоньком.       — Что думаешь?       Ши Цинсюань явно своей работой доволен. Вэй Ин соврёт, если скажет, что ему не нравится. А ещё он точно не знает, сколько времени на это ушло. Усянь впервые за долгое время имел действительно нормальную причёску. Пусть и сделанную на манер Цинсюаня.       Видеть в волосах алую ленту было одновременно и приятно, и странно, за столько времени он действительно привык к белой ленте Се Ляня. Собиратель цветов под кровавым дождём явно будет доволен, когда в следующий раз не заметит ленту принца в волосах этого небожителя.       Вэй Усянь расплывается в улыбке.       — Ши-сюн, ты действительно молодец!       Повелитель Ветра поспешно прячет улыбку за вернувшимся к нему веером. А ещё он думает, что нужно будет заставить Повелителя Мёртвых как-нибудь обернуться женщиной. Он уверен, что выглядеть тот будет просто замечательно, особенно с помощью Цинсюаня!       — А-Ин, прошу тебя, просто запомни, что ты имеешь полное право игнорировать их, если захочешь. Ты можешь уйти, когда тебе заблагорассудится. Они и слова против не смогут сказать небожителю.       Вэй Ин улыбается Вэнь Цин, которая смотрит на него строго, но с долей беспокойства. Он лишь кивает ей и целует в лоб. На лице мужчины появляется маска — всё же, не готов он к тому, чтобы раскрыть кому-либо из мира заклинателей правду о своей истинной судьбе. Может быть, Лань Чжаню. Но кто сказал, что он ему нужен?       Он вздыхает, когда понимает, как глупо звучат его собственные мысли.       Размышления о Втором Нефрите он решает отложить и вернуться к ним после выполнения обещания, данного да-цзе. Откладывать больше и правда не стоит.       А после он узнает у Лань Чжаня об этом человеке, и обязательно поможет в его поисках. Всё-таки, даже если он не нравится Ванцзи, Вэй Ин всё ещё будет дорожить им.       Вэй Ин был немного глупым в том, что касается дел сердечных. Иначе он бы давно нашёл ответы на многие свои вопросы. Сейчас он правда не знает, почему при мысли о Нефрите с кем-то ещё, во рту становится кисло, а сердце сжимается и начинает болеть.              Ночь опускается довольно быстро.       Вэй Усянь проникает в сны каждого из четырёх глав великих кланов.       Во снах Не Минцзюэ было некомфортно. Они были хаотичны, находились в полном беспорядке. В них было тяжело, повсюду сквозило напряжение. Повелителю Мёртвых стоило больших усилий выделить один уголок спокойствия и привести туда главу клана Не для разговора. Вэй Ин решил, что с этим тоже нужно разобраться — такие сны не были знаком чего-то хорошего. Не Минцзюэ благодаря новому богу впервые смог хорошо выспаться и, следуя его указаниям, обратился к лекарям на следующий день.       Да, Вэй Усянь использовал собственное влияние, чтобы заставить гордого и устрашающего главу Не обратиться за медицинской помощью. Сказал, что обязательно проверит позже.       Цзинь Гуаншань был личностью противной, в его снах находиться было неприятно уже по другой причине. Они были премерзкими. Тратить на него время никто не стал, мужчина лишь представился и сказал, что у него накопилось много работы.       Исчезнуть из его сознания было облегчением.       Тяжелее всего было находится в цветущей Пристани Лотоса. Вэй Ин так скучал по этому месту. Цзян Чэн изменился. Всё ещё был вспыльчивым, это видно по глазам, но держался, как истинный глава ордена. На него времени потратилось даже больше. Вэй Усянь узнавал о том, в каком состоянии находится Юньмэн Цзян и говорил, что при необходимости к нему можно обращаться за помощью. Просьба сразу будет направлена лично ему.       Цзян Чэна он, кажется, позабавил и ушёл с чувством выполненного долга.       Во снах Лань Сичэня оказалось спокойно. Неужели адепты Гусу Лань следуют правилам даже здесь? У него он тоже задержался. Ему тоже сказал, что может обращаться к нему в любое время суток. Они говорили о разных вещах. Ещё Вэй Ин сказал, чтобы он присмотрелся к состоянию здоровья главы клана Не. Сичэнь нахмурился, но совет принял.       Когда Усянь вернулся к реальности, его уже ждали пара прошений о помощи с юга, которые были не под силу брату и сестре Вэнь. Он немедленно принялся за работу.