ничто не причинит тебе боли, детка.

      Микки проснулся с таким чувством, будто его переехал грузовик. Он чувствовал острую боль в затылке и онемение конечностей.       Чувство тошноты переполняло его, но он умудрялся сохранить вчерашний ужин, вставая с постели.       Йен, кажется, уже покинул спальню, и его место на кровати казалось холодным.       «Сколько сейчас вообще времени?»       Микки потер глаза, прежде чем проверить время на будильнике.       Уже был полдень, неудивительно, что Йен уже поднялся.       Он отправился в ванную, чтобы подготовиться к новому дню. Глядя в зеркало, Микки заметил, что он выглядел таким же разбитым, как и чувствовал себя. Его волосы были в диком беспорядке, а под глазами были мешки.       Почистив зубы, он выплеснул немного воды в лицо, заставляя чувствовать себя немного более бодрым, пробуждая память.       В его сознании всплыли мелкие фрагменты прошлой ночи. Он вспомнил, как сидел на диване, смотрел фильм и ел пиццу, когда вдруг почувствовал, что Йен схватил его за руку.       Микки не знал, что делать и как реагировать, поэтому он просто держал Йена за руку. Это сбивало его с толку, потому что он знал, что Терри убьет его за то, что он делал что-то гейское, но в то же время он чувствовал себя прекрасно, и он с удовольствием делал бы это все время.       Он помнил, как вышел на задний двор, выпил еще пива и закурил. Он хотел, чтобы Йен пошел за ним, но не сказал этого, и только когда сигарета почти погасла, он услышал шаги.       После воспоминаний о том, как он толкнул и ударил Йена, все стало размытым. Он помнил только крошечные фрагменты.       Он смотрит на звезды, потом Йен на нем, Йен рядом с ним, Йен позади него. «Какого хуя? Неужели мы действительно так сидели?»       Он помнил, как ему было холодно и мокро, как он избавился от этого чувства, когда вошел в дом. Йен смотрел на него с широко раскрытыми глазами и улыбался.       Когда в голове всплывали воспоминание о том, как Йен снимал одежду, Микки заметил, как румянец заливал его щеки.       Он действительно сделал это или это был сон? Может быть, он думал, что Микки слишком далеко зашел и все равно не смог бы вспомнить. Но Микки помнил. Он помнил изгиб каждого мускула и то чувство, которое возникало при взгляде на Йена.       Он был так возбужден, что набросился бы на Йена, если бы его тело позволило ему.       Микки, возможно, помнил только фрагменты прошлой ночи, но Йен определенно помнил все. Он гораздо лучше справлялся с алкоголем в организме, к тому же пил меньше, чем Микки.       «Я реально накосячил.»       Он начал задумываться о том, чтобы вечно прятаться в ванной и избегать внешнего мира, но понял, что должен встретиться с Йеном и обсудить случившееся.       С бьющимся в груди сердцем он вошел в гостиную.       Йен сидел в одном из кресел и читал книгу. Должно быть, он принес ее с собой, потому что в доме Милковичей нет книжных шкафов.       Рыжеволосый с улыбкой оторвал взгляд от литературы.       — Доброе утро, Микки, как ты себя чувствуешь?       — Как будто я попал в аварию.       — Я приготовил завтрак, если ты можешь его переварить.       — Спасибо. Кстати, а где Мэнди?       — Она ночевала у моей сестры, или, ну, в доме моего детства. Я отвезу тебя туда на следующей неделе, если захочешь.       «Встреча с семьей?» Это заставило Микки нервничать еще больше, но он не показал Йену своих истинных чувств.       — Круто, конечно.       Микки пошел на кухню, чтобы взять тарелку с едой, приготовленной Йеном, прежде чем вернуться к нему.       Он поставил тарелку с яичницей и беконом на обеденный стол, но ему было слишком тошно, чтобы есть. И не из-за похмелья, а из-за того, что его желудок был напряжен от нервов. Он должен покончить с этим как можно скорее.       Оставив тарелку на столе, он подошел к Йену и сел на диван рядом с креслом, в котором сидел Йен.       Не глядя на Йена, Микки начал говорить.       — Раньше у меня была самая большая… Самая большая влюбленность в тебя. В старшей школе. Ты был таким взрослым, привлекательным чуваком, а я был просто тощим мальчиком… Я был слишком напуган, чтобы говорить с тобой.       Вот оно. Он произнес эти слова вслух. Нервное чувство не покидало его, потому что он не знал, какова будет реакция Йена.       Он осторожно смотрел на Йена сквозь ресницы.       Йен ухмылялся, как дурак. Это не совсем та реакция, на которую Микки надеялся или ожидал, но, по крайней мере, он не был в шоке.       — Ты был влюблен в меня? А я и не знал.       — Конечно, ты не знал. Ты даже не знал меня. Мне всегда хотелось, чтобы ты подошел ко мне. Ты никогда этого не делал. Я даже не знал, что такое быть… быть геем. Но я знал, что ты мне нравишься.       — Извини, Мик, жаль, что мы раньше не познакомились, — Йен подошел к Микки и сел рядом с ним на диван.       — Мне нравится, когда ты так делаешь.       — Что делаю?       — Называешь меня Мик. Мне это нравится… Не знаю почему.       — Вчера ты сказал мне совсем другое.       — Я знаю.       — Ты помнишь… что-нибудь? — брови Йена вопросительно приподнялись.       — Да, я помню большую часть вчерашнего дня.       Йен тихо пробормотал себе под нос «уёбок», что заставило Микки хихикнуть.       — Я не думал, что признаюсь в этом даже через тысячу лет, но мне очень понравилась прошлая ночь. Это было так приятно.…       — Свободно?       — Именно.       Микки схватил руку Йена, задержал ее в своей и провел большим пальцем по веснушчатой коже.       — Ты все еще…       Йен не закончил фразу, и Микки сделал это за него.       — Влюблен в тебя?       Широко раскрытые зеленые глаза смотрели на Микки и изучали его лицо, ожидая ответа.       — Думаю, что да. Я не знаю, что это значит… Это… Это трудно. Потому что я не… Я не хочу быть геем, но ты мне нравишься, — фраза вышла запинающимся потоком слов, но Йен улыбнулся ему и сжал его руку.       — Все в порядке, Мик, ты мне тоже нравишься.       — Правда?       Йен кивнул и улыбнулся своей прекрасной улыбкой.       Микки не мог в это поверить. Йену он тоже нравился. Но что он должен с этим делать? Значит ли это, что теперь они должны стать парой? Хотя, если честно, он не был бы против этой идеи.       «Значит ли это, что я гей?»       — Блять.       — Действительно, блять.       — Это… Я не знаю. Терри всегда говорил… Он всегда говорил, что Милковичи не геи. «Милковичи женятся на вагине» — это он всегда говорил. Но моя кузина Сэнди, она… Она… лесбиянка. Так что я не понимаю.       Лицо Йена смягчилось, и он завернул свои длинные ноги под себя на диване, чтобы посмотреть парню в лицо. Микки сделал то же самое, все еще держа за руку Йена; его спасательный круг в этой запутанной ситуации.       — Мик… никто не может сказать тебе, что такое твоя сексуальность. Если тебе нравятся парни, то ты, вероятно, либо гей, либо бисексуал, в этом нет ничего плохого.       — Значит… то, что я влюблен в тебя, это нормально?       Йен кивнул и сверкнул зубами.       Он был рад, что Йен так поддерживал его, но он точно знал, что также не будет с его отцом.       — Но что, если… Что, если Терри узнает? Он убьет меня.       — Думаю, Терри уже догадывается об этом. Ему придется смириться с этим, Мик. А если нет, я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.       У Микки внутри расплылось тепло. Йен каким-то образом всегда умудрялся заставить его чувствовать себя в безопасности.       Он снова бросился вперед, на этот раз без злого умысла, и прижался к Йену всем телом.       Йен мгновенно обнял его и прижал к груди.       — Итак… Ты хочешь сказать, что помнишь все о вчерашнем вечере?       Микки кивнул в плечо Йена. Он не совсем был уверен, на что намекает Йен, но у него была догадка.       — Ладно… Значит, когда ты был в постели…       Микки засмеялся.       — Да, это было… жарко.       — Я вроде как надеялся, что ты не вспомнишь.       Микки откинул голову назад и посмотрел на Йена. Теперь он был так близко к Йену, что чувствовал его дыхание на своем лице.       — Я рад, что помню. Теперь я требую такого лечения каждую ночь.       Что на самом деле, блять, им овладевает?       Йен улыбнулся, после чего засмущался и отвернулся.       Микки не привык быть уверенным и держать себя в руках, но он взял Йена за подбородок и поднял его лицо вверх, пока их глаза не встретились.       Взгляд Галлагера скользил по его лицу и бегали туда-сюда между глазами и ртом.       Микки точно знал, чего хочет Йен, и он тоже этого хотел, но не был уверен. Все эти годы он отказывал себе в этом чувстве, а теперь вдруг перед ним этот красивый парень, которого он любит и который отвечает ему взаимностью.       Неужели это так ужасно — поцеловать его? Земля ведь не разверзнется, верно?       Микки провел рукой от подбородка Йена к челюсти, нежно поглаживая щетину на щеке.       Он был готов сделать решительный шаг, приближаясь к лицу Йена, и тот сделал то же самое.       Йен тихо вздохнул, когда их губы наконец встретились.       Если бы это был фильм, искры, которые Микки чувствовал между ними, разлетелись бы по комнате.       Это ощущение было сюрреалистично, в отличие от поцелуев, которыми он делился с девушками. Их рты, кажется, двигались в совершенной гармонии. Йен крепче сжал тело Микки и позволил своему языку скользнуть по его нижней губе. Микки охотно раздвигал губы, чтобы Йен вошел и начал исследовать его рот.       Если Микки думал, что до этого были искры, то это, должно быть, был фейерверк.       Все его тело словно горело, когда Йен облизывал его рот, вызывая тихое мурлыканье Микки.       Йен, кажется, не мог сдержать свои собственные звуки, тихо постанывая, в то время как его руки скользили по спине Микки.       Микки проглатывал все свои стоны.       Он не мог поверить, что делает это на самом деле. Он целовал парня. Не просто какого-то парня. Он целовал Йена.       В этот момент он забыл про все свои сомнения и страхи и просто сосредоточился на том, чтобы быть с Йеном.       Галлагер обхватил его своими большими сильными руками и удерживал на месте, следя, чтобы он не упал.       Йен, который страстно целовал его после того, как спас ему жизнь, убедившись, что Терри их не побеспокоит, и который взял отпуск на работе, чтобы помочь ему.       Йен, в которого он был влюблен с тех пор, как был подростком, и который теперь, наконец, был здесь, прямо перед ним, позволяя Микки нежно покусывать его пухлую нижнюю губу.       Йен, которого он отчаянно хотел видеть своим, но не был уверен, что сможет это сделать. Он не уверен, что сможет рассказать миру о Йене. А пока он хотел бы сохранить его в качестве своего личного маленького секрета.       Пока что.