Сакура: боевые хроники.

      Рождество всегда было одним из любимых праздников Сакуры. Особенно она любила проводить время со своими родителями и друзьями, сидеть дома в тёплых вязаных носках и смотреть на падающие хлопья снега, так редко приходящего в Коноху. Но в праздник он всегда был, заставляя почувствовать каждого жителя эту прекрасную зимнюю атмосферу. Хруст снега, ледяной ветер, чистое небо с негреющим солнцем или такой холодной луной наполняли сердце Сакуры теплом и уютом. Это Рождество она собиралась праздновать с родителями, но те срочно уехали к дальним родственникам, о которых узнали недавно, а ведь клан Харуно теперь был редкостью, и мало кто знал оставшихся его членов. Звон колокольчика в цветочном магазине напомнил о летних деньках. Розовые щёки Харуно покрылись инеем вместе с покрасневшим носом, который она всё прятала под тёплым шарфом. — Добрый день, — автоматически поздоровалась Ино, читавшая какой-то журнал, стоя у кассы. — О, это ты, Сакура! — она улыбнулась, не ожидая увидеть подругу в такой день. — Канун Рождества, а ты по цветочным магазинам бродишь? Яманака усмехнулась, а Харуно, улыбаясь ей замёрзшими губами, пошла между полок. Сняв шапку, она встряхнула отросшими розовыми волосами, с которых посыпались полурастаявшие снежинки. Шмыгнув носом, Сакура стала рассматривать рождественскую полку, находившуюся в глубине магазинчика, когда колокольчик звякнул ещё раз. Послышалось приветствие Ино, чей-то низкий голос, снова немного обеспокоенный тон Яманаки, которые вскоре затихли. Растерев окоченевшие пальцы, Сакура взяла с полки большой снежный шар с миниатюрной скалой, на которой были высечены лица всех Хокаге, и вышла к кассе. — Ино, ты где? — позвала она, не увидев там подругу. Ино тут же выскочила из служебного помещения с загадочной улыбкой, пока Харуно выбирала себе леденец. — Всё в порядке? — улыбнулась Сакура. — Да!.. Да, всё хорошо. Яманака, получив оплату, вручила ей небольшой пакетик с покупками. — Как будете праздновать? — нацепив шапку обратно на голову, поинтересовалась Харуно. — Хотим с Саем побыть вдвоём, Хината с Наруто отказались приходить к нам в гости, Шикамару в деревне Песка, ЧоДжи на задании, так что планы немного изменились. — О, то есть вы собирались устраивать вечеринку для всех? — Да, но, если никого не будет, то незачем. А что? — Понятно… Да так, ничего. Ладно, Ино, пока. С Рождеством тебя, и Саю тоже передай. Дверь в служебное помещение вдруг снова открылась, и оттуда вышел никто иной как Учиха Саске. Он что-то держал в руках, но, заметив Сакуру, быстро убрал это за спину и отвёл от неё взгляд. — Саске-кун? — удивилась Харуно. — Привет. — Сакура, кхм… Привет. Они переглянулись, но больше ничего друг другу не сказали. Ещё раз попрощавшись с Яманакой, Харуно покинула тёплое помещение и пошла домой, где её ждало гордое одинокое празднование. В квартире всё уже было готово к тому, чтобы немного расслабиться, поесть да выпить, и наконец открыть подарки, присланные родителями. Высвободившись из плотного пальто и сбросив с себя огромные сапоги, Харуно упала на диван и почувствовала себя освобождённой. Гирлянды, развешанные по всему периметру комнат, успокаивали её мысли, занятые вопросами о том, что именно делал в магазине Саске, и почему он вернулся в деревню именно в Рождество. Помассировав застывшее от холода лицо, Сакура решила не думать о нём больше и переключиться на что-то более приятное и весёлое. Новый снежный шар занял почётное место в центре скромного застолья, среди тарелок с едой, рассчитанной только на Сакуру. Ночь опускалась на Коноху, Харуно уже успела немного поесть и выпить чуть саке. Она сидела на подоконнике и смотрела на улицу, где по ярко освещённым улицам шагали люди. Взрослые, дети, влюблённые парочки, одиночки, продавцы рождественских товаров… Жизнь Конохи всегда отличалась этим колоритом, за что её и любили. Немного настойчивый стук сначала не привлёк внимания Сакуры, но, когда он повторился, она поняла, что стучали в её дверь. Гадая, кого могло занести к ней, пока до Рождества оставалось два часа, она открыла дверь и чуть не захлопнула её перед носом нежданного гостя. — Саске-кун?! Что ты здесь делаешь? — стараясь изображать недовольство, спросила она. — К тебе пришёл, — как-то холодно ответил он. — Можно? — изогнув бровь, Учиха немного подождал, прежде чем Сакура всё же его впустила. — Сначала приходишь ни с того, ни с сего к Ино, вы куда-то исчезаете, потом по одному выходите с такими лицами, будто что-то случилось, а теперь ты приходишь ко мне, — проходя на кухню, ухмылялась Харуно. — А ты ревнуешь? — резко хмыкнул Саске. — А мне стоит? — вжав голову в плечи, она сложила руки на груди. Учиха пожал плечами и прошёл к столу. — Выглядит вкусно. Сама готовила? — отвлечённо поинтересовался он. — Зачем ты пришёл, Саске? — вдруг резко спросила Сакура. Секундное молчание создало сильное напряжение в воздухе. — Рождество ведь. — И? — Что «и»? — И что, что Рождество? Это повод прийти ко мне? — Грустно, когда в праздник для семьи и друзей, ты один, верно? — он проницательно взглянул на неё. Харуно, закатив глаза, подошла к ящику и достала из него набор посуды, который тут же оказался на столе. — Садись… Гость… Я рассчитывала только на себя, но уже поняла, что столько не съем, так что можешь оценить мою еду, если тебе, конечно, не всё равно, — затараторила она, садясь на своё место и начав накладывать себе салат с курицей. Учиха молча положил себе немного жареной картошки и свежих помидоров. — Приятного аппетита, — краем губ улыбнулся он. Молча начав есть, они сидели вдвоём, каждый думая о своём. — Почему ко мне? — через некоторое время нахмурилась Сакура, — Почему не к кому-то ещё?.. — Не к кому больше, — сухо ответил Учиха. Снова молчание, разбавляемое лишь радостными криками с улицы, отдалёнными хлопками фейерверков и вздохами Харуно. — У меня даже подарка для тебя нет, чёрт… Неловко даже как-то. — Ну, ты же не знала, что я приду, так что неважно. — То есть, можно считать, что ты просто покушать пришёл? — посмеялась Сакура, потянувшись за последней помидоркой на столе. Но Саске опередил её, точно воткнул вилку в мякоть и отправил в свой рот. — Эй! — возмутилась Харуно, — Ты съел все помидоры! — Я люблю помидоры, — оперевшись головой на руку, ответил Учиха с лёгкой улыбкой. — У тебя нет ещё? — Нет, это были последние помидоры! И ты съел их все! Даже если бы были ещё, я бы тебе их не дала!.. Наглёж чистой воды, — она помотала головой. — Жаль. Кажется, тишина уж очень любила посещать эту кухню, поэтому они снова замолчали. — Рождество уже какое-то не Рождество, — Харуно встала из-за стола и подошла к окну. — Когда уже будет главный фейерверк?.. Её недовольный вопрос растворился в громком взрыве того, о чём она спрашивала. Вскрикнув от испуга, Харуно закрыла глаза, ослеплённые слишком ярким светом. Проморгавшись, она увидела в небе сверкающую надпись «С Рождеством, Коноха!», которая через секунду померкла. — Ого… — выдохнула Харуно, всё ещё слыша этот взрыв, откликнувшийся в её быстро бьющемся сердце. — Сакура… Голос заставил её развернуться и снова застыть. Перед ней стоял Саске с немного смущённым выражением лица и небольшим цветочным горшком, в котором, изгибаясь подобно змее, росло маленькое дерево. — Я пришёл к Ино, чтобы узнать, что можно подарить тебе, и она посоветовала бонсай. Не знаю, насколько тебе нравится это растение, но оно довольно… Милое?.. — он почесал затылок, немного нахмуренно разглядывая дерево. Всё же взглянув на Сакуру, он увидел слёзы, бегущие по её красным щекам, которые она старалась скрыть вместе с всхлипами. — Саске-кун… — робко произнесла она, протянув руки к бонсаю. — Тебе он всё же не нравится? — растерянно спросил он, отдавая горшок ей. — Он прекрасен, — Харуно аккуратно прижала растение к себе, широко улыбнувшись. Немного подумав, она поставила горшок на подоконник и снова повернулась к Учихе, который, выдохнув, не знал, что делать после такого. — Спасибо за такой подарок, и… Теперь я знаю, что могу подарить тебе, — вытерев слёзы, сказала она. Подойдя к Саске, она мягко притянула его к себе за воротник и поцеловала. Учиха замер на мгновение и, обхватив Харуно за спину, прижал её к себе. Это было самое тёплое и самое запоминающееся Рождество в их жизни.