«Это твой парень?» — Вэй Ин раз за разом украдкой бросал взгляды на нового знакомого, невольно вспоминая слова того странного шеф-повара. И кольцо вдруг стало очень тяжелым, оттягивая карман на груди, и он едва сдерживал себя, чтобы снова не похлопать по пиджаку.
— Остро? — в очередной раз переспросил у него Лань Чжань, видимо, заметив смущенный румянец.
Блюда, действительно, были вкусными, а после того, как Лань Чжань снова сходил на кухню — уже не такие приправленные, поэтому он даже смог их есть.
— Да!
— Тебе не понравилось?
— Мне понравилось, — искренне улыбнулся Вэй Ин.
— Не заставляй себя, — хмуро заметил Лань Чжань, отставляя от себя кружку с чаем.
С обедом уже было покончено и теперь они спокойно сидели, вдыхая аромат свежезаваренного Те Гуаньиня¹.
— Все в порядке! Мне правда нравится, это очень необычный вкус для меня, но, наверное, нужно лишь привыкнуть, — поспешил он успокоить своего собеседника.
— Ты молчал, — вдруг заметил Лань Чжань, все еще хмурясь. Кажется, он действительно переживал, как новый знакомый оценил место, куда он его привез.
— Эм, — смутился Вэй Ин и неловко покрутил кружку чая в руках, — за приемом пищи нельзя разговаривать…
Он говорил так тихо, что его собеседнику пришлось наклониться к столу.
— Что в этом такого? — недоуменно пожал плечами «потерянный» парень и еще никогда в жизни Вэй Ину не было так стыдно признаваться в своем воспитании.
— Это правила моей семьи, — он постарался невозмутимо улыбнуться, но вышло, кажется, не очень.
— И много их? — скептически задрал одну бровь Лань Чжань.
— Три тысячи.
По изумленно распахнутым глазам сразу стало понятно, что думает его новый знакомый о таком воспитании, и Вэй Ин вдруг залился краской, мгновенно охватившей стыдливым жаром лицо и шею.
От неловкой попытки как-то оправдать семейный устав, который он привык считать непреложной и само собой разумеющейся истиной — его спас звонок телефона. Хотя спасение было сомнительным, как бы даже не более худшим вариантом, чем разговор об особенностях его строгой семьи.
Цзян Чэн.
Сердце в панике заколотилось и он смутился еще больше.
— Да?
— Что да?! — донесся из трубки разъяренный голос, который явно был слышен даже на той стороне стола. — Ты где?! Мы сейчас приедем за тобой! Почему ты не отвечал?! Ты в порядке вообще? Чем ты думал, когда укатил с этим хмырем?!
— Это не хмырь, — робко возразил Вэй Ин, желая провалиться сейчас под стол, а еще лучше — под землю. — Я… Все в порядке. Я скоро приеду.
— Как ты мог укатить?! Ты вообще соображаешь? Тебе вернули кольцо и забрали мозг?! Где ты есть, я спрашиваю?!
— Я скоро приеду! — попытался перекричать поток сердитых криков на том конце провода Вэй Ин.
И сбросил вызов. Верх невоспитанности! Но слушать сейчас Цзян Чэна он явно был не в настроении. Глянув на экран, он только заметил два пропущенных и десяток сообщений в чате. Это было плохо, очень плохо, и главное — чтобы отец не узнал, иначе…
Наверное, вся эта мука отобразилась на его лице, и Лань Чжань вдруг фыркнул.
— Твоя нянька?
— Что? Нет, это… это друг детства. Я не сказал ему ни слова, а оставил в том кафе, и По-По, это мой водитель, — торопливо уточнил Вэй Ин, глядя за тем, как бровь на красивом лице задирается все выше, — он тоже наверняка переживает.
— Я отвезу тебя.
— Спасибо, — и, глядя за тем, как Лань Чжань развернулся и призывно махнул рукой А-Нину, вдруг расстроился — необычный день, кажется, кончился, и пора возвращаться в свою обыденную жизнь. Через силу улыбнувшись подошедшему официанту, он попросил, — можно терминал?
— П-простите, он слом-мался, — смутился юноша и виновато глянул на Лань Чжаня.
Вэй Ин побледнел, с собой у него не оказалось ничего, кроме телефона, на котором, к его счастью, была бесконтактная оплата, но никаких наличных, конечно же, он не взял. Зачем, если они направлялись в кафе, где он точно знал, что терминал есть и всегда работает? К тому же рядом автомобиль, где лежит его сумка с кошельком, а у водителя всегда есть приличная сумма наличных, на всякий случай. У него вообще много чего есть на всякий случай, но вот незадача — когда этот всякий случай приключился, водителя рядом не оказалось. Вэй Ин растерянно хлопнул глазами, пытаясь вызвать в опустевшей голове хоть какую-то мыслительную деятельность и придумать, как выкрутиться из нелепой ситуации, но, кажется, это было бесполезно — он отчетливо слышал тихий свист ветра в своих ушах.
Тем временем Лань Чжань достал из заднего кармана джинс портмоне, и только этот жест привел его спутника в чувство.
— Лань Чжань! Скажи, здесь есть рядом банкомат?! — он был готов сорваться и сбегать за наличными, но по счету уже расплачивались. — Подожди! Я… Хорошо, мы сейчас куда-нибудь заедем и я…
— Пошли.
— Хорошо, — он послушно подскочил, неловко одернул пиджак, силясь вернуть себе самообладание, но вся семейная выучка, кажется, испарилась, и он было поспешил за своим знакомым, потом резко затормозил, обернулся обратно к столу, с которого А-Нин неторопливо убирал тарелки, и вежливо поклонился. — Спасибо вам и… и передайте благодарность поварам.
— Хватит устраивать цирк, — его схватили за локоть и потащили в сторону выхода.
— Я просто сказал спасибо!
— Это тоже правила твоей семьи?
— Это вежливость! — он пытался сказать это тем возмущенно-брезгливым тоном, как говорил его отец, заставляя всех окружающих разом замолчать и устыдиться, но вышло виновато-растерянно.
— В следующий раз.
— Что? — они уже подошли к мотоциклу и Вэй Ину в руки снова сунули шлем.
— Ты угостишь меня в следующий раз.
— Правда? — просиял юноша, но ему не дали рассыпаться в восторженной благодарности, а отобрали и нахлобучили шлем на голову.
— Садись.
Теперь он уже гораздо смелее вцепился в водителя, и весь обратный путь ему казалось, что они едут не по оживленным дорогам, ловко лавируя между машинами, а летят по воздуху. Как бы это могло быть возможно — он не знал, но действительно чувствовал себя окрыленным.
Радость, правда, поумеркла, когда они остановились возле все того же кафе, и Вэй Ин заметил свою машину и торчащего около нее Цзян Чэна, сердито скрестившего руки и что-то возмущенно говорящего поникшему водителю.
— Спасибо, — тихо шепнул он Лань Чжаню, все еще сидя на мотоцикле, словно стоило с него слезть — и сказка кончится, а Цзян Чэн сразу же его придушит, поэтому нужно было хотя бы поблагодарить своего спасителя, дважды выручившего его, пока он еще был рядом. — Я пойду.
Идти не хотелось катастрофически. Как потому, что он боялся реакции друга, так и потому, что казалось — заканчивается что-то весьма приятное и интересное. Слабо утешала мысль, что Лань Чжань сам сказал, что им еще предстоит один обед, и тогда Вэй Ин точно не забудет кошелек!
— Стой, — вдруг окликнул объект его путанных мыслей и молчаливых заверений самого себя, что все будет хорошо. — Телефон.
Вэй Ин растерялся, но послушно достал смартфон и протянул его новому знакомому. Тот опешил, но потом все же взял протянутый девайс и начал что-то в нем делать.
— Эй! Ты чего делаешь?! — грозный окрик четко свидетельствовал о том, что беглеца заметили, и Цзян Чэн решительно приближался к ним.
Вэй Ин занервничал и уже был готов поспешить ему на встречу, чтобы уберечь Лань Чжаня от сомнительного удовольствия выслушать мнение этого несдержанного человека, как в руку ему обратно сунули смартфон, а когда он оглянулся на того, кто это сделал, то увидел, что парень уже надевает шлем и заводит мотоцикл.
— Цзян Чэн! Не кричи, — обезоруживающе улыбнулся Вэй Ин другу детства. — Тебя подвезти?
— Я на машине… Нет, ты стой! Что это значит?! Кто это такой? Почему ты свалил с ним никого не предупредив! Да черт с ним, почему ты вообще с ним свалил?! Ты его вообще знаешь? Что это сейчас было?!
— Это Лань Чжань, он вернул мне кольцо, — примиряюще ответил он разгневанному парню, но, кажется, вышло только хуже.
— Что ты лыбишься?! Что значит, вернул?! Ты ему что, его сам отдал? А как же — ценная реликвия? А если это какой-то мошенник?!
Вэй Ин продолжал смущенно улыбаться, и все же, было в его улыбке что-то такое, что Цзян Чэн, побесившись, успокоился и даже признал, что от подобной личности ожидал бы скорее присвоения кольца себе, чем терпеливого ожидания владельца на месте, где он и нашел потерю.
Вы
Еще раз спасибо!
20:22
И еще прости меня, это было так нелепо.
20:22
Я ужасно растерялся!
20:24
Лань Чжань
Не нужно (--_--) 20:25
Вы
Что?
20:25
Лань Чжань
Спасибо 20:25
И прости 20:25
Вы
Но как мне быть, если я чувствую себя благодарным и виноватым?
20:29
Лань Чжань
Тебя самого не бесят твои правила ('～`;)┌ 20:29
Вы
Это был вопрос или утверждение?
20:42
Лань Чжань
Ты сомневаешься? (ノ_<、) 20:43
Вы
Ты не поставил знак препинания в конце предложения.
20:58
Спокойной ночи!
20:59
Лань Чжань
… 20:59
Ты ложишься спать? 21:00
Серьезно? 21:09
Эй? 21:22
Я поставил знаки препинания! 21:42
Ты серьезно что ли лег спать? (◎ ◎)ゞ 21:59
Вы
Доброе утро! Просто я привык ложиться всегда в одно время!
Надеюсь, не разбудил?
07:01
Вэй Ин нетерпеливо заглянул в телефон и поерзал на сидении автомобиля, пока ехал на учебу. Интересно, Лань Чжань где-то учится? Или работает? Или прожигает жизнь на родительские деньги? Или… Познакомиться поближе с этим необычным, для его мира, человеком — хотелось до зуда в пальцах.
Родители, конечно, были несколько удивлены, услышав всю историю с возвращением кольца, отец даже произнес некую хвалебную речь, признавая, что этот молодой человек поступил крайне правильно, дождавшись встречи и вернув вещь. Но тут же длинно и нудно отчитал Вэй Ина за неразумное поведение и поездку с незнакомцем, обед в непонятном заведении и рассеянность. Поэтому Вэй Ин перед сном провел около часа в стойке на руках, перечитывая очень умную, но очень нудную работу Лян Шумина. Воля безусловно была важна в познании мира, но сейчас ему хотелось схватить телефон и написать Лань Чжаню, потому что эмоции его переполняли, и он никак не мог согласиться, что это — лишь вторичное проявление сознания. Как это вторичное, когда все, из чего он сейчас состоит — восторг и волнительное возбуждение?
Чувство это не схлынуло ни вечером, ни за ночь, ни утром.
И когда уже на предпоследнем занятии он услышал тихое вжиканье телефона из сумки — уронил ручку, своротил тетрадь и привлек к себе слишком много внимания, но, вежливо извинившись, дождался, когда профессор вернется к доске, и достал смартфон. Сердце радостно екнуло, когда он увидел значок нового сообщения.
Правилами не допускалось заниматься посторонними вещами во время занятий, за что его так любили учителя и первые два года подшучивали одногруппники — как можно сидеть все два часа занятий, не отвлекаясь и не делая ни одного лишнего движения? Просто за ними никогда не стоял отец с длинной указкой, который шлепал по рукам, стоит только потерять концентрацию и хоть немного расслабиться, перестав сосредотачиваться на занятиях.
Он с трудом досидел до конца пар и, едва профессор разрешил им идти, схватился за телефон, чувствуя, как жар охватывает щеки и перехватывает дыхание.
Лань Чжань
Нет, я отключаю перед сном звук 11:07
Ты в институте? 11:08
Ты учишься около той кафешки? 11:08
Эй? 11:29
Ау 11:55
АУ 11:59
Ау 12:20
Ау 12:20
Ау 12:21
Ау 12:21
Ау 12:21
Ау 12:21
Вы
Прости, что не смог тебе ответить! Я был на занятии!
12:21
Я в университете.
12:22
Да, рядом с тем кафе.
12:22
Лань Чжань
Иди к кафе 12:33
Вы
У меня еще одни занятия.
12:34
Перерыв уже заканчивается, я смогу написать только после занятия.
12:35
Лань Чжань
Стой! 12:35
Ты не можешь уйти? 12:35
Хотя кого я спрашиваю 12:37
Ок, я жду тебя 12:38
Около кафе 12:39
И это чертовски скучно 12:45
((_ _)).zzzZZ 12:55
((_ _)).zzzzzzzzzzzzZZZZZZZZ 13:15
Z z z z z z z z z z z z 13:40
Два! Два обеда! 13:55
И кино! 14:05
Вэй Ин едва не выбежал из аудитории, с трудом заставляя себя сдерживаться. Ноги сделались ватными, хотелось попрыгать или закричать, чтобы проверить, все ли в порядке с конечностями, но как так можно было? Он вежливо попрощался с одногруппниками, и торопливо, на грани допустимого, пошел на выход. Он даже не стал заворачивать к машине, хотя это было неправильно, и стоило оставить хотя бы сумку с планшетом и конспектами, но там, к тому же, был кошелек, да и вообще — его ждали два часа, он мог и потаскать с собой сумку!
— Лань Чжань! — просиял он, облегченно выдыхая, потому что до последнего боялся, что все эти сообщения — нелепая шутка и парня сейчас не окажется около знакомого кафетерия.
Сначала ему показалось, что его не услышали. Лань Чжань, вроде бы, стоял и смотрел на него, и при этом молчал, и никак не шевелился. Ни единой эмоции. И этот человек так настойчиво написывал ему всю пару, что Вэй Ин едва ли улавливал речь преподавателя, сдерживаясь от того, как хотелось схватить телефон и посмотреть, что же он ему написал.
— В мак? — наконец отмер «потерянный» и зачем-то протянул ему свой шлем.
— Куда, прости? — Вэй Ин неуверенно улыбнулся и взял шлем.
— В мак… бургеры? Кола? Картошка-фри?
— Я такое… не ел, — он не решился сказать, что и не собирался есть, понимая, что может тогда снова все испортить.
— Ммм, — неопределенно промычал Лань Чжань, с каким-то сомнением рассматривая стоявшего напротив него юношу, одетого в очередной элегантный серый костюм, сегодня — троечку. Но хотя бы волосы просто собраны в высокий, очень аккуратный хвост. — Может быть ты был в коме?
— Что? — опешил Вэй Ин, захлопав глазами.
— Ну знаешь, как в фильмах показывают… Пролежал сто лет в коме, очнулся — другая эпоха, и ты не знаешь мир.
— Я? Нет… Нет, точно нет, — замотал головой Вэй Ин и отчаянно покраснел. Немного помявшись под пристальным взглядом, он все-таки решился ответить, — я с удовольствием съезжу с тобой… в мак. Бургеры… Кола…
Лань Чжань фыркнул и, перегнувшись через сиденье мотоцикла, достал еще один шлем, обменяв его на тот, который был в руках Вэй Ина.
— Садись.
Вэй Ин уже весьма уверенно вцепился в водителя, оседлав мотоцикл, и прижался всем телом, когда Лань Чжань сходу вошел в крутой поворот.
Мак, так мак. Почитает вечером Лян Шумина. Или перепишет устав семьи. Даже стоя на руках. Это ведь небольшая цена?
[1]
Те Гуаньинь (Tieguanyin) — желтый чай, один из видов китайского улуна, слегка фруктовый и сладковатый. Достаточно качественный и популярный чай.
