***
Эр Джей. Минут через пятнадцать мы достигли того узкого рукава, рассекавшего лес по пути нашего следования. Я уже хотел предложить спуститься вниз, на одну из больших кочек, да так по низу, по земле отправиться через это узкое болотце, как воздух буквально взорвался криками и визгом. Только сейчас я заметил прятавшихся в низком кустарнике, окаймляющем болото, несколько десятков местных аборигенов. Память мгновенно выхватила из самых тайных своих закоулков изображения древних людей, которые я видел в музее древностей. «Австралопитек, питекантроп», — тут же подбросила их определения. Мы замерли на ветви, внимательно глядя на разворачивающуюся бойню. На носившихся в панике окровавленных полулюдей, полуприматов, на воющих самок, на бросавшихся прямо в пасть зверя самцов. И лишь один из них бросил вызов зверю, преследовавшему нас. Пара ударов мощных лап (аж земля задрожала), злобный рык, и чудовище кинулось на человека. Я среагировал мгновенно. Казалось сработала мышечная память. Вот только мой взгляд был направлен на этого примитивного представителя племени, а в следующее мгновение я выхватываю оружие из кобуры и, прицелившись, выпускаю тот единственный заряд, который нам был необходим, чтобы послать сигнал о нашем местоположении. — Нет! — Дэн бьет меня по руке, а я вновь пытаюсь выстрелить. — Нас заметят! — шипит он. Раздаются сухие щелчки, но эффект нулевой. Я понимаю, что резервуар пуст, и нам нечем подать знак моему экипажу, в случае удачной высадки на Клио для нашего поиска и освобождения. Дыхание с хрипом вырывается из груди, в ушах стоит звон. Силы небесные! Я даже не подумал о том, что нас могут заметить. Еще неизвестно, как отреагирует племя на наше появление. А вдруг расправится так же, как и с остальными своими врагами? Может быть наша помощь окажется тем «сизифовым трудом», который и не стоил потраченных сил. Но похоже мы волнуемся зря. Мой выстрел поражает чудище прямо в самую незащищенную часть — в глаз. Плазма в одно мгновение охватывает половину огромной туши, сжигая ее едва не в кучу пепла. Чудовище спотыкается на полном ходу, на мгновение замирает, словно повиснув в воздухе, а потом, все еще двигаясь по инерции на подогнувшихся ногах, огромная туша врезается в землю, пропахав ее огромной зубастой пастью, как расческой, и останавливается, кажется, в паре дюймов от широких босых ступней вожака племени. Черная обугленная морда с парой теперь уже пустых глазниц вселяет ужас в испуганных людей. Они замирают на месте, не в силах сдвинуться, а после вдруг валятся на землю, сотрясаясь в рыданиях, вое, причитаниях. Вожак племени, а я думаю, что именно он им и является, издает громкий победный рев, а затем осматривается. Видимо ищет того, кто убил зверя. Мы стараемся спрятаться, но вовсе не уверены, что не будем замечены. Взгляд, теперь уже лишенный ярости и страха, скользит по окрестностям, не замечая нас. А после могучий воин усаживается у распластанной на земле туши и, гортанно порыкивая, зовет оставшихся в живых соплеменников. Еще недавно в панике разбегавшиеся люди быстро успокаиваются, усаживаются вокруг туши. В коротких мощных пальцах появляются примитивные скребки, ножи и люди начинают разделывать тушу. Черт возьми, нам тоже хочется есть, но мы просто смотрим на них, понимая, что этот обед не про нас. — Понимаю, что тут спускаться на землю еще опасно. Лучше обойти этот участок, взяв вправо. — Предлагаю Дэну, чтобы не нервировать племя да и самим уйти незаметно. Радует, что мой амая понимает меня с полуслова. Мне даже нет необходимости выражаться яснее или что-то объяснять. Достаточно намека, и вот я едва успеваю вздохнуть, как вновь оказываюсь в горячих объятиях своей пары, и мы перелетаем на ветвь дерева расположенного чуть правее и позади, словно возвращаемся назад. Но нет, это лишь видимость. — Держись крепче. И постарайся не потерять оружие, — Дэн обеспокоен не на шутку. Я его отлично понимаю. Оружие для нас свято, даже если отсутствует заряд. Хотя и не вижу смысла теперь его хранить. Из него нельзя выстрелить, нельзя подать сигнал, как мы и хотели, когда брали его с собой. Теперь мы передвигаемся значительно медленнее. Стараемся не быть замеченными, да и все, что встречаем на пути, Дэн скрупулезно заносит в свой портативный коммуникатор. Я не могу понять многого из того, что он пишет, это в основном знаки и символы касающиеся его узкой специализации. Даже при том, что мы застряли на неопределенный срок на Клио, не останавливает его исследований. Мне его такая дотошность и внутренняя собранность очень нравится. Мне все в нем нравится. Очень! Вновь возникает желание прикасаться к нему, прижиматься всем телом, чтобы ощутить аромат его кожи, его глубокий синий чуть светящийся взгляд, ласкающий меня. В животе вновь образуется тугой ком, а по телу распространяется жар. Я ощущаю дрожь в руках и легкое головокружение. Прекрасно понимаю, что это все не ко времени и не к месту, но владеть собой с каждым разом все труднее. Встряхиваю головой, отгоняя напрашивающиеся образы и вижу такой же осоловелый как у меня взгляд напротив. Дэн будто бы сканирует мое состояние и зеркально отображает его. Останавливается, прижимая меня спиной к шершавому стволу дерева и прислоняется лбом к моему лбу. Я морщусь и шиплю, каждой клеточкой спины ощущая его корявую поверхность. Слышу тихое кошачье урчание, свидетельствующее о довольстве. Мой амая замирает, словно сам чувствует неровности коры своей спиной, морщит лоб, при этом крылья носа чуть трепещут, словно пробуя мое дыхание на вкус. — Как ты? — шепчет мне в губы. — Устал? — его взгляд блуждает по моему лицу и останавливается на губах. — Нам надо прекратить это… — шепчет мне в рот, и я не понимаю, что он имеет в виду под этим "прекратить", но словно изголодавшийся по глотку кислорода, ловлю его дыхание и вопреки всему тянусь за поцелуем. Мне не надо много. Лишь легкое касание. Ощущение его темных губ на моих губах. Но Дэн как изголодавшийся по ласке зверь набрасывается на меня, впиваясь в мой рот, кусает и зализывает до тех пор, пока мы не ощущаем вкус крови на языке, а губы начинает покалывать. Я отстраняюсь, шумно втягивая воздух в легкие, и судорожно хватаюсь пальцами за его плечи. Жутко кружится голова и мир кажется таким зыбким. — Хорошо… мне очень хорошо, — отвечаю, прислонившись лбом к его плечу. Наши косы, словно живые, делают виток вокруг плеча и переплетаются вместе. — И нет, я не устал, — но в душе поселяется ощущение боли. Теперь его слова не дают мне покоя. Он не хочет меня как пару? Недоволен мной? Стараюсь проанализировать свое поведение. Чтобы как-то занять себя и повернуть возбуждение охватившее все мое существо вспять, срезаю кортиком несколько длинных тонких корней паразитирующих на ветвях спорофитусов и плету тонкую длинную веревку. Эти действия активируют мелкую моторику моих пальцев и делает их чувствительней. — Отлично, — Дэн следит за моими действиямии кивает головой.— Мы используем ее в качестве силков или как лассо, чтобы поймать мелких птиц или грызунов. — О пропитании стоит позаботиться уже сейчас. На этот счет я абсолютно спокоен. Альтури легко сможет поймать какую-нибудь птицу или того же Крайта, тем более даже крона деревьев изобилует мелкой живностью. И нам везет — двигались в этом направлении мы недолго и, уже собираясь спуститься, Дэн поймал еще одного Крайта. Его мяса нам хватит на день с лихвой. До ближайших маячивших на горизонте скал было довольно далеко. И мы расположились под развесистым кустарником напоминавшим папоротник, но с довольно мелкими чешуйчатыми листьями вырвиглазного розового цвета. Я скривился от отвращения, Дэн, глядя на меня не смог сдержать улыбку. — Не кривись, Эр Джей. Цвет листьев зависит от содержания в листьях хлорофилла. Здесь его, видимо, нет. А листья, возможно, можно употреблять в пищу. Его слова у меня вызвали сомнения, и думаю небезосновательно. — Глядя на их ядовито- розовый цвет, я бы опасался это есть, — не смог сдержать я скепсиса. Мы собираем мелкие тонкие веточки, сухую траву, и я ищу палочку покрепче и поровнее, чтобы развести огонь. Разжечь его нам нечем, поэтому снова лишь трением. Да, это долго, потом болят руки, но Дэну и теперь удалось меня удивить. В его руках появляется полусферическая стеклянная крышка от камеры. Не представляю, когда он умудрился выдрать ее с челнока. Но он использует ее в качестве линзы, ловя жгучие солнечные лучи и трава разгорается довольно быстро. Нам остается лишь раздувать ее и подкладывать собранный хворост.***
Дэн Альтури Наличие примитивного племени на Клио говорит о том, что цивилизация здесь очень молодая. Я если честно не ожидал здесь увидеть некоего подобия древнего человека, хотя и допускал, что они есть. А крупные хищники лишь доказывают, что врагов у них много, и самцам племени надо быть хорошими воинами и охотниками, чтобы сохранить племя и даже дать прирост в численности. Появились они неожиданно, словно из-под земли вышли. Хотя может так и есть, кто их разберет. Но если судить по внешнему виду этих древних представителей homo sapiens, то жили они явно на земле. Занятый своими исследованиями я как-то упустил из виду появление нашего преследователя, и начавшаяся бойня стала полной неожиданностью. А момент, когда Эр Джей выхватил плазменное оружие, что мы взяли с челнока в качестве сигнальной ракеты, и выстрелил, стал полной неожиданностью. Я легко ударил его по руке, чтобы остановить, и он даже не среагировал. Заряд достиг цели, попав в самое уязвимое место, убив зверя, а мы остались без возможности дать знать о месте нашего нахождения. Наверное на его месте я поступил бы так же. Да нет… определенно. Но нас могли заметить. А зная, что древние люди принимают все, что незнакомо и непонятно, в качестве врага, то стоило нам показаться перед ними, вряд ли мы были бы живы. Поэтому уходили, что называется, по- тихому и не привлекая внимания, пока племя во главе с матерым самцом принялось за раздедку туши. Нам же следовало продолжить поиск пристанища и пищи. В пути пришлось задержаться. Ругаю себя острым язычком за это всеми известными ругательствами моего деда. Олег Константинович определенно гордился бы мной (мысленно похихикал). И никакие клятвы и доводы рассудка, в том что стоит придержать коней, пока не выберемся с Клио, не действуют. Рушатся, едва Эр Джей смотрит на меня вот так, как на какое-то божество. Я хочу его до безумия. Когда все изменилось? Когда он стал мне так невыносимо дорог и желанен, что я не могу думать ни о чем другом, как только похоронить свой гребаный член в его сладкой дырочке? Но придется ограничиться лишь поцелуями и держать свои руки и свой шаловливый отросток в узде, иначе мы своими громкими стонами и криками выдадим себя, свое присутствие. За всеми этими мыслями я снова едва не попал на ужин Крайту. Успел отреагировать лишь в последний момент. Этот экземпляр оказался побольше предыдущего. Быстро расправившись с ядовитой частью рептилии и выпустив кровь, мы собрали сушняк плавуна и тонкие ветки спорофитов, поломанные, видимо, непогодой, занялись костром. Я достал крышку камеры, которую использовал как линзу, так огонь разгорелся значительно быстрее, и вскоре мы уже уплетали душистое сладковатое мясо рептилии. Голод был утолен, осталось позаботиться о воде и конечно же ночлеге. И тут я ощутил его… чужое присутствие. Это был он, тот самый крупный самец, которого я определил как вожака племени. Справа и слева среди густой травы были еще. Их резкий запах… запах пота, крови и болотной тины невозможно было скрыть даже тем, что они зашли с подветренной стороны. Я аккуратно поднялся, держа завернутого в брезент крайта, уложил его в рюкзак, затем медленно оглянулся, закрыв собой коммандера Фрая. Из кустов показался коренастый самец с низким лбом, широкими ноздрями, глубоко посаженными глазами, длинными руками и широкой грудной клеткой. Он больше напоминал гориллу. Вожак что-то гортанно прокричал, показывая на нас и на костер, а после, не дожидаясь наших действий, метнул копье с каменным наконечником, едва не угодившим мне в ноги. Я сделал пару шагов назад и напрягся, когда второе такое же копье воткнулось точно между пальцами правой ноги. Зашипев и гортанно рыкнув, я выхватил кортик из ножен и приготовился к нападению. По большому счету мне было плевать на себя. В любом случае, я бы выжил. Неплохая регенерация и высокая маневренность моего организма сделала бы свое дело. Но со мной был Эр Джей, который не обладал ни подобной регенерацией, ни высокой маневренностью. Возможно, все это придет значительно позже, а сейчас моя задача была защитить коммандера и свою пару от нападок дикарей. Мы сделали еще несколько шагов назад и, вдруг развернувшись, побежали, опасаясь преследования. ****Помощь**** Фатуму казалось это конец. Даже будучи размером с Волкена он не выстоит перед таким огромным зверем. Раны на ногах болели. Ушибленное в предыдущей схватке ребро нещадно ныло. А разбушевавшийся зверь несся на него, как падающая звезда. Да и смысл теперь в его победе? От племени остались жалкие крохи. Дети погибли практически все, те самки, что были способны рожать, либо утонули в болоте, либо погибли сейчас, прикрывая молодняк. Воины, оставшиеся в живых вряд ли будут способны разыскать себе пару. Да и те что есть, немощные старухи. Какой с них толк. Ни выносить потомство, ни родить. Им уже по шесть рук лет. Фатум смирился. Он готов был умереть с честью. Как воин. А его воины... они могут уйти в другое племя, если выживут. Да вот хотя бы к Красным Карликам, что живут там, за лесом, в ущелье Талой Воды. Подняв топор и копье, он взревел, извергнув из себя жуткий рев. И в этот самый миг чудовище охватило синее пламя. Такое, как посылает на Лухамров, гневаясь, Небесная Звезда. Зверь споткнулся и упал прямо к ногам Фатума. Вождь издал победный рев и огляделся. Вот только Огонь не с неба был послан. Он был стар, его возраст давно перевалил за восем рук пальцев, но не был глуп. Тех двоих гигантов он приметил сразу. Они стояли на нижней ветви могучего дерева и смотрели вниз. И Фатум понял, что Огонь послали именно они. Кто бы они не были, пусть и спасли жизнь Фатума, пусть выжили и крохи его племени, и все же это не было главным. Главное у них был Огонь, и он, Фатум, его у них заберет. Без него не выживут даже те жалкие крохи людей, что еще живы. И он звал. Звал тех, кто остались, звал, чтобы разделить радость победы, отведав мясо врага. Сам Фатум поспешил за пришельцами, Носителями Огня. Четыре воина самых лучших, самых смелых присоединились к нему. И Фатум крался, припадая к земле, прятался в высокой траве. Он видел, как раскрывались лепестки Огня, видел, как распускался и рос огненный цветок. А после по саванне поплыл аромат сладкого мяса. Фатум не выдержал. Он поднялся на дрожащие ноги и потребовал отдать Огненный цветок, для пущей убедительности запустив копьем в землю под ноги гиганта. Тот испуганно отскочил, но Огонь не отдал. Тогда разозленный вождь вновь запустил копье, которое ударилось аккурат между пальцев. Носители Огня вновь отступили, тот что повыше закрывал собой более низкого и хрупкого. Больного, по мнению Фатума. "Не жилец..." — подумал вождь племени и кинулся к огненному цветку, но тот уже зачах. Его лепестки потемнели и лизали белесую от пепла землю. Фатум упал на колени и по-звериному завыл.