Метаморф

***Пора отчалить бы, но хочется остаться…*** Нао Это была уже седьмая корзинка, которую Нао сплел за последние три дня. Ему не надо было так много переносок для Огня. Нужна была одна. Но он не знал, чем еще занять руки, пока навязчивые мысли, как рой диких зууков (Рыжей сказал что это Ос, а его пара кивнул, Нао умный, запомнил), одолевали его голову. Лухамр аккуратно отставил ее в сторону и вздохнул. Затем вновь потянулся за очередным стеблем, но сжал ладонь в кулак и, оскалившись, стукнул по неровному каменному полу пещеры. Рядом замер Эр Джей. Нао вовсе не хотел пугать чужака, он нравился воину, сыну Леопарда. Лухамр прекрасно понимал, что должен вернуться к племени. Его там ждали, он был нужен племени и Гаммле. Но никак не мог заставить себя покинуть пещеру. Нет, не пещеру. Нао не хотел врать себе. Он боялся покинуть чужаков. И вовсе не потому, что Нао труслив и жалок… Нет! Он смелый воин, храбрый сын своего отца, победивший в бою и сына Большенога, и сына Гнилозуба, мог бы и самого вождя Фатума победить. Он боялся оставить чужаков, потому что где-то бродят Агу с братьями — сыновья Гнилозуба. И Рыжей, оставаясь один в пещере, когда его пара уходит охотиться, не выстоит против троих похожих на ящеров соплеменников. Сыновья Гнилозуба хитры, кровожадны и жестоки. Они не берут пленных, не оставляют шанса на выживание, убивают сразу. Даже Фатум не рискует бросить им вызов. — Что случилось, Нао? — вытащил его из шалых мыслей Эр Джей. Он хмурился, словно злился, но вид его был настолько спокойным, что Нао не поверил в его суровость. Он помотал головой, как бы говоря, что все хорошо. Не стоило пугать Рыжей раньше времени. Нао сильный, он защитит. — Зачем тебе так много плетенок? — Нао смотрел как Эр Джей отложил в сторону свою верхнюю синюю кожу, которую ремонтировал шипом от колючего кустарника с привязанной к нему жилой молодого Скалозуба, которую ему дал он, Нао. У него было несколько таких. Лухамр гордился победой над этим сильным зверем. Он даже молодой, в возрасте десяти оборотов малой звезды сильнее взрослого лухамра. И Нао, еще будучи совсем юным, не успевшим пройти посвящение в воины и заработать себе имя, победил этого зверя. Эр Джей внимательно осматривал плетенку, не совсем понимая ее назначения. Просто положить Огонь в переноску нельзя. Нао еще вчера показал, как разъяренный Огонь облизывает своими горячими лепестками края плетеных листьев и со стремительностью дикого голодного зверя поедает ее. После он выложил дно и стенки плетенки несколькими плоскими камнями, которые принес с саванны. В пещере нужных камней не оказалось. Но Нао умный, он помнил, где можно взять такие. — Ного нет, дна, — Нао бережно прижал к груди одну из плетенок. Эр Джей задумался, мысленно проговаривая слова Лухамра. — Нужна всего одна? — переспросил, внимательно наблюдая за Нао. Воин кивнул и поставил плетенку на пол, выстелил плоскими камнями и, выхватив из костра горящую головешку, сунул ее в плетенку, суетливо дуя на обожженные пальцы.  — Нао, зачем ты голыми руками? — Эр Джей протянул руку и осторожно повернул ладонь парня, внимательно рассматривая ожоги. Пальцы покраснели и местами покрылись розовыми волдырями. Эр Джей со вздохом поднялся и пошел в дальний угол пещеры, где стояли их рюкзаки. В одном из них была аптечка, походная, индивидуальная. Там было средство-спрей от ожогов. Эр Джей вытащил из защитной капсулы небольшой флакон и встряхнул. Ему было интересно, как отреагирует Нао, на лечение. Спрей распылится в пену, тонким слоем, покроет ожог и локализует боль. Нао напрягся, когда увидел в руках чужака небольшую блестящую палочку. — Не бойся, я не обижу, — Эр Джей говорил мягким тихим голосом, который так нравился Нао. Он был похож на мурчание большой саблезубой кошки, и парню хотелось прижаться к чужаку и потереться головой. Он с трудом сдерживался. Затем Эр Джей нажал на палочку, и из нее с шипением Крайта стала выползать белая… Нао не знал, что это. Данебец повернул к нему свою руку и добавил: — Это не больно… давай, — потянул на себя обожженную ладонь Нао. Вновь раздалось шипение, и на руку Нао потекла холодная пенистая масса. Вскоре боль в пальцах утихла — все это время Лухамр, чуть склонив голову то к одному плечу, то к другому, смотрел на собственную ладонь нюхал ее, морщился и даже пытался лизнуть, но Эр Джей не дал. Он нахмурился и сурово сказал: «Нельзя!» А потом попытался отвлечь парня: — Тебе нужна одна плетена, а остальные куда? — указал рукой на плеяду творений Нао, удерживая пострадавшую за правое дело ладонь в мягком, но крепком захвате. Нао попытался вырвать руку, но, услышав категоричное «Нет!», вздохнул и молча подвинул ногой остальные плетенки к Эр Джею.  — Мне тоже нужна одна? А остальные — спросил он и тут же надел плетенку себе на голову. Нао хрипло рассмеялся… До прихода Дэна время пролетело незаметно. Ожог покрылся корочкой, краснота и боль прошли, Нао радовался как дитя: несколько раз после того, как он прошел посвящение в воины, Огонь лизал его руки спину и грудь, но никогда он не выздоравливал так быстро, как сейчас. Когда становище было на той стороне болота, на опушке Большого Леса, протянувшегося по земле на несколько дней пути, он три оборота Дневной Звезды промучился от боли, сражаясь с Огнем от небесного грома, который небо обрушило на лухамров вместе с большой водой. А Эр Джей вылечил его почти сразу. Воин то и дело разглядывал руку и совал ее под нос то Эр Джею, то Дэну. Потом был… «ужин». Нао не знал что это такое, но запомнил это слово. Оно звучало как-то тепло, совсем по домашнему и Лухамр, сидя у костра и поджав под себя голые ноги, время от времени с удовольствием щурился, растягивая рот в улыбке и вспоминал теплые руки матери, сидевшей у костра, при этом перебиравшей его жесткие волосы и смотревшей на Огонь каким-то пустым, печальным взглядом. Только общаясь с этими чужаками, он научился ценить чувства по отношению к другому существу. Дэн и его Рыжей никогда не ссорились, бывало конечно рычали друг на друга, но чаще Дэн урчал, как большой саблезубый кот и с нежностью смотрел на Рыжей. По началу Нао никак не мог понять, что их связывает, пока не стал свидетелем их нежных прикосновений и поцелуев там, в глубине пещеры, где гора нагревает воду. Они обнимали друг друга, нежно гладили мокрыми от воды ладонями и медленно двигались навстречу друг другу. Нао смотрел как завороженный, а в мыслях витала его Гаммла. Он тоже хотел… хотел именно такой нежности и обожания в ее глазах. И он принесет Огонь, и получит свою Гаммлу. Фатум не посмеет отдать ее никому другому… Или посмеет? Нао нахмурился. Вернул его из мечтаний Дэн, легко ткнув локтем в бок. В руках он держал глубокую чашу с парящим напитком. «Чай», — вспомнил Нао. Он никогда не пил такой, только воду. Но этот горячий напиток согревал лухамра в холодные вечера. Он втянул носом воздух и одобрительно закивал. Чужак Дэн вернулся с охоты с тушей небольшого кабана и веткой пузырника. Его красные сочные ягоды всегда утоляли жажду, когда наступало время засухи. Самки его племени часто собирали эти ягоды впрок. Но Нао не предполагал, что можно еще и ветки и листья… Лухамр задумался. Как надо сказать правильно, пить или есть? А после мысленно махнул рукой и вдохнул нежный сладкий аромат, грея о плошку холодные пальцы. **** Агу с братьями остановились на берегу реки, текущей по узкому ущелью. Жажда мучила уже пару дней и воины приветствовали воду радостными возгласами. У водопоя в оранжевых лучах заходящего солнца уже столпились мощные бородатые Муфлоны, гибкие стремительные Тахо, Онагры с точеными копытцами, тонконогие Тау, своими тонкими длинными клювами старательно вылавливающие мелкую речную живность, медлительные спокойные Большеноги, Вилороги, низкорослые коренастые Лошади. И многие другие животные. Рядом с ними примостился крупный полосатый Кабан: драчун и забияка. Вот он не боялся никого. Склонившись над водой нахраписто втягивал живительную влагу. Остальные травоядные настороженно вздрагивали, время от времени поднимая головы и осматривая заполненный животными берег. И надеясь лишь на быстрые ноги — единственное оружие в борьбе за жизнь. Вдруг, словно по команде, все головы повернулись в одну сторону, уши встали торчком, прислушиваясь к чему-то. Ещё мгновение и все Лошади, Онагры, Вилороги и другие травоядные понеслись беспорядочной массой к западному проходу, откуда лился багровый свет умирающего дня. Лишь некоторые хищники и Кабан остался на месте, вращая маленькими, налитыми кровью глазками. В проходе появилась стая крупных матерых Волкенов. Их большие лобастые головы с мощными челюстями были вытянуты вперед; желтые глаза высматривали добычу. Агу и братья держали наготове копья и дротики, а Кабан злобно оскалил задранные кверху клыки и угрожающе засопел. Волкены оглядели противника своими умными глазами, признали его опасным и бросились в погоню за более легкой добычей. После их ухода на водопое наступила тишина, и лухамры наконец вдоволь напились свежей, прохладной воды, стали держать совет. Приближались сумерки. Солнце скрылось за скалистой грядой. Надо было думать о ночлеге. — Приближаются Зувры! — сказал вдруг Агу. Он повернул голову к западному проходу и стал напряженно прислушиваться. Ашу и Ауг последовали его примеру. Затем все трое легли на землю и приложили ухо к земле. — Те, кто идут оттуда, — не Зувры! — прошептал Нам. — Это Мамонты, — ответил Агу. Воины поспешно осмотрели местность. Справа от них река впадала в озеро между базальтовым холмом и отвесным утесом из красного порфира. Узкий каменный выступ опоясывал утес и вел к его вершине. Он был достаточно широк, чтобы по нему мог свободно пройти человек или крупный хищник. Лухамры, не раздумывая, стали собираться по этому выступу на утес. На дне каменной расселины в вечном мраке текли воды реки, пересекая его впадали в озеро на западе. Деревья, сброшенные в нее обвалами камней или вырванные ураганами, беспомощно распростерлись над пропастью. Другие тянулись из сырой глубины темного ущелья к свету — длинные, несоразмерно тонкие с жалкими пучками зеленых листьев на макушке. Стволы их обросли густым мхом и лишайниками, лианы оплели ветви, вечный холод и сырость подтачивали корни, но они упрямо продолжали тянуться вверх, к горячим лучам солнца. Агу злился. Они потеряли след Нао на равнине. Вот он шел, настороженно двигался впереди, опасливо оглядываясь то на стадо Большеногов, то на группу молодых Волкенов, удачно поохотившихся за Онагром, отбившимся от стада. Агу с братьями буквально на мгновение отвлеклись на бежавшего к воде Кабана, и Нао исчез. Словно сквозь землю провалился. Даже запаха, по которому они могли бы ориентироваться, не возможно было разобрать из-за огромного количества животных, двигавшихся через ущелье. Густой мускусный аромат, облаком висящий над равниной перебил все. Гав первый заметил пещеру близ вершины утеса. Она оказалась низкой и небольшой, с неправильными очертаниями. Прежде чем войти в нее, Лухамры пристально и долго вглядывались в глубину. Затем Нам, пригнув голову и расширив ноздри, пополз в пещеру впереди своих спутников, сжимая в руке топор. Пещера оказалась усыпана костями, клочками шкур, рогами и поблескивающими в полутьме зубами животных. Видимо хозяином пещеры был крупный хищник. Агу вхдохнул несколько раз запах, исходивший от всех этих останков и неуверенно сказал: — Кажется это логово Серого Косолапа. Оно пустует уже… — он ещё раз принюхался и добавил: — две руки оборотов небесной звезды. Нам и Гав еще не были знакомы с этим хищником. Лухамры обычно кочевали в местах, где встречались Тигры, Львы, Зувры и даже Мамонты, но Серый Косолап встречался редко. Агу же видел его несколько раз во время своих дальних охотничьих походов. Он знал свирепость этого хищника, подобную слепой ярости Гнилозуба, скорости Волкена, силе пещерного Льва и лютую, неукротимую злобу. А вот почему пещера пустовала, он не знал. Быть может Косолап покинул её временно, перекочевав в другое место. А быть может с ним случилось какое-то несчастье и он издох или утонул в бурной реке. Так или иначе, Агу надеялся, что ближайшей ночью Косолап не вернется в пещеру, и решил занять ее для ночлега. Не успел он объявить о своем решении, как внизу, у подножья утеса послышались шум и топот ног: Зувры пришли на водопой. Их могучий рев, подобный рычанию пещерного Льва, отраженный и усиленный базальтовыми скалами, гремел над озером, как раскаты грома. Лухамры выбрались из пещеры и взглянули вниз. Сердца их учащенно забились при виде величественных животных и зрелища, что предстало их глазам. С ужасом и восторгом созерцая эту дикую, но великолепную картину. Не успели они насладиться этим зрелищем, как новые пробирающие до костей звуки в плелись в рев Зувров. Этот низкий вибрирующий звук был намного глуше рева Зувров и одновременно мощнее, а меж тем он вещал о приближении самых огромных существ, живших на Клио. Между тем даже свирепые львы и злобные Волкены старались держаться на почтительном расстоянии от него. Даже могучий Серый Косолап не решался вступить в противоборство с Мамонтом. Один лишь Гнилозуб в слепой ярости осмеливался преграждать ему путь. Мамонты прекрасно осознавали свое могущество над всеми живыми и прекрасно этим пользовались. Нет сомнения, что их ум был ясным и острым, а чувства — более тонкими, чем у всех остальных животных на Клио. Вожаки обоих стад подошли к водопою одновременно. Мамонты, привыкшие к тому, что все уступают им дорогу, хотели подойти первыми. И Зувры обычно уступали им дорогу. Но в этот раз вожаки Зувров, которые, видимо, плохо знали силу мамонтов, и тоже привыкшие, что все травоядные отступают перед ними, разъярились. Казалось, Мамонты не выстоят перед численным превосходством не менее могучих и к тому же разъяренных Зувров. Земля дрожала под и их мощными могучими ногами. Кровь текла рекой, окрашивая воды озера в красный цвет. Агу с братьями во все глаза смотрели на развернувшееся перед глазами побоище. Три Зувра объединенными силами напали на одного Мамонта и повалили его на землю, топча копытами и разрывая рогами плоть. Но остальные Мамонты, три крупных вожака напали на оставшихся Зувров и одержали молниеносную победу. Они пронзили их бивнями и долго топтали своими чудовищными ногами. Только заметив опасность, угрожающую поверженному Мамонту, они бросили свои жертвы и вновь ринулись в бой. Панический страх, овладевший вожаками Зувров, мгновенно передался огромному стаду. Сначала это была смутная тревога, мутящее сознание оцепенение, словно затишье перед грозой. Затем стадо дрогнуло, пришло в движение и вдруг, повернувшись, кинулось вспять. В слепом ужасе, толкаясь и давя друг друга, мчались Зувры по узкому проходу между холмами. Сильные особи обгоняли более слабых, валили с ног и безжалостно топтали. Мамонты не сочли нужным преследовать поверженного противника. Показав свое могущество и свою силу, еще раз доказали, что нет зверя сильнее. **** Кан Закончив свою миссию на Зельдисе, мы поспешили на свой «Энтерпрайз». Смысла задерживаться здесь, подвергая опасности команду звездолета, и спасенных из рабской ловушки пленных, не было. Да и какой смысл тогда их было спасать, если после не удастся прорваться сквозь кордоны зертанцев. И это надо было сделать быстро, чтобы обойти таможенные препоны. Я связался с «Энтерпрайз» по интеркому сразу же, как только мы покинули разгромленный ангар лагеря торговцев рабами и дал команду к готовности, код 01. Это значит, что нас встретят и подберут еще на подлете к звездолету. Оседлав свои флаеры и загрузившись по максимуму, — теперь нас было на двадцать больше, чем полагалось сначала, — мы стартовали в сторону нашей базы. Я не мог оставить тех, кого мы сейчас с таким трудом вытащили из плена, оставить без дальнейшей помощи. Да и они, не все правда, но некоторые были в довольно в плачевном состоянии. Рабский рынок на Зельдисе — не то место, где будут истязать и мучить товар, с которого рассчитывают получить прибыль… немалую прибыль. Но не суть. Сейчас нам было важно без приключений добраться до «Энтерпрайз» и оторваться от преследователей. А то, что они будут, я был уверен. — Секх-най, коммандер! — прозвучал в наушнике интеркома тревожный голос Риты. — Ты видишь впереди? Это встречают или нас обложили со всех сторон? Впереди на довольно большом расстоянии, так что пока сложно было разглядеть что это и кто, зависли в небе три довольно крупные точки. Похоже на шаттлы, но я пока не был уверен, хотя и приближались мы к ним довольно быстро. Ментально войдя в систему наших флаеров, а если проще просто взломав (да, я мог это сделать. Звучит фантастически, неправдоподобно, но это факт.), снова связался с «Энтерпрайз»: — Ребята! Зоран, Эдди, Лухан, вы где? — Мы перед вами, Секх-най, и видим вас на радаре. Открываем шлюзы. Прибавьте газку, сэр. За вами погоня. Только сейчас я обратил внимание на то, что следом приближаются множество серых точек. Они практически не видны на фоне облачного неба Зельдиса, но их больше двух десятков, и если мы не поторопимся, нам не скрыться. — Рита, Лео, ребята, вы слышали? Прибавьте газу. Я прикрою вас. Похоже белая полоса в нашем вояже закончилась. Естественно можно было предположить, что нас не отпустят сразу, попытаются вернуть, свой товар. И едва наши флаеры увеличили скорость по нам открыли огонь. Зертанцы, мать их, упертые сволочи. Они делают на продаже рабов, пиратстве и киднепинге огромные бабки. Количество кредитов, которое зарабатывается на этом составляет сорок процентов оборота денежных средств. На мой взгляд, разнести бы Зельдис в клочья парой ударов протонных бомб и все… так ведь нет, не гуманно! Хотя о каком гуманизме может идти речь, когда крупные шишки в Федерации имеют отсюда приличные барыши. Я открыл огонь по приближающимся беспилотникам. Да они легки в управлении, но уклониться от беспорядочного огня наших флаеров даже им будет не просто. Система еще не научилась думать. А мне не нужны тепловые сенсоры, для захвата. Достаточно ментально зацепить вражеский дрон, и все, дело в шляпе, как говорит дед. Он вязнет, словно в киселе, и теряет скорость, что я и сделал. Правда выматывает очень. Потом потребуется приличное время для отдыха… но это после. И это меня не беспокоит. На «Энтерпрайз» у меня отличный первый помощник. Он справится. Взяв в захват, словно в облако, дроны, открыл беспорядочную очередь по ним, вырубив практически половину. Еще пара длинных очередей и все, путь свободен. Я удовлетворенно кивнул своим мыслям и нажал на кнопку пускового механизма. Через пару минут путь был свободен. Меня уже ждали, и на полном ходу влетев в последний оставшийся шаттл, я заглушил движок флаера. Все, кого мы забрали с собой с Зельдиса, были размещены на борту, благо места предостаточно, и помощь раненым оказана. Нам удалось вовремя стартовать с поверхности планеты. Видимо, наведенный нами шухер прошел почти не замеченным и приказа задержать не поступило. Уже через полчаса «Энтерпрайз» покидал звездную систему Альдебаран.