* * *
И на вторую ночь Поттеры сбежали из комнат, обосновавшись в гостиной — и снова уснули на диване. На сомнение Хезер — все-таки миссис Уизли подобное поведение было не очень по нраву — Гарри со смешком пояснил: «нам дали неофициальное добро». Кажется, солнечное семейство готово закрывать глаза на странное поведение гостей и принимать тех со всеми недостатками. По пробуждении Поттеров ожидал сюрприз — рядом с диваном, где дети расположились, находились коробки, обернутые в блестящую бумагу — явно подарочные. Сонно потирая глаза, Хезер недоуменно спросила: — Это что такое? Сползший на пол Гарри, внимательно разглядывал сверкающую неожиданность, а потом, достав палочку, проговорил: — Спэциалис рэвэлио, — после чего прояснил: — Проявляет на темные чары. Все безопасно. Замотав головой, Хезер перехватила его руку — брат уже начала совершать новые пассы и с одного подарка слетела лента с небольшой запиской, а оберточная бумага начала, шурша, шевелиться — распаковываться. — А если это не наше? В ответ Гарри улыбнулся: — Почерк Гермионы я узнаю из тысячи, — он кивнул на маленький картон, где находилось короткое послание. Отпустив руку брата, Хезер уточнила: — А почему тогда ты разворачиваешь магией? Растерянно пожав плечами, Гарри отложил палочку и ответил: — Привычка. Помимо темных чар, посылки могут обработать зельем. Протянув: «о», сестра закуталась в плед, наблюдая, как брат берет в руки книгу с названием «Бесшабашная магия для волшебника-сорвиголовы». Открыв с конца, Гарри быстро пробежал глазами по тексту и хмыкнул: — Гермиона — такая Гермиона. Вроде, и не язва — но подколоть умеет. Забрав из рук брата книгу, Хезер, мельком пролистала страницы: та была оформлена в современном формате — красочно, и даже с рисунками, где в несколько кадров изображалось движение палочки. Отложив ее в сторону, сестра спросила: — А что ты ей послал? Разворачивая другой подарок, Гарри пояснил: — Шоколад с запиской: «стимулируй мозговую активность». Хмыкнув, Хезер нерешительно посмотрела на другие коробки — ей одновременно хотелось принять участие, но в то же время это казалось неуместным. Потаенный страх — увидеть внутри очередную записку: «и не мечтай о подарках, отброс» — был силен и убивал на корню любой порыв. — Впрочем, я сильно не заморачивался — у всех шоколад, только у Блейза ободок с рогами. Хезер рассмеялась: — Душевно. Усмехнувшись, Гарри поднял теплые носки с сохатыми, двигающимися по кругу: — Видишь, это взаимно. Цыкнув, сестра уточнила: — А почему олени? Оторвавшись от коробки, Гарри тепло улыбнулся и пояснил: — Да я как-то ошибся и вместо согревающего наколдовал рога, с тех пор Блейз припоминает при любом удобном случае: «Олень, Поттер», — подняв голову, брат поймал взгляд сестры и добавил: — Похожи по звучанию: «калефацио» — согревание и «корнуфацио» — рога. Кто ж знал, что у них формула одна? Задумался над ответом, хотел сказать, Блейзу, что мантия в углу, а вместо этого произнес неправильное начало и щеголял потом… Рассмеявшись, Хезер закрыла книгу: — Не ожидала от тебя. В ответ Гарри махнул рукой: — Ой, не напоминай! Для этой шутки и Блейза достаточно. Достав из очередной коробки свитер изумрудного цвета, брат удивленно приподнял бровь: — Кажется, это от миссис Уизли, — но внутри виднелось что-то еще — коричневого цвета, отложив подарок в сторону, он достал другое связанное изделие; в этот момент Хезер подалась вперед: — Это… Протягивая его сестре, Гарри улыбнулся: — Тебе. Прижав к лицу свитер, Хезер втянула пахнущий лавандой аромат и зажмурилась. Слишком прекрасно — чтобы быть правдой. Слишком хорошо, чтобы являться действительностью. — Ты чего, — тихо спросил брат, присаживаясь рядом. Подняв намокшие глаза, сестра попыталась ответить — но голос пропал. — Моя сестренка стала плаксой, — произнес он, обнимая Хезер. Та снова втянула лавандовое благоухание и скованно замотала головой. — Как это нет? Постоянно глаза на мокром месте… Отстранившись, Хезер скинула толстовку и поспешила натянуть коричневый свитер. — Не правда, — сдавленно пробормотала она. Рассмеявшись, Гарри вернулся к коробкам. В одной из них находились деревянная флейта и глиняная окарина от Хагрида, кажется, сделанные вручную — вероятно, самим великаном. Другая порадовала маленькой стеклянной фигуркой оленя, что иногда бил копытом по постаменту, с длинной запиской красивым почерком, изобилующим завитушками; «от Драко» — пояснил Гарри на вопросительный взгляд Хезер. А также в следующей лежал большой блокнот, с нарисованным смешным оленем. — А это Мэнди постаралась, — отозвался брат, схватившись рукой за лоб. — Вот же… заразы! Хезер не смогла сдержаться: — Кажется, «олень» ты не только для Блейза. Цыкнув, Гарри потянулся к сестре, но та, почувствовав неладное, отодвинулась в сторону. — Иди-ка сюда, время для новой воспитательной беседы! — Не, не, не, — замотала головой Хезер, отползая все дальше. Впрочем, брат не остановился и, догнав сестру, начал ее щекотать. Давясь от смеха, та отбрыкивалась — и пыталась сбежать, но вредный Гарри не пускал — не давая и секунды, чтобы перевести дыхание. Спустя время, успокоившись, брат снова спустился к подаркам — осталось всего ничего — три штуки. Когда Гарри потянулся к знакомой коробочке, Хезер невольно замерла без движения — каким чудом она оказалась в общей куче — оставалось тайной. Достав устройство похожее то ли на педаль, то ли на портсигар — с железным корпусом и обтянутый коричневой кожей — брат поднял взгляд на сестру, видимо, поняв, кто именно являлся дарителем. Чувствуя, как от волнения быстро бьется сердце, Хезер объяснила: — Это фотоаппарат. Приподняв правую бровь, Гарри улыбнулся, вертя в руках устройство и не понимая как с ним обращаться. На самом деле, подарок для брата Хезер нашла совершенно случайно — на рождественской ярмарке — на столе у Ивы Мор, как гласил бейдж, прикрепленный к школьной форме. Несмотря на то, что молодая леди была на год младше Хезер — взгляд первой отличался от сверстниц — в нем отсутствовал и намек на веселье, ожидание чуда и веры в безоблачное будущее, где предстоят приключения и радости. Чувствовалось, что девочка прошла через суровое испытание, заставившее ее резко повзрослеть. Видимо, само проведение в тот момент вело Хезер — поскольку она заинтересовалась необычной вещицей. И произошедший диалог — точнее даже монолог произвел настолько сильное впечатление на младшую Поттер, что глубоко врезался в память. «Полароид Эс-Икс-семьдесят, — пояснила Ива на любопытство потенциального покупателя. — Им пользовался мой брат, но… — замолчав, она отвела взгляд в сторону и, судя по просквозившей печали, за этим предметом стояла грустная история, посвящать в которую Ива Мор не имела желания. Встряхнувшись, она вернулась к объяснению: — Довольно знаменит, им владели: Энди Уорхол, Фидель Кастро, Хельмут Ньютон.» «Сейчас сложен, — объясняла Ива. — Открывается просто, — взяв фотоаппарат и положив руки на шов посередине, она потянула — за секунду устройство раскрылось. — Закрывается еще проще», — Мор, повернув устройство боком, показала на железное соединение и сдвинула его. «Настоящий зеркальный, — снова раскрыв фотоаппарат и приставив к лицу, Ива прищурилась: — Смотришь в видоискатель и видишь вот здесь, — она прикоснулась свободной рукой к темному кругу на передней панели: — С объектива, — отодвинув прибор, продолжила: — Во всех остальных — более старых моделях видоискатель находится выше. Это не очень удобно.» Хезер в этот момент молчала, боясь упустить информацию, и во все глаза наблюдала за рано повзрослевшей леди. А та снова болезненно скривившись, на миг отвернулась, но потом возобновила разъяснение, прикоснувшись к небольшому колесику, находящемуся спереди: «Здесь есть система фокусировки, — и что-то в черном круглом отверстии зашевелилось — начало вращаться. — Поэтому у него намного меньше фокусное расстояние и можно делать отличные портреты. А еще есть система экспокоррекции, — Мор показала на маленький кружок с другого верхнего края: — То есть можно корректировать затемнение. У каких-то присутствует только одна ступень, а у этого три. Вообще, каждый фотоаппарат индивидуален — нет двух одинаковых. И требуется время, чтобы приспособиться — но когда владелец поймет суть работы: как фотоаппарат по освещению, то все будет получаться. Вот это, — она прикоснулась красному кружку под колесиком: — кнопка спуска.» Поймав взгляд Хезер, Ива чуть улыбнулась — видимо, ей пришлось по вкусу, что собеседница настолько вовлечена, и буквально ловит каждое слово. Повернув устройство, Мор показала на маленький черный квадрат: «Счетчик кадров. Да, для него нужны кассеты, — она развернула прибор боком и ткнула на кнопку: — Нажимаешь сюда, и лоток открывается, — впереди устройства действительно откинулась панель, продемонстрировав пустое пространство внутри и надпись: «Polaroid SX-70». — Поэтому нужны кассеты «эс-икс семьдесят» — их светочувствительность сто-сто шестьдесят ИСО. У меня их нет, но купить не проблема: они бывают и цветные, и черно-белые. В общем, их просто нужно вставить, закрыть, потом послышится жужжание и выползет защитный слой — после можно фотографировать», — Ива показала как именно. А после, положив на стол фотоаппарат, добавила: «Важно замереть и не шевелиться — иначе фото получится смазанное — буквально, считаешь до трех и нажимаешь на «спуск». Большое влияние оказывает свет — в зависимости от освещения фотоаппарат по-разному закрывает затвор — выдержка.» Последнее слово было совсем не понятно Хезер, но она не решилась перебивать увлекшуюся рассказом Иву Мор. Последняя будто скинула с плеч груз и казалась невероятно ранимой — точно вспоминала что-то теплое, согревающее душу; и любое неосторожное слово — вернет ее обратно — во мрак. «Если очень хороший свет — он может выдать кадр сразу же, если похуже… то будет думать долго. У брата был случай, — Ива улыбнулась мягко — с нежностью, — когда он снимал ночью, поставил фотоаппарат на стол и тот после хлопка молчал минут пять, и только потом выдал кадр — папа его повес…» — резко замолчав, Мор закусила губу и отвернулась, пряча лицо. Отведя взгляд, Хезер только вздохнула, всей сутью почувствовав чужое горе. В этот момент казалось неправильным смотреть на человека, словно с отрытой — кровоточащей раной. «Ну как берешь?» — справившись с эмоциями, хрипло спросила Ива. Активно закивав, Хезер даже и не думала отказываться — это воистину должно было стать именно тем подарком, что идеально подойдет Гарри. «У него появится замечательный владелец», — напоследок попыталась приободрить рано повзрослевшую девочку Хезер. Та в ответ дернула головой и отвернулась — вероятно, видеть, как фотоаппарат обретает нового хозяина, для нее было слишком болезненно. Замотав головой, Хезер отстранилась от накативших воспоминаний и поймала странный взгляд брата. Пока сестра ушла в себя, он внимательно смотрел на нее, не нарушая молчания. Разулыбавшись, Хезер объяснила, как пользовать подарком и показала на практике, где что расположено и для чего предназначено — посетовав, что нужно только купить кассеты. Те было не достать в Литтл Уингинге — требовалось добраться до Лондона и найти специализированный магазин. Брат слушал внимательно — заинтересованно, а потом, рассмеявшись, протянул Хезер небольшую коробочку: — Ты чудо! Спасибо, сестренка! Забрав, она открыла — там находился кулон на кожаном шнурке — деревянный в виде солнца, с выжженной надписью «inconspicuous». И Хезер не сомневалась — однозначно, он вырезан братом вручную. — Зачарован на рассеивание внимания — с ним ты станешь невидимкой для других. Засмеявшись в ответ, сестра тут же спрыгнула с дивана и налетела на Гарри: — Спасибо! Подхватив смех, брат выдохнул ей в шею: — Это тебе спасибо. Отстранившись, она кивнула на сложенный подарок: — Давай, купим кассеты и сделаем общую фотографию? Продолжая дыханием щекотать шею, Гарри кивнул: — Обязательно. Когда Хезер вернулась на диван, снова закутавшись в плед, Гарри перевел взгляд на самую последнюю коробку — без надписей, обернутую в белую бумагу. Нахмурившись, брат взмахнул палочкой и начал распаковывать ее с помощью магии. — Не уверен, — пояснил он на внимательный взгляд сестры, — вызывает странное чувство. Да и… Кто еще?.. Внутри оказалась какая-то светящаяся ткань. Подняв ее в воздух, Гарри, прищурившись, рассматривал — Хезер тоже не отрывала взгляд и растерянно пробормотала: — Похоже на мантию. Вместо ответа брат кивнул, а потом достал записку; сестра потянулась вперед, чтобы прочитать: «Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю очень счастливого Рождества.» Гарри нахмурился: — И кому стоит сказать «спасибо»? Поднявшись, брат решительно взял в руки парящую ткань и примерил — тут же его тело исчезло — только и осталась висеть в воздухе одинокая голова. Подавшись вперед, Хезер протянула: — Жесть. Это что за дичь?.. Оглядев себя, Гарри ухмыльнулся: — И я даже знаю какая! Не зря бороздил книги по артефакторике. Приподняв брови, сестра дернула головой, безмолвно прося пояснить; снимая переливающуюся на свету ткань, брат не заставил себя ждать: — Мантия невидимка. Хмыкнув, Хезер отозвалась: — Кажется, твои ночные прогулки выйдут на новый уровень. Кивнув, Гарри убрал подарок обратно в коробку. Наблюдая за движениями брата, Хезер осторожно уточнила: — Что не так? Поймав взгляд сестры, Гарри вздохнул: — Я вспомнил, где видел этот почерк. Чуть нахмурившись, Хезер впилась взглядом в брата с немым вопросом; и Гарри неохотно ответил: — Антиквариат, — убирая остальные подарки, он все же продолжил мысль: — И это очень странно — к чему старик вернул ее? И еще… — и резко замолчал, поджав губы и отвернувшись. Чувствуя какую-то новую пакость, Хезер потянулась к брату и поймав его руку, потребовала: — Договаривай. Сев рядом с сестрой, Гарри тяжело вздохнул и, сверля взглядом коробку со странным подарком, мрачно закончил оборванное ранее предложение: — Почему она оказалась у старика?.. Подавшись назад, Хезер зажала ладонь рот, испугавшись посетившего озарения: действительно, почему подобный артефакт находился у мистера Дамблдора, если, как сказано в записке, тот принадлежит Поттерам. И, значит, в ту роковую ночь он уже был у директора школы магии?.. А если бы остался у мамы и папы, мог спасти от смерти?.. Мотнув головой, Гарри, сжал кулаки и сухо заключил: — Антиквариат задолжал кучу ответов, — посмотрев на Хезер, брат смягчился — суровое выражение исчезло, на губы легла виноватая улыбка: — Прости, я… — замявшись, он закрыл руками лицо и надавил на глаза. — Так много вопросов — все слишком неоднозначно. Потянувшись к брату, Хезер осторожно взяла его за ладони и потянула их вниз, ловя взгляд: — Ничего. Разберемся со всем постепенно. Сме… — не сумев закончить, сестра сжала зубы и выдохнула: — Эта история ждала девять лет, подождет еще — никуда не денется. Мы докопаемся до истины. Искривив губы в усмешке, Гарри кивнул: — Непременно. Никто не уйдет, — он чуть сжал пальцы Хезер, — каждый ответит. Закрыв глаза, Хезер выдохнула и откинулась на спинку дивана. Ее раздирало от противоречивых эмоций: с одной стороны, действительно хотелось найти и наказать ублюдка, убившего родителей, а, с другой — эта жажда вступала в конфликт со стремлением жить в мире — без агрессии и постоянной вражды с окружающими. И во внутренней борьбе не выявлялось победителей — ярость, ненависть к человеку, лишившему самого дорого, успешно конкурировала с выбранными устремлениями. Хезер затрясла головой, не понимая себя — противоречивых желаний — пытаясь тем самым избавиться от разногласия. — Пора сваливать. Открыв глаза, сестра в немом вопросе взглянула на брата; Гарри пояснил: — Пока миссис Уизли не застукала нас здесь. Улыбнувшись, Хезер вскочила на ноги и, бережно взяв коробку с подарком от брата, подхватила толстовку. Гарри в этот момент аккуратно складывал плед — будто им вовсе и не пользовались. Подняв коробки, он мотнул головой, предлагая сестре идти первой. Усмехнувшись, она показала ему язык и направилась к лестнице — впереди предстояло новое приключение: максимально бесшумно поднять наверх и не разбудить при этом солнечную семью.* * *
В воскресенье — двадцать девятого декабря в регион, где располагался дом семьи Уизли пришел циклон и порадовал выпавшим снегом. Вероятно, Поттеры увидели его первыми, проснувшись по установившейся традиции в гостиной — за окнами намело целую кучу. Кажется, кого-то ожидала радостная уборка двора — и предчувствие не подвело — после завтрака, отрядив сыновей и Гарри на задание, миссис Уизли вручила им по лопате и велела как следует расчистить территорию. Хезер и Джинни тоже присоединились — не столько помогать, сколько мешать; договорившись — и в кои-то веки прейдя к согласию — они забросали мальчишек снегом. Так скучная работа с лопатами превратилась в игру, где участники быстро разделились на команды: первая из двух Поттеров, вторая — из младших Уизли и в третью вошли близнецы. Спустя время, к веселью подключился Чарли — выглянувший проконтролировать уборку, когда хозяйка дома заметила неладное. Пытаясь призвать хулиганов к порядку, он попал под перекрестный огонь и начал жульничать — использовать магию. Тогда дети не растерялись и единогласно решили атаковать старшего Уизли. Закиданный со всех сторон Чарли не сдавался — успешно отбивал натиск, успевая давать ответные залпы — совсем не зря он работал в драконьем питомнике — реакция была мгновенной. В конечном итоге, буйство остановила миссис Уизли — одни взмахом палочки заставив всех замереть — и грозно призвала ребят к уборке. Дальше процесс пошел слаженно, под ее внимательным взором дети работали смирно и послушно. А также расчистка двора приобрела новый уровень — успеть кинуть в противников снежком, пока внимание хозяйки дома сосредоточенно на ком-то другом. После обеда ребята разбрелись по своим делам: Фред и Джордж умчались наверх, про Перси и вспоминать не стоило — тот находился в своей комнате постоянно. Чарли с мистером Уизли засели за шахматным столом, параллельно ведя беседу — совсем неразличимую, видимо, кто-то из них наложил чары, не позволяющие подслушать приватный разговор. А вот Рон и Гарри устроились на полу — выполнять домашние задания. Несмотря на каникулы и постоянную атмосферу веселья, про учебу Гарри не забывал — после обеда в обязательно порядке, не обращая внимания на нытье и возмущение Рона — они на два-три часа зависали в гостиной и выполняли заданную профессорами работу. Брат был неумолим, подключив на свою сторону миссис Уизли, что подобно дробовику обрывала все стенания сына, подводя к заключению: «сиди и делай». Джинни в эти моменты убегала в комнату, а Хезер, принималась изучать стеллаж с книгами, ища подходящую, чтобы занять себя чтением в свободные часы. Как-то ей в руки попал интересный автобиографический роман от Гилдероя Локхарта «Духи на дорогах», написанный легким языком — и очень похожий на приключенческую фантастику. По крайней мере, действие там развивалось в волшебном мире, и главным герой являлся магом. Он ловко и с юмором справлялся с жизненными трудностями и по пути охотился на монстров — в основном оборотней. На фоне этого Хезер еще ближе сошлась с Молли Уизли — последняя, оказывается, являлась фанатом писателя — всласть обсудив сюжет, да и самого автора. Также гостья узнала, что у мистера Локхарта на данный момент выпущено в свет девять книг, и часть из них присутствует в домашней библиотеке Уизли. И по секрету хозяйка дома рассказала, что в последнем интервью Гилдерой обмолвился, дескать, сейчас собирает материал для десятой книги — публикация которой планируется через год-два. Когда время, уделяемое на домашние задания, подошло к концу, Рон с отвращением отодвинул в сторону свитки и учебники: — Гарри, ты зверь — с тобой свяжешься, потом не развяжешься. Невероятным образом рыжий умудрялся точно определять час, знаменующий конец нелюбимой работы. Наблюдая за ним уже несколько дней подряд, Хезер не перестала поражаться этому умению — без часов Рон очень точно ощущал текущее время. Легко рассмеявшись, Гарри потянулся и улыбнулся сестре, оторвавшейся от второй книги Гилдероя Локхарта «Встречи с вампирами». — Как насчет нового раунда в снежки? — спросил он, поймав взгляд Хезер. Положив между страниц закладку, сестра вернула улыбку: — Я позову Джинни. Вскочив на ноги, Рон немедленно подхватил: — А я договорюсь с мамой. Посмотрев на него, Гарри уточнил: — Зовем братцев «Эф» и «Джи»? Замотав головой, Рон поспешно возразил: — Не-ет, они жулики. Кивнув, гость поднялся и мотнул в сторону продолжающих неразличимую беседу Чарли и мистера Уизли. На это Рон пожал плечами: — Лучше не отвлекать. — Ждем вас на улице, — улыбнулся Гарри, когда сестра встала. Кивнув ему в ответ, Хезер поспешила наверх, уже без всякой опаски взбегая по лестнице. За прошедшие четыре дня гостья успела убедиться — последняя одно из самых надежных, что есть в доме — даже если стены развалятся, та останется на месте. Как-то, увидев опаску Хезер, мистер Уизли взмахнул палочкой, накладывая чары, и пояснил: «Даже если дом разрушится, лестница будет стоять веками, не бойся.» И это странным образом убедило гостью — Артур Уизли вызывал чувство доверия, ощущение надежности. Иногда даже Хезер ловила себя на мысли, что завидует его детям — с таким тылом нет страха перед будущим — этот джентльмен с мягкой улыбкой и спокойствием справится со всеми невзгодами и монстрами. Постучавшись, Хезер дождалась глухого «войдите» и открыла дверь. Джинни сидела за столом и что-то писала — она любила этим заниматься. Как гостья не наведывалась в чужую комнату, хозяйка постоянно увлеченно разбилась в каких-то вопросах или вела записи. Кажется, она, как и Гарри, любила докапываться до сути и искать дополнительную информацию. Отложив в сторону перо, Джинни перевела взгляд на гостью, и вопросительно приподняла брови. Замявшись на пороге, Хезер кинула мимолетный взгляд на Моргану, нарисованную на картине; привыкнуть к леди так и не получилось — все время пробирало до мурашек, а от чужого взгляда стыла кровь — и быстро произнесла: — Ребята зовут поиграть в снежки. — Хорошо, — выдохнула Джинни, закрывая тетрадь. Наблюдавшую за владелицей комнаты Хезер какой-то черт дернул спросить: — Почему ты постоянно краснеешь, когда видишь Ари? Замерев на полдвижении, Джинни посмотрела на гостью, а потом отвела взгляд. Мысленно дав себе оплеуху, Хезер уже успела пожалеть, что задала подобный вопрос — видимо, тактичность — это вообще не ее тема. Найдя новый курс для беседы, чтобы разрушить затянувшееся молчание, она уже отрыла рот, намериваясь поинтересоваться, как часто здесь выпадает снег, как рыжеволосая вдруг заговорила: — Твой брат, он… — замолчав на несколько секунд, Джинни воодушевленно продолжила: — Потрясающий! Герой, победивший Того-кого-нельзя-называть! Самый сильный маг столетия! Благородный, честный — лучше человека просто не существует! С глухим «о» Хезер невольно отступила на шаг. Внутри появилось знакомое чувство — неприятное, царапающее, так и просящее сказать что-нибудь гадкое. Разглядывая доски пола, покрытые истершейся краской, гостья не сдержалась: — Ты его совсем не знаешь, — подняв взгляд, она мрачно посмотрела на Джинни, — ничего о нем не знаешь. Выпрямившись, рыжеволосая прищурилась и резким тоном поинтересовалась: — Разве я сказала что-то плохое? Вспыхнув сильнее, темное чувство не позволило Хезер промолчать: — Да. На самом деле, она понимала — Джинни создала и поверила в красивый образ, и ее слова не несут негативного оттенка — то что, она продолжает оставаться слепой и видит ненастоящего Гарри — не имеет к Поттерам никакого отношения. И сердиться неразумно — неправильно — глупо. Но раздражение и злоба внутри заставляли воспринимать чужую речь в штыки и буквально провоцировали: вбей сказанное этой девчонкой обратно в глотку, чтобы она больше никогда не смела говорить о Гарри, и даже смотреть в его сторону. Приподняв подбородок, Джинни прохладно уточнила: — И что же? Чувствуя, что еще немного и она проиграет желанию разрушать, Хезер резко развернулась и вылетела из комнаты. Сбежав по ступеням, притормозила у двери и, схватив куртку, выскочила на улицу. Холод немного успокоил — рвано дыша, Хезер, едва ли не плача, посмотрела на брата. Последний, усмехаясь, что-то рассказывал Рону, но, увидев сестру, оборвал речь и, подбежав к ней, приобнял руками за лицо: — Что случилось? Закусив губу, Хезер почувствовала — что еще немного и расплачется. Вероятно, из-за необдуманных и глупых действий гостьи Поттеров скоро выставят из чудесного дома Уизли. И это будет вполне заслежено. Рядом послышался голос Рона: — В чем дело? Дернув голову из рук брата, Хезер опустила ее вниз, не зная как рассказать, что она ни за что ни про что сцепилась с Джинни. Обняв сестру, Гарри мягко произнес: — Тише, все хорошо, — а потом, переведя взгляд за спину Хезер, резко и холодно продолжил: — Это ты ее обидела? Тут же вмешался Рон, возмущенный тоном и словами друга: — Эй! Давай полегче! Не разговаривай так с моей сестрой! Обернувшись, Хезер посмотрела на вышедшую из дома Джинни — что побледнев, сделала на шаг назад. И было четко понятно почему — в таком состоянии Гарри заставлял отступать и взрослых — что уж говорить про десятилетних девочек. Развернувшись обратно, Хезер поймала взгляд брата и отчаянно замотала головой: — Ари… Несмотря на явную скованность, Джинни глухо произнесла: — Недоразумение. — Так, — протянул брат, прищуриваясь и смотря в глаза сестры: — она говорит правду? Сделав глубокий вздох, Хезер уверенно кивнула. По крайне мере, у рыжеволосой присутствовало великодушие: готовность закрыть глаза на невежливость гостя и необоснованную злость — а также первой пойти на мировую. Сама Хезер чувствовала панику — словно находилась в западне: не только испортила отношения с хозяевами дома, но еще без явного обоснования и причины. За спиной раздался тихий голос Джинни: — Извини, Хезер. Ты права — я совсем ничего не знаю. Выдохнув, гостья почувствовала облечение. Наконец, спонтанно возникшая злость ушла, а ее место заняло чувство вины. — А что ты ей сказала? — жестко спросил Гарри, еще сильнее сжимая сестру в объятьях. С силой повернув чужую голову, Хезер поймала взгляд брата и невербально попросила, мол, не нагнетай — хватит. В ответ он едва слышно фыркнул и чуть расслабил объятья; но сестра ясно видела — эти действия не означали, что Гарри согласился — наоборот, брат готов продолжать выяснение отношений. — Хватит наезжать на мою сестру! — не остался в стороне Рон, исчезая из поля зрения гостьи — подходя ближе к мнущейся у двери Джинни. Выдохнув, Хезер поспешила развернуться и как можно скорее исправить ситуацию: — Это ты меня извини. Мне не следовало отвечать грубо. — Да когда вы вообще успели поссориться? — не переставал возмущаться Рон. Почувствовав, как Гарри напрягся, сестра взглянула на брата — выражение его лица пугало — снова вернулся жуткий взгляд, а черты, словно заострились. В этот момент, смотрящая на Поттеров Джинни, опять дернулась назад; за мгновение ее загородил Рон, мрачно произнося: — Перестань. Она извинилась. Но Гарри, словно не услышал — его взгляд буквально сверлил Джинни, осторожно выглядывающую из-за плеча брата. — Я надеюсь, подобных инцидентов больше не возникнет, — медленно протянул гость. И судя по интонациям, это был не вопрос — а утверждение. — Поттер, — предостерегающе проговорил Рон, — тормозни. Мрачно улыбнувшись, Гарри перевел взгляд на Хезер, что силой сжала его руки, и прищурился. В ответ она поджала губы и едва заметно помотала головой, снова прося остановиться и закрыть уже эту тему. На мгновение посмотрев на землю, а потом на Рона и после на прячущуюся за его спиной Джинни, Гарри уже с нормальными интонациями сказал: — Ладно. Сестренка может показаться грубой, — сильнее сжав руки, брат не дал Хезер вывернуться и ударить себя в бок. — Не обижайся на нее — у Хеззи доброе сердце, а косноязычие не имеет цели обидеть других. Расслабившись, Рон встряхнул головой и отвел взгляд. Стоило признать — Уизли являлись очень смелыми и мудрыми людьми — не боящимися признавать ошибки и способными защищать близких даже от друзей, если те переходили границу. Чудесная семья! Расцепив объятья, Гарри, засмеявшись, отскочил в сторону, лукаво смотря на развернувшуюся сестру — что замахнулась, но промазала при ударе. — Сам ты «косноязычие»! Наклонившись, он зачерпнул снег и кинул в сторону Хезер — но почему-то белый комок пролетел мимо — и судя по возгласу: «Эй!» — попал в Рона. Благодарно выдохнув, Хезер повторила маневр брата, схватив снег из кучи рядом, и уже отвела руку, но Гарри прокричал: — Не в меня, бей Уизли! И в момент, когда Хезер разворачивалась, чтобы направить атаку на Рона, получила порцию снега в лицо. Отплевываясь, она, не глядя, кинула — поскольку новых возгласов не последовало — не попала. Брат потянул ее за руку: — Давай за мной. Вот таким образом конфликт удалось разрешить — впрочем, осадок все равно остался. Хезер осознавала — все темные чувства по отношению к Джинни совершенно необоснованны и более того несправедливы; но, тем не менее — никуда они не исчезли — так и томились на самой периферии.* * *
За весельем и играми следующие два дня промчались стремительно — словно их и не было. Хезер в полной мере ощутила, что значит находиться в семье, что такое «нормальные родственные отношения» и как те должны выглядеть в реальности. Она беспощадно влюбилась в солнечное семейство — после душевности, теплоты и неугасающей заботы — остаться равнодушным невозможно. Как-то незаметно Хезер обнаружила себя за тем, что постоянно прилипает к миссис Уизли, наблюдая за ее отточенными действиями на кухне, и подневольно стремится отхватить порцию ласки — на которую хозяйка дома совсем не скупилась, будто у нее появилась вторая дочь. Быть может, из-за этого Хезер и сторонилась Джинни — гостья чувствовала, что вторгается на запретную территорию — незаконно отнимает внимание чужой мамы. Сама Джинни придерживалась нейтрального курса — но иногда Хезер ловила ее внимательный и изучающий взгляд — заставляющий сжиматься и вызывающий желание сбежать подальше. Возможно, рыжеволосая чувствовала неудобство, что младшая Поттер слишком многое себе позволяет, а, может, дело заключалось и в другом — прояснять этот вопрос Хезер совсем не стремилась. Также циклон, пришедший в последнее воскресенье уходящего года, не рассеялся — остался на небе, и каждое утро радовал выпадающим снегом; с теплой погодой он становился мягким, рыхлым — оптимальным для игры снежки, чем дети и пользовались. Конечно же, все начиналось, как и в первый раз, с указания миссис Уизли убрать территорию и выдачи лопат, но неизменно перерастало в командные игры «закидай противников снегом». Рон и Гарри тайком вели сводную таблицу «побед и поражений», ориентируясь на облепленность участников по завершении озорства. Только, кажется, близнецы жульничали, несмотря на официальную договоренность не использовать магию — поскольку занимали лидирующую позицию, притом, что друзья заключили тайное соглашение бить Фреда и Джорджа в первую очередь. Но на выходе получалось, что менее всего снега оказывалось, как раз таки на главных весельчаках — и больше всего на девочках. Иногда к ребятам присоединялся Чарли, задержавшийся в гостях у родителей на зимний отпуск. В состязаниях высокий красавец выступал без напарника — ему за счет силы, роста, опыта и чрезмерной взрослости тот не был положен. Хотя им мог бы стать Перси, но «зануда», как истинный затворник, предпочитал отсиживаться в комнате. И, вероятно, совсем не выходил бы на свет божий, если бы не младшие братья, что периодически вытаскивали его на завтрак и ужин. Про обед судить сложно — из-за насыщенной жизни у детей он наступал, когда чувство голода перевешивало желание играть. Тридцать первого декабря по окончанию завтрака Рон смело взял слово и поднял щекотливый вопрос: — Мам, — осторожно начал он, внимательно смотря на миссис Уилзи и отслеживая ее реакцию, — сегодня мы с Гарри будем учить сестер летать на метлах. Это мероприятие должно было стать маленьким подарком Хезер и Джинни по случаю приближающегося нового года. Естественно, Рон и Гарри договорились еще загодя — включив Чарли в тайный кружок — без его поддержки намереньям друзей не видать воплощения. Звучно положив черпак на подставку, леди повернулась и отрезала коротким: — Нет. — Ну, мам, — протянул Рон, и ему на помощь пришел Чарли: — Я подстрахую — пусть повеселятся. К счастью, план не подвел и старший из сыновей Уизли выступил качественным противовесом страху перед возможными травмами у дочери и гостьи. Взглянув на спокойного и уверенного в себе Чарли, строгая хозяйка дома таки смилостивилась и кивнула: — Ладно, если Чарли будет с вами. Засветившись от радости, Рон активно закивал, а Гарри душевно поблагодарил: — Спасибо, миссис Уизли. Мимолетно погладив гостью по голове, она подарила детям добрую улыбку и вернулась к кухонному гарнитуру, растерянно пробормотав: — Было бы за что, милый. После получения официального разрешения дети и Чарли сгруппировались во дворе — рядом с пятью волшебными устройствами для полета. До этого старший Уизли успел исчезнуть, и через пятнадцать минут вернулся с двумя метлами — три штуки находились в пользовании семейства. Смотря на магическое транспортное средство, Хезер чувствовала, что упустила нечто важное — и вообще не разбирается в жизни. «Метла» не только блестела от лака, но и ее прутья казались слитыми в один комок, только по недосмотру разделяющийся на отдельные палочки в конце. Такой не то, что подметать невозможно — а самое оно — рыть землю, отлично подойдет в качестве граблей или лопаты — вероятно, и копать проблемы не составит. — Все достаточно просто, — проговорил Чарли, обращаясь к детям. — Смотрите на метлу и уверенным тоном произносите: «вверх!» Это было слишком дико. С каждым таким событием мир Хезер переворачивался, и ее рациональная сторона уходила в глубокий нокаут — как подобное вообще может быть реальным? Мимолетно потрепав сестру по волосам, Чарли продолжил: — Давайте, попробуйте. Хезер в сомнении помотала головой. Ей хотелось закрыть глаза и силой их потереть — возможно, тогда эта дичь прекратится? Одно дело читать о полетах на метлах или даже слышать от брата — другое столкнуться с этим в живую. Происходящее казалось настолько нелепым — глупым, что можно уже встречать санитаров — пациент готов, он заранее согласен на лечение. — Вверх, — громко выкрикнула Джинни, и странный прибор для полета прыгнул в ее протянутую руку. Покосившись на свой, Хезер тихо пробормотала: — Вверх. К немалому удивлению гостьи, метла зашевелилась. Младшая Поттер отступила подальше — но летное устройство метнулось за ней. Спас сестру Гарри — крепко обнял и поймал взгляд: — В чем дело? На фоне слышалось, как Джинни поздравляют братья, хвалят ее способности и подбадривают. Передернув плечами, Хезер покосилась на дергающуюся метлу и ответила: — Меня это пугает. — Кажется диким, что маги используют метлы, как средство передвижения? — точно ухватил суть Гарри. Безмолвно мотнув головой в согласии, Хезер снова посмотрела на жуткое транспортное средство — то, наконец, успокоилось и затихло, смирно лежа на земле. — Воздушный шар, — внезапно произнес брат, привлекая внимание сестры. — Что? — удивленно переспросила она, вглядываясь в его лицо. — Не менее странное средство передвижения — воздух, заключенный в огромный шар, что поднимает корзину с пассажирами. Или дирижабль, наполненный газом — тоже удивительно. Но у каждого есть объяснение: в первом случае — горячий воздух, что легче холодно; а во втором — водород или гелий, что легче воздуха и тоже стремятся вверх. Кивнув, Хезер перевела взгляд на метлу. Да, сказанное Гарри являлось знакомым и естественным — все в рамках логики, но каким образом это вписывалось в летательный агрегат?.. — Магия, — пояснил брат, проследив за взглядом сестры. — Метла не двигается сама — она созависима от твоей магии — реагирует на нее и за счет этого поднимает ездока. Если тебе удобнее, то представь, что магия — это горячий воздух или газ — взаимодействуя с метлой, ты испускаешь его, и это заставляет ее подниматься выше и даже, более того, ей управлять. Снова посмотрев на брата, Хезер, облизав губы, кивнула. Гарри улыбнулся сестре напоследок и отошел в сторону. Джинни под наблюдением Чарли уже парила на высоте двух ярдов, как и Рон, что страховал с воздуха. Под внимательным взглядом сестры Гарри протянул руку и достаточно тихо произнес: — Вверх, — и метла тут же оказалась в его захвате — быстро, послушно, словно иначе и быть не может. Нахмурившись, Хезер принялась разглядывать лежащее перед ней устройство для полета, проговаривая про себя слова брата: «магия, словно горячий воздух — невидимая сила, что поднимает.» Наблюдающий за ней Гарри не торопил — терпеливо ждал, когда сестра сама дойдет до нужного состояния. Как и Уизли: Чарли только поглядывал, но оставил этот вопрос на старшего Поттера, Джинни сосредоточилась на своих успехах, а Рон и не думал вмешиваться. Кажется, последний за время знакомства успел хорошо понять суть друга — и четко определять, когда к Гарри можно лезть, а когда лучше держаться на расстоянии. Протянув руку, Хезер также тихо, как и брат, сказала: — Вверх, — и через долю секунды метла была зажата в ее пальцах. Как это прошло — почему — она не смогла уловить. Внутри царило спокойное ощущение — без противоречий, словно после объяснений брата — все встало на свои места — и происходящее естественно. Улыбнувшись, Гарри перекинул ногу и, спружинив, воспарил над землей — совсем невысоко, буквально в нескольких футах. — Теперь садишься и отталкиваешься — не бойся метлы — она твое продолжение. Полностью тебе подконтрольна, как рука или нога — часть тела. Повторив движения брата, Хезер последовала указаниям, легко подпрыгнув — и взлетела — внутренности совершили кувырок, и появилось чувство невесомости. Вопреки ожиданиям, возникшее ощущение парения не стало странным — диким или неуместным. Все же брат смог достучаться до сестры, каким-то чудом изменив ее восприятие — открыв новые возможности. Заразительно рассмеявшись, Гарри взлетел выше: — Так, а теперь приподнимаешь черенок — это вверх, опускаешь — вниз, наклоняешься корпусом вперед — устремление прямо, разгибаешься — тор… Не дослушав объяснения брата, Хезер начала стремительно набирать высоту, а потом устремилась вперед. Внутри Хезер все затрепетало — казалось невероятным — невозможным прекрасным — именно тем, чего и не хватало. Рядом показался Гарри — быстро догнавший сестру; дико хохоча, он устремился на обгон. Рассмеявшись в ответ, она сильнее наклонилась корпус к черенку, ускоряясь и стремясь не дать брату вырваться вперед. Ветер свистел в ушах, от потока воздуха слезились глаза, и жутко морозило — пальцы на метле уже заледенили; но кровь кипела — что-то неведомое звало — кричало — настаивало рваться все дальше — быстрее к победе! Только чудом сквозь поток слез Хезер смогла различить препятствие — судя по объему — дерево. Тело сработало инстинктивно — отклонилось в сторону, уводя метлу от ветвей, потом чуть вниз — и далее за несколько движений выровняло координацию — совершенно без участия разума — Хезер поняла, что именно произошло, только когда дерево осталось позади. Неожиданно Гарри сделал маневр и подался в сторону — заворачивая; Хезер, не раздумывая, направила черенок метлы следом. Брат начал сбавлять скорость — сестра, висящая у него на хвосте тоже. Поравнявшись с ним, она кивнула на землю, предлагая сделать паузу. Где сейчас находились Поттеры — со спонтанной гонкой умчавшиеся черт его знает куда — было неведомо. Вместо ответа Гарри резко наклонил метлу вниз, уходя в пике — сестра, фыркнув, повторила — почти у самой земли вернув метлу в горизонтальное положение. Засмеявшись, брат упал в снег; слетев с метлы, сестра свалилась рядом. Вокруг располагалось бескрайнее поле: ни деревьев, ни сооружений, ни людей — чистая, слепящая взгляд, белоснежная равнина. Прекрасное место. — Ну как? — Потрясающе, — протянула Хезер, от восторга совсем не чувствуя тела — внутри поселилось умиротворение — хоть сейчас на тот свет — большего счастья в мире не существует. — Я знал! — довольно воскликнул Гарри. Хезер только рассмеялась. — Папа был ловцом? Он тоже летал на метле? — Дааа, — мечтательно протянул брат. — Лучший ловец! За время учебы никто не мог его обогнать и урвать победу. Быстрый — как летать чувствовал интуитивно, а реакцию имел мгновенную — снитч замечал первым и ловил в течение нескольких минут. В Зале славы стоит кубок с его именем! В кои-то веки не ощущая болезненных эмоций от рассказа о родителях, сестра нащупала ладонь Гарри и крепко ее сжала. — Определенно, у нас талант от него, — добавил брат. — Вот увидишь, в школе появится кубок и с твоим именем. Снова засмеявшись, Хезер спросила: — А как же ты? Подложив свободную руку под голову, Гарри поделился: — Да ну к черту этот квидич! С ним времени на прочие дела не останется, да и Малфой нацелился на место ловца — в этом году наш выпускается. Конкурировать с Дарко глупо — он прям горит. Если подам заявку, Мажор обидится насмерть, — помолчав немного, брат заключил: — Электа уна виа нон датур рэкурсус ад альтэрам. — Думаешь, мне стоит попробовать?.. — задумчиво протянула сестра, подняв ладонь и рассматривая ту на фоне серого — низкого неба. — Конечно, — немедленно отозвался он. — Это твоя тема. Единственное — первокурсникам вход в команду заказан, но на втором году — без проблем. Сжав ладонь в кулак, Хезер кивнула на точку вдали — кто-то из Уизли мчался за Поттерами, чтобы знатно отругать за своеволие, угон чужих метел и стремительное исчезновение. — Все, сказка закончилась, — фыркнул Гарри, садясь. Летящий человек становился все ближе — и стало ясно — это Чарли. Зависнув над Поттерами, он помотал головой и что-то произнес — но ветер унес чужие слова, Хезер не расслышала сказанное, а вот брат легко рассмеялся: — Мы не сумасшедшие — все вопросы к Джеймсу — от него наследие. Опустившись ниже, Чарли на мгновение закрыл глаза, а потом строго посмотрел Гарри: — Я понимаю — Хезер! С первого раза снесло крышу, и проснулась тяга к экстриму. Но ты-то должен осознавать опасность! А если бы она не справилась с управлением? Встав на ноги, Гарри начал вытаптывать место, чтобы отряхнуться — снега навалило достаточно — по щиколотку. — Я все контролировал. Сверля разочарованным взглядом старшего Поттера, Чарли в несогласии замотал головой и продолжил вразумление: — Кого контролировал? А если бы она сломала шею?.. Или ногу? Чтобы ты делал? Вместо ответа Гарри достал палочку и взмахнул ей, произнося: — Вулнэра Санантур, — вырвавшийся бесцветный луч угодил в снег, оставив после себя небольшую ямку. Но на этом брат не остановился, снова прочертив волшебным инструментом: — Эпискеи. Чарли вздохнул: — Хорошо, но всего не предусмотреть — ты только первокурсник, твои знания ограничены! Нельзя допускать подобных ситуаций. Здесь ключевое — безопасность и жизнь дорого человека. Поймав взгляд старшего Уизли, Гарри кивнул: — Признаю, это было глупо и во многом ты прав. Поднявшись, Хезер перебралась на вытоптанное братом место и начала отряхиваться. Все претензии Чарли, безусловно, являлись заслуженными и справедливыми — ни старшему и младшей Поттер не следовало поступать настолько опрометчиво и наплевательски относится к страхующему детей Уизли. Хоть тот и ругал Гарри, но было ясно видно — за словами находилось искреннее переживание и неподдельные эмоции. — Хорошо, что ты это понимаешь. Снова кивнув, брат оглядел Хезер, послав той теплую улыбку. Увидев это, Чарли тяжело вздохнул. Сестра протянула руку — это получилось само собой — метла мгновенно влетела в ладонь, только от мысленного пожелания. Хезер невольно улыбнулась: зря она с пренебрежением относилась к магическому транспортному средству — совершенно незаслуженно. — Боже. Неужели, я был таким же? Бедная мама… — закрыв ладонь лицо, Чарли с силой надавил на лоб, а потом утомленно взглянул на Поттеров: — Надеюсь, удастся сохранить это происшествие от нее в секрете. Кажется, по мере знакомства с миром волшебников Хезер еще не раз придется бороться с внутренней зашоренностью. Не очень перспектива — ни капли не радужная. Гарри усмехнулся: — Рон сто процентов не подведет, а нам подставляться глупо — первые же пострадаем. Осталась Джинни. Медленно выдохнув, Чарли, уже полностью успокоившись, произнес: — Она умеет хранить тайны. Ладно, пора возвращаться, — рыжеволосый красавец мимолетно оглянулся в сторону, откуда примчался: — Летите рядом и без сюрпризов. Поднимаясь в воздух, Гарри кивнул; а Хезер растянула губы в извиняющейся улыбке. За спонтанный поступок, конечно, было стыдно, но это ни в коей мере не перекрывало ощущение счастья и чувство, будто очередная деталь встала на место — словно Хезер стала еще более полноценной. Воистину мир магии, как и другой — простецов являлся одновременно сложным и простым — и в основе они часто противоречили друг другу. Но все же, и там, и там присутствовали, как ужасные — жуткие стороны, так и прекрасные. И мир волшебников совсем не зря вошел в жизнь Поттеров.