***
После объявления о начале войны Какаши скитался по безымянным деревням, наблюдая удручающие картины полной безысходности. В очередной раз ему приходится скрипеть зубами и переступать через трупы невинных людей. Медленно продвигаясь по пустынной улице, Какаши нехотя бросал взгляды на разграбленные и полуразрушенные магазины. Желудок вновь протяжно заурчал — действие боевых пилюль подходило к концу. Какаши остановился, почувствовав, что его тянут за накидку. Обернулся, посмотрев на заросшего и явно вшивого мальчишку. Он сдавленно улыбался, невнятно бормотал, шевеля пересохшими и потрескавшимися губами, и протягивал Хатаке грязную руку. Какаши застыл, не в силах отвести взгляд от пустых глаз ребёнка. Такую безысходность он видел сотню раз в отражении зеркала. Хатаке вложил тому в руку остаток своих мизерных сбережений, слабо улыбнувшись под маской. Из-за войны экономика малых государств рухнула, власть захватили предприимчивые банды. Они установили огромные налоги, контролировали и так бедные поставки пропитания, обрекая жителей на голодную смерть. Какаши апатично зашёл в небольшое здание, проигнорировав красноречивые взгляды членов банды и предложил свою кандидатуру для выполнения грязной работы. — Но налоги из жителей выбивать не буду, — сразу же категорично заяви он. — В другом деле я могу быть более полезным. — Его холодный приглушённый тембр заставлял упитанного Свина ёрзать на месте. — А у тебя кишка не тонка, раз умудряешься сохранять принципы в такое время, — гортанно рассмеялся мужчина. Он шлёпнул по мясистой заднице женщину лет тридцати, говоря, чтобы встала с его колен, и выгнал остальных из комнаты. — Есть у меня одно деликатное дельце, которое я не могу доверить своим ребятам, — серьёзно вымолвил он, удобнее усевшись в мягком кресле. Мужчина всматривался в черноту, видневшуюся из узких прорезей для глаз, сжимал до побеления кулаки — он совсем не привык к такому апатичному поведению, но интуитивно опасался Масочника. Хатаке устало выдохнул, вскользь осмотрев просторную комнату, заваленную картинами, золотыми кубками и прочей мишурой, отчего помещение больше походило на склад, чем на штаб бандитской группировки. — Мне нужна Деревня Травы, — прямо сказал Свин. — Принеси мне голову нынешнего правителя и доверенность с его подписью о передаче владений мне. — Меня интересует цена, — вымолвил Хатаке. — Ну, задача достаточно деликатная, не каждому под силу, — лукавил Свин, чем заставлял Какаши недовольно закатывать глаза. — Остановимся на ста тысячах рё. — Двести и надбавку за добровольную передачу деревни, — заявил Хатаке, не изменившись в голосе. — Через несколько дней нынешний правитель выступит с речью о передаче поста тебе. — Ты смеёшься надо мной? — изогнул он густую бровь, смотря на Какаши, как на сумасшедшего сказочника. — Это невозможно! Твоя задача просто пытками заставить его подписать нужный документ и убить! — Я всё сказал, — бросил Какаши, проигнорировав его выпад. — Пф… придурок, и как ты собрался такое провернуть? — скептически сказал он, подперев голову рукой, отчего пухлая колючая щека расплылась на кулаке. — Это уже тебя не касается. — Каков наглец! — в его голосе послышались нотки восхищения. — Давай так, если всё пройдет так, как ты сказал, то я дам тебе полмиллиона рё, если же ты вернёшься к первоначальному плану, то не получаешь ничего… и снимешь маску, — добавил он, чуть подумав. Какаши коротко кивнул и испарился из комнаты. Через неделю заголовки всех газет пестрили новостью о передаче поста Главы Деревни Травы другому, ранее неизвестному человеку. Первая страница подкреплялась фотографией живого правителя, который вдохновенно описывал Свина с наилучшей стороны. У тучного мужчины затряслись руки, а глаза на лоб лезли, отчего морщины становились глубже. С каждой новой прочитанной строчкой у Свина скатывалась бусинка пота со лба. Ему не верилось во всё происходящее, но фотография не оставляла сомнений. Если присмотреться, то на заднем фоне размыто виден слегка сутулый мужчина в чёрной накидке, ниспадающей чуть ниже колена, и белая, без каких-либо опознавательных символов деревни либо незамысловатых рисунков, маска. — Надеюсь, фарса было достаточно, — хмыкнул Какаши, пропихнув руки в карманы. «Ну конечно, — хмыкнул про себя Свин, смотря в темноту прорезей, — этот тип… Он не мог «случайно» попасть на фотографию, но… т-тогда…» — Если ты так силен… ты мог бы захватить весь мир, подчинить своей воле любую деревню, — скомкано бормотал он, обливаясь липким потом. — Почему ты… набиваешься в наёмники к мелким бандам и соглашаешься на любую грязную работу? — Я ведь не обязан тебе отвечать, — вздохнул Какаши, сделав несколько шагов по направлению к Свину. Последнего передёрнуло от страха, он вжался в спинку кресла. — Просто выдай деньги и не задавай вопросов. Свин суматошно закивал как китайский болванчик и подал сигнал одному из своих подчинённых. Тот быстро притащил металлический кейс, на четверть заполненный крупными купюрами. Какаши, не пересчитывая деньги, запечатал их в небольшой свиток, который достал из внутреннего кармана накидки. Глаза Свина расширись, когда он заметил красный круг на плече водолазки, похожий на водоворот. Облизнулся своей догадке и остановил руку Какаши со свитком, нагло схватив за запястье. Не успел он и слова вымолвить, как Хатаке ловко перекинул свиток в свободную руку и пустил в правую ладонь молнию. Свин затрясся в конвульсиях, из его рта вырывались хриплые гортанные крики от боли в руке. Он сжал зубы, посмотрев на место поражения. От увиденного он закричал сильнее, надрывно махая обрубком руки и приказывая атаковать наглеца. Какаши отпрыгнул в центр комнаты, спрятав свиток за пазуху. Он хмуро оглядел всю толпу, окружившую его, и испуганного главаря. Вздохнул и отряхнул руку, отчего в разные стороны полетели брызги крови. — Вы бы ещё с вилами вышли, — едко буркнул Какаши. Пока Какаши не восстановился после использования Котоамацуками на предыдущем Главе, его чакра хаотично текла по организму, не позволяя использовать мощные техники, но для шайки бандитов с палками этого не требовалось. Он достал из ножен клинок танто, мысленно извиняясь перед отцом, что приходится использовать его против таких отбросов. Последние даже не заметили, как между их рядов невидимой тенью проскользнул Масочник, а за ним, спустя какое-то мгновение, замертво падали тела. Когда ряды противника заметно поредели, Какаши материализовался за спиной Свина и прижал острие клинка к жирному горлу. — Ну что? — холодно хмыкнул Хатаке. — Продолжим веселье, или я могу спокойно уйти? — Я-я… лишь хотел сказать, что… узнал этот символ, — он испуганно перевёл взгляд на плечо Какаши. Его морщинистое и прыщавое лицо бледнело — сказывалась сильная потеря крови. — Т-ты из К-кон… Какаши не стал дожидаться, когда он закончит фразу: полоснул клинком по горлу, сильно надавливая на рукоять. Он вытер окровавленный кинжал о шёлковую рубаху Свина и молча направился к выходу. Никто из подручных главаря не осмелился и шагу ступить, боясь в мгновение лишиться жизни от руки этого монстра. Покинув деревню, Какаши остановился на границе с деревней Дождя. Он промыл в реке маску, которая из белоснежной превратилась в багровую, и клинок, чтобы лезвие не затупилось. Переоделся в новую одежду, а прежнюю сжёг, позволив себе непозволительно долгий взгляд на символ водоворота, вышитый на его старой растянутой и порванной в некоторых местах водолазке. Хатаке присел на траву и стянул тканевую маску. Он глубоко втянул запах баоцзы, наслаждаясь мясным душком, свойственным несвежему мясу. Железы выделили гораздо большее количество слюны, а Какаши угрюмо подумал, когда он в последний раз ел что-то мясное. Желудок протяжно завыл, напоминая о том, что он всё ещё существует, но Хатаке продолжал смотреть на раскрытый паровой пирожок, его тепло приятно обжигало ладонь. Пусть тесто было водянистое, а мясо затхлое, Какаши поджал нижнюю губу, вспоминая совсем иной аромат этого блюда, которым баловала его Рин. Сглотнув, отогнал ненужные мысли, и быстро съел пирожок, пока тот не остыл. Какаши ещё долго сидел на траве, поджав колени к груди, и отрешённо смотрел на горизонт, за которым разрослась Деревня Дождя. Сейчас же видно было лишь серое небо и далёкие чёрные тучи, которые вместе с громом в скором времени будут здесь. Сегодня был тот самый день — прошло ровно три года со смерти Рин и с его побега из деревни. Когда ему было так нестерпимо гадко на душе, он всегда старался оставаться один, наедине со своими мыслями. Сейчас же у него не было таких людей, у него никого не осталось. Все те мирные жители, у которых он останавливался во время своих скитаний, уже наверняка мертвы. Даже теперь, если забраться на какую-нибудь высокую точку и оглянуться, то можно заметить пылающие здания, а если прислушаться — содрогание земли от взрывов. Какаши казалось, что за ним тянется кровавый след из гор трупов тех людей, которых он убил. В такие моменты угрюмой отрешённости он винил себя во всём, к чему прикасался, даже в том, что после того, как он покидает какую-либо деревню, до неё доходит война. Казалось бы, не он начал эти глупые распри, и не от его рук погибали мирные жители и дети — это было очевидно. Но за его спиной продолжали гореть и взрываться деревни. Он встряхнул головой, поморщившись от надоедливых терзаний. Какаши снова натянул тканевую маску, затем последовала деревянная. Бросив задумчивый взгляд в сторону Деревни Дождя, резко развернулся и пошёл по направлению к границе с Камнем.***
Ооноки приглушённо хихикал и мял длинные белоснежные усы, рассматривая фотографии спелых куноичи в купальниках. Он облизнул палец и перевернул страницу. Глаза расширились, впалые щёки покрылись румянцем от созерцания упругих округлостей довольно милой шатенки, которая эротично прогибалась, поднимая с пола мяч. Ооноки смял пересохшие губы и расплылся в мечтательной улыбке, не в силах оторвать взгляд от аппетитной груди. — Уже вышел новый выпуск, где она без купальника, — тактично кашлянул Какаши за его спиной. Старик подлетел со стула и остался парить у потолка, ошалело смотря на незваного гостя. Поясницу заклинило, и он аккуратно опустился на пол, протяжно скуля. — К-кто ты, чёрт возьми?! — рыкнул Ооноки, интуитивно опасаясь вторженца. — Я бы не хотел называть своё имя, — холодно отозвался Какаши, листая похабный журнал Цучикаге. — Тебя Р-райкаге послал?! — пробормотал он, сморщив заросший бородавками нос. — Нет. — Тогда кто? — Я сам от себя, — сказал Какаши, откинув скучную литературу обратно на стол. — У меня есть к тебе предложение. — Ты как с Цучикаге разговариваешь, щенок?! — заорал он. — Да я тебя в секунду в пыль сотру! Ооноки сложил руки вместе, готовя свою фирменную технику. Какаши лишь тяжело вздохнул и самым наглым образом плюхнулся в кресло Цучикаге. — Упрямый старик, — протянул Какаши, пародируя внучку Цучикаге. Он сомкнул руки на груди и продолжил, прямо смотря на выходящего из себя Ооноки: — Вот скажи, мне просто интересно, как отреагирует Песок, который решил поддержать тебя в этой войне, узнав о том, как быстро ты прощаешься с «друзьями», потерявшими ценность? — К чему ты клонишь? — нахмурился Цучикаге, продолжая направлять на Какаши технику Стихии Пыли. — Да так, — пожал он плечами, — вспомнился один занимательный факт, получивший название «Трагедия на перевале Йосуга». — Т-ты… от-ткуда ты… — Это неважно, — прервал его Какаши. — Твоё предательство повлекло за собой войну, которая длится уже больше года, а за ней — смерти миллионов невинных жизней… — Будешь мне здесь морали читать?! Когда у самого молоко на губах не обсохло?! — выходил из себя Ооноки. — Жизни этих людей на твоей и Райкаге совести, — безэмоционально продолжил Масочник, — и я не преследую цель тебе тут проповеди читать. Мне до святого как тебе до балерины, — хмыкнул он. — Этот факт будет служить тебе определённым стимулом для принятия правильного решения. — Правильное для тебя решение, — язвительно выделил Ооноки. — Схватываете на лету, Цучикаге-сама. — Не паясничай, — скривился он. — Говори, что тебе надо, — сдался старик, опустив руки и тем самым развеяв технику. — Что ж… возвращаюсь к началу нашего разговора. У меня есть деловое предложение для Камня. — Пф… какое? — нахмурился Цучикаге. — Хочешь быть наёмником? — Не пойми превратно, — пожал Какаши плечами, — мне плевать, что вы там с Райкаге не поделили, я лишь ищу наживу. Мне нужны деньги, тебе — козырь. Вот и всё. — И что ты предлагаешь? — заинтересованно протянул Ооноки. — Как видишь, мне не составило труда проникнуть в покои Цучикаге — самое охраняемое место в деревне, — размеренно сказал он. — Так же просто мне будет уничтожить вражеский отряд, полностью или командира. — Хм… — Райкаге потеряет много людей, прежде чем смекнёт, кто убийца… Ну, или продумает засаду, там как пойдет. — Я так понимаю, если я не соглашусь, то точно такое же предложение поступит Райкаге. — Верно, — коротко бросил Хатаке, слегка наклонив голову вбок. — Тогда можно задать один вопрос? — Ооноки подошёл ближе и спихнул Какаши со своего насиженного места. — Почему именно Камень? — Во-первых, мне было ближе идти, — ответил Какаши, вздохнув. — Во-вторых, Райкаге — вспыльчивый тугодум, он сначала переломает мне все кости, а только потом я смог бы сделать ему это предложение. В общем, с тобой проще иметь дело. — Что ж… не хотел бы иметь такого врага, как ты, — сказал Ооноки, протянув Какаши руку. Хатаке незамедлительно пожал её. — Оплата будет высокая, — холодно сказал Какаши. — Также никому не должна быть известна моя личность. — Насчёт оплаты договоримся, сначала покажи мне, на что ты способен, — усмехнулся Ооноки. — А твою личность я и сам не знаю. Я не чувствую от тебя ничего: ни запаха, ни чакры, ни эмоций. Такое ощущение будто передо мной фантом. Какаши промолчал, просто растворился в воздухе, получив от Цучикаге всё, за чем пришёл. — Грубиян, — проворчал Ооноки, возвращаясь к просмотру страниц журнала.***
В скором времени Цучикаге прислал птицу с заданием. Какаши удовлетворённо хмыкнул, отмечая профессионализм Ооноки. Последний предоставил сведения о расположении вражеского отряда и примерный их маршрут, также в свитке был отрывок из отчёта разведки. Какаши требовалось разбить их и добыть полезные сведения о дальнейшем плане действий. Какаши слегка усмехнулся, понимая, что Ооноки действительно хочет проверить уровень его сил — задача на уничтожение противника, когда было бы проще перехватить сведения и посеять недоверие во вражеских рядах. — Ну-с, хочет резню, значит, устроим резню, — безразлично буркнул Какаши, сжигая в руках свиток. Он проверил своё обмундирование и, дождавшись ночи, выдвинулся к лагерю врага. Хоть он продвигался тихо, полностью скрыв присутствие, дозорный всё же смог его обнаружить и успел подать слабый сигнал. Какаши незамедлительно прыгнул на вышку дозорного и вонзил клинок в сердце. Он завис, смотря в потухшие белые глаза. С широкого лба медленно стиралась проклятая метка клана Хьюга. Сонные шиноби постепенно выходили из своих палаток, выискивая нарушителя. Какаши разочарованно цыкнул в сторону — ему хотелось зачистить лагерь без лишнего шума. — Чёртов старикашка, — угрюмо буркнул Какаши, спрыгивая с вышки дозорного. Пока на звук сражения не поднялись шиноби из дальних палаток, Какаши убивал наступающих, попутно отражая атаки со спины. Ему хотелось уничтожить как можно больше до появления на поле боя командования. Когда же капитан появился, Хатаке отпрыгнул, используя Технику Огромного Огненного шара. Командир, не медля ни секунды, приказал возвести Стену воды. От соприкосновения противоположных стихий поднялся пар, загораживая обзор. Хатаке хмыкнул, сложив несколько печатей, и исчез из поля видимости. Совсем скоро густой туман заволок всю округу. — Что происходит? — испуганно раздался в тумане молодой ломаный голос. — Почему пар не рассеивается? — Потому что это не пар, идиот, — злился капитан. — Техника Сокрытия в тум… — не успел он предположить, как лишился головы. — Значит он из Тумана? — Камень тоже заключил союз?! — Заткнитесь, имбецилы! — заорал капитан, сложив ручные печати. От его тела в разные стороны вырвались потоки воздуха, разгоняя туман в радиусе ста метров. Лысый мужчина с татуировкой молнии за ухом раздраженно огляделся, отмечая трупы товарищей, распластавшихся у него под ногами. Не осталось никого выжившего — все скончались сразу, даже не успев понять происходящее. На секунду у командира отряда закралась мысль, что Масочник намеренно старается убить быстро и безболезненно, будто заботится о собственном враге. Выбросив из головы ненужные мысли, он огляделся: присутствия Масочника не ощущалось, за спиной горели палатки с продовольствием и оружием. Взрывные печати вступили в реакцию с огнём, разорвав палатку и землю под ней. Куски почвы разлетелись в разные стороны, попадая по головам зевак. Один большой кусок отлетел в сторону от лагеря и уничтожил деревянную перегородку, к которой были привязаны лошади. Ездовые кобылы в страхе сорвали уздечки и побежали вглубь лагеря с протяжным испуганным ржанием. Все звуки животных, крики людей и приказы командира смешались в один хаотичный гул. Хатаке профессионально воспользовался создавшейся неразберихой, расправляясь с противниками по одному. Он остановился, отбив летящие сюрикены, и взглянул небо — кто-то из отряда подал сигнал. Жёлтая дымка поднялась достаточно высоко и взорвалась, освещая безлунный небосвод. Смуглый капитан усилил тело молнией, быстро приближаясь к Какаши со спины. Последний успел среагировать и увернуться, но брошенная под ноги дымовая шашка помешала контратаковать. Он хотел выпрыгнуть из завесы, но капитан не позволил. В запястья и лодыжки сотнями колючих игл впились нити из молнии, обездвиживая и растягивая тело во все четыре стороны. Какаши с силой сжал зубы, подавляя боль и возвращая разуму холодность. Он изобразил попытку вырваться, пытаясь внушить капитану уверенность и заставляя расслабиться. Тот усмехнулся и тяжело выдохнул — похоже, эта техника сжирала много чакры. Но каково же было его удивление, когда пленный просто прошел сквозь его технику. Нападавший со спины чунин тоже прошёл сквозь Масочника. Хатаке в два высоких прыжка отступил с поля боя и скрылся за деревьями. Эта медленная способность в активном режиме постоянно вытягивала из него чакру. Какаши выдохнул, отсчитывая десять секунд на снятие нематериальности, и провёл пальцами по рваной ране на запястье. На подушечках осталась липкая кровь, но вены не задеты. Выждав момент, Какаши появился за спиной капитана, ударив в сердце. Треск сине-фиолетовой молнии заглушил предсмертный крик командира. Хатаке сжал кулак, вынимая руку. Он мрачно посмотрел на свою ладонь, покрытую мелкими царапинами: перчатку разорвало на мелкие клочки, остался только маленький кусок, торчащий из сквозной раны. «Техника ещё не завершена», — подумал он, переведя заинтересованный взгляд на вспышку света. Команда генинов во главе с чунином застыла в страхе, стараясь лишний раз не шевелиться. Парни шикнули на розоволосую девчонку, по глупости подорвавшуюся на собственной свето-шумовой гранате. Капитан махнул рукой, приказывая им отступать. Оглянувшись на сбежавших ребят, вынул катану и закрыл собой девчонку. «Те два щенка вполне могли унести её с собой, — недовольно подумал Какаши, развернувшись всем телом к Амадо. — Только, если в их рюкзаках не было чего-то более ценного». — Ужасная командная работа, — раздосадованно прокомментировал он, вытирая танто о другую перчатку. Закончив, засунул клинок в ножны, а перчатку отбросил в сторону. Амадо крепче сжал рукоять катаны и понёсся на Масочника. Кровь на одежде и маске интуитивно отпугивала, он уже не был уверен в своих силах. Убивая их заказчика с таким хладнокровием, не совершил ни единого лишнего движения. Объективно оценивая свои шансы, Амадо не надеялся даже ранить его, но всё равно тянул время пока Сакура не придёт в себя. Какаши, будто играючи, уворачивался от примитивных атак. — Красивое оружие, только в управлении очень сложное и уязвимое для таких атак… — бесцветно сказал он, ударив кулаком по локтю. Амадо скривился в гримасе боли, выронив катану. Схватился за сломанную руку, подавляя крик. Какаши пнул его в солнечное сплетение, отбрасывая бессознательное тело в сторону ближайшего дерева. Будто вспомнив что-то важное, лениво обернулся на куноичи. Она мотнула головой, отгоняя настойчивый звон в ушах, и крепче сжала кунай, стараясь направлять его в сторону Масочника. Сакура пыталась соединить его раздвоенный силуэт воедино. Какаши похлопал по ноге, потушив подол накидки, и медленно двинулся в сторону куноичи. Та махнула кунаем и испуганно поджала губы, отталкиваясь дрожащими ногами назад. Встать не получалось, страх беспощадно сковывал, окуная с головой в чёрную воду. Она суматошно порылась в подсумке, доставая бело-зелёную капсулу. Какаши заинтересованно наклонил голову вбок, не понимая, что она задумала. Сакура испуганными и расширенными от шока глазами смотрела на него, на его торчащие во все стороны белые, слегка припыленные волосы — единственную его примечательную черту. Она отбросила бесполезный кунай в сторону, смотря на сильнодействующий БАД, который в обязательном порядке надо было брать на миссии. Руки сильно дрожали, таблетка подпрыгивала, норовя упасть на землю. Сакура даже сейчас колебалась, вспоминая просьбу матери никогда не принимать это. Но это единственный шанс продержаться против Масочника до прибытия подкрепления. — Прости, Йоши, — прохрипела она, пересиливая дрожь и закидывая в рот капсулу. Она зажмурилась, языком положив таблетку между зубов, и мысленно скомандовала себе раскусить. Шлепок. Сакура ошарашенно перевела взгляд на выскочившую изо рта капсулу. Прижала ладонь к горячей щеке и посмотрела на нависающего над ней мужчину. Она слегка поморщила носик, учуяв резкий запах крови. Он невозмутимо потянулся к её сумке шиноби, срывая ту с пояса. Поковырялся в ней, доставая ещё три свето-шумовые гранаты. Наткнувшись на ещё одну капсулу, задумчиво покрутил её в руках. — Интересный способ покончить с собой, — хмыкнул Какаши, засунув пилюлю в карман штанов. Сакура сидела у него в ногах, прижимаясь спиной к дереву. Она думала штаны намочит от страха. Его маска и невозмутимое поведение пугали, она не знала, чего от него ожидать. Какаши обратно бросил сумку и спокойно пошёл в другую сторону. Сакура не могла позволить себе отпустить преступника. Она сжала зубы, пересиливая дрожь в коленях, и поднялась с пыльной земли. Без сомнений — Масочник не ожидает удара в спину от забитого в страхе генина. Она сложила печати для Земляных копий, но на последней замерла. «Окстись! Он в одиночку перебил весь отряд Облака, — говорила себе Сакура, опуская руки и смотря на его чуть сутулую и от того расслабленную спину. — Если жизнь дорога, бери сенсея и сваливай отсюда поскорее, пока он не передумал и не убил тебя!» Как только Масочник скрылся, она подбежала к сенсею и мягко потормошила его, боясь повредить явно сломанные кости. Амадо разлепил глаза и тут же поморщился от сильной волны боли, растёкшейся по всему телу. Сакура ловко вправила вывих и помогла сенсею встать, продолжая придерживать на протяжении всего пути до лагеря. Сакура действовала на адреналине, она бежала из последних сил в сторону Конохи и смогла остановиться лишь когда добралась до их маленького лагеря, в котором их уже ждали товарищи. Передала сенсея в руки парней и упала на четвереньки, рывками хватая воздух. С лица крупными каплями стекал пот, руки и ноги тряслись, к горлу подкатывал тугой комок. Она прогнулась в спине от рвотного позыва. Остатки завтрака распластались большой кляксой между рук. Сакура сплюнула тягучую слюну, улавливая, как поморщился Хако. Впервые он не стал высказываться, молча наблюдая за переломанным сенсеем и шокированной сокомандницей. Рей молчаливо фиксировал руку Амадо с помощью деревяшки, не желая смотреть в полные ужаса глаза Харуно.***
Какаши отчитался перед Ооноки о проведении операции, говоря, что из-за непредвиденных обстоятельств пришлось уничтожить два вражеских отряда. — А также за неполные сведения команды разведки и дополнительный урон по силам Райкаге имею право потребовать двойную выплату, — размеренно сказал Какаши, даже не придав голосу возмущения или ноток требования. — Какие ещё неполные сведения? — закипал жадный до каждого рё Ооноки. — У отряда в дозорных стоял Хьюга, — сказал Какаши, пропихнув руки в карманы штанов. — Он и поднял лишнюю шумиху. — В-возможно поддержка из Конохи прибыла после разведки? — предположил Ооноки, сморщив красный нос. — Я могу предоставить тебе полный отчет. — Насчёт Конохи… — продолжил Хатаке, махнув рукой. — Похоже, Лист налаживает поставки не только с Камнем, — холодно сказал он, нахмурившись под маской — неприятно, во что Данзо превращает Коноху. — Думаю, с Облаком они спелись совсем недавно. Возможно, я даже прервал их первую поставку боеприпасов. — Первую поставку? — переспросил Ооноки. — С чего такие выводы? — Во-первых, разведка не засекла представителя клана Хьюга, а он их, что с бьякуганом невозможно, отсюда и вывод, что солдатов Данзо только-только подогнал, — Хатаке тяжело выдохнул, ему хотелось сейчас отдохнуть, а не объяснять элементарные вещи Цучикаге. — Во-вторых, на сигнал пришла команда генинов, а это значит, что поставка была мелкая, ознакомительная, так сказать, либо просто письменное послание. — Ты достал хоть что-то из этого? Какаши невесомым движение положил на стол свето-шумовую гранату. — Две такие я использовал для разгрома отряда подкрепления, — сказал Какаши, выждав паузу, пока Цучикаге не удостоверится, что граната такая же, что и у его армии. — Коноха изобрела их несколько лет назад. Лёгкие и простые в применении, что их доверяют даже генинам. — Что насчет послания? — Ничего, — пожал Какаши плечами, умолчав о странной капсуле, от которой веяло силой его лучшего друга.