Узурпатор

Сакура легкой рукой надавила на ручку крана, останавливая поток воды в новеньком душе с массажной насадкой. Она потянулась и схватила с крючка махровое маленькое полотенце, взъерошила им темно-розовые спутанные от воды сосульки. Затем большое полотенце окутало влажное тело и приняло устойчивое положение благодаря нехитрым махинациям с тугим узлом над грудью. Девушка напевала под нос песенку, покачиваясь бедрами и приподнимаясь на носочках. Проведя пару раз рукой по запотевшему зеркалу, Сакура в очередной раз зажала кончики волос меж пальцев и скептично осмотрела длину. Слегка удлиненное каре — определённо смелое решение, особенно оно таковым казалось, когда под ногами в парикмахерской розовым ковром разметались отголоски её длинных волос. Но сейчас ей не на что жаловаться — короткие пряди куда проще в уходе, а самое главное, не мешали выполнению миссий. Да, подстричься её надоумил колючий комментарий товарища по команде. — И вовсе я не из-за него подстриглась, — надулась девушка, говоря своему побагровевшему отражению в зеркале. Последнее время шуточки Хако вгоняли в краску, нарушали стратегию полного игнорирования. Казалось бы, за столько лет можно привыкнуть, тем более не так часто они собираются всей командой на миссию, но нет, всё нутро переворачивалось, а изо рта уже вырывались едкие шутки в ответ. Она прекратила поливать ядом парня хотя бы у себя в ванной и, наспех расчесавшись, выскочила из заволоченной паром комнаты. Сакура убрала постельное белье и тяжелое одеяло со своего спального места — с дивана, — запихав все в широкий шкаф во всю стену. Благодаря этому приобретению маленькая, как старый магазинчик со свежей выпечкой, квартирка приобретала уют. Сакура очень гордилась собой, наслаждалась преимуществами пространства для гардероба, а не копошила каждое утро коробки с вещами. Конечно, все средства уходили на лекарства, микстурки и сиделку для Йоши, но еще до этого Сакура смогла скопить и переехать с того места, где погибла мать. Дети первое время даже зайти не могли в квартиру, из которой только-только вынесли труп; при взгляде на спальные места семейства Харуно — глаза наполнялись слезами; самый младший представитель рода вообще перестал появляться дома, предпочитая гулять с друзьями. А в этой квартире она обожала каждый закуток и думала, как бы заполнить пустующие стены. Ради этого стоило выслушивать нытье команды, что она берет слишком много миссий и отказывается от недельного перерыва между ними. И всё бы ничего, но ведь на более высокооплачиваемые и высокоранговые миссии нужна команда. Впрочем, она выполнила с ними только одну миссию ранга А, и то это был шанс свыше — у Хокаге настроение сменилось на благоприятное и не было лишней подходящей по рангу рабочей силы. Только поэтому на такое задание отпустили четверых чунинов, а не троих чунинов во главе с джонином как положено по уставу. Да, сенсей Амадо до сих пор не сдал экзамен, чем подводил всю команду. Точнее только Сакуру. Хако и Рею лишь бы лениться и не напрягаясь сопровождать кого менее проблемного. На эту тему Сакура и Хако могли спорить вечно — сенсей тактично удалялся, а молчаливый Инузука следил, чтобы не дошло до драки. Сакура пошлепала себя по щекам, отгоняя сонное наваждение, пока мыла оставленную с вечера посуду. После душа ее всегда клонило в сон, но сейчас было утро, а через несколько часов назначена аудиенция с Хокаге, между прочим, по его личной просьбе. — Неужели решил одобрить моё прошение? — мечтательно протянула куноичи. Она домыла посуду, налила себе огромную кружку кофе и щедро вбухала туда молока. Недовольно фыркнула, увидев на поверхности напитка белые сметанообразные комочки молока. Всё-таки передержала в холодильнике. Кроме этих комочков больше ничего не смущало, поэтому Сакура, вооружившись книгой, залезла на подоконник с ногами — вполне романтичное и воодушевляющее место, если не обращать внимание на отсутствие обеденного стола и стульев в квартире. За окном уже второй день гулял сероватый туман, воздух пропитан влагой, но дождя так и не было, хотя все жители, а особенно фермеры, очень ждали обещанные пару капель. Из-за этого же тумана из окна квартирки в трехэтажном здании ничего не было видно, кроме крыши соседнего дома и очертания водного бака на ней. Она снова отпила напиток и перевела взгляд с окна в книгу. Это была очередная любовная история. Сакура сама не знала, почему продолжала читать такие примитивные вещи, и сама же из-за этого подставлялась под едкие насмешки Хако. Всё дошло до того, что ей стало стыдно покупать подобную литературу, она заикалась, когда высказывала свои пожелания продавцу, затем брала книгу, пеленала её в сто слоев ткани и бежала домой. И только там понимала, что плевать на вкусы какого-то Хако, который последний раз в руки книгу брал в Академии. Почему кто-то должен указывать ей что читать, когда душе хочется погрузиться в хорошо прописанную романтическую историю? Достаточно было того, что и так большая часть литературы получила статус «запретной» и изъялась с книжных полок. — Чертов Хако! — взвизгнула девушка, побив ногами подоконник. — Даже книгу не могу почитать, чтоб в голове не всплывали твои язвительные шуточки! Мудила, блин! Куноичи зажала рот ладонью, вспомнив, что в соседней комнате спит брат и разбудить его не хотелось бы, тем более разговорами самой с собой. Она прислушалась. За стеной было тихо — ни кряхтения, ни кашля. Расслабленно выдохнув, куноичи вернулась к чтению. Девушка подождала пока волосы высохнут и организм впитает в себя кофе, пробуждаясь от утренней дремы, затем спрыгнула с подоконника, поправив влажное полотенце, и вымыла кружку. Оделась быстро, ведь наряд скрупулёзно подбирался весь вчерашний вечер. Ох, как она психовала, когда все образы были либо слишком «прогулочные», либо с двойным подтекстом. В итоге остановилась на простых бежевых штанах свободного кроя с белыми вертикальными полосками и вязаном белом свитере с широкой горловиной. Она постоянно опускала штанину ниже, считая неприемлемым явиться в покои Хокаге с открытой лодыжкой. — Боже, ты как на свидание собираешься, — бурчала куноичи, нервно захлопнув шкаф с внутренним зеркалом. Было правильным прийти к Данзо в форме шиноби, но она сдала свою на очередную переделку — в этот раз Коноха решила отказаться от красного водоворота на плечах, мол те привлекают внимание и мешают скрываться. И так из-за миссий она запоздала с переделкой, а теперь ещё влетит за такой вид. Она позволила себе пару раз всхлипнуть от бесконечной череды неудач, снова взяла себя в руки и нацепила маску сильной и жизнерадостной Сакуры. Сакура на цыпочках подкралась к спальне брата и приоткрыла дверь. Парень за ночь сильно вспотел, его потемневшие блондинистые отросшие волосы прилипли ко лбу, вискам и щекам, очерчивая выемки под скулами. Он как всегда хрипло дышал и морщился. Значит не спит. Девушка просунула голову глубже в комнату. Она уже привыкла к металлическому запаху крови, впитавшемуся, казалось, во всё: стены, полы, матрас, постельное, медицинский столик на колёсиках с грудой лекарств, потемневшие занавески. Даже сама комната приобрела багровый оттенок, будто в воздухе мельтешило миллионы мелких красных букашек. — Йоши, — прошептала Сакура, — тебе купить что-нибудь на обратном пути? В ответ раздалось невнятное сухое мычание, глаза он так и не открыл. Сакура тяжело вздохнула и еще раз спросила: — Точно ничего не хочешь? Может арбузик или персики? Йоширо лишь хрипло откашлялся и натянул одеяло до шеи. Сестра больше не стала задавать вопросы, молча захлопнула дверь и покинула квартиру. Было очевидно, что Хокаге даст какую-нибудь одиночную миссию и от предвкушения внутри всё трепыхало. Она надеялась, что это не очередное сопровождение богатеньких хрюшек, хотелось чего-то в меру серьезного, но без необдуманных рисков, в конце концов, у нее был больной брат, который больше никому, кроме неё, не нужен. А миссии Сакура обожала, особенно одиночные. Не из-за адреналина, походной жизни и ночевок под луной, не из-за последующей выручки и очередной галочки в личном деле, нет, это всё второстепенное. Благодаря миссиям их с Йоши холодильник всегда наполнен едой. Она на обратном пути скуплялась в других странах (более экономически устойчивых) и запечатывала продукты в свитки, таким образом пронося в деревню. Еще ни разу дежурные на входе не заподозрили посторонних вещей. В эту маленькую тайну она посвятила только тех людей, коим может без сомнения доверять, то есть никому. Сенсей и товарищи по команде, как и все жители деревни, пылали патриотизмом к Вождю, верой и правдой служили Пятому, отказываясь от всего «лишнего» и принимая голод за временные трудности. У Сакуры же на пьедестале был брат и только потом патриотизм и любовь к Вождю. Возможно, в Конохе ещё сохранились последователи Воли Огня или инакомыслящие, но выяснять это не хотелось — своя шкура дороже. Очевидно, единственно верным решением оказались одиночные миссии, на них чаще всего и пропадала куноичи, забывая о командной работе. Сакура сглотнула вязкий ком в горле, глубоко вздохнула, нацепила уважительную улыбку и постучала в двустворчатую высокую дверь, за которой располагался самый важный в деревне человек. — Войдите, — раздался с той стороны хриплый и нервный голос. От его властного тембра по спине пробежали мурашки, но она поспешила проскользнуть вглубь приемного кабинета. Девушка быстро дошла до центра огромного и пустынно неуютного кабинета, опустилась на одно колено, склонив голову. — Харуно Сакура прибыла по Вашему приказу! — отрапортовала куноичи. — Возьми на столе папку, — прохрипел Хокаге, не поднимая на девушку голову, он всё так же продолжал вырисовывать острые загогулины на поправках в старые законы. Сакура незамедлительно повиновалась. Не успела она открыть папку, как Данзо сказал: — Это твоя миссия. Пока ранг А. Сможешь устранить цель — зачтется как ранг S. — S-ранг… — ошарашенно прошептала куноичи. Сначала перед глазами посыпался водопад рё, которые она получит за выполнение миссии и только потом до нее постепенно начал доходить смысл его слов. Что значит «сможешь»? Да ещё и миссия по устранению, она никогда подобным не занималась. А открыв папку и увидев холодный взгляд преступника, сверлящий её с небольшого фото, непроизвольно подкосились колени. Сакуре несвойственно поддаваться страху — эту черту характера она долго и упорно вырабатывала собственноручно, — поэтому такое предательство со стороны тела она списала на недоедание. Давно ей говорили, что утренний кофе за завтрак не считается. Да, было проще обмануть себя, чем признать, что испугалась. — Простите, — робко прошептала куноичи, потупив взгляд, — но устранение немного не мой профиль. — Ты отказываешься от миссии? — вздернул бровь Хокаге и наконец поднял на куноичи взгляд. — В чем ты изволила явиться в покои Хокаге? Его голос даже не повысился, но Сакуре показалось, что на неё наорали и отчитали, как на первых курсах Академии. Она сжалась под тяжестью его безумного взгляда и поспешила громко развеять его сомнения: — Нет, Хокаге-сама! Простите! — она втянула в легкие больше воздуха и чуть тише продолжила: — Я совсем недавно вернулась с миссии и сразу же отдала форму на переделку. Простите. На миссии я буду в полном обмундировании. — Вот как раз для миссии форма не требуется, — холодно продолжил Данзо, откинувшись на спинку стула. — Тебе лучше оставить здесь любое упоминание о деревне, протектор в первую очередь. Этот человек уничтожил с десяток посланных мной команд, — Хокаге сжал в руке карандаш и тот разломился от сильного давления. — Всегда возвращался только один человек и говорил, что искомый объект обнаружен не был. — Так может это правда? — неуверенно спросила девушка, увидев красную продолговатую печать, нанесенную поверх букв в деле преступника, с надписью «мертв». — Ничего это не правда! — взорвался Данзо, хлопнув по столу, а Сакура невольно подпрыгнула, не ожидая такого от Хокаге. — Ибики и Яманака копались в мозгу этих куноичи и их слова подтверждались в полном объеме. Под сывороткой правды они своих показаний не изменяли. «Боже, что вынесли эти шиноби, — сглотнула девушка, попятившись от Данзо. — Получается, если я вернусь с пустыми руками, то и меня прогонят по всем кругам ада?!». — Не понимаю к чему Вы клоните, Хокаге-сама. — К тому, что спустя столько допросов, они должны были дополнить свои слова, хоть какой-нибудь мелкой деталью, — сипло рассуждал Данзо. — Но во всех отчетах красуется одна и та же фраза: «Товарищи погибли вследствие несчастного случая. Искомый объект обнаружен не был». — Значит этот человек обладает воистину мощной техникой, — задумчиво прошептала девушка, не обращая внимание на рвущийся наружу испуганный крик. — Сомневаюсь, что могу ему что-то противопоставить. Я слаба в гендзюцу. — Мой выбор окончателен, — отрезал Хокаге. — Ты — лучший кандидат на роль его палача. Сакура мысленно фыркнула от такого слишком литературного заявления. Было странно слышать подобное из уст безумного Хокаге. — Могу спросить — почему, Хокаге-сама? — Ты хороша в ядах, — пожал тот плечами, выпрямив спину. — Судя по отчетам, последние миссии обошлись без потерь благодаря твоим ядовитым сенбонам. «Конечно, хороша в ядах, — скептично хмыкнула куноичи, — прочла одну книжонку и сразу в мастера меня записал. Хотя, я не знаю никого, кто бы в деревне пользовался оружием, пропитанным ядом. Тогда понятно. На фоне «никого» я действительно лучшая». — Также мы отметили закономерность, — продолжил Данзо, — возвращаются только женщины, а мужчин он убивает. — Почтительное отношение к женщинам? — ошарашенно пролопотала Сакура. — Это что-то новенькое. — Тебе нужно будет убить его на расстоянии, чтобы он не успел поймать тебя в свое гендзюцу, — сказал Хокаге, накрыв правый глаз ладонью. — И во избежание лишних жертв пойдешь одна. Даже при провале операции, высок шанс остаться живой… только с подкорректированными воспоминаниями. — Хокаге-сама, — неловко начала Сакура, переминаясь с ноги на ногу, — а те куноичи… они забыли только встречу с ним и смерть товарищей или… семью и друзей тоже. — Хочешь знать потеряли ли они себя? — протянул Данзо, сощурившись. — Да… если можно. — Их личность осталась при них, — развеял сомнения Данзо. — Некоторые даже не замечают, что у них в воспоминаниях пробел. — Искусная работа… — прошептала куноичи. — Могу я ещё узнать, за что должна… убить его. Он покинул деревню одиннадцать лет назад. Почему именно сейчас? — Задаешь слишком много вопросов, — рявкнул Хокаге, затем, сделав размашистый взмах рукой, сказал: — Свободна. Отправляешься с рассветом. — Есть, Хокаге-сама! Сакура поклонилась и, подхватив увесистую папку, ретировалась из кабинета, атмосфера в котором начала накаляться. — Вот же дура! — била она себя по лбу, пока быстро переставляла ноги по направлению в магазин. — Ты видела хоть одного шиноби, который задает столько тупых вопросов Хокаге?! Идиотка! Она замолкла, уловив на себе удивленный взгляд проходящего мимо дедушки. — Дедуль, всё в порядке, — натянула она улыбку и поспешила заверить прохожего, что ему просто показалось её сумасшествие. Пожилой мужчина раскрыл свой морщинистый рот намереваясь что-то сказать девчонке, но она уже юркнула за поворот и ускорилась к магазинчику. Сакура набрала продуктов на несколько дней домой (остальное докупит сиделка, если Йоши захочет поесть) и немного себе в дорогу. Она пыталась экономить средства, понимая, что в дороге они понадобятся и, возможно, даже придется взять деньги из неприкосновенного запаса. Сам магазин не давал разгуляться, полки привычно пустовали, на стенде с консервами — просрочка; хлеб дубовый и плесневелый (лучше купить в булочной в нижнем квартале); в отделе с овощами остались скукоженые огурцы, морковь, буряк и проросшие картофелины. Она купила эти остатки и несколько вид круп, благо брат непривередлив. Каждый день в магазины со складов поставляют установленную Хокаге лично норму продуктов. Толпа покорно принимает его решения и не задает лишних вопросов, мол почему нельзя выкладывать на полки больше. Они сами додумывают причины. И некоторые из них были даже слишком правдивыми. Например, такой расклад свалился на головы простых жителей из-за гибели плантаций на территории Страны Огня. Но факт в том, что даже после слияния со Страной Чая, на полках не прибавилось ровным счетом ничего. Копать глубже было запрещено, да никто и не пытался, благодаря грамотно проведенной политике десяток лет назад. — На всё воля Хокаге-самы, — покорно говорили гражданские, а остальные поддакивали. Сложнее было видеть такую покорность в действиях и словах шиноби. Они сдались. Смирились со своим бедным существованием и только Сакуре казалось, что она одна каждый раз нарушает законы ради Йоши. Хоть нигде и не было прописано, что ввоз продуктов из других земель на территорию Конохи запрещен, но внутренний патриот вопил, что так поступать нельзя. На выходе из магазина она нос к носу столкнулась с Хако. Судя по его довольной ухмылочке, он караулил её возле магазина, чтобы преднамеренно создать такой конфуз. Ей богу, не будь у него девушки, можно было подумать, что парень таким необычным образом флиртует с ней. — Я чуть не украл твой первый поцелуй, — хмыкнул он, наигранно галантно отойдя с прохода. — Мой первый поцелуй уже давно принадлежит другому, — парировала Сакура усталым тоном. — Так что ты опоздал, мальчик. — Ишь какая важная стала. О чем таком интересном говорила с Хокаге-самой? — Не твое дело. — Секретики, — протянул парень, — это я люблю. Колись давай. Хако защекотал девушку под мышками, обхохатываясь с её пунцового лица. — Нет, ну что за мальчишка! — взорвалась куноичи. — Ты же видишь, что у меня сумки! Хочешь, чтобы я к чертям собачьим уронила их?! Хочешь, чтобы папка с делом пропиталась склизкими яйцами?! — Тише, крошка, — ухмыльнулся Хако, отойдя от нее и откинув назад копну черных волос. — Не смей меня так называть! — Вот, потому что ты так мило злишься, я продолжаю называть тебя крошкой. Сакура тяжело вздохнула, покачав головой. Успокоив нервишки, она уже ровным тоном сказала: — Что тебе от меня надо? — Пришел сказать, что тебя вызывают к Хокаге, — неожиданно серьезным тоном выдал Хако. — Я не поведусь на эту шутку ещё раз. Парень прыснул со смеху вспоминая, как сказал Сакуре, что её вызывает Данзо. Девчонка на радостях побежала в покои Главы деревни в надежде на повышение звания или на зачисление в Школу ВПК, но встретилась с жестокой реальностью. Хокаге знать не знает кто она такая и был очень зол, что в его покои ворвались мало того без приглашения, так ещё и постучаться на радостях забыли. У ворот резиденции, понятное дело, её ждал Хако и задыхался со смеху от лицезрения пунцового лица и потерянного вида. Лучше бы он тогда задохнулся. — На этот раз я не шучу, — пожал он плечами, смотря в глаза куноичи сквозь отросшую челку, что спадала на глаза. — Ну да, ну да, давай сделаем вид, что я поверила и ты наконец отвалишь от меня, — изливалась ядом куноичи, чувствуя, как закипает сильнее с каждой минутой, проведенной в его компании. — Как пожелает моя Госпожа, — продолжал паясничать парень. — Только потом не реви, когда Данзо-сама разозлится из-за твоей неявки. Сакура непроизвольно напряглась, теряясь в собственных чувствах. Она ждала подвоха от этого юноши, ждала, что посмеется, но тот лишь засунул руки в карманы и насвистывал какую-то мелодию. — Это правда? Хокаге-сама вызывает меня? — Истина чистой воды. — Зачем ему это делать? — прищурилась куноичи, все еще не веря парню. — Я была у него совсем недавно. И часу не прошло. — Почем мне знать-то, милая, — усмехнулся тот, проигнорировав шипение куноичи. — Мне Хокаге-сама ничего не докладывает, на то он и Хокаге, чтобы ни перед кем не отчитываться. — А откуда информация? — продолжала раскалывать его девушка. Кажется, она никогда не поверит его словам. А это очень плохо уже столько лет сказывается на командной работе. — Остальная команда получила миссию. Я, Рей и Амадо-сенсей, — серьезным тоном говорил парень, идя рядом по направлению к ее дому. — Амадо-сенсей спросил про тебя, и Хокаге-сама ненадолго задумался. Потом сказал, что что-то забыл передать насчет твоей одиночной миссии и сказал позвать тебя. Вот я и бегаю по всей деревня в поисках моей цветочной Госпожи. — Похоже на правду, — задумалась куноичи, затем её будто осенило, мороз пробежался по светлой коже, и она выпалила: — А что вам за миссию дали? Она как-то связана с моей? Несмотря на все трудности командной работы, она не хотела, чтобы эти люди, с которыми она провела так много времени и разделила все тягости жизни шиноби, просто по щелчку пальцев одного беловолосого погибли. Слова Хокаге до сих крутились в голове. Он убивал весь отряд и отправлял обратно в Коноху женщин с «посланием». Хако напрягся от её обеспокоенного вида, что впервые с их знакомства потерялся что сказать. — Н-е-т, — заторможено протянул он. — Ты, вроде как, в Туман путь держишь. А мы охраняем поставку с химзавода в Камень. — Хорошо, — облегченно выдохнула Сакура, расслабив руки, ибо ручки пакета неприятно впивались в ладонь. То, что ее команда уходит в противоположном от нее направлении, как нельзя кстати. Мало ли как этот преступник запрограммирует ее при неудачном исходе операции. Гендзюцу — понятие неизведанное — он может заложить установку на уничтожение сокомандников… а может и на Йоши. Сакура встряхнула головой, запрещая накручивать себя. «Еще дело его не читала, а уже коленки трясутся, — рычала на себя куноичи, лавируя меж улочек по направлению в свою обитель. — Успокойся, Харуно. Я приказываю тебе успокоиться. Все в порядке. Ты баба, его принципы могут спасти тебе жизнь… Нет! … Не думать о плачевном исходе операции, не думать. Запрещено! Думай о миллионе рё… Эх, слабовата мотивация». — Ты сейчас мысленно ругаешь себя? — снова прыснул со смеху Хако. — Ну и рожа у тебя была. Ты бы видела! «Чертов проницательный придурок!» — взвыла покрасневшая куноичи. — Зачем ты продолжаешь тащиться за мной до дома? — перевела она тему. — Я информацию получила, сумки в холодильник заброшу и пулей к нему. — Ты смешная, — вдруг выдал он, продолжая сверлить своими синими глазенками её красное лицо. — Мне нравится наблюдать за твоей мимикой. — Кирпичная у меня мимика, — буркнула девушка под нос. — Хако, это что, признание? — Не-а, — мотнул тот головой, убирая с лица чёлку, — моё сердце целиком и полностью принадлежит моей девушке. Он расплылся в ехидной и мечтательной улыбке одновременно. — Надолго ли, — поддела его куноичи. — Цыц, моя бывшая была ошибкой века, — говорил парень и сам уже еле сдерживал хохот. — И вообще, не вечной старой деве о любви и отношениях мне петь. Сакура засмеялась его мальчишечьей реакции, отметив, что он совсем не поменялся с их знакомства в классе Академии. Она перекинула сумки в одну руку, а другой отворила подъездную дверь. — Хорошо, Хако, пока, — Сакура помахала рукой и скрылась в темноте здания, а затем за ней хлопнула дверь. — Ох, Хако, знал бы ты, как не прав. Девушка наспех закинула продукты в холодильник, проверила брата. Его губы снова превратились в кровавое месиво и Сакуре пришлось задержаться, дабы стереть засохшую кровь и обработать раны. Йоши щурился от неприятных ощущений, но продолжал молчать. После поверхностной обработки влажным платком шла медицинская процедура. Брат знал об этом, он напрягся, но старался не дёргаться. В пальцах куноичи зажегся зелёный огонёк, она приложила два пальца к израненным губам, медленно вела от одного уголка к другому. Раны затягивались на глазах, но Йоши морщился и кряхтел, скрывая, как ему больно. Только после таких привычных процедур, куноичи смогла направиться в резиденцию. Что за сумасшедший день. Быстро переставляя ноги, она чуть ли не бежала в резиденцию, не замечая дорогу. Такой способ перемещения стал для нее привычным. Сейчас пройтись неспешным прогулочным шагом по вечерней Конохе казалось для Сакуры дикостью. Она постоянно в движении, дома бывает только потому, что обязывает лежачий брат. По деревне долгое время ходили разные слухи, начиная с подмены Хокаге и заканчивая его сумасшествием, все разговоры активно приглушались сотрудниками ВПК. Хоть девушка и запрещала себе думать о таком, дабы не нажить лишних проблем, но нельзя же постоянно закрывать глаза на неразумное поведение Пятого. Где это видано, чтобы Хокаге забывал что-то сказать о миссии? Тяжело вздохнув и выровняв дыхание, девушка во второй раз за день постучала в дверь приемного кабинета. Услышав привычное хриплое позволение, Сакура прошла внутрь, но на этот раз не склонилась. — Мне сказали появились новые сведение насчет моей миссии, — начала девушка, не увидев от Хокаге какой-либо реакции в свою сторону. Такое безразличие время от времени нервировало. Ей до мысленных матерных воплей не нравилось стоять перед лидером деревни как провинившийся солдат, которого вызвали на ковер и сейчас решают его судьбу. Стоя посреди пустынного просторного кабинета, ожидая, когда на нее обратят внимание, Сакура непроизвольно мялась, былая уверенность испарялась. И это происходило само собой. Невозможно было бороться с подавляющей аурой Данзо, сколько бы она не одергивала себя. — Хокаге-сама, — в очередной раз напомнила она о себе. — Возьми со стола папку. Déjà vu. Сакура подчинилась. Папка была абсолютно идентична первой и ей даже на секунду показалось, что она потеряла папку с делом Хатаке, её нашли, доставили Данзо и сейчас он будет её отчитывать за безалаберность. Зная себя, такое вполне могло произойти. Сакура испуганно сжалась, вернувшись в центр кабинета и став лицом к восседающему за столом Данзо. — Это дело Масочника, точнее компиляция всех сведений от очевидцев, где он плохо замел следы. — Так мне Масочника травить или Хатаке? — недовольно фыркнула девушка. — Это один и тот же человек. Она позволила себе бросить короткий недоверчивый взгляд на Данзо, прежде чем опустить припухлые от недосыпа глазенки в дело. Это действительно была папка, сшитая из записок, коротких смазанных отчетов и, скорее всего, домыслов, а на первой странице, вместо нормальной фотографии установленного размера, красовался фоторобот. Данзо молчал и разглядывал Сакуру, замечая каждую эмоцию страха и ужаса в её мимике. Он усмехнулся, отмечая потуги куноичи подавить дрожь в руках и лицом не выдавать тревогу. Конечно же, она знала, кто такой Масочник. Даже дети знали о нем и заранее боялись. Сакура испугалась не его фоторобота, а смазанной черно-красной картинки, которую подкинуло ей воображение. Будто этот человек, облаченный во всё черное пронзил рукой, искрящейся сине-фиолетовой молнией, сердце врага. «Да быть такого не может!» — буркнула куноичи, удержавшись от того, чтобы дать себе отрезвляющую пощёчину — она чувствовала на себе взгляд Хокаге. — Понимаю твой страх, — сказал он. — Личность Хатаке Какаши обросла тайнами, до сих пор точно неизвестно, жив он или нет. У нас есть лишь неточные сведения, что сейчас он в Кири. Ты забыла эту папку в прошлый раз, но теперь у тебя есть вся необходимая информация для выполнения миссии. — Но я не забывала… — робко прошептала куноичи, сомневаясь в своих словах. — Этот человек — мой враг, угроза процветанию Конохи, — Данзо заговорил громче, в нем вновь проснулся оратор. — Если он жив, то деревня под угрозой. «Боже, да что я могу ему противопоставить?» — паника захлестывала Сакуру. Сердце так сильно ухало в груди, что, казалось, Хокаге мог услышать гулкий стук. — Деньги за выполнение миссии ты получишь большие, но они имеют свойство заканчиваться, и я думаю они для тебя в данной ситуации выступают плохим мотиватором, — продолжил разглагольствовать Данзо. Он встал со своего кресла и подошел к куноичи ближе, от чего она непроизвольно вытянулась по струнке и сглотнула тугой ком, мешавший до этого дышать. — Твоё личное дело идеально, — сказал он, сжав рукоять трости, — множество положительных отзывов и всего несколько отрицательных. Завидная продуктивность. — С-спасибо, — сдавленно выдохнула Сакура, отстранившись от мужчины, который подошел слишком близко. — Если и эта миссия будет выполнена в наилучшем виде, то повышение до ранга джонина и одобрение прошения на поступление в Школу Военной Полиции Конохи, думаю, будет достаточной наградой для такого ценного специалиста, как ты. — Х-хокаге-сама… — опешила девушка. Давняя мечта сбывалась на глазах. Резко стало плевать, кого надо было устранить. Сакура видела лишь награду, которая решила бы все её финансовые трудности. Чёрт возьми, на стипендию, получающую обучающиеся в Школе ВПК, уже можно было безбедно существовать, что уж говорить о повышении в ранге. Она подобрала слюни, стекавшие до пола, и выплыла из мечтаний об огромных суммах денег, которые получали личные псы Хокаге. Данзо с гаденькой улыбочкой наблюдал за девчонкой. Добившись нужной реакции, он вернулся за стол. — Цель будет устранена в ближайшее время! — Не сомневаюсь, — хмыкнул Хокаге. — Используй все доступные средства… Сакура не поняла, к чему он клонит, но поспешила отрапортовать по уставу: — Есть, Хокаге-сама. Разрешите идти? — Да, — махнул он рукой, а затем добавил: — И, Харуно, ему нравятся шатенки. Куноичи кивнула и покинула его кабинет. «А это к чему было сказано? — недоумевала Сакура. — Пф… на краску ещё тратиться… и так сойдет». Весь день куноичи провозилась с едой, желая набить холодильник под завязку, ибо такая миссия у неё впервые, и она не знает, на сколько покидает брата. Он всё так же кашлял за стенкой, иногда хрипло звал сестру, и она бежала по первому зову. Первым делом она вытирала кровавые губы, заливала сироп в рот Йоши и в который раз за день смазывала изодранные в мясо уста, чтобы лечение медчакрой не было таким болезненным. Затем вкалывала ему малую дозу морфия и боролась с собой и своими сестринскими жалостливыми чувствами, отказывая брату в увеличении порции. — Сестрёнка, — прохрипел брат, разлепив глаза, — пожалуйста… — Нельзя, — говорила она, сжимая большую ладонь подростка. — Мне больно, неужели ты не понимаешь? — закипал парень. — Я всё понимаю, — спокойно сказала Сакура, вытерев кровь с уголка губ, — сейчас полегчает… верь мне. Куноичи легко улыбалась, говорила медленно и спокойно, не позволяя себе даже мысленно злиться на брата и жаловаться на усталость. Она понимала, что ему больно и он уже зависим от морфия. В этом была и её вина. Когда-то Сакура сдалась, не выдержала криков брата и металлического запаха. Она поддалась. Влила препарата больше положенного. Девушка сжала руку в кулак, впиваясь ноготками в ладонь, дабы отрезвить себя и не вспоминать о том, что было после её оплошности. Йоширо хрипло дышал, метался по подушке и обильно потел. Потом снова откашливал розовые лепестки, что сильно драли горло. Его лёгкие были будто набиты осколками, каждый приступ кашля сопровождался отхаркиванием лепестков, которые, стоило им только покинуть тело парня, становились мягкими и бархатными на ощупь. Как иронично, если б не было так печально. Сакура дождалась, когда брат успокоится, а морфий облегчит его страдания, и смела лепестки. Такой розовый ковер, залитый кровью, он оставлял каждую ночь, а девушка, стараясь мыслями находиться где-то далеко, убирала последствия его болезни. Собственная техника медленно убивала Йоширо. В какой-то момент он просто не смог контролировать свой геном, не смог с помощью стихии ветра делать лепестки сакуры острее клинка. До вечера Сакура вымывала пол от кровавых пятен, спустив всё моющее средство, поэтому пришлось бежать в магазин и докупать, а заодно она заглянула к добродушной бабульке, державшей маленькую булочную. Старушка, несмотря на свой возраст, ровно в пять утра заполняла витрины ароматной выпечкой, особенно Йоши любил шоколадный рог, щедро усыпанный аппетитной крошкой. Лишь удостоверившись, что брат спит, еда приготовлена и разложена по судкам, деньги сиделке отложены, а походная сумка на завтра собрана, Сакура смогла усесться на полу с кружкой ароматного травяного чая и изучить дело. Она уныло листала страницы личного дела Хатаке и не понимала, зачем вчитывается в количество выполненных им миссий. Подобная рутина лишь усыпляла. — И как эта отчётность поможет мне его завалить? — хмыкнула девушка, пропустив отчёты, лишь задержала взгляд на его почерке. Привлек её в первую очередь наклон почерка влево, что свидетельствовало о зависимости мужчины от прошлого. Про остальные особенности графологии, Сакура не стала точно утверждать, считая, что посещение курсов повышения квалификации не делает её профессионалом в данной области. Смачно зевнув, куноичи отложила увесистую папку с делом Хатаке Какаши и открыла дело Масочника. Она всё ещё разделяла этих людей, не веря в домыслы разведки. Кто-то просто сделал прическу как у Копирующего и начал творить в маске беспредел в целях наживы. Изучение сумбурных отчётов о Масочнике результатов не дали, более того, половина всей макулатуры — это рапорт Морино Ибики или Яманака Иноичи о том, что свидетельница не изменила свои показания. Менялся лишь способ допроса. Сакуре было жутко от их методов по большей части от того, что она примеряла их на себя. — Тебе следовало не играть в домохозяйку, а поговорить с этими женщинами, — ворчала на себя Сакура. Ближе к утру, выпив три кружки чая, куноичи бросила скучное занятие, уговорив себя поспать хотя бы пару часов. Её волнение выливалось в мельтешение по квартире и бесконечной проверке сумки и перепроверке запечатанных по свиткам вещей. Как и следовало ожидать, в четыре утра Сакура не могла без горькой усмешки смотреть на своё отражение в зеркале. Приняв душ и залившись огромной кружкой кофе, девушка оделась максимально практично и стала ждать сиделку. Пунктуальная женщина в годах позвонила в дверь ровно в половину пятого, как и договаривалась с Сакурой. — Спасибо, что пришли пораньше, — искренне пролопотала куноичи, пропуская женщину внутрь. — Мне не сложно, — улыбчиво сказала она, снимая обувку у порожка. — Серьезная миссия? — Не то слово, — отмахнулась Сакура. — Не знаю на сколько ухожу, но рассчитывайте недели на две-три. Постараюсь закончить по-быстрому. — Условия те же? — Да. Семьдесят пять процентов суммы на подоконнике лежит, — быстро щебетала девушка, зазывая сиделку вглубь квартирки. — Там же средства на лекарства и продукты, хотя на первое время должно хватить тех, что уже есть. В случае моей смерти, действуйте по инструкции — сообщаете ВПК и проследите, чтобы к Йоши приставили ответственного человека… В общем, что я объясняю… — Не волнуйся, Сакура, — женщина положила ладошку на плечо куноичи, — Йоши в надёжных руках, сосредоточься на миссии… Может тебе таблеточку успокоительного? Вон как руки дрожат… Девушка опустила взгляд на собственные руки, отмечая правоту сиделки. Она слишком переволновалась. Сакура бросила взгляд на часы, висевшие в маленькой прихожей, отмечая, что у нее достаточно времени, на корабль она успевает. Метнулась к аптечке и, выудив помятую пачку, закинула в рот последние таблетки. Коробок полетел в мусорное ведро, а куноичи, в последний раз взглянув на брата, подхватила увесистый рюкзак и покинула квартиру. — Удачи, Сакура, — помахала ей женщина, выйдя проводить до подъездной двери. Покинув деревню через Главные ворота, Сакура быстрым шагом двинулась к Стране Медведя. Эта маленькая страна, спрятавшаяся в густых кронах высоких деревьев, была единственным препятствием к порту, а там рукой подать до Кири. Куноичи не хотела тратить слишком много времени на дорогу, поэтому, как только появилась такая возможность, перешла на бег шиноби по деревьям. С силой отталкиваясь от толстых веток массивных деревьев, она уклонялась от мелких сучков, так и норовящих расцарапать бледное и заспанное личико куноичи. Сакура даже подумала, что увидь ее сейчас искомый объект, помер бы, если не от страха, то со смеху точно, что по его голову послали девчонку, претендующую не на звание джонина, а на роль зомби в новенький жанр кино. Ее больше смешили не припухлые глаза с черными кругами, как у панды, а общее состояние от успокоительного, от чего её штормило. Она вмиг посерьезнела, встряхнув головой и списала нервозную смешинку на успокоительное и литр кофе. *** Сакура устало вытянула ноги. Они гудели, а на кончиках пальцев ощущалось неприятное вечно досаждающее покалывание. И спрашивается, зачем так летела, что натерла мозоли на лодыжках? До отплытия корабля оставалось достаточно времени, настолько, что девушка успела поругаться с продавцом, который не хотел сыпать кофе в её термос и заливать кипятком. Ну да, литровый бидон и мешки под глазами немного смущают, но не настолько же, чтоб отказывать клиенту. Лишь указав на сей занимательный факт, невзрачный и немного грязный продавец, скрипя зубами, выполнил заказ. И даже затраченное на ругань время не приблизило отплытие настолько, насколько хотелось куноичи. Благо ей попалась вполне адекватная команда с вменяемым капитаном — они позволили ей взойти на борт немного раньше при условии, что не будет мешаться матросам. Сейчас же, удобно расположившись на мотках толстых веревок у носа корабля, Сакура блаженно рассматривала морской пейзаж, покачиваясь на слабых волнах, создаваемых скорее не морем, а мельтешением юных моряков по палубе. Девушка вдыхала соленый с ярким рыбным оттенком аромат морского воздуха и подставляла личико под порывы ветра. Он игриво щекотал щеки, теребил завившиеся от быстрого бега розовые локоны, позволяя куноичи ненадолго расслабиться, будто шептал в уши о том, что успеет она почитать дело Хатаке, успеет. Было странно просто поддаться минутному расслаблению, сидеть на палубе корабля и пить кофе, а не мотаться по всей деревне и заниматься хозяйством или следить за мужской половиной её команды во время совместных миссий и быть никем иным как прислугой и, возможно, в редких случаях, подспорьем в битве. Почему-то парни и даже сенсей старались интуитивно прикрыть её, даже зная, что она может легко дать им фору, её способности тоже достойны внимания, а главное, практики. Это раздражало. Ещё одна причина любить одиночные миссии. И сейчас было дико странно просто расслабиться, учитывая то, что ей придется сделать. Нет, она не страшилась убивать и не приплетала миссиям моральных факторов. Задание есть задание. Оно не обсуждается. Была непривычна именно волна наслаждения моментом, когда по всем человеческим меркам, должно быть как минимум страшно. Сакура решила не размышлять, как должна себя чувствовать. В конце концов, это могло быть действие успокоительного или её собственное смирение с неминуемой погибелью… Именно из-за таких депрессивных мотивов приходится сидеть на антидепрессантах. Общество требует от тебя жизнерадостность, но не спрашивает каков груз на твоих плечах и удобно ли тебе лыбиться под такой тяжестью. Её снова занесло не в ту степь. Отхлебнув кофе, Сакура прикрыла глаза, вкушая оттенки вкуса здешнего напитка, который, впрочем, не отличался от конохского. На палубе было комфортно. Солнце палило всё так же сильно и, она уверена, чуть дальше от порта воздух такой же сухой, какой мучил её в лесу, но благодаря морю и теплому прикосновению ветра жара не так заметна. «Надо хотя бы установить его местоположение, — прервало мысли гложущее подсознание, — возможно, в последних отчетах будет запись об этом». Она мотнула головой. Не хотелось сейчас об этом думать. Мысли о жаре были куда приятнее размышлений об убийце миллионов. Тем более как бы ни реагировало тело, как бы бешено ни колотилось ее сердце от духоты, некая грусть накатывала от уходящей повышенной температуры. Совсем скоро погода испортится, станет дождливой, а ртуть в градуснике будет лишь опускаться. Откинувшись назад головой о деревянную балку и смотря в безоблачное голубое небо, Сакура, как ни странно, думала о первом снеге — любимом мгновении в году. Снег в Конохе выпадал редко, что подстёгивало даже самых чёрствых шиноби признавать в этом природном явлении сказку, даже если за ней последует суровая зима. В Тумане же температура всегда на порядок ниже, и она подумала, что может увидеть первый снег в чужой стране, но жаль без Йоши. Куноичи грустно вздохнула, отпив ещё напитка. Она уже соскучилась по брату. Переживания отзывались лёгким беспокойством внутри: смогла ли сиделка уговорить Йоши поесть, хватит ли лекарств и еды, а главное, денег на них? Но самый гнетущий её страх — отсутствие микстур, подавляющих приступы кашля, в аптеках. Они и так в последнее время сильно выросли в цене, если и совсем исчезнут с полок… — Отплываем! — прервал размышления басистый приказ капитана, разнесшийся повторами моряков по всей палубе. Матросы быстрыми и сильными движениями подняли якоря, а Сакура подловила себя на мысли, что невольно засматривается на их налитые загорелые мышцы рук. Эстетика излучалась из их напряжённых покрасневших лиц, вздувшихся вен и приглушённых рыков на выдохе. Одергивать себя куноичи не собиралась, лишь облизнула нижнюю горькую от кофе губу и продолжила наслаждаться зрелищем. Просто потому, что может себе это позволить. Да и это просто отвлекало от проблем. Затем штурман завёл громоздкую ржавую посудину и корабль не спеша покинул порт. Сакура никогда не плавала на кораблях, поэтому было в диковинку наблюдать за мельтешением команды. Но её трудолюбивую натуру несомненно привлекал этот дружный и слаженный механизм. Наблюдение за этими шестеренками куда приятнее скучной прогулки по воде, которой, чаще всего, ограничивались её предыдущие миссии. Когда грузовое судно покинуло порт и вышло в открытое море, набрав скорости, внутренности девушки скрутились в морской узел, в голове резко помутилось и закружилось одновременно. Остатками разума она понимала, что надо добраться до кормы и тело даже пыталось подчиняться сигналам мозга. Несмотря на близкое расстояние до кормы, девушка постоянно запутывалась в верёвках и рыболовных сетях, ибо в глазах двоилось, а движения, как назло, были зигзагообразными. С горем пополам перегнувшись через довольно высокий борт судна, да и к тому же сильно нагретый от палящих лучей солнца, Сакура попрощалась со своим скудным завтраком. Тело пробила мелкая дрожь, она четко ощущала слабость и недомогание, что еле стояла на ногах, согнувшись, как старушка, страдающая радикулитом. На гневные стенания на задницу Фортуны и жалобные всхлипы единственной на корабле женщины откликнулся один из матросов с добродушной и в данный момент жалостливой улыбкой, однако не скрывающей ямочек на щеках. Только взглянув на бледное зеленоватое лицо пассажирки, юноша понял и попытался войти в её положение. Без лишних вопросов он предложил проводить до каюты — благо за дополнительные пару тысяч рё ей таковую предоставили. Он с явным наслаждением положил потную ладошку на талию куноичи, подстраиваясь под её медленный и заплетающийся шаг. Парень не спеша и наговаривая что-то себе под нос, вел к спуску в каюты. Стоило только взглянуть на вертикальную лестницу, ведущую вниз, к горлу подкатил кислый комок. Вырвавшись из его поддерживающих объятий, Сакура (насколько позволяло находившееся в прострации тело) побежала к борту корабля. Она сама не понимала, чем ещё в состоянии загрязнять море, если в желудке эхом отзывалась пустота. Юный матрос ждал в стороне, тактично старался не смотреть в сторону куноичи, дабы не смущать её. С его незаменимой поддержкой получилось добраться до одинокой маленькой каюты, в которой вместо прибитой к полу кровати был гамак. Внутри снова закрутило лишь от мысли, что в гамаке её будет штормить ещё больше, чем от простого сна на голом полу. Тихо всхлипнув, Сакура аккуратно рухнула в предложенную повешенную за настенные крючки плотную ткань. Подоткнув под шею жёсткую подушку, в уши влился его тихий неуверенный смущающийся голосок: — Как же Вы не взяли с собой таблеток? Морская болезнь — это не то, с чем стоит шутить… мисс. — Я не зна-а-ала, — всхлипнула куноичи. — У кого-нибудь из команды есть эти таблетки? У парня внутри всё сжалось от её хриплого голоса и жалостливого взгляда. Она прижимала руку к животу, и он понимал, что её сильно тошнит, так же, как и понимал, что без таблеток такое состояние не отпустит до суши. — Простите, — парень сказал это так искренне, что могло показаться, будто это он виноват в её морской болезни. — Морякам бы пришлось очень туго работать в море с… таким дефектом. — Ну да, глупый вопрос, — хмыкнула девушка, попытавшись натянуть на своё искривлённое в гримасе боли лицо подобие улыбки. — Это же грузовое судно. Думаю, на пассажирском нашелся бы хоть один с похожей проблемой. Боже, неужели она мало заплатила за своё место на этом корабле, что каждый считает своим долгом ткнуть её носом в сделанный выбор? Неужели не ясно, что пассажирское судно ходит раз в месяц, оно в разы дороже и там устраивают скучные экскурсии по островам, и это не говоря о пенных вечеринках для богатеньких. Грузовое судно же подходило по всем её требованиям, а главное, совпадало с нужным временем. Расписание хоть и не было чётко установлено, но с этого порта отплывали судна каждые несколько дней, варьировалось лишь место прибытия. Понятное дело, на пустой грузовой посудине, возвращавшейся в родной порт, шанс встретить ненавистных Сакуре мажоров равен одному проценту. Отсутствие экскурсий по островам — отдельный плюс для человека, которому надо быстро завершить залежавшуюся миссию. Куноичи задумалась настолько, что не заметила, как парень покинул маленькую каюту. Оно и к лучшему. — Ну что за невезуха? — заскулила она, вгрызаясь в губу. Юный матрос зашёл ещё раз, но уже с металлическим ведром. Тот молчаливо поставил его у гамака и удалился, кинув взгляд на куноичи. Нельзя было точно сказать, был ли этот парень тем же человеком, что благодушно довел её до каюты, или другим, настолько все матросы схожи на лицо: короткостриженые волосёнки, различающиеся лишь цветом, идентичная форма и почти одинаковый ровный бронзовый морской загар по контуру полосатых маек. Часы плавания смешались в один нескончаемый тошнотворный круговорот с мигающей лампочкой на потолке. Лишь несколько факторов молвили, что её организм ещё жизнеспособен и она не превратилась в болезненно стонущую биомассу. Только состояние стало терпимым и благодаря отстраненным думам, она не зацикливалась на дискомфорте внутри, начался шторм. Судя по биочасам, сейчас была глубокая ночь. Сквозь шум в ушах доносился хриплый тон капитана, раздающего приказы. Матросы хлюпали по палубе босыми ногами и активно выплёскивали воду за борт, но при очередном столкновении носа корабля с высокой волной, их щиколотки снова мёрзли в солёной ледяной воде. От сильного столкновения девушка перевернулась в гамаке, упав на пол и больно ударившись щекой. На такую тряску желудок молчать не мог. Хотелось выплюнуть все внутренности, только бы схватить ведро, с противным лязгом катающееся из одного угла каюты в другой. Сдерживаясь из последних сил, Сакура ползала по полу и пыталась схватить ускользающую металлическую посудину. Но на очередной волне девушку кидало от стены к стене. Кажется, она даже ноготь сломала, пытаясь ухватиться за деревянную половицу. — Да я сама умру раньше, чем найду этого Хатаке, — застонала куноичи, наконец схватившись за ведро. И слава всем Богам, что она не успела им воспользоваться, в другом случае даже не хотелось представлять эту картину. Она обхватила ведро ногами, упёрлась руками по стенам в углу каюты и склонилась над слегка ржавой тарой, но кроме гадкого предчувствия тошноты ничего не было. Безысходно откинув голову и прислонившись затылком к стене, девушка прошептала сиплым голосом куда-то вверх: — Когда же это уже закончится? Несмотря на дрожь в теле и общую слабость, Сакура умудрилась пустить чакру в ступни и закрепить своё положение, а сейчас думала о том, не помочь ли ей команде. Но она быстро отказалась от этой альтруистической идеи. Голос разума заглушил эмоциональные вспышки под названием «помочь всем, до кого дотянешься». Он молвил, что ей наверняка станет ещё хуже лишь от вида бушующей морской стихии и вряд ли кто-то в этой суматохе заметит, что их пассажирка свалилась за борт. Шторм продолжался всю ночь и лишь под утро «настроение» матушки-природы успокоилось. Сакура так глаз и не сомкнула, лишь на долю секунды сознание покидало её, тело погружалось в лёгкую дрёму и тут же терялся контроль над чакрой. Приходила в себя она от скольжения вниз по каюте. Сакура вздрогнула от резкого гула корабля и тут же обнаружила, что проснулась совсем в другом углу каюты — под гамаком — с ведром в обнимку. В теле чувствовалось напряжение и ломота. Зеркала в маленькой комнатушке не было предусмотрено, но оно и не требовалось, чтобы понять, насколько сегодняшним утром она красива. Помимо резкого, всё ещё не прекратившегося, звука и ломоты в теле, куноичи поёжилась от пронизывающего до костей холода. Она поспешила распечатать из свитка теплую одежду. Кофта не согрела ледяное тело, поэтому пришлось ещё закутаться в колючий плед, входивший в сервис морской прогулки. Только тогда куноичи, походившая на накуксившегося снегиря, показала нос на палубу. Там, ожидаемо, бурлила жизнь. От лёгкой униформы матросов, стало ещё холоднее. — Доброе утро, — кивнула девушка матросам и совсем маленькому юнге, стараясь не стучать зубами. — Через несколько часов прибудем в порт Кири, — улыбнулся один из парней. — Хорошо, — прохрипела она. Горло драло, дико хотелось пить. Она сильнее закуталась в одеяло, игнорируя усмешки привыкших к морозам моряков. Благодаря кофте плед не колол руки, но вот на шее чувствовалось раздражение. Хотелось чесать её до тех пор, пока по рукам не потечёт кровь. — У вас тут есть кофе? — На кухне найдёте всё, что нужно. — Проводи её, — отмахнулся один из команды. Девушку всё ещё мутило и вряд ли это пройдёт до конца пути, поэтому она была совсем не в настроении восхищаться огромной кухней с рядом плит и прочей техники, на которой можно спокойно готовить для ресторана. Но вот иерархия по званиям остро ощущалась в столовой зоне — на половине матросов и юнг почти ничего не было и, чем ближе к месту капитана и таких же высоких званий, тем большее количество принадлежностей на столе. Это выражалось именно в мелочах: в отсутствии салфеток у моряков и в их наличии на другой половине; в чайном сервизе и стойке с пакетиками специй; в удобстве и новизне стульев, не говоря уже, что юнги и низшие матросы ютились на жёстких скамьях. Чёртова иерархия везде. — Вы выглядите грустной, проголодались? — мягко поинтересовался светловолосый матрос, улыбаясь ей. Она обратила внимание на его ямочки на щеках. Было приятно внимание противоположного пола к её персоне, даже если она прекрасно осознавала, что на борту единственная женщина. — У нас всегда свежий рис, — продолжил парень, открыв крышку рисоварки, из которой вверх устремился пар. От запаха девушка сглотнула. — Мы питаемся в основном рисом и, честно говоря, всех уже тошнит от него. В море больше всего хочется фруктов и, наверное, сладкого. — Надолго обычно выходите в море? Она скорее из вежливости поинтересовалась для поддержания диалога, хотя сама не горела желанием говорить о море — её в прямом смысле тошнило лишь от упоминания волн. По-хозяйски выудив с верхних полок банку растворимого кофе, Сакура сыпанула в термос щедрую горку раздробленных зёрен. Парень округлил глаза, поморщился, представляя горечь на корне языка, но тактично промолчал. Кашлянув, он сказал: — Обычно на два месяца минимум, но мы же не всё время в море. Доставляем груз по разным островам и странам и живём в портовых деревушках несколько дней пока местная бригада на суше всё не выгрузит, — старался говорить он обыденным и даже скучающим тоном. Сам же внимательно следил за движениями куноичи. Она невозмутимо залила горку кофе кипятком и побултыхала жижу (по-другому язык не поворачивался назвать сие) в термосе и, открыв крышку, блаженно отпила, будто вливала в себя не напиток, а бодрость в чистом виде. — Не слишком ли крепкое кофе? — не удержавшись, буркнул парень. — Крепкий, — поправила девушка. — Кофе — мужского рода, и он — моя любовь. Сакура подмигнула остолбеневшему матросу и поплелась прочь с кухни, дабы не соблазняться на ароматы риса и бог знает чего ещё съестного. Желудок урчал, кофе ему явно мало, но нельзя было есть, как бы ни хотелось, — может снова стошнить. Да, море успокоилось, разгладилось по струнке, корабль не плыл, а скользил по солёной глади. И какое же блаженство наблюдать за отражающимися в морском зеркале облаками. Но корабль всё равно качало! Даже от небольшого количества напитка, попавшего внутрь, к горлу подкатил тугой ком, внутренности будто кто-то невидимый сильно зажал в кулаке. Но отказаться от горькой жижи было выше её сил. Протяжный гудок корабля известил о приближении к порту. Сакура на радостях быстро подхватила свои сумки и, как только представилась возможность, сошла с громоздкой посудины. Ей было плевать, насколько странной сейчас выглядит, она поддалась желанию расцеловать твердую не шатающуюся землю под ногами. И лишь потом с вымученной улыбочкой на лице отплёвывалась от прилипших к губам песчинок. Кажется, она нашла идеального мужчину. Тот же матрос, который при чётком сфокусированном зрении оказался очень даже хорош собой, протянул ей бутылку охлаждённой минеральной воды. В желудке будто ползали змеи, да и голова кружилась. Общее недомогание позволило ей лишь слабо улыбнуться в благодарной улыбке и принять воду. — Скоро полегчает, — сказал он. Сакура пила маленькими глотками, смотрела на компанию матросов, обсуждающих место, где проведут сегодняшний день и вечер. Она решила ещё разок воспользоваться добротой парня. — Проведёшь меня до какого-нибудь кафе с приемлемыми ценами? Можем вместе поесть, если ты не против. — Простите, мисс, — виновато почесал он затылок, мрачно опустив голову. — Я не хожу в Центр Кири по личным причинам. Я вообще стараюсь не выходить из порта. — Мне есть чего опасаться? — напряглась куноичи, выпрямив спину. — Вам — нет, — мотнул тот головой, приглушенно усмехнувшись. — Сказал же — личные причины. Просто в городе высока вероятность встретить одного человека… а я пока не готов посмотреть ему в глаза. — Страна Тумана, конечно, мала, но боязнь пересечься с каким-то человеком не повод запирать себя в портовой деревушке, — Сакура обвела взглядом обветшалые домишки, пропахшие товаром с рыбного рынка. — Да здесь из достопримечательностей только торговая аллея. Ты ведь молодой парень, вон все твои коллеги уже убежали снимать девчонок по барам. Не стоит лишать себя такого удовольствия, ты ж не монах, в конце-то концов. — Меня не приняли в храм… точнее я сбежал… в море, — гундосо откровенничал паренёк. — О как, — не нашлась, что ответить Сакура. — Я могу тебя выслушать, если ты настроен на разговор. — Да не о чем тут говорить, — отмахнулся парень, грустно улыбнувшись. — Я сам для себя всё давно решил. Я поступил ужасно, поэтому отречение от радостей жизни и посвящение себя морю — моя расплата. — А смысл? — хмыкнула куноичи, допив минеральную воду. — Тот человек никогда не узнает о твоей жертве, если ты ему не расскажешь. — Он знает, он всегда всё знает, — покачал он головой, наблюдая за перепалкой капитана с мелким юнгой. — Эта расплата в первую очередь важна для меня самого. А он… он меня не винит и при встрече сказал бы, что я маюсь фигнёй, — добродушно усмехнулся парень, наверняка вспомнив образ того, о ком говорит. — Тогда я решительно не понимаю, — накуксилась девушка, — к чему всё это? — Нельзя заключить сделку с совестью. За поступки, совершённые под воздействием злых сил, обязательно наступает расплата. Человек может лишь выбрать наказание. — Где-то я это уже слышала, — задумчиво протянула Сакура, почесав подбородок. — Мне это сказал мудрец в храме. Сакура не решилась спорить со словами мудреца, если это помогает парню держаться на плаву, то кто она такая, чтобы высказывать своё никому не нужное «фи». — Ладно, я пойду, — сказал матрос, вставая с лавочки. — У меня тут дом, в котором больше двух месяцев никто не убирался. Он быстрыми широкими шагами удалялся от задумчивой куноичи. Сакуру осенило и она окликнула его: — Эй, парень! — дождавшись, когда он повернется, девушка спросила: — Как тебя хоть зовут? — Лиен. Сакура ещё какое-то время сидела на жёсткой лавочке, свыкаясь с мыслью, что земля под ногами больше не шатается. Очевидно, далее её путь лежал в ближайшее кафе, дабы заполнить пустующий и протяжно завывающий желудок. Столица Тумана предстала перед куноичи совсем не в том образе, в каком она себе представляла. Стоит оговориться, что уроки географии в Академии убрали с введением новой учебной программы и, соответственно, выходцы учебных заведений Конохи знали только расположение стран на карте, но понятие не имели, что эти страны собой представляют. Но больше всего удивило Сакуру то, что Кири является чуть ли не крупнейшим поставщиком морепродуктов. Туман далеко шагнул в экономическом плане, это было видно даже просто ступив на эти земли, которые, впрочем, не были заволочены туманностью, как могло показаться по названию. Да, влажность ощутимо повышена, морозный морской ветер гулял по каждой улочке, но видимость далеко не нулевая. Возможно, утром и был туман, но не постоянной основе. Девушка облизывалась на каждую палатку с вкусностями. Хотелось скупить всё и радостно хрюкнуть, набив брюхо. Но она упорно шла к кафе, дабы спокойно посидеть и закопаться в бумаги. И такое место подвернулось. На удивление деревянное здание, а не каменное (Сакура думала, что все постройки в Кири сделаны из камня), экономически выгодно расположилось почти на площади. И благодаря своему виду, напоминавшему скорее барак или сарай, сильно выделялось на фоне остальных кафе, ресторанов, магазинчиков, торговых и сувенирных лавок. Сакура остановилась именно на этом заведении из-за большой вывески с бирюзовой акарой. У этой рыбки такой же большой лоб, как и у неё. Заказ её был настолько же очевиден, как день, — пельмени, жареная рыба, салат из свежих овощей и кофе. Двойные порции. Пока официантка упорхнула с её заказом, куноичи выудила папки с делами Масочника и Какаши Хатаке. Из-за чёртовой морской болезни, Сакура всю дорогу страдала и выла в своей каюте вместо того, чтобы вдумчиво изучить свою цель или хотя бы попытаться составить его психологический портрет. Не зря же заплатила внушительную по её меркам сумму за курсы по данному «мастерству». — Какаши Хатаке, что ж ты за фрукт такой? — одними губами прошептала Сакура, сильнее склонившись над его фото. Первая мысль при взгляде на его фотографию — мужчина до невозможности скрытен. Это фото с его личного дела в АНБУ, а там надо фотографироваться без масок, рисунков на лице и без протектора Конохи. Этот же… виден лишь один глаз. Ну и белые волосы как единственный отличительный знак. — Он молод, чтобы так рано поседеть, — с набитым ртом рассуждала девушка. Огромные пельмени, горячие до невозможности, опаляли язык и десна, но сильному звериному голоду это не помеха. Сакура никогда не пробовала настолько свежую рыбу, ей даже начала казаться жизнь у моря не такой критичной, как думалось на корабле. К заказу принесли вазочку хлебцев. Оригинальная и очень вкусная альтернатива хлебу. Крошка вкуснятины упала на страницу документа, Сакура поспешила смахнуть оную, продолжив вчитываться в краткую характеристику его способностей (возможно, это была единственная полезная информация). — Вряд ли слежка за таким человеком, как он, даст результат, — вдруг подумала куноичи. — Уверена, он из тех, кто и близким не расскажет о своих планах и переживаниях, и уж тем более не покажет этого. Что же мне тогда делать… если я даже не знаю, где его искать и насколько сильно он изменился за это время? План пришел в голову моментально с дополнительной дозой кофеина. Ей надо стать к нему ближе, не следить за ним, а жить рядом… Девушка, как обезумевшая, зарылась в кривую отчётность о Масочнике. — Есть! — слишком громко воскликнула Сакура. Он жил сейчас на гейзерах, по крайней мере, не должен был так быстро сменить место дислокации… или девушка просто надеялась на это. Она поселится рядом с ним и её присутствие Масочник спишет на соседский интерес. — Это гениально! — хихикнула куноичи, покачнувшись на стуле и залившись кофеином. — Что гениально? Сакура аж вздрогнула. Перед ней сидел черноволосый молодой парень в полосатой водолазке, которая была явно ему не по размеру. Он лыбился пока девушка била себя по груди, пытаясь откашляться. — У тебя тут кофе пролился, — будто невзначай усмехнулся шиноби Тумана. — От чёрт! — взвизнугнала она в очередной раз привлекая к себе внимание посетителей. Тёмная жидкость огромным пятном разлилась на документы, пергамент быстро впитывал в себя влагу. Она поспешила поднять чашку, затем суматошно смахивала кофе с листов, хмурясь под заливистый смех. Поздно. Чернила начали безвозвратно плыть, а ведь она не дочитала… Разозлившись на нежеланного спутника её обеда, она в сердцах выпалила: — Кто ты, чёрт тебя дери?! — Просто прохожий, — он снова расплылся в кривой улыбке. — Ну и проходил бы себе дальше, — злобно проворчала куноичи, запихнув папки с документами в сумку. Его карие глазёнки полные игривости, бесили Сакуру. Сжав кулаки, куноичи с выдохом прошипела, возвращая самообладание: — Неужели не было больше мест? — Не-а, только это. Я сам в шоке, — наигранно ответил парень. Сакура обвела кафе вымученным взглядом. Помимо неё, обедало ещё с десяток человек, в основном компанией. Остальные места — более половины всех столиков — абсолютно свободны. Боже, неужели кто-то ведется на такой примитивный пикап? Она закатила глаза и снова взглянула на него. Парень немного сжался, его самоуверенность поуменьшилась, он смущённо почесал сальные темные волосы, небрежно спадающие до плеч. — Не думаю, что после такого знакомства, есть смысл продолжать наш увлекательный диалог, — с раздраженным выдохом сказала она, закинув рюкзак на плечо и подхватив увесистую сумку. — Можешь обедать на этом липком столе. Я как раз закончила есть. — Красавица, подожди, — крикнул он в след стремительно уходящей розоволосой. — Не смей ходить за мной, — шикнула она. — Скажи хоть своё имя. Сакура проигнорировала его слова, подумав, что в этой деревне лучше не заводить лишние знакомства. Она и так подозревала, что парень мог догадаться о её тесной связи с миром шиноби. Если в Тумане на любовном фронте приоритеты отдавались ниндзя, как и в Конохе, то его наверняка насторожила её реакция. Обычно гражданские девушки старались отхватить себе перспективного шиноби и при этом вели себя как обезумевшие дуры. Нет, никто их не осуждал. Точнее Сакура была так же меркантильна и расчетлива и не ей их судить. Тяжкое финансовое положение и не на такое толкает, ей ли не знать. Она поёжилась то ли от холода, то ли от неприятных воспоминаний, которые неосознанно вызвал этот парень. У него были такие же сальные волосёнки. Лишь редеющей лужайкой на голове он отличался от молодого шиноби Тумана. Волосы чиновника из черных сначала посерели, а затем и стремительно белели, но, в отличие от шиноби Тумана, чинуша зачесывал свои три волосины назад. Его волосы и морщинистое лицо — первое, что всплывало в памяти почти ежедневно. Сейчас реже, но после той ночи чувство вины и неприязни к самой себе пожирало изнутри. Да, Сакура продала свою девственность за большую сумму наличных. Совершенно добровольно. Более того, если бы она тогда отказала своему заказчику, то он бы больше не поднимал эту тему. Девушка бы просто закончила свою миссию и забыла о позорящем достоинство любой приличной девочки предложения. Вот только это было довольно выгодное предложение. Слишком выгодное. Она хоть и читала книжки о любви, но никогда не считала, что «надо беречь себя для того единственного», как любила повторять Хината. Но она-то химе клана Хьюга, а кто такая Сакура? Кроме мерзкого и скорее навязанного чувства, что она в прямом смысле продала своё тело, просто тошно. Но она ни разу не пожалела. Те деньги пошли в нужное русло, можно сказать они спасли жизнь брату. Сакура не любила вспоминать тот ужасный день, когда улучшенный геном Йоши порвал правое лёгкое изнутри. Воистину кровавое и одновременно красивое зрелище — правая сторона будто цвела ранней сакурой. Она не знала, то ли это насмешка судьбы, что данный случай произошел почти сразу же, стоило только на руках появиться значительной сумме, то ли, наоборот, подарок… если бы не те деньги, то Йоши бы погиб — никто не дарит целое лёгкое бесплатно и никто не будет пересаживать его бескорыстно. По сравнению с теми мучениями, которые прошел Йоши и которые до сих пор продолжают истязать его тело, разовое унижение куноичи даже недостойно упоминания. Тем более чиновник был более чем обходительный. Да, он годился ей в деды, его округлый и слегка дряблый живот неприятно шлепал по её собственному животу. Если говорить про боль, то она была лишь в начале и при первых толчках, далее — терпимая тугость и дискомфорт. Поэтому её чувства не идут ни в какое сравнение с адскими мучениями брата. Йоши хотел стать узнаваемым шиноби, защитником деревни. Судьба подарила ему такой шанс, наградила уникальной техникой… и что же происходит теперь? Лепестки сакуры убивают его тело. Сакура помотала головой и несколько раз сильно шлепнула себя по щекам. Не о том думает. Если верить словам прохожего старика, то совсем скоро она должна увидеть трехэтажное здание, выполненное в китайском стиле. Она поднималась всё выше и выше в гору. По бокам возвышались каменные жилые дома, окна которых чуть ли не вплотную прижаты друг к другу. Ей нравилось, что здесь дорога выложена плоскими камнями — в открытые сандалии шиноби не пробиралась пыль и не заседала между пальцами. Постепенно узкая улочка слегка расширилась и плавно перешла в длинную каменистую лестницу, ведущую к базе отдыха на гейзерах. Быстро преодолев расстояние до высоких деревянных ворот, Сакура застыла с открытым ртом от великолепной картинки. Традиционное китайское здание располагалось чуть поодаль от ворот, в него было несколько входов — узенькая неприметная дверь для только что пришедших и огромная распахнутая дверь, ведущая к самим гейзерам. Сама зона отдыха была по максимуму облагорожена, усажена кустиками, которые регулярно стригли, придавая тем замысловатые фигуры животных. Под ногами шуршал гравий пока Сакура заторможено волочила отвисшую челюсть к ресепшену. Возможно сама природа здесь благоухала, а возможно, что хозяева использовали ароматические свечи. Но пахло приятно. Можжевельником. Гостиница хоть и была творением человека, но она не дисгармонировала с окружающими скалами и бурлящими гейзерами. Наоборот, дополняла. У Сакуры закралось нехорошее предчувствие, связанное с её тонким кошельком. Она ощутила себя здесь неуютно и неуместно в своей рваной одёжке — все-таки не смогла уклониться от всех сучков по пути в порт Страны Медведей. Девушка смущённо прикрыла сумкой дырку на штанине и, обречённо вздохнув, подошла к ресепшену. Сонный парень за высокой стойкой натянуто улыбнулся, приветствуя гостью. — Сколько у вас стоит самый дешёвый номер? — она прокашлялась, но голос всё равно предательски хрипел. — Одиннадцать тысяч рё, мисс, — вежливо отозвался парень. — Это за ночь? — уточнила она, отмахиваясь от кружащих вокруг головы цифр. — Конечно. — У меня таких денег нет, — вяло сказала куноичи, во рту неприятно пересохло. Собравшись уйти, она вдруг развернулась и прошла обратно к ресепшену: — Скажите, этот мужчина у вас снимал номер или может… он до сих пор здесь? Она положила на стойку фотографию Хатаке. — Я не в праве разглашать информацию о наших клиентах, — как можно холоднее отозвался он, бегло взглянув на фото. — Что ж, я Вас понимаю, — спокойно ответила девушка, стараясь не давить на него, дабы не выглядеть подозрительно. — Я могу воспользоваться гейзерами? У вас при входе написано, что купание бесплатно. — Всё верно. Бесплатно для наших клиентов, — дежурно улыбнулся он. — А так пять тысяч рё за три часа. Вам выдать полотенце? — Да ну вас! — разозлилась куноичи и твердым шагом направилась к выходу, не желая оставаться на территории гостиницы ни минуты. Она вышла во двор через широкие двери, вдыхая влажный воздух и пыталась успокоиться. Пар, исходящий от воды, хорошо успокаивал нервишки. «Блин, — топнула она ножкой, — а я так всё хорошо продумала… Только не учла, что он богатенький ублюдок и мне не по карману его развлечения». Она последний раз взглянула на горячее озеро, еле видное от испарений. Присмотревшись, Сакура различила человека, одиноко сидящего в воде. Нутро подсказывало ей скрыть своё присутствие, что она и сделала. Кажется, он что-то пил. Отсюда его профиль выглядел отрешённым и задумчивым. Но привлекли её белые волосы, впитавшие влагу, они не такие растрёпанные как на фото. Она интуитивно подошла ближе, не веря в совпадение. Чем ближе Сакура подходила к горячему озеру, тем больше сквозь туман его профиль приобретал знакомые черты. Продвигаясь медленно, дабы не шуршать гравием, девушка, как завороженная рассматривала каждый сантиметр тела, не скрытого в воде. Мужчина расслабленно закинул руку на бортик, опрокинул в себя рюмку саке и прикрыл глаза, о чем-то размышляя. Она сглотнула, когда взгляд зацепился за розовый вертикальный шрам. Это определенно он! Сакура сама не понимала, почему продолжает приближаться. В голове слышно лишь бешеное биение собственного сердца до тех пор, пока это самое сердце не ухнуло в пятки от резкого шипения под ногами. Отшатнувшись от вырвавшегося пара подводных горячих вод, Сакура поскользнулась на гладких камнях и стремительно летела вниз, размахивая руками. Девушка только и успела взвизгнуть, прежде чем почувствовала кожей обжигающий жар, а головой — глухой удар и медленно расплывающуюся боль. В глазах темнело, но едкий внутренний голос насмехался над ней: «А ещё эффектней облажаться не могла?»