Хроники Фазбер Энтертейнмент: Гневный Гибрид — Часть 2

«Да... Но тогда я тоже предлагала тебе уйти». «И как? Получилось?». «Ха-ха-х! Нет... Не получилось». «Ты думаешь, сможешь убедить меня в этот раз?». «Нет. Не смогу...»... 22:12. Городской центр Эрроуфилда. Бар «Металлик» вдоль кольцевой дороги напротив комплекса Fazbear Entertainment: -Эй, Джексон! — окликнул стройный незнакомец басистым слегка завышенным голосом, стоило крупному плечистому мужику в чёрном мужском пальто войти внутрь. Толком даже нормально не осмотревшись в немного тесном помещении, заполненном столиками и людьми, тот обернулся, когда незнакомец вышел из тени и через пару шагов уже дружески хлопал его по плечу, после чего они крепко пожали друг другу руки. -Присядем? — вежливо пригласил его Крис, показывая на ближайший свободный круглый дубовый столик, едва закончив рукопожатие, после чего они с незнакомцем медленно подошли к столу, внимательно оглянувшись по сторонам, словно опасаясь посторонних глаз, а затем аккуратно уселись друг на против друга, тут же приковав друг к другу свои хмурые холодные взгляды. — Сразу поясню, я и сам не очень хотел тебя сегодня звать, особенно на ночь глядя. Не будь бы это вопрос жизни и смерти, я бы не посмел. Поэтому извиняюсь, даже при всей моей строгости. -Насколько всё это серьёзно? — спросил незнакомец, сложив перед собой руки. Тень невольно падала на его лицо, и видны были только его глаза, хмуро следившие, казалось, даже за самыми мельчайшими движениями лица Криса. -Очень серьёзно, — утвердился Крис, добавив больше серьёзности своим словам. — Кроме этого я большего не могу сейчас сказать. Давай-ка сразу к делу. Ты принёс то, что я у тебя просил? Губы незнакомца слегка искривились, создав несколько странное выражение лица, брови опустились ещё сильнее. Повеяло тёплым дуновением его слегка взволнованного дыхания, он судорожно выдохнул из себя остаток воздуха, после чего на вдохе сильно согнулся в бок, словно заглядывая под стол и пытаясь достать оттуда что-то. В принципе так и оказалось, через пару секунд он всё-таки за что-то схватился, а затем выпрямился, и из-под стола материализовалась большая спортивная сумка в форме параллелепипеда, которую человек сразу положил на стол прямо перед ним, оставив свою руку на ней, снова заглянув в ему в глаза. -Укомплектована и полностью готова к боевым действиям, — сказал он, после чего Крис осторожно придвинул сумку к себе и, едва найдя на ней пальцами молнию, осторожно открыл её, чтобы проверить содержимое. — Да, я собирал её в спешке. Извиняюсь, что она в таком состоянии. -Ничего страшного, сойдёт, — убедившись ответил ему Крис, проверив сумку и то, что внутри неё, кивнув головой и закрыв её обратно. — Обещаю, верну её через пару дней, но не могу обещать, что в целости и сохранности. Будь бы у меня с собой своя, не пришлось бы портить твою. -Ничего не жаль для боевого товарища, — улыбчиво сказал мужчина, слегка оттопырившись назад, явив свету своё лицо. Это был человек с тёмным цветом кожи, короткими черными, местами серебряными волосами и бакенбардами. Его серые глаза были немного похожи на волчьи, нос широкий, по форме схож с клювом ястреба. Его взгляд был со стороны очень гордым, казалось даже, самоуверенным. Однако именно такой его взгляд слегка подбадривал Криса и, как казалось последнему, успокаивал нервы. – Помнишь, это ты научил меня всему. Я в долгу. -Не стоит, Джесси, – слегка отрезал Крис, приостановив его жестом и положив сумку на пол рядом со своими ногами. – Я кстати не спрашивал, почему ты с семьёй не желаешь переехать в Харрикейн. Было бы ближе к работе. Как думаешь? -Это заманчиво, но я, пожалуй, привык к этому городу, – не спеша отозвался Джесси, спокойно скрестив перед ним руки. – Ну, а что? Родился здесь, прожил здесь всю жизнь, здесь же и завёл семью. Не вижу необходимости переезжать. Тем более мне нравится преодолевать 100 километров между городами. Это всё. – Он выдержал небольшую паузу, а затем вновь облокотился двумя руками об стол. – Ну... Что ж. Раз уже начали, то как на счёт тебя? Как поживает твоя жена Дана? -Да... Всё хорошо, – улыбчиво ответил Крис, едва сдержав своё рвущееся наружу расстройство и волнение. -Когда она вернётся к нам? – спросил его Джесси немного мягче. – Многие ждут её возвращения. -Говоришь это так, будто я не знаю, что её хотят вернуть, – несколько скептично заявил Крис. – Но могу порадовать только тем, что её декрет скоро закончится. Она вернётся, вот увидишь. -М-да... Давно уже представляю, как её возвращение вновь поставит полицию на ноги. Она снова начнёт командовать... Хах! Ирония. Лично я жду её возвращения, однако я думаю не все этому событию будут рады. Земля пухом для стажёров сразу. -Да, ты прав в чём-то, – слегка поддержал его Крис со своей личной позиции. – К стажёрам и курсантам она относится достаточно жёстко. Однако, будь бы я на её месте, скорее всего ничего бы не изменилось. -Ну, не знаю, босс. Ты достаточно мягок по отношению к новобранцам своей группы, – заметил насмешливо Джесси. -Да, но ведь новобранцы «HAT» – это уже не стажёры или курсанты полиции, – поправил его Крис. – Они уже достаточно опытные офицеры. Былые вояки. В группе мы лишь оттачиваем их уже имеющиеся опыт и умения до максимума, задаём направление. Подумай, будь бы любой из наших новобранцев слаб духом, он бы пошёл в спецназ, зная высочайшую опасность нашей работы. Я думаю, что нет. Именно поэтому Дана так жестка с курсантами. В наше время очень сложно найти людей, готовых отдать жизнь, служа нашей стране и нашему закону. Какие люди могут податься в стажёры? Глупцы? Разгильдяи? Тряпки? Коррупционеры? Морально слабым людям без хотя бы капли чести и патриотизма не место в органах правосудия. Поэтому жёсткость Даны всегда была очень важна для нас. Её железная конституция и неподкупность должны стать идеалом для будущего поколения офицеров полиции, она должна быть примером для подражания. Её подход к обучению офицеров в этом смысле почти совершенен. Она избавляется от слабаков и направляет на правильный путь уже созревших. Поэтому я не думаю, что «HAT» сейчас бы функционировала, если бы не она. Перед моей гениальнейшей супругой мы все в неоплатном долгу. На моей памяти она единственная, кто показала, что невозможное возможно. Я ведь когда-то тоже не верил в неё, но теперь верю безукоризненно. -Похоже мне ничего не остаётся, кроме как согласиться с тобой, – развёл в стороны Джесси свои руки, после чего немного уныло кинул взгляд в сторону барного прилавка. – Желаешь чего-нибудь выпить? Виски? Пиво? Шампанское? Могу по-приятельски взять за свой счёт, как хочешь? -Да... Извини, Джесси, – немного застенчиво сказал Крис, покачав головой. – Мне сейчас нельзя пить. А даже если бы можно было, всё равно нет аппетита на выпивку. Меня ждёт дело, очень важное дело. -Как скажешь, Крис, – кивнул головой Джесси. – Я предлагал, но гляжу, что ты позвал меня совсем не за выпивкой. Я понимаю, а потому, чтобы ты не задумал, я желаю тебе только удачи. – Закончив предложение, он медленно встал из-за стола, а затем, подойдя к Крису, всё ещё сидящему за столом, дружески похлопал ему по плечу. – Тогда я пойду, не хочу, чтобы жена беспокоилась. Зови, если понадобится ещё моя помощь, я приду. -Спасибо, Джесси, – с искренней улыбкой поблагодарил Крис, после чего они вновь пожали руки друг другу. -Да сохранит Аллах тебя и твою душу, – произнёс напоследок Джесси. -Ис-саляму алеком, – попрощался с ним по-мусульмански Крис даже не смотря на то, что являлся в отличие от своего напарника чистым атеистом, после чего Джесси улыбнулся, а затем медленно удалился в сторону выхода из бара. «Да, она вернётся, Джесси. Вернётся... Только как именно она вернётся? Какая же сложная ситуация... Что произошло, Дана?.. Что ты на самом деле скрыла от меня?..». Именно, Крис очень внутри самого себя переживал, не мог сразу уложить всё произошедшее у себя в голове. Едва Джесси удалился, он неспешно склонился над столиком, схватившись ладонями за свою слегка запотевшую голову и волосы. Тяжёлый груз, некое подобие гнетущей тоски опустилось на его темя, скулы налились кровью, напряглись. Что-то неприятное сильно тревожило его... Некая сдавленность, волнение, необузданное предчувствие. Казалось, Крис привык подобному стрессу вплоть до того, что почти не ощущал его. Он был закалённым доблестным воином, и он думал, что ему чуждо такое скромное понятие, как страх. Вечное чувство вскипающего адреналина, реальные боевые ситуации с перегорающими нервами, постоянные проверки на прочность психики и крепкости боевого духа. Заевший в голове запах пороха от расстрелянных патронов, ощущение постоянно подкрадывающейся смерти, всем этим Крис прогнил от начала до конца большей частью своей жизни. Работа в полицейском спецназе закалила его, вырастила его, сделала из него истинного мужчину, и казалось, что ему больше нечего бояться. Ему было трудно сейчас разобраться в том, что он реально чувствует. Хотя какие-то мысли у него были на счёт этого. Всё это время он был алмазным соколом, неостановимо поднимающимся в воздух над облаками, его ничто не могло остановить на пути к вечному величию, создаваемого его невообразимой отвагой и храбростью. И всё воображалось так, будто это будет длиться вечно. Однако в один момент всё изменилось. Словно искра, однажды в нём словно заново родилась жизнь, разожглись новые чувства. И именно в этот момент, казалось бы, бесстрашный и суровый Крис вновь ощутил страх. И что же это такое было? Что заставило его снова поддаться этому ничтожному чувству? Неужели это было настолько необузданным и невероятным, что даже заставило его наконец дать трещину? Тогда ему с трудом верилось, но ему впервые не было стыдно ощущать страх и признаваться себе в том, что ему страшно. Ведь именно тогда он впервые ощутил, что влюблён. Причина этого изменения действительно была такой невообразимой, и в тоже время такой понятной. В его жизни, подобно ярчайшей вечерней звезде, появилась Дана, его будущая жена, с которой он навсегда поделит своё сердце. Выглядело странно, но все его приключения, все его перестрелки, критические ситуации, вся его ранняя жизнь резко поблекла на фоне того, что ему пришлось претерпеть во время его общения с Даной. Крис прекрасно помнил каждый миг так, как будто это происходило лишь день назад. Будучи впервые искренне влюблённым, внутри он очень сильно волновался, ведь он только начал познавать отношения с женщиной. Стоило прибавить ещё и то, что и сама Дана при всём при этом являлась совершенно необычной женщиной во всех смыслах. Криса в своё время поражало то, что девушка может следовать собственному кодексу чести, подобно тому, как это делают честолюбивые мужчины, типа него. Для него безмерная самоотверженность и твёрдость характера Даны были удивительным и в тоже время очаровывающим сюрпризом. Именно так она, хоть и до этого они были потенциальными врагами, смогла очаровать его. Это были их первые шаги навстречу друг другу, понемногу перерастающие в непоколебимую дружбу и взаимную симпатию между ними. Время шло быстро, и их отношения крепли всё сильнее и сильнее. В своё время Крис временил с тем, чтобы рассказать ей о своих истинных чувствах, как и она, впрочем. Он лгал самому себе в том, что хочет узнать ещё больше прежде, чем окончательно принимать решение о своём признании, хотя прекрасно понимал, что всего лишь боялся. И только сложившиеся неприятные обстоятельства заставили его однажды рассказать ей всю правду. Тогда и произошло то, чего он так боялся. Пускай Дана и ответила ему полной взаимностью в чувствах, но отказала ему. -Прости меня, Крис… Я просто не могу согласиться. Давай всё оставим всё, как есть, ладно? Пускай ты мне и нравишься, но лучше мы останемся «всего лишь парой». Я думаю так будет лучше. Лучше для нас обоих. Таковыми были её душераздирающие слова. Крис был подавлен пуще прежнего, думал, что всё кончено, но не смел возражать. Даже напротив, где-то он восхищался её способностью отказать даже такому предложению. Страх пропал из его сердца, эти слова очистили его душу, вернули к первоначальной форме. Теперь, пережив с Даной все эти чудесные мгновения своей жизни, он точно знал — теперь больше ему нечего бояться, и на сей раз наверняка. И пускай Дана и отказала ему, тогда он был безмерно благодарен ей за то, что она позволила ему познать свою первую любовь. А ведь на этом всё могло и закончиться, если бы не одно большое «но». Крис не учёл того, что у Даны, даже не смотря на всю её кажущуюся снаружи холодность и жёсткость, на самом окажется такое же горячее сердце, как и у него. Именно тогда Крис узнал о её главной слабости, поразившей его до глубины души. Она тоже боялась, тоже испытывала страх. Всё это время она очень боялась потерять свою независимость, без которой она уже не могла жить. Именно её независимость делала её собой, и Крис понимал, что если бы она была другой, то не смог бы её полюбить. Тогда Крис и понял, почему она изначально отказалась от брака. Именно из-за страха стать зависимой от мужчины. Впервые он тогда ощутил, что видит в Дане родственную душу, что теперь они связаны раз и навсегда. Он не мог больше её потерять. Безгранично уважая её личность и её чувства, Крис тут же понял, что должен сделать. Он дал ей слово, практически клятву, которую он не имеет права разрушить. Как тогда, он много раз также чётко и ясно проговаривает эти пронизывающие слова, в своё время поразившие её супругу: -Я даю тебе священную клятву, Дана. Я искренне понимаю, как это важно для тебя, ведь именно за уверенность в своей независимости я и люблю тебя. А потому, даже если ты мне откажешь вновь, я клянусь тебе. Даже если согласишься выйти за меня, ты будешь свободна, как снег на ветру. Я никогда не стану упрекать и принижать тебя, ты сможешь делать всё, что только захочешь. Ведь зная тебя, я точно знаю, что предательство между нами просто невозможно. Я никогда не стану ставить себя выше, сколько ведь я нас знаю, мы всегда будем с тобой равны. Я клянусь тебе в том, что буду защитником твоей независимости. Я никогда не отступлю от своей клятвы. И если я вдруг нарушу эту клятву, то я дам тебе пристрелить меня на месте. Я не буду просить вновь твоей руки и сердца. Я лишь дам следующее слово тебе. С этой секунды выбор будет принадлежать только тебе. Хм… Что думаешь? -Крис… — лишь прошептала Дана тогда и заслезилась с улыбкой. — Ты это сейчас…на полном серьёзе?.. Ты клянёшься в подобном, только ради того, чтобы быть со мной?.. -Твоя судьба принадлежит только тебе, — уверенно произнёс Крис, и вытянул ей правую руку. Однако вместо того, чтобы просто пожать её, Дана в не смогла сдержаться и просто прильнула к его груди, заключив его в нежнейшие объятия, заслезившись от счастья ещё сильнее: -Крис… Ты… Ты должен знать. — Она заглянула прямо в его глаза, положив руки на мускулистые плечи. — Я больше не имею прав это скрывать. Пускай моё откровение послужит для тебя моим окончательным ответом. Я… Я беременна… Именно это откровение стало отправной точкой всего, что дальше происходило с ними на протяжение последних трёх лет. Они поженились, у них родился ребёнок, ставший настоящей гордостью для отца и матери. В знак того, что помнит о данной клятве, он и решил тогда связать свою фамилию с фамилией Даны, подчёркивая тем самым их нерушимое равенство и единство. У Криса, пусть и не в самом оптимальном возрасте, наконец появилась семья, на которую он всегда мог опереться. Появилась любящая жена, восхищающая его и наполняющая его сердце и по сей день с новой силой. Появился любимый сын, в которого он всегда мог вложить часть своей души и мужества. У него теперь было всё, о чём можно было только мечтать, можно было забыть обо всём остальном и просто жить долго и счастливо. Но сейчас Крис находится здесь и сейчас в этом мрачноватом не малолюдном баре, раздумывая обо всём этом и думая о том, что же он всё-таки чувствует. Его пальцы впивались в виски, глаза были напряжённо прикрыты, он кое-как дышал носом. Да, он исполнил свою мечту, стал счастливым. И что может быть в этом плохого? Да только вот был в этом один существенный недостаток. Когда Крис три года назад сказал себе, что теперь точно знает, что такое страх, то не представлял, как сильно он на самом деле ошибается. То было лишь прелюдиями к тому, что он переживал внутри себя сейчас. Это чувство вновь настигло его, необузданный страх снова начал поглощать его. Страх потери, страх потерять свою новую семью, страх потерять Дану. Причём последнее было двусмысленным: он как боялся просто того, чтобы она не дай бог словила пулю, так и того, что они недопоймут друг друга, что и могло бы однажды стать их расколом. Именно второе, казалось, происходило между ними прямо сейчас. Само только осознание того, что Дана что-то скрыла от него, уже причиняло ему жуткую боль. Их иллюзия полного доверия для него сильно треснула по швам. Его не покидало чувство, что всё выходит их-под контроля. И вот Крис сидит тут, рассуждая, как спастись от своей беспомощности… Сзади раздался какой-то странный скрип деревянного пола, не похожий на шаги проходящих мимо барменов и других посетителей. На его спину начала опускаться густая чернейшая тень, создавшая иллюзию того, словно заглатывает его тыл целиком. Послышался едва слышимый щелчок. Свет слабой барной люстры нашёл своё резкое отражение в остром наточенном металле… Крис едва выдохнул, а затем легко выдохнул. Вот уже пять минут он сидит тут в одиночестве, пытаясь найти в себе больше решимости двигаться вперёд и разобраться в своих собственных чувствах. Его руки осторожно опустились на стол, после чего он сложил их в крест, немного опустив голову, глянув на самый край своего круглого стола. Его брови немного расслабились, после чего он вновь вздохнул, в этот раз легче, чем в последний раз. У него было очень много сомнений, однако были и достаточно хорошие мысли касательно всего, что сейчас происходило. В первую очередь это было то, что Дана пообещала то, что если выйдет на свободу, то обязательно расскажет ему обо всём, и тогда между ними уже точно не будет никаких секретов. Это просто не могло его не радовать, ведь это напрямую означает, что даже не смотря на всё, что с ней случилось, Дана ни за что не откажется от их взаимного доверия. Второй же хорошей мыслью была непосредственно постоянно работающая смекалка его жены. В комнате для допросов Крис был достаточно внимателен для того, что полностью понять зашифрованное послание, которое она передала ему, маскируя это обычным диалогом по душам. Крис был чётко уверен, что не ошибается, что сообщение, которое она ему передала, полностью корректно и не имеет изъянов или ошибок. Теперь он точно знал, что должен делать. «Остаётся только надеяться, что всё пройдёт гладко…». Криса вновь и вновь восхищала её былая непоколебимость. Всё это вновь и вновь доказывало ему, что Дана, которую он так хорошо знает и которую так горячо любит, просто не способна пойти на подлость, предать его или использовать ситуацию себе на выгоду. А потому вера Криса в неё оставалась непоколебимой, пускай его и терзали сомнения, он продолжал без лишних аргументов верить, что всё, что делает Дана, всегда является благой целью и всегда имеет глубочайший смысл, который как никогда соответствует ей самой. «Неужели это правда? Неужели ты лишь пытаешься спасти своих друзей?.. Я не знаю… Я искренне хочу верить, что ты творишь добро Дана, что ты не отступишь от этого пути. Ведь если это не дай бог не так я… Я себя просто не прощу. Это финал, Дана. Могла бы ты сейчас слышать мои мысли… Финишная прямая. Здесь и сейчас нас всех связывает одна паутина большого заговора. Всех… Посмотрим, переживём ли мы эту ночь. И если всё это закончится так, как хотелось бы мне, то… На этом всё и закончится. Со злом будет покончено. Сомнения и тревоги уйдут навсегда. И ты Дана… Ты навсегда заслужишь моё окончательное пожизненное доверие. Прошу, услышь меня… Не промахнись, у тебя только один выстрел». Крис заправил своё мужское пальто, после чего аккуратно поднялся из-за стола, наконец-то выдохнув и зарядившись решимостью, после чего нашёл глазами сумку Джесси, которую он оставил под столом и выпрямил руку, чтобы нагнуться и достать её… Вдруг очень резкая ударная боль в районе левой части спины. Чувство, словно внутри него всё прорубило, как холод разбегается по его нервам, а затем сменяется огненной обжигающей задавливающей болью. Ощущение длинного острого металла, вонзившегося в его тело. Отдало дыханием смерти, приблизившейся к нему вплотную. Крис, едва успевший сделать вдох, с гримасой испуга замер, но даже будучи в полнейшем шоке, напрягая последние извилины в своей голове, смог определить, в какое место был нанесён удар этим длинным складным охотничьим ножом. И, едва осознав это, он тут же понял — смерть всё-таки нашла его здесь, в этом баре. Кто бы это ни был, этот человек ударил именно туда, куда и хотел ударить, чтобы точно и наверняка убить, не сразу создавая кровавое зрелище. Удар ножом пришёлся прямо по сердцу Криса. Скорчившись, он расслабился, дыхание остановилось, голова опустилась. По телу пробежал мертвенный холод… «Неужели это...конец?..»... За полчаса до этого. Придорожный мотель «Счастливая Восьмёрка». Метель вокруг мотеля всё не прекращалась, и Кейт прошлось даже слегка выставить руки вперёд, чтобы защитить лицо, идя на встречу мощным потокам ветра. Её лицо слегка обжигало морозом, она с трудом делала вдох. И всё же её мысли, в отличие от тела, были лёгкими, как перья. Её успокаивало то, что ей достаточно подождать лишь секунду, и она наконец-то дойдёт до дверей мотеля. С трепетом представляла себе тепло и уют, которые её там ожидали. «Бож… Давай, Кейт. Ещё чуть-чуть и всё наладится. Прям шажок, и всё. И ты согреешься». Наконец она взялась за алюминиевую ручку железной двери, после чего открыла её, сразу же вбежав внутрь, и тут же закрыла за собой. Она вздохнула полной грудью и улыбнулась, немного опустив голову. «Хух… Видишь. Всё отлично. Наконец-то уют и тепло. Всегда любила заходить так в любой дом зимой и постоянно осознавать это. Это…кайф!». Ещё одной отличительной чертой Кейт было то, что, когда её мысли полностью просветлялись, она могла позволить себе думать буквально о чём угодно, включая такие простые вещи, как внешние ощущения. Тепло, холод и всё в этом духе. Иногда Кейт ощущала это всем телом, сосредотачиваясь на всём, что её окружает. Она всегда верила в то, что в любом окружении, пускай это будет мороз и холодный воздух или же жара со свежим запахом только что распустившихся деревьев, всегда есть какой-то позитив, есть своё живописное прекрасное настроение, и его нужно было лишь уловить, лишь почувствовать. В такие моменты, улавливая такую природную ноту, Кейт казалось, что она может дышать полнее и свободнее, чем обычно, словно её переполняла жизнь. В этот раз она почувствовала, как мурашки бегут по её спине, когда она с удовольствием ощутила столь резкий перепад окружающей температуры, в мыслях представляя и сравнивая тамошний холод и уютную атмосферу здесь, в этом, казалось бы, невзрачном мотеле. Поэтому даже в таких на вид ничем не примечательных местах Кейт всегда находила свой особый шарм. Столь приятно было это ощущение. Именно это ощущение создавало в Кейт чувство того, что она живёт здесь и сейчас. Именно это часто давало чувствовать себя поистине живой. «Мир здесь и сейчас… Чёрт! До чего же я всё-таки странная! Я не понимаю, как я могу в данный момент думать о таких неважных вещах! Что же это я… Сейчас мне угрожает реальная опасность, а я рассуждаю, как хорошо мне живётся здесь и сейчас. До чего же я дошла!». Хотя вопреки всем её ожиданиям, она ничуть не была раздражена своим собственным поведением. Даже напротив — ей было достаточно забавно смотреть на себя со стороны, практически смешно даже. «Хах! М-да… Как же я тебя понимаю, Кейт. Как же я хорошо понимаю саму себя. Пытаешься отвлечься на такие незначимые мысли, только чтобы успокоиться, да? Как же это всё-таки креативно, даже для тебя… Маскируешь свой стресс собственными нынешними ощущениями. Как естественно… Выходит даже я не огорожена от обыкновенных человеческих потребностей. Каждый человек хочет чувствовать себя в комфорте, как физически, так и морально. И человек может пойти на всё ради своего комфорта. Даже создать иллюзию этого самого комфорта только для того, чтобы чувствовать себя хорошо, не смотря на то что комфорт только кажется у него в подсознании. Забавно… А я тем временем пытаюсь расслабиться за счёт маловажных, но вполне себе значимых мыслей. На самом деле, если хорошо подумать, каждая человеческая мысль, будь от положительная или отрицательная, сама по себе является своеобразным сокровищем, которые люди очень мало ценят. Чтобы мы не мыслили, это хоть как-то, но отражается не человеческих действиях. Образ мыслей, итого образ наших действий, всё это можно счесть за опыт, который мы получаем. А опыт, скажем так, дороже денег». Кейт очередной раз выдохнула кислород из своих лёгких, после чего украдкой взглянула в сторону вахты. Пожилая женщина-вахтёрша спокойно сидела за прилавком, спокойно перелистывая страницы газеты в своих руках, и, казалось, судя по её спокойному и сосредоточенному на тексте взгляду, совершенно не обращала внимания на девушку, только что вошедшую в стены мотеля. «Наверное, она меня уже узнала. Я ей говорила, что отойду ненадолго». Хотя в этот момент для Кейт оказалось странным вовсе не это. Она уже от сюда прекрасно видела доску с ключами от комнат и прекрасно помнила, куда женщина повесила её ключ. Крючок, на котором должны были висеть её ключи, пустовали; их кто-то уже успел забрать. «Леон!? Он… Он уже здесь? Да ну? Вернулся». Уже не на шутку обрадовавшись, Кейт быстро заправила свои слегка свисающие спереди волосы, закинув их все за спину, а затем тот же час зашагала вперёд, в туже пару секунд оказавшись у подножья бетонной лестницы с деревянными крашеными перилами, ведущей на второй этаж мотеля. «Не терпится узнать, что у него получилось. Надеюсь, что его поездка была не напрасной. А в целом… Хорошо, что всё начинает налаживаться. Хотя на самом деле это слишком сильно сказано. Даже если Леон нашёл транспорт, и даже если мы сможем уехать, то что мы будем делать дальше? Я не готова быть в бегах. Да и весь план строился на заверениях Даны, а она…её… Нет. Не хочу об этом думать. Не хочу верить в то, что её могли застрелить. А тем временем Элизабет скрылась в неизвестном направлении. Нельзя её бросать. Я не могу с ней расстаться на такой печальной ноте… что ж. По крайней мере мне остаётся только надеяться, что она найдётся раньше, чем ситуация окажется безвыходной». В этот момент, продолжая подниматься вверх по лестнице на второй этаж, Кейт резко вспомнила свой разговор с Эммой. Полчаса назад она уже крайне сильно переживала, учитывая то, что её дочь пропала и что она ещё не оправилась от смерти сына, но сейчас, когда Эмма наконец поведала истинную причину своей смерти, Кейт, казалось, наполнялась состраданием до отвала. Новость о том, что её собственный муж формально убил её, хоть и не слишком удивила, но достаточно сильно поразила девушку. Однако всё стало куда прозаичнее, когда Эмма напоследок попросила её ни в коем случае не говорить Элизабет об этом, если она найдётся. Как сказала сама Эмма, она не хотела бы, чтобы Элизабет разочаровалась в своём отце и возненавидела его. «Знала бы ты о том, что Элизабет уже его люто ненавидит по крайней мере за того, что он виноват в её смерти. Поверить сложно… И после того, как он предал и убил тебя, ты до сих пор хранишь…верность?? Неужели ты веришь в то, что это чудовище всё ещё человек, который может понимать, что такое семья и любовь? И это после всего, что он натворил? Он убил собственную дочь, убил жену, убил дочь и жену Генри, прирезал почти дюжину невинных детей, создал роботов убийц! Да боже, ты...! Шутишь?.. Стоп! Так ты же ведь даже не в курсе всего этого. Чёрт меня подери, Эмма… Мне. Так жаль. Возможно, я зря умолчала и… Да нет! Напротив! Я очень даже молодец, что умолчала обо всём этом. Если к её переживаниям прибавится ещё и это, то… Подозреваю, у неё от горечи крыша поедет. И тут уже даже я помочь своими душевными разговорами не смогу». Пускай Кейт и очень хотела рассказать Эмме, какой на самом деле сволочью является её бывший муж, но теперь, вновь поболтав с ней по душам, она на данный момент лучше всех стала понимать её плачевное моральное и психическое состояние, а потому не могла позволить себе пойти на такие откровения. Кейт, хоть и яро ругаясь на саму себя, вынуждена была хранить молчание. «Пускай это останется только при мне и Элизабет. Хотя помимо нас двоих об этом знала ещё и Дана. Буду надеяться, что она цела, и тогда мне придётся убедить её тоже сохранить это за замком. Мы должны хранить молчание. Ради нашего же блага. Ради Эммы». И всё же, вновь обдумывая всё это и раскладывая всё по полочкам, а также вновь вспоминая подробности, Кейт снова и снова терзала себя одним очень навязчивым вопросом, который по идее её мало должен был интересовать, но она всё равно неотступно думала об этом. «Уильям Афтон… Я помню тебя лишь по воспоминаниям из собственного детства. Мрачный, но харизматичный отец Элизы, который всегда не прочь поболтать. Не уж то за этим безобидным образом скрывалась натура серийного убийцы? Этого…чудовища. И теперь… Теперь я знаю, как всё началось. Неужели он реально хотел спасти собственную жену, идя ради этого на всё и даже на косвенные убийства? Однако он почти собственноручно убил её. Что же вдруг случилось? Не могло же быть такого, чтобы у такого маньяка была такая добрая любящая жена и такая прекрасная, ещё более харизматичная дочь! Значит… Получается, что тут просто что-то не сходится?..». Кейт и сама не особо понимала, почему думает обо всём этом так, словно её душа пытается оправдать Уильяма. Однако в этом и крылась ещё одна скрытая черта характера Кейт, которая у неё хоть и проявлялась, но крайне редко — она не верила в существование абсолютно злых или святых людей. Именно поэтому, где-то в глубине души чувствуя, что Уильям Афтон всё-таки не однобокий жестокий убийца, Кейт старательно капалась в своей голове, пытаясь найти во всём произошедшем по его вине логику или скрытый смысл. «Мы считаем Уильяма Афтона злом во плоти… Но почему? Теперь я уверена в одном. Отец Элизабет не всегда был законченным подонком. Что-то изменилось и… Изменился он. Элизабет никогда не отзывалась о нём плохо, когда вспоминала собственное детство. Это что же получается? Уильям действительно был очень хорошим отцом и мужем? С трудом в это верится, но похоже это действительно так. И это значит, что это начало происходить с ним после смерти Эммы. Она была убита в 1980 году, а Цирковая Бейби была создана в 1982 году, аж два года спустя. Получается, если это так, то остальные «Фантаймы» были созданы в промежутках между 80-ым и 82-ым. По словам Эммы, Баллора была создана до 1980 года. И это получается, что…». Тут то Кейт и вспомнила, что происходило пять лет назад, когда она и Элизабет совершили вторжение в пределы Sister Location. После этого случая и той заварушки с Томасом и его компанией, у Кейт было достаточно времени, чтобы изучить подробнее чертежи Уильяма, которые они с Элизабет сумели раздобыть. «Все «Фантаймы», за исключением одной только Баллоры, были созданы для убийств. Выходит, я всё-таки оказалась права… Отец Элизабет не всегда был таким. И что же им движет тогда? Если это не врождённая склонность, то что же это за мотив? Я никогда в своё время не видела на его лице признаков сумасшествия. Да и сама Элизабет никогда так не считала, а потому она и ненавидит его. Что же это выходит? Судя по тому, что говорила о его преступлениях Дана, он действительно человек с реально острым интеллектом, раз умел заметать следы так, чтобы его потом не нашли. Кто же он тогда на самом деле?..». Кейт подошла к двери забронированной квартиры, после чего осторожно подтолкнула её вперёд, и та легко поддалась. В её глаза ударил свет несколько ярче, чем был в коридоре, чего она совсем не ожидала. Кейт выдохнула, слегка протёрла глаза и полностью распахнула дверь, и не успела она толком войти внутрь, как моментально столкнулась своим взглядом с Леоном, судя по всему уже давно дожидавшегося её здесь. Мужчина сидел прямо перед подоконником, усевшись на стул, прямо как школьник за партой. В его руках была его персональная серебристая кнопочная ручка, которой он демонстративно вертел на своих ловких пальцах. На подоконнике прямо перед его глазами лежало нечто, очень похожее на большую записную книжку, обёрнутую в кожаный переплёт с хаотичным клетчатым узором, напоминающим чешую рептилии. Книга была раскрыта перед ним на половине имеющихся в ней страниц, по центру между страницами виднелась красная тканевая закладка. Сам же Леон выглядел крайне сосредоточенным, в принципе, как и всегда, его брови вновь замерли состоянии хмурого выражения, придавая его несколько хищному взгляду пронзительности. Было вполне себе очевидно, что, пока Кейт не пришла, он был явно увлечён написанием очередной страницы, особенно учитывая то, что его текст резко обрывался на половине предложения. Именно поэтому, глядя на это Кейт почувствовала себя крайне неловко. Ей даже на секунду захотелось удалиться, чтобы только не мешать ему, однако сдержалась, после чего окончательно вошла внутрь помещения и легким движением руки прикрыла за собой дверь. Тут-то, когда она уже зашла в комнату, глаза Леона скоропостижно расслабились, его брови наконец-то сдвинулись вверх, губы немного искривились в слегка милой мужской улыбке. Этого было достаточно, чтобы Кейт не выдержала, тоже очень мило и несколько скромно улыбнувшись ему во ответ, кое-как себя сдерживая, чтобы не подойти к нему и не обнять на сильных эмоциях. «До сих пор едва верю, что он мне признался в любви!». -Вот ты, моё вдохновение. Явилась, наконец, — колко усмехнулся Леон, всё также смягчая свои слова улыбкой. -Честно говоря, я-то думала уже поднимать руки, — на взаимной волне подметила Кейт, всё-таки слегка демонстративно приподняв их. — Я думала, что ты направишь на меня оружие. Как ты узнал, что это я? -Я услышал твои шаги, — объяснил уверенно Леон, указав ручкой в пальцах на её ноги. — У тебя свой подчерк ходьбы и походки. Небольшой женский интервал между шагами, наступаешь чётко на край каблука, а потому движешься почти тихо, легко и изящно. Пяти лет мне вполне себе хватило, чтобы полностью изучить твою повадку ходьбы. Поэтому я уже заранее, даже будучи за дверью, знал, что это ты. -Хах! Мне кажется, или ты заморачиваешься? — чуть-чуть засмеялась от изумления Кейт, по крайней мере поняв, почему она столкнулась с его глазами так внезапно, когда вошла. -А ты что? Предпочитаешь получить от меня спонтанную пулю? — прищурился Леон, чуть-чуть помрачнев, словно сделав больно себе своими же собственными словами. — Но за то ты теперь знаешь об ещё одном моём хобби. Я предпочитаю изучать людей, с которыми тесно связан. Это само по себе интересно и к тому же гарантирует мне безопасность. -Мне даже вдруг стало интересно, что ты ещё знаешь о моих привычках, — скромно замялась Кейт, после чего всё-таки нашла в себе силы медленно подойти к нему сзади и мягко положить ему руки на плечи, пока он вновь повернулся в сторону подоконника, закончив строчить своей ручкой незаконченное предложение. -Пожалуй, только то, что ты уже о себе мне рассказала, — охотно ответил Леон, обернувшись так, чтобы её руки не соскользнули с его плеч. -Ты уже так хорошо меня знаешь, — восхищённо прикрыла глаза Кейт, медленно выдохнув воздух, и сама не заметила, как уже на автомате начала делать ему нежный массаж на плечи. — Даже не верится… Кстати о привычках. Обычно, когда ты ведёшь свой дневник, то слушаешь в наушниках поп-музыку. Однако, когда ты за работой, ты тоже слушаешь музыку, но роковую. -Неплохо-неплохо, — признал Леон улыбчиво, ухмыльнувшись прямо ей в глаза. — Я и не думал, что ты обратишь внимание на такую мелочь. Выходит, у тебя тоже есть своеобразное пристрастие к наблюдению. Так? -Я это просто к тому, что в этот раз на тебе нет наушников, хотя вроде и ведёшь дневник, — дополнила Кейт, впервые за это время взглянув на него озадаченно. -Ситуация просто другая, — произнёс Леон, вновь отвернувшись в сторону своего дневника и продолжив писать. — Сейчас мне будет куда спокойнее, если не буду себя глушить наушниками. Мне нужен хороший слух. Собственно, именно поэтому я и смог точно определить твои шаги. -Да, прости меня, — застыдилась Кейт, немного опустив голову. — Я, бывает, часто забываю, в какой мы сейчас ситуации. Надо было самой догадаться. В этот момент улыбка Леона пропала, и он крайне обеспокоенно посмотрел на неё, вновь оторвавшись от дневника: -Я очень тебя понимаю, Кейт, — понимающе выразился он, глядя ей в глаза. — Я правильно полагаю? Ты предпочитаешь думать, что всё это не реально, чтобы только чувствовать себя хорошо? Правда? Кейт вылупила на него глаза и приоткрыла рот, не понимая, как он смог её так хорошо прочитать по всего лишь одному предложению. Ирония была ещё и в том, что буквально пару минут назад она и сама думала ровно о том же самом. -Мне так просто спокойнее, — скорбно прикрыла глаза Кейт, медленно покивав головой, всё ещё продолжая делать массаж на его плечах пальцами. — Когда я не думаю об опасности и нахожу в себе силы на то, чтобы думать о чём-то мелочном, о чём-то хорошем и добром, мне становится легче мыслить. Когда мне страшно, я всегда подсознательно пытаюсь забыть об опасности. -Кейт… — вздохнул Леон, после чего осторожно притянул её к себе за правую руку из-за спины, вынудив её встать рядом с подоконником прямо перед ним. — Я полагаю, нам с тобой надо как следует поговорить. Присаживайся. Кейт под давлением чувств сначала замешкалась, не видя рядом с собой мест или стульев, куда можно было бы спокойно присесть. Но потом она заметила, что Леон показал на своё выставленное в сторону правое колено, просто похлопав по нему. От бури эмоций и от стеснения Кейт была готова просто покраснеть, смявшись ещё сильнее, чем пару секунд назад. Ещё щёки запылали. «Боже… Ты это сейчас серьёзно?.. В такой…близости?!.. Я хоть и лежала сегодня у него на плече в кафе и даже целовалась с ним, но…даже это не было так близко, как он предлагает сейчас. Что же делать?!..». Но, даже не смотря на свою по-прежнему проявляющуюся скромность, Кейт и сама мечтала о такой близости, хоть и не рассчитывала, что подобное произойдёт так скоро. К тому же было очевидно, что Леон предлагает поговорить по душам, уединённо и без посторонних. А потому она попросту чувствовала, что такая близость просто необходима. И поэтому, справившись с собой, Кейт всё-таки решилась и осторожно присела на его колено, сразу положив руку ему за спину, как и он в свою очередь, приобнимая друг друга. -Тебе не будет тяжело? — озабоченно спросила его Кейт, оказавшись в пяти дюймах от его лица, но всё же успокоившись. -Всё в порядке, — слегка поморщился Леон, — твои семьдесят с чем-то килограммов я спокойно перенесу. Не важно. Важно другое. Кейт, у меня к тебе вопрос. Ты правда настолько боишься переносить адреналин, что начинаешь, мягко говоря, нервничать до белой горячки? -Ты… Ты про это?.. — вдруг похолодела Кейт, слегка шокировано посмотрев на него, после чего слегка увела взгляд в сторону, слегка заслезившись от вновь нахлынувшей вины. — Да… — Призналась она кое-как, всё-таки понимая, что меньше всего ожидала от него продолжения этой темы. — Это моя больная тема. -Посмотри мне в глаза, всё хорошо, — мягко попросил Леон, и Кейт всё же нашла в себе силы вернуть взгляд на него. — Я искренне не стремлюсь тебя задеть. Я просто хочу понять. Ты ведь говорила об этом тогда у себя дома. Что адреналин для тебя ядовит. Тогда я не придал этому особого значения, но теперь кажись, понимаю. Я даже не думал, что мы будем настолько похожи. -О чём ты? – удивилась Кейт, слегка нахмурившись от недопонимания. – Ты же ведь бывший агент. Разве тебе не должны быть чужды такие понятия? Я же собственными глазами видела, что ты самоотверженный воин, готовый пожертвовать собой. Разве это не у тебя в крови? -Возможно, в последнем ты права, но ты сильно заблуждаешься, – вздохнул Леон, немного покосившись на неё. — Ты не задумывалась, почему я выбрал спокойную жизнь? Да, моя любовь к тебе очень сильна, но даже если бы у нас ничего не вышло, если бы наши отношения разрушились, я бы всё равно не бросил стремиться к спокойной обыденной жизни простого человека. Сейчас я меньше всего хочу возвращаться к расследованиям, боевым действиям. Мне хватило, понимаешь? Я просто устал от этого. Я ведь... – Он положил свободную руку на раскрытый дневник на подоконнике и придвинул ближе к себе. — Когда-то ведь я даже свой собственный дневник не вёл. Эта привычка у меня появилась лишь 4 года назад, когда ты только начинала работать в Fazbear Entertainment. А всё лишь потому, что даже будучи отличным агентом, я боялся. На меня давил жуткий стресс, прямо как на тебя сейчас. И я тоже думал, что вскоре сойду с ума. Моя собственная профессия разрушала меня изнутри, но тогда я этого просто не мог понимать, ведь был совершенно другим человеком. -А как же... А как же твоё былое стремление? — ещё больше изумилась Кейт, слегка сжав от напряжения руку, которую держала на его спине. — Ты говорил, что во что бы это не стало решил докопаться до правды и уничтожить Fazbear Entertainment. Разве не так? Я ведь и сама в тайне этого очень хочу, чтобы только чувствовать себя спокойно. Неужели стремление к мирной жизни заставило тебя остановиться на такой благой цели, которую даже я готова одобрить? -А я что, говорил, что остановился, не закончив начатое? — риторически спросил Леон. — Открою тебе тайну. Я пробыл в стенах комплекса достаточно долго, чтобы понять, что моей целью оказывается является не развлекательная компания. Fazbear Entertainment, за исключением доказательства в виде металла твоей лучшей подруги, невозможно уличить. Да и уничтожить всю корпорацию для меня будет неправильно, когда теперь я знаю, что лишь два человека повинны в том, что случилось с... — Леон вдруг прервался и перевёл дыхание, словно чуть не сболтнул что-то лишнее. — Со мной в той пиццерии. -Дай угадаю. Директор Генри Эмили и серийный убийца Уильям Афтон? — слегка запыхтев спросила его Кейт, хотя очень даже заметила то, как он попытался незаметно проглотить язык. В этот момент ей слегка показалось, что не на шутку удивлённый Леон вот-вот засмеётся от изумления: -Так забавно... Ты говоришь, что забываешь, что я бывший консультант полиции, а я в свою очередь вечно забываю, что ты буквально знаешь всё об этом. Даже больше, некоторые события ты переживала собственной персоной. Я до сегодняшнего дня даже и не думал, что ты знаешь о Fazbear Entertainment запредельно много. -Можно сказать, что я знаю все секреты корпорации, — пожала плечами Кейт. -Тогда скажу, что ты абсолютно права, — подтвердил наконец Леон. — Генри Эмили и Уильям Афтон стояли у истоков всего этого кошмара. Мне бы собственными руками хотелось бы свернуть им обоим шеи, признаюсь тебе честно. — Он выдержал небольшую паузу. — Возвращаясь к нашему разговору, мне бы хотелось сказать, что реально понимаю тебя. Это чувство... Ощущение, словно с каждым ударом страха, часть твоей души разъедает изнутри. И тогда... Тогда ты понемногу начинаешь терять себя, задыхаясь в своём нарастающем чувстве беспомощности. И тебе вечно кажется, словно в один прекрасный день ты сойдёшь с ума, а потому начинаешь жаждать мирной и спокойной жизни, любыми средствами пытаешься защитить блаженную обыденность. А затем, когда понимаешь, что опасность неизбежна, ты срываешься, перестаёшь контролировать себя. Ты начинаешь страдать... Ничего не напоминает? Кейт была ошеломлена: Леон мало того, что полностью прочитал её, так ещё и детально произнёс весь тот путь, что она преодолела до этого состояния. Всё, что он перечислил, за исключением страданий в конце, в точности сбылось с ней, она находила это совпадение просто поразительным. А это означало только одно — Леон буквально уже переживал то, что сейчас переживает она, а потому он реально мог её понять во всех тонкостях. «Что же с тобой случилось, Леон?..». Кейт находила всё это до неудобного странным. С одной стороны, она очень хорошо понимала все чувства Леона и потому обожала его, а с другой стороны практически ничего не знала о его истинном прошлом. А потому, до этого момента, не могла почувствовать то единственное, что было действительно важно — его внутреннюю боль. Именно тут, когда он так подробно расписал её собственную боль, она уже начала подозревать, что в его ранней жизни тоже происходило что-то подобное. Тут у неё встал и другой достаточно интересный вопрос. Ей стал понятен один из ранних мотивов Леона, который он, похоже, предпочитал не показывать. Было достаточно очевидно по его словам, что у него очень сильно заточен зуб на Fazbear Entertainment, а конкретно, на Уильяма и Генри. Да, она была в курсе того, как всё у него началось, как он начал свою охоту, что случилось с ним в той пиццерии. Но теперь ей начало казаться, что за всем этим стояло нечто большее, чем его жажда справедливости и чувство долга. «Так мне не показалось? Ты действительно чуть было не сболтнул мне это? Лишь два человека повинны в том что случилось с...тобой. С тобой? Ты сказал это в самый последний момент, едва задавив внутрь себя самого. Случилось с...кем-то? С кем-то, но не с тобой? Неужели... Быть не может!». Тут Кейт с дрожью по спине наконец осенило. Если бы её подозрения оказались абсолютны верны, то выходит, что Леон когда-то кого-то потерял в своей жизни. И винил он в этом Уильяма и Генри. Тех, кто положил начало аниматроникам-убийцам. -Я...поражена, — наконец-то вымолвила Кейт, пока что отложив в сторону свои мысли. — Ты действительно чувствуешь мою боль. Почему? Как? Откуда ты знаешь об этом? -Как я и говорил, собственная профессия разрушала меня, — повторился Леон, выдохнув. — Некогда я тоже чувствовал беспомощность, тоже чувствовал то, что сейчас чувствуешь ты. Я тоже терял контроль над собой, пусть и немного по-своему. А печальнее всего то, что меня некому было хотя бы поддержать. -Ты кстати мало рассказывал о своей семье, — заметила Кейт, скрестив руки на своих коленях. — Ты говорил, что максимально отдалён от них, но... Аж на столько? -Я с ними мало контактировал с тех пор, как вступил в ряды ФБР, — вкратце пояснил Леон. — Что уж тут говорить про сейчас? Особенно учитывая мои личные перемены. -И всё же... — протянула Кейт, думая, начинать ли эту тему или же лучше не стоит. — Всё же меня заинтриговало то, что ты знаешь о моём состоянии так много. Даже больше, ты пережил его. Как ты сам и сказал. Однако... Ты не учёл одного. Моя боль — это всего лишь симптом. Я не Дана, которая всегда готова взять всё в свои руки и бросить вызов последствиям. Я не настолько храбра, как она. Всё дело во мне, в моей неготовности к последствиям. Я боюсь последствий, я знаю, что они наступят, но я всегда не готова принять их в полном объёме. А источником всего этого стала моя непосредственная связь с мрачным прошлым Fazbear Entertainment. Элизабет... Как бы я её сильно не любила, как бы она сама по себе не была безопасной, я всегда знала, она всегда была косвенным источником опасности. Это правда, ты же ведь знаешь, сегодня произошло то, чего я так боялась. Что всё вскроется, что о ней наконец узнают. Я молилась, что этот день никогда не наступит и что мы будем жить долго и счастливо. Однако сегодня эти последствия дали наконец-то о себе знать. Именно поэтому я сорвалась тогда, когда чуть не застрелила её. Я отчаянно пыталась не верить в эти последствия, а потому не выдержала. И повторюсь, меня вновь и вновь поражает в этот момент позиция Даны. То, как она пожертвовала собой, как она отбросила страх и просто начала действовать. Именно этой её черты мне не достаёт, именно этим мы и различаемся. Как бы она меня не тренировала, как бы я не старалась, я пока что не могу избавиться от этой слабости. И Дана знала об этом с самого начала. Именно поэтому я с ней и дружила так прочно, Леон. Не только потому, что мы объединены общей болью и интересами, но и просто потому, что мы, просто основываясь на моих словах, друг другу нужны. -Хм... — промычал Леон, задумавшись. — Понимаю... Ты права. Это...многое объясняет. — Он начал дышать заметно тяжелее, чем пару минут назад. -Я верю в то, что ты меня прекрасно понимаешь, — дополнила Кейт, всё-таки решившись. — Но понял ли ты, почему именно я рассказала тебе об этом? — Леон вернул на неё взгляд и вопросительно покосился на неё, приподняв одну бровь. — Всё дело в том, что у этой боли, как и у любой другой, есть источник. Но знаешь ли ты, что было источником твоей боли? Позволь я озвучу одно небольшое подозрение. Ты много мне тогда сказал, что хочешь похоронить своё прошлое, стать другим человеком, но мы оба знаем, что не только из любви ко мне. В первую очередь это нужно именно тебе, и ты хочешь не просто убить прошлое, но и остатки той боли, раз ты сейчас так детально говоришь об этом. Ты сказал, что работа в ФБР начала разрушать тебя, но ведь... Ты же ведь был блестящим агентом. Можно сказать, эталонным, это видно по твоей запредельной компетентности и сейчас. Я считаю невозможным, что ты достиг таких высот, не находя в этой профессии самодостаточности. Тебе было, к чему стремиться, ты хотел быть этим профессионалом, и ты им стал. Но... Что-то пошло не так. Тогда, в девяностых, когда ты был в той пиццерии... Судя по словам, которые ты произнёс в моём доме, рассказывая об этом всем нам, тот случай сильно изменил тебя. И всё из-за того, что ты едва уцелел там. Однако есть ещё кое-что. Ты сейчас сказал, что хотел бы «свернуть шеи» Уильяму и Генри. Ты знаешь, сколько я сейчас злобы уловила в этих твоих словах? -Кейт... — сквозь зубы прервал её Леон как можно мягче, словно собирался что-то ответить или заставить её замолчать, но, судя по всему, сдержал себя, и Кейт, подловив паузу, продолжила, но на сей раз аккуратно: -Я не знаю, права я или нет, Леон. Я могу лишь подозревать, ведь ничего не знаю о твоём настоящем прошлом, но при этом молчу, ведь я искренне уважаю твоё желание порвать с тем человеком, которым ты некогда был. Я лишь хочу по-настоящему понять, потому что люблю тебя. Твоя боль... Она так сильно похожа на мою, что ты буквально читаешь мне её наизусть. Но ты не страдаешь той слабостью, которой страдаю я, ты тоже не боишься последствий, прямо как Дана. А услышав вот это, я вдруг поняла. Ты пытаешься это скрывать, но всё это время ты таишь в себе личную злобу и обиду. Затаённое желание убить тех двух человек, виновных в твоём величайшем провале. И всё из-за чего? Тот случай изменил тебя, профессия стала для тебя как будто лишним грузом, напоминающим тебе о том, что ты, похоже, потерял. И потому тебя постигла та же боль, что и меня сейчас. Всё потому, что ты потерял опору и начал чувствовать, что без этой опоры ты никто, а потому ты и начал терять себя. И, исходя из этих возможно ошибочных суждений... Леон. Я искренне пойму тебя, если ты не захочешь со мной об этом говорить, я не хочу наступать на твои чувства и на твоё ощущение собственного достоинства. А уж тем более на личные болезненные переживания. Но теперь я почти уверена в том, что некогда, да и возможно сейчас, ты хотел бы уничтожить Fazbear Entertainment вовсе не из долга, а из личной мести. Мести за то, что ты потерял. Да и не «что» вовсе, а за «кого». Те аниматроники... Они, как ты говорил, убили всех, с кем ты тогда туда пришёл. И ты чудом уцелел. Неужели ты тогда солгал в моём доме, сказав, что это были лишь «приятели из конторы»? Ты был близок с ними, так? Когда Кейт закончила рассуждать и вновь подняла на Леона глаза, то не смогла узнать его лица. Словно пластилин на солнце, его маска собственной спокойности словно расплылась, и Кейт поняла, что не прогадала. Она действительно только что вскрыла самые больные раны его собственного трагичного прошлого. Его рот был слегка раскрыт от шока, глаза были распахнуты, брови подняты. Это его лицо напоминало ей тот ужас, который она и сама познала когда-то. Кейт на полном серьёзе впервые видела Леона таким растерянным. Но его шок, что было в принципе не удивительно, был достаточно кратковременным, и секунд хватило, чтобы он полностью пришёл в себя, собрав своё лицо обратно в сосредоточенную маску. Хотя это ему не помешало обронить одну мужскую слезу, когда он вновь взглянул на Кейт, положив свободную руку ей на колено. -Я хотел бы об этом забыть, ты права, — без лжи выразился Леон, и его дыхание наконец стало более-менее равномерным. — Я прекрасно знаю, почему я докатился до такого, и потому предпочитаю молчать. Я хотел бы, чтобы ты никогда не узнала об этом, я говорил, я был совсем другим. Но эта боль отражается даже на моём нынешнем характере. И теперь, раз мои чувства и моё поведение выдали тебе это, мне уже незачем это скрывать это от тебя. Я действительно хотел отомстить. — В этот момент он тяжело вздохнул, переводя свой дух, и Кейт уселась поудобнее, поняв, что он решился рассказать ей правду. — Я не солгал про то, что это лишь мои приятели из конторы. Это правда, Кейт, но лишь отчасти всё-таки ложь. Среди моих приятелей был лишь один человек, с которым я был знаком с самого детства. Формально, за всю мою настоящую жизнь он был единственным моим истинным другом, если тебя не брать в счёт. Пускай он и был старше меня на пару лет, но мы были почти братьями. Именно он привёл меня в ФБР. Кейчо Такахаши, бывший уроженец из Японии, пока он с родителями не переехал в США из-за проблем с местными властями. А ты сама понимаешь, в те времена японцев и китайцев принимали в Соединённых Штатах не слишком радужно. Вечные притеснения и расизм… «К чему катится чёртов мир?» — думал так я тогда. Пожалуй, это одна из единственных вещей, в которых я могу даже сейчас быть благодарен своим родителям. Стоило мне завести с ним дружбу, они помогли его семье, огородили их от притеснений со стороны хотя бы соседей. А мы с Кейчо стали настоящими друзьями, даже не смотря на немного разный возраст. Чего мы только не переживали вместе в свою юность. Играли вместе, огребали от хулиганов тоже вместе. Я не могу передать тебе всего, через что мы с ним прошли, однако тебе ли не знать, какого это, иметь друга детства. Поэтому я уверен, что ты меня точно понимаешь. Мы были очень близки, Кейт, пускай и были из разных частей мира, ты знаешь, как это чувствуется. -Да… — прошептала Кейт, скорбно выдохнув. -Мы разошлись только тогда, когда Кейчо уехал в другой город на обучение, — тем временем продолжил Леон. — Через два года я тоже уехал, чтобы выучиться на правоохранительные органы. Я никогда не забрасывал обучение, как и он. Потому и оценки у меня были одни из лучших. В какой-то момент я потерял с другом все контакты, и мы с ним не контактировали где-то два года, пока я наконец-то не закончил обучение. Я собирался начать работать в полиции в Калифорнии. Кейчо нашёл меня, узнав о моём потенциале, и пригласил меня работать вместе с ним в ФБР. Он объяснил, что проходил переподготовку, потому я и потерял его. Я решил согласиться, и он доставил меня прямиком в Академию ФБР в штате Вирджиния. В городе Куантико есть база ВМС, там я и провёл следующие свои два года. Едва прошедший обучение Кейчо помогал мне во всём. Именно он научил меня большинству премудростей, которыми я сейчас владею. Он научил меня так драться, Кейт. Я старался запредельно и в конце концов стал одним из лучших выпускников. Аванпост в городе Харрикейн в штате Юта стал местом нашего общего перевода, но у нас были разные специальности, а потому я большую часть времени и проводил в HPD. Кейчо, в пользу своего большего опыта, в свою очередь был среди основного персонала при нашем начальнике. Можно сказать, занимался делами покруче, чем у меня, хотя я ему в общем-то и не завидовал. Мне тогда нравилось чувствовать себя королём среди обычных офицеров полиции. Именно поэтому я так хорошо знаком с Даной. Та самая особа, которая шла наперекор моей компетентности и величию. Это и есть причина, по которой она не знакома с Кейчо. А потом случилось это… Я уже говорил. Пропажа грузчика, просьба шефа полиции продолжить дело, прослушивание персонала в Fazbear Entertainment. Я уже понимал, что дело достаточно необычное, а потому и вызвал Кейчо с его командой, зная наперёд, что мне будет сложно одному всё это расхлёбывать. Наивно полагал, что привлеку лучшего друга к делу, и тогда мы вместе доберёмся до правды, как братья, прямо как в старые добрые времена. Тогда он в заброшенной пиццерии сказал мне, что если я раскрою это дело, пусть и с его помощью, то он добьётся у начальства моего повышения в ближайшие сроки. Честно признаюсь, я не очень этого хотел, учитывая то, что мне нравилось находиться в участке. Но потом я подумал, что смогу быть рядом с другом, а потому согласился. Таков был наш последний дружеский уговор. Ты права, это был мой величайший провал. Я не должен был привлекать его тогда, это была моя грандиознейшая ошибка. Я много думал о том, что лучше бы тогда туда пошёл я один, что лучше бы погиб я один. Я видел это, Кейт. Всё случилось так быстро, но я видел это. Кейчо погиб у меня на глазах. Я солгал вам у тебя дома, когда сказал, что зажался от страха, как трус. Я пытался отстреливаться, пока Кейчо не сбил меня с ног и не подставился под удар крюка красного аниматронного лиса сам. На последнем своём вздохе он приказал мне бежать. И он умер… Его тело лежало в луже собственной крови. — Леон серьёзно поморщился, вспоминая эту ужаснейшую картину, а Кейт уже начала ронять слёзы, вновь заполняясь состраданием и скорбью, прекрасно понимая его чувства. — Этот образ я и по сей день не могу выкинуть у себя из головы. Поэтому так и хочется забыть об этом. Дальше всё происходило своим чередом, как я и говорил всем вам тогда. Я молчал и притворялся, что ничего не видел. Подозрения не пали на меня, я уже говорил, почему. Но я был в лютейшем шоке. Я винил себя и Fazbear Entertainment в том, что произошло с Кейчо. Я обещал себе, что его смерть не останется напрасной, что я отомщу тем, кто создал этих проклятых роботов. А потому я продолжал расследование, несмотря ни на что. Год спустя меня повысили, поставили на место Кейчо почти против моей воли. Ты представляешь, какой это был удар для меня? Я бы предпочитал, чтобы место моего друга пустовало, чтобы хотя бы другой занял его место, но только не я. Я не мог чувствовать себя самодостаточным в кресле того, кого считал своим братом. Именно поэтому я начал разрушаться. Меня преследовала жуткая паранойя, страх ел меня изнутри. Каждое новое дело било по мне всё сильнее и сильнее, но хоть я и справлялся прекрасно, я понимал, что тихо теряю рассудок. Я паниковал, уже не мог сдвинуться с места, раздавливаемый непреодолимым чувством вины и стыда. Я был на грани, я уже почти страдал, когда меня всё-таки решили убрать в отставку. Хоть я и полагал, что начальство кто-то подговорил, в глубине своей души я был безумно рад тому, что меня уволили без шума. Однако я не мог бросить обещание отомстить за Кейчо, именно поэтому и внедрился в Fazbear Entertainment, написав себе новую личность. За эти годы я переписал свой собственный характер и изменился в лучшую сторону, научился по-настоящему ценить любого человека, а потом ко мне приставили тебя. Спокойная мирная жизнь мне пошла на пользу, она научила меня любить жизнь, преобразовала меня и сделала из меня истинного человека, убеждённого в том, во что верит. А когда в моей жизни появилась ты, у меня появился дополнительный мотив. Это и есть вся правда. Больше мне нечего тебе рассказать. -Я просто поверить не могу… — кое-как выболтала Кейт через слёзы, с трудом принимая такую горькую правду. — И ты хранил такую трагичную историю целых пять лет?.. Я понимаю, что ты хотел бы забыть о прошлом и не говорить мне о нём много, но… Почему? -Здесь уже не просто моя жажда забыть это, Кейт, — выровняв дыхание ответил Леон, заглянув ей в зрачки. — Меньше всего я хотел, чтобы ты видела меня слабым, неспособным защитить тебя. Я только что показал тебе свою единственную слабость. Я знаю, это может быть полезным, раскрывать друг другу свои слабости, но… Признаюсь честно, мне просто было страшно до этого момента. До момента, как ты сама разоблачила меня по поведению, которое я не смог контролировать. -Леон, знал бы ты сейчас, насколько я сейчас в восторге от того, что ты всё-таки рассказал мне о себе, — улыбнулась Кейт сквозь свои слёзы, и теперь она уже плакала одновременно и от скорби за Кейчо, и от счастья за раскрытую Леоном правду. — Что ты наконец-то раскололся и сказал мне всё как есть, пускай эта правда и оказалась очень трагичной, да ещё и настолько, что я аж плачу! — Она осторожно вытерла свои слёзы рукавом куртки. — И ты серьёзно думаешь, что стал в моих глазах слабее от того, что показал мне свои слабости?!.. Ты что, шутишь что-ли?.. Леон… В моих глазах ты только что стал титаном, проломавшим свой собственный барьер. Человек, признающий свои слабости и показывающий их тем, кому доверяет, лишь подтверждает это доверие и доказывает своё истинное величие. Ты такой сильный, да ещё и настолько, что я даже вообразить раньше не могла. И морально и физически, ты безумно силён, тебя просто невозможно остановить! Что такого в том, что ты слаб тем, что не застрахован от привязанности? Смерть Кейчо, пускай мне и реально жаль его, сделала тебя только сильнее. Да и само понятие привязанности совершенно не постыдное. Все мы привязываемся. Ты, я, Элизабет, Дана, все мы, потому что мы все люди. Абсолютно все люди слабы этим, когда привязываются к кому-то. Но именно это и делает нас сильнее. Ради тех, кого мы любим, пускай иногда и в страхе потерять, мы способны на невероятные вещи. Ты сегодня успешно это доказал, как мне, так и всем остальным, включая даже Дану. Ты думаешь, почему она отдала тебе свой пистолет? Зная её, она бы ни за что не отдала бы его тебе, учитывая ваше прошлое. И не верь её этим отговоркам, что тебе больше пригодится это оружие, чем ей за решёткой, я очень хорошо её знаю. Это напрямую означает, что даже она начала тебе немного доверять. С её то металлическим характером, Леон. Это о многом говорит. — Она выдержала паузу, положив свободную руку ему на сердце. — Храни это оружие при себе так же, как храню его я. Возможно, это был для тебя её первый и последний подарок. -А ты ведь ещё не в курсе, правда? — вдруг спросил Леон, и Кейт округлила глаза. — Я получил данные из полицейского участка Эрроуфилда, пока ездил за транспортом. Дана жива и здорова. Она за решёткой в комнате для допросов сидит. -Чего!? Я не ослышалась сейчас? Дана жива!? — встрепенулась от радости Кейт, моментально забыв про свою скорбь и чуть не подпрыгнув от передозировки эмоций. -Абсолютно верно, — улыбчиво подтвердил Леон, гордо кивнув головой. — Снова Даниель. Он подтвердил, Дана в полицейском участке. — Он быстро сунул руку в карман брюк и достал свой смартфон, после чего, разблокировав его, сразу показал его Кейт. На экране она моментально увидела Дану, сидящую по ту сторону бронированного стекла за металлическим столом, прикованную к нему наручниками. Её счастью, моментально переполнившему её душу и сознание, не было предела: -Боже мой… Дана! Живая! Господи, как я рада! Я ведь была уже готова попрощаться с ней! Но… Так, Кейт возьми себя в руки! Всё хорошо… Не кричи. Не поднимай шум. Но… Меня прямо выпирает! Не могу сдержать своё счастье! -Кейт, остановись-ка на секунду, успокойся, есть ещё кое-что, — остановил её безумный порыв Леон, убрав свой смартфон обратно в карман, пусть его улыбчивый взгляд и не исчезал, а затем подключил к делу успокаивающие жесты. — Дыши, Кейт… Дыши. Всё хорошо. — После этого Кейт наконец-то более-менее взяла себя в руки. — Я ведь так и не рассказал, что за транспорт нам взял, и это достаточно плохая новость. Помнишь мой мотоцикл, который мы с тобой тогда около кафе оставили? Я его притащил сюда. Пускай это и транспорт, но на нём поместится всего два человека. Да, именно два «человека». Эмма Афтон не считается, она слишком тяжёлая, что уж говорить про её нечеловеческое тело. Она на мотоцикле просто не усидит, даже если пристегнуть её ремнями для багажа или тросами для буксира. В итоге это транспорт только для нас двоих, понимаешь? Иной вопрос только в том, что Эмму здесь оставлять ни в коем случае нельзя одну. -Ты читаешь мои мысли, — поддержала Кейт, слегка помрачнев, хоть и не переставала радоваться от предыдущей новости. — Я ни за что не кину её тут. И уж тем более не позволю ей топать до Харрикейна в одиночку. -Судя по всему, ты тоже научилась читать мои мысли, — подметил Леон, повернувшись на окно. — Даже несмотря на то, что она не человек, к слову роботом её назвать у меня уже язык не поворачивается, сама до Харрикейна она не дойдёт. Плюс ко всему у нас нет средств связи, мы запросто можем её потерять. Судя по всему, ты уже прекрасно поняла, что я планирую продолжить план Даны по побегу из Эрроуфилда, верно? -Если судить чисто логически, то какой у нас выбор? — заключила Кейт максимально прагматично, стараясь произвести на него впечатление тем, что несмотря на эмоции она всегда вольна мыслить здраво. — Пусть и не хочется оставлять здесь Дану, но оставаться здесь явно нельзя. Плюс ко всему она хотела бы, чтобы мы уехали самостоятельно. Одно только не даёт покоя. Мы до сих пор… -…не нашли Элизабет, ты хотела сказать? — закончил Леон, и Кейт тут же кивнула головой. — Вот именно. Именно об этом я и думал, пока ехал сюда на мотоцикле. Если бы нашли Элизабет, то решили бы эту проблему, как два пальца об асфальт. Я помню, что даже на работе ты была способна ей звонить. У неё встроенный телефон или переносной. -Встроенный. -Лучше некуда, — продолжил Леон, едва заметно подав признаки своей радости. — Ты знаешь её номер? -Наизусть, — подтвердила Кейт. -Вообще прекрасно. Пускай ты и осталась без телефона, но у нас по-прежнему есть мой. Он защищённый и не отслеживается. Плюс в ФБР с гарантией не отслеживают её номер. А это значит, что через мой телефон можно спокойно болтать с ней. При этом не задумываясь о своей безопасности. Такие вот пироги. Элизабет наверняка знает дорогу до Харрикейна. Она бы довела Эмму до туда. -А ну-ка постой! — вдруг возбудилась Кейт, взглянув на его смартфон, торчавший краем корпуса из его кармана брюк. — Леон! Дай мне свой телефон! -Ты что задумала? — слегка возмутился Леон, с опаской взглянув на свой карман. -Позвонить Элизабет прямо сейчас! — крикнула Кейт, разгоревшись новой надеждой и не на шутку разволновавшись. — Если твой телефон защищён, то ничего не мешает ей позвонить! -Кейт, постой-ка на пару секунд, — остановил её Леон, взяв её за плечи. — Ещё раз по порядку. Возьми себя в руки. Не кричи. А теперь вопрос. Ты думаешь, что она ответит? Для неё это неопределённый номер. Она не станет отвечать незнакомцу, особенно учитывая ситуацию. -В том-то и дело, что станет! — напоследок радостно разбушевалась Кейт, после чего всё же остудила свой пыл. — Когда она завела телефон, мы с ней предусмотрели это. Мы знали, что я не всегда смогу звонить ей по собственному телефону. А потому мы специально с ней договорились, как надо действовать в подобной ситуации. Элиза отвечает абсолютно всегда на все звонки с незнакомых номеров, если эти номера совпадают с начальными цифрами телефонных номеров данного региона. Это все стандартные номера штата Юта. То есть все номера, в кодировке которых сразу после значения «+1» присутствует число «801». Это был первый нюанс, есть ещё и второй. Тот, кто звонит ей, сразу после того, как она примет вызов, обязательно должен заговорить первым, а до тех пор она не включит свой микрофон. Если не начать говорить с ней в течение пяти секунд, она сбросит вызов и заблокирует номер звонящего. Если она не опознает голос собеседника, то сделает тоже самое. Соответственно, если она опознает голос, а это возможно только в случае, если звоню я, или если звонит Дана, то она включит микрофон. И только тогда с ней можно будет свободно общаться. Так что не важно, с какого телефона ей звонить. Главное, чтобы она узнала мой голос или голос Даны. -Хм... Уважаю вашу предусмотрительность, — улыбнулся Леон, убедившись в том, что она очень хорошо всё продумала, после чего всё-таки достал из кармана свой смартфон снова. — Прежде чем отдам его тебе, позволь проясню тебе одну вещь. Кейт, пускай этот момент и предусмотрен, я всё равно сомневаюсь, что Элизабет тебе сейчас ответит. Почему я так думаю? Не зря же она скрылась, смекаешь? Она не хочет, чтобы даже мы её пытались найти. Наверняка она готова к тому, что ты ей позвонишь. Я не гарантирую, что так точно будет, но просто будь готова к тому, что ты будешь разочарована. -Ты абсолютно прав, Леон, — опустила глаза Кейт, приняв разблокированный смартфон из его рук и принявшись вводить её номер в строку на панели вызовов. — И, пожалуй, именно тут мне остаётся лишь надеяться… Надеяться, что её горячие чувства окажутся сильнее, чем холодный расчёт, что она не выдержит. Я просто надеюсь, что она хотя бы выслушает меня, что она хотя бы поймёт. Я просто хочу, чтобы она как минимум ответила мне… И тогда… Тогда я наконец-то смогу попросить у неё прощения. Большего я не прошу. — Она набрала номер, после чего медленно и неуверенно нажала на сенсоре кнопку вызова, а затем, слегка дрожа от переполняющих её чувств, поднесла смартфон к своему правому уху, ожидая начала гудков. — Пожелай мне удачи. Буду надеяться, что она не отвергнет меня. Кейт хоть и пыталась вести себя сейчас более-менее спокойно и сдержанно, но на самом деле она сейчас чувствовала себя очень плохо. Снова ком в горле, не дающий ей дышать полной грудью. Всё та же внутренняя боль, горькие чувства и обида от разорванной важной связи. Сколько она помнила себя и Элизабет за эти прошедшие пять лет, они никогда себя не доводили себя до такого, и между ними никогда и ничего не вставало до сегодняшнего дня. Как и говорилось ранее, между ними никогда не возникало недопонимания, они всегда были полностью открыты друг для друга, свободно изливали друг другу душу. А потому сейчас Кейт чувствовала себя разрушенной от того, что столь значимая для неё дружба и привязанность внезапно подверглись сомнению, что она и Элизабет в один момент стали так далеки друг от друга. «Элизабет… Мы же всегда были так близки, прямо как родные. Как так получилось, что сейчас ты возможно не хочешь меня даже видеть? Как мы с тобой могли позволить подобному вообще произойти?!». И всё же она, не смотря на всё, что произошло, не верила, что даже сейчас Элизабет окончательно может отвернуться от неё, что не станет даже слушать её. Сейчас, минуя столь большое время разочарований, обид и тревог. Когда предоставляется такой удобный шанс, Кейт просто не могла удерживать саму себя. Она должна была во чтобы то не стало вновь поговорить с ней, вновь услышать её, чтобы только не мучиться. Кейт должна была освободить себя от столь тяжкого груза, просто убедив Элизабет дать ей хотя бы шанс высказаться, просто шанс попросить у неё прощения. «Элизабет, прошу тебя, ответь мне. Я не смогу смириться с этим, если ты мне не ответишь. Прошу тебя, просто ответь. Просто ответь и всё!». Наконец-то произошло соединение — из динамика смартфона послышались гудки ожидания, и Кейт вздрогнула, её сердце, казалось, замерло, окаменело. Она задержала дыхание. «Она не отключала телефон! Да! Замечательно!». Кейт оледенела и больше не двигалась, а её поражённый взгляд направился в пустоту комнаты. Она не обращала внимание больше ни на что. Ни на Леона, ни на внешний шум, доносившийся со стороны трассы рядом с мотелем. Больше её ничего не беспокоило, кроме гудков, пугающе доносившихся из смартфона. Первый гудок… Второй гудок… Третий гудок… Четвёртый. Кейт опустошало всё больше и больше от стресса. Настолько сильно она страшилась того, что Элизабет ей не ответит. «Элиза… Прошу тебя! Просто… Ответь!.. Погодите-ка! Что!?». Глаза Кейт распахнулись во всю ширь от изумления. Всё дело было в том, что это был уже пятый гудок. «Элиза… Она никогда бы не заставила себя так долго ждать! У неё встроенный в голову телефон. У неё на дисплее сразу высвечивается номер звонящего. Если бы она не приняла бы вызов по определённым причинам, то сразу бы сбросила его. Почему она тянет?.. Она и не сбрасывает, и не отвечает… Не уж то?..». Тут-то Кейт и нашла в себе силы натянуть нежную улыбку, а надежда в ней вспыхнула райским пламенем. «Она тянет вызов!.. Значит… Значит либо знает, либо подозревает, что звоню я. А потому и тянет с ответом! Элизабет… Неужели ты и сама мучаешься тем, что мы расстались? Даже несмотря на то, что ты сама захотела отделиться от нас, ты всё равно не можешь противиться чувствам, верно? Как же мы с тобой похожи… Ты тянешь звонок только потому, что и сама до конца не можешь прийти к согласию. Ты тоже с болью думаешь об этом, боишься пожалеть о том, что не ответишь. Но разум говорит тебе сбросить вызов, правильно? И что же в итоге выберешь ты? Разум или же чувства? Я готова ждать, Элиза. Готова ждать твоего окончательного ответа». Шестой… Седьмой… Восьмой… Девятый… Десятый… Кейт считала каждый гудок и не отрывалась от подсчёта. Её чувства трепетали, не могли найти покоя. Каждая секунда для неё растягивалась, и казалось, что между гудками скоро начнут тянуться целые минуты. Сердце Кейт снова ёкнуло, и её тело вздрогнуло на полном автомате, когда ожидание между гудками прервал непонятный шум. Сразу после этого из динамика послышались два очень быстрых последовательных гудка. Кейт уже знала этот звук как родной. Именно этого сигнала она с таким трепетом ожидала всё это жестоко невыносимое время. «Соединение! Она… Она приняла вызов! Она слышит меня!». Больше Кейт, не допускавшая отныне сомнений в своей голове, не медлила ни секунды, тут же сбавила свой голос и волнительно начала первой: -Элиза… Элизабет?.. Ты…тут? В ответ было лишь молчание, однако следующее, что Кейт услышала через динамик смартфона, был шум сильного уличного ветра, разъярённой пурги, бушующей по ту сторону телефонной линии. «Она включила микрофон! Она узнала меня и не сбросила звонок! Но она молчит… Понимаю тебя». -Элиза… — вполголоса проговорила Кейт более размеренно и спокойно, выдохнув воздух, стараясь привести свои эмоции в порядок. — Я благодарна уже просто тем, что ты просто ответила на звонок. Что ты позволила мне говорить с тобой. Ты можешь молчать, я очень хорошо понимаю тебя. И пускай оно даже так, даже если ты не хочешь со мной говорить, но я просто хочу, чтобы ты меня просто выслушала. Я искренне понимаю, почему ты решила покинуть нас, не сказав об этом даже мне. Особенно теперь, когда я так сильно разочаровала тебя… Окуляры Элизабет широко расширились. Из-под правого глаза потекла машинная слеза… -Элиза. Я просто хотела сказать, что никогда не желала тебе зла, что никогда бы не подняла на тебя руку. Я честно понимаю, что ты обижена на меня. И всё же я очень горжусь тобой. Даже не смотря на обиду, ты всё равно заботишься обо мне. Я знаю, ты скрываешься лишь потому, что пытаешься защитить нас от монстра. Ты не хочешь, чтобы он навредил нам, не хочешь, чтобы оно убило нас также, как чуть не прикончило Дану. И знаешь, если бы я была на твоём месте, я бы поступила скорее всего абсолютно также. И всё же… Нет. Не стану просить. Да, ты меня точно понимаешь. Ты знаешь, что я хочу, чтобы ты вернулась, я не стану скрывать этого. И пускай это так, я не буду умолять тебя и пойму, если ты откажешь. Особенно учитывая ситуацию, в которую мы вляпались… Дану схватили по нашей с тобой вине. И всё же врядли бы она хотела видеть нас разъединёнными… Не важно. Элизабет, я не жду, что ты простишь меня за то, что я сделала. Я превращаюсь в чудовище, я и сама это понимаю. Я искренне сожалею, что мне пришлось поступить так. Элиза, я полагала, что ты после такого не захочешь меня видеть. Я думала, что ты не ответишь мне. Но знай, я звоню не потому, что хочу найти тебя. Не потому, что Дана выжила. Я звоню потому, что не могу больше таскать на себе груз безмерной вины перед тобой. Перед тобой, моей названной сестрой, с которой я прошла столько разных и запоминающихся моментов в своей жизни. Даже не верится, что после всего этого мы вот так вот расстанемся, если ты так и не сможешь простить меня. И всё же я должна освободить свой язык. Элизабет я очень должна перед тобой извиниться. Прошу… Прости меня. -Значит, Дана жива… — прошептала Элизабет самой себе, прикрыв свои механические глаза. — Слава тебе, господи. Я так волновалась… Кейт поражённо раскрыла рот, едва услышав её голос, ведь вообще не ожидала, что она всё же решится заговорить. С таким вот обескураженным лицом она тут же уставилась на Леона. У неё просто не было слов, она не смогла себя заставить сказать хоть что-то в ответ. -Кейт, это же правда? — переспросила её Элизабет, подняв свою голову, и Кейт тут же пришла в себя: -Это правда, Элиза! Леон выяснил, что она в полицейском участке. Да, я тоже была безумно рада, когда узнала. -Значит всё обошлось, — пробормотала Элизабет размеренно, не особо проявляя эмоции, словно специально старается не шуметь. — Кейт. Я… Ты меня сильно тронула своими словами. Я ещё никогда не видела тебя столь ранимой. Наконец-то я убедилась в том, что ты меня прекрасно понимаешь и не винишь меня в том, что я решила вас покинуть. Хм… Я даже поверить не могу, что сомневалась в этом. Я полностью согласна с тобой. Как мы вообще смогли докатиться до такого? Почему я сомневалась? Ведь это же ты! Та самая Кейт в своём репертуаре. Та самая сестра, которой я всегда восхищалась… Видимо, не только ты должна просить прощения. Я искренне сожалею, что не нашла в себе сил сказать тебе. Что я сомневалась в тебе. Очередной раз ты доказываешь мне, что не отступишь от своих идеалов. И кто же тут должен просить прощения Кейт, как не я? -Неужели ты не держишь на меня зла? — волнительно спросила Кейт. -Нет, — ответила Элизабет также тихо. — А если по правде, то держала самую малость. Да, я видела тогда в доме, на что ты пошла, как ты вышла из себя. Из знаешь, если бы ты сейчас этого не признала, то я продолжила бы сомневаться. И теперь мне снова приходится просить прощения у тебя за то, что солгала тебе. Однако… Ты вроде как спасла всех нас своим поступком. Кейт… Позволь прочитаю тебя, можно? Как и всегда. Можно я попробую угадать? -Прочитать меня? — переспросила Кейт, слегка растерявшись, прекрасно зная, что она имеет ввиду. Каждый раз, когда Кейт чувствовала себя плохо, оставаясь дома наедине с Элизабет, та всегда читала её по лицу и озвучивала, что именно девушка возможно чувствует. В такие моменты они часто начинали болтать на тему чувств Кейт, обговаривать их, сравнивать. Элизабет всегда проявляла к этому особенный интерес, а потому ей тоже нравились разговоры на тему эмоций и чувств. -Но ведь… Ты же не видишь меня. Как сможешь? — спросила Кейт, прекрасно помня, что аниматроник определяла её чувства именно по лицу. -В этот раз будет достаточно твоих слов и голоса, — оптимистично пояснила Элизабет. — Зная тебя и судя по твоим словам, я хотела бы предположить, что ты чувствуешь вину от предательства, верно? Ты напугана, растеряна. Тебя терзает внутренняя боль от того, что чувствуешь себя крайне виноватой, да? -Я удивлена. Ты действительно можешь читать меня по голосу, — изумилась Кейт, с ностальгией слегка улыбнувшись. — Да… Ты права, Элиза. В принципе, как и всегда. -Кто бы сомневался, Кейт, — обрадовалась Элизабет. — Я же хорошо тебя знаю, ты же мне как сестра. И всё бы ничего, если бы не твоя опрометчивость. Ты действительно подумала, что я сочту это за предательство? Будь бы это пять лет назад, я бы так и подумала, ты где-то права. Но Кейт, пойми, я же просто знаю тебя. Знаю… Знаю, что ты не способна на такое. Я с самого начала понимала, что твои эмоции натянуты, как струны гитары. Я всегда удивлялась, как ты вообще умудряешься держать себя в руках, будучи столь напряжённой. А теперь я поняла, что даже ты не способна терпеть так долго. Это и есть причина, по которой я покинула вас, не сказав ничего. Потому я и начала сомневаться. Я боялась не только того, что Бэйби навредит вам. Я хотела увести от вас потенциальную опасность, исходящей от меня косвенно. В спецслужбах ищут меня, верно? Если они не найдут меня, то вы не будете интересны им. Но это лишь предположение. Я же ведь просто наконец-то поняла, какая на самом деле на мне ответственность. Ты страдаешь из-за меня, ты постоянно чувствуешь опасность из-за меня. И я решила, что лучше оставлю тебя на какое-то время. Для твоего же собственного блага. Я боялась, что от моего присутствия ты начнёшь страдать ещё сильнее. Однако… Знаешь, готова признаться тебе честно, если бы я была уверена в том, что делаю, и в том, что поступаю правильно, я бы не ответила на твой звонок. Я…просто не выдержала. Кажется, ты и сама уже поняла это. Просто не выходит справиться со своими чувствами. -Элизабет, так прошу тебя, вернись, — решилась Кейт, раз тема дошла до такого. — Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, прекрасно понимаю, почему ты так поступаешь. Но, Элиза… Я больше буду страдать от твоего отсутствия, чем от твоего присутствия. Мне уже больно от того, что мы попали в такую ситуацию, и что твоё решение разделило нас. Поверь, мы сможем преодолеть это. Вместе! Как и всегда, вдвоём! Мы же ведь с тобой столько прошли, как неразлучные две половины единого целого. Прошу тебя, Элиза. -Как я и говорила, Кейт, — опустила свои окуляры Элизабет, а её голос стал грустнее, — дело совершенно не в тебе. Дело во мне, и ты прекрасно это понимаешь. Я не могу… Не могу подвергать тебя и всех остальных опасности. Ответственность, понимаешь? Я знаю её цену. Я не могу потерять тебя, как мы только что чуть не потеряли Дану. Чудо, что она осталась вообще жива. -Элиза?.. -Прости, Кейт, мне очень жаль, — упорнее ответила Элизабет. — Я не могу! Мне страшно… А ты сама понимаешь, что со мной рано или поздно случится, если мне страшно. Нельзя… Нельзя дать ей добиться желаемого. Прошу тебя, Кейт… Не заставляй меня передумывать, не раскалывай меня, я и сама сильно мучаюсь от сомнений. Передай моей маме, что я очень люблю её. Передай ей мои извинения. Просто передай. Прощай, сестричка… Целую тебя. -Элиза...! — не успела крикнуть в трубку Кейт в попытках её остановить, как та прервала вызов, после чего девушка уже не смогла сдержаться. — Нет!! -Это было опрометчиво, — выразился Леон, а затем забрал из её рук свой смартфон, и Кейт опустила голову прямо перед ним с очень кислым лицом, да настолько, что она, похоже, уже готова была расплакаться. — Нельзя было её просить об этом. Ты ведь и сама знала, что она не согласится вернуться сама. Однако я уверен, что она вернётся, если мы найдём её сами. Если она не может прийти к нам, то мы придём сами. Вышибем клин клином! -Откуда в тебе столько уверенности в том, что мы найдём её!? — на эмоциях чуть было не закричала Кейт, едва сдержавшись. — Она может быть где угодно. Как ты предлагаешь искать её? -Мне уже просто надоело смотреть, как ты мучаешься, поверь мне на слово, — со скрытым раздражением ответил Леон, спрятав смартфон обратно в карман. — А ещё мне надоело то, что мы бездействуем, когда должны двигаться. Без Элизабет мы никуда не уедем, это и есть наша общая проблема. Мы должны немедленно определить, где она хотя бы примерно, и у меня уже появилась одна теория. А потому ты мне немедленно сейчас же изложишь о ней всё, что я хочу знать. Насколько вы близки с ней по десятибалльной шкале? -Эм… — только произнесла Кейт, будучи полностью сбитой с толку его вопросом, кажущимся ей бессмысленным, но всё-таки решила ответить. — Десять из десяти. Без комментариев и сомнений. -Хорошо, — сказал Леон, утвердительно кивнув головой. — Следующий вопрос. Насколько хорошо она знает пригородные леса Эрроуфилда? -Как свои пять пальцев. Ой… Четыре пальца. У неё их четыре. -Ладно. Как далеко она видит? Ты знаешь примерное расстояние её зума в глазах? Она же умеет зум видеоизображения делать, правильно? -Верно. Насколько я помню, она говорила, что у неё максимальный зум примерно на 500 метров. Но он не слишком чёткий. Чтобы он был чётким, нужно подойти ещё на 150 метров. И в итоге дальность чёткого зума у неё 300-400 метров. — Кейт начала не зря выкладывать абсолютно всё что знала в таких деталях. Она хоть и не была уверена, но примерно, кажется, поняла, к чему он клонит. -Значит адекватная дальность обзора примерно 300-400, — осведомился Леон, задумавшись и коснувшись указательным пальцем своего подбородка, слегка прикусив губу. — При данной пурге этот показатель снижается в три раза. Значит примерно 100 метров. Максимум 200 метров. Не больше. Плюс хорошо знает леса пригорода. Интересно. -Но какой смысл? — спросила у него озадаченно Кейт, реально не понимая его мыслей. — Почему именно леса? Она может быть и в городе. Уже очень много времени прошло. -В том то и дело, что она явно не в городе, — тут же аргументировал её довод Леон, чуть-чуть искривив губу в гордой самодовольной улыбке. -Чего?.. — удивилась Кейт. -Всё очень просто, дорогуша. Я слышал ваш разговор от самого начала до самого конца. И ты не поверишь, но я услышал даже пургу по ту сторону. -И что с того? — по-прежнему не вникала Кейт. -Ты сейчас смеёшься надо мной? — чуть было не дал волю смеху Леон. — В городе не бывает такой тихой пурги, а уж тем более такого слабого ветра. Там всё перекрыто домами, и ветер там всегда достаточно сильный от уменьшения пространства и сечения. Я прекрасно знаю какой режущий звук раздаётся в телефоне, когда ветер крайне силён. И здесь нет равнин. А такой звук раздаётся обычно именно на равнинах. Это означает, что она всё-таки в лесу, так как лесные деревья мешают передвижению воздушных масс. Однако сила звука подсказывает, что она находилась на момент звонка на какой-то границе леса. Как будто между лесом и дорогой. Смекаешь? -Ну, предположим, — допустила Кейт вслух, сосредоточившись на его вдумчивом взгляде. — Это… Это значительно сужает круг поиска. Но этого ведь по-прежнему недостаточно, верно? -А я ведь не зря спросил, насколько вы близки, — дополнил вдруг Леон, и Кейт снова подозрительно покосилась на него. — Это лишь теория, но она имеет право быть. Слушай очень внимательно. Как я и говорил, я слушал ваш разговор крайне внимательно. Я и раньше начал подозревать, но теперь точно знаю, что вы с Элизабет из типа людей, которые связаны так тесно, что начинаете терять друг без друга самих себя. Подобно мне, когда я потерял Кейчо. Но не в этом вся суть. Я лишний раз убедился в том, насколько умна Элизабет. Она говорила, что хочет уберечь нас от опасности. И от личной, и от косвенной. Она же сама сказала, что ФБР интересует только она, не мы. Но я не верю, что в диаметрально противоположном случае в этой ситуации у неё нет страховки. Ты не заметила кстати? Это очень подозрительно, но она находилась на границе леса рядом с какой-то дорогой и при этом вела себя достаточно тихо, словно боится поднимать шум. Это напрямую означает, что на этой дороге скорее всего есть люди. А я напомню тебе для чистоты своей мысли, что в данной пурге её дальность обзора примерно 100-200 метров. Тебе эта картина часом ничего не напоминает? -Не особо, но что-то в этом есть, — задумалась Кейт, нахмурившись. -Ты не врубилась ещё? — надавил на неё Леон улыбчиво. — Не помнишь, где ты это могла видеть? Сейчас я освежу тебе память. Выгляни в окно. Кейт растопырила глаза и выглянула в окно, вглядываясь сквозь пургу на то, что окружало этот мотель. Прямо перед окном была небольшая квадратная парковка, заставленная малым количеством машин. Дальше этой парковки находилось шоссе, поделённое на две четыре линии, а ещё дальше через ограждение она уже видела границу леса, но её едва было видно сквозь такую метель, и потому границу можно было увидеть только, если вглядываться крайне пристально. -Видишь? — спросил её Леон, указывая ей пальцем на границу леса. — Чистая математика. Отсюда до границы примерно 100 метров, может чуть больше. Что думаешь? -Это… Это невозможно! — пролепетала в шоке Кейт, а по её телу побежала сильная дрожь, вдруг поняв, о чём говорит Леон. — Этого не может быть, Леон! Она не настолько глупа, чтобы прятаться прямо… Тут! -Последний аргумент, Кейт, — посмотрел ей в глаза Леон, пока она продолжала поражённо пялиться на дорогу. — Помнишь, когда именно начались гудки ожидания, когда ты только начинала звонить? Объясню. Примерная длительность соединения 4-7 секунд. Но ваше соединение перешагнуло за 10 секунд. Я образно подмечу кстати, что ближайшая сотовая вышка находится в городе, здесь их нет. Когда мы звоним кому-то, сигнал с телефона идёт на сотовую вышку, а затем перенаправляется на телефон того, кого ты набираешь. И тут-то и появляется этот необычный «прикол». Когда абоненты находятся в разных точках относительно вышки или нескольких вышек, то в зависимости от расстояния, соединение занимает примерно 4-7 секунд, как я и говорил. Однако, когда вышка отправляет сигнал примерно в ту же самую точку, откуда шёл первоначальный вызов, из-за переключений операторов для оптимизации разговора, а также из-за близости абонентов, возникает небольшой конфликт в соединении. Потому соединение может перескочить за 10 секунд. — Леон легко похлопал по её плечу через паузу и, ухмыльнувшись, тоже взглянул на едва видную из-за пурги дорогу. — Знаешь. Это уже даже не теория. Я практически уверен, что прав. -Это бред какой-то, — не могла поверить Кейт, не понимая, что должна чувствовать сейчас. — Немыслимо! Элизабет же не настолько…глупая! Не может такого быть! -А как по мне, это совсем не так, — возразил Леон, уже даже начав смеяться от чувства иронии. — Напротив. Твоя подруга очень умна, и я даже не знал, что аж настолько. Он гениальна! Подумать только… Я бы ни за что не догадался бы. Она учла почти всё. Погоду, дистанцию, маскировку, наше с тобой поведение, наши возможности. И тут даже имеется страховка, о которой я и говорил. Она не способна бросить тебя на произвол судьбы, как я и полагал. А потому, когда она отделилась от нас, судя по всему просто последовала за нами на приличной дистанции, держа нас на расстоянии от себя в 400-500 метрах, где малая видимость от пурги в лесу почти не ощущается. Но мы по сравнению с ней просто люди, и на такой дистанции среди деревьев, да ещё и на пределе своих сил, мы просто физически не могли её углядеть. А сейчас в такой плохой видимости при дорожной пурге она держит мотель в радиусе 100-200 метров от себя, чтобы видеть, что здесь творится. И она просматривает местность именно со стороны дороги, что кстати… Нет! Всё очень даже логично. Кейт… Ты вообще понимаешь весь масштаб ума твоей подруги? Всё это время она пряталась буквально у нас на виду! И только твой звонок выдал её с потрохами. Верно, что она не могла ждать от меня подобного, ведь не располагает информацией о моём истинном «Ай-Кью», да и вообще со мной не знакома. По факту это единственное, чего она не учла. Иначе бы мы никогда её не нашли. Я… Просто поражён, как она смогла обвести нас так ловко вокруг пальца. -Как и я! — наконец признала это Кейт, всё же поняв, что Леон абсолютно прав, и что его теория является апогеем правдоподобности. Тут-то она и вспомнила — тот самый момент разговора, когда Элизабет прочла её эмоции по голосу и словам. Теперь Кейт поняла, как это ей удалось. Элизабет всё время в течение их разговора просто-напросто видела её через окно, около которого она с Леоном сейчас сидела, держась на дистанции 100 метров от мотеля практически рядом с дальней обочиной этого шоссе. -Я никогда не предполагала, что она может быть настолько умной, — поражённо произнесла Кейт, разрываясь от радости. — Я… Я… Просто нет слов… И…что же нам делать? Элизабет держит нас на дистанции 100-200 метров, как ты и сказал. При этом мы знаем лишь примерное местоположение. Но иная загвоздка в том, что мы не знаем, где она точно. Если мы начнём искать её, то потратим много сил, а она тем временем поймёт, что звонок выдал её. Я подозреваю, что на сей раз она сбежит точно и наверняка. Как ты и сказал, мы лишь люди. В такую пургу просто невозможно, чтобы мы обнаружили её раньше, чем она нас. Как поступим? -А я вот тем временем думаю, почему она звонила именно со стороны дороги? — задался интересным вопросом Леон, хоть уже и знал ответ. — Пока ты рассуждала, я вдруг понял, в чём причина. Я думаю, что со стороны дороги она просто вынуждена находиться. Потому что с задней стороны мотеля она просто не может находиться! Да! Кейт! Ты же помнишь, кто у нас сидит на заднем дворе, правильно? -Э… Эмма… — отпала Кейт от поражения тем, как гениально мыслит Леон. — Эмма! У неё… У неё такое же строение и программное обеспечение, что и у Элизабет! Элиза… Она боится, что её мать заметит её с другой стороны мотеля! Это же просто гениально! Значит Элизабет действительно знает, что только Эмма способна её обнаружить. -Вот именно, — подтвердил Леон. —Это сужает круг поиска ещё в два раза. Элизабет может появиться только со стороны шоссе и побоится обходить мотель. И ты похоже уже понимаешь, что я хочу сделать, верно? Если мы хотим застать Элизабет врасплох, мы должны уравнять шансы в радиусе и точности нашего зрения. Только так мы сможем обнаружить её раньше, чем она нас. Одеваемся и выходим на задний двор. Аккуратно. Притворяемся, что просто хотим поговорить с Эммой. А потом выходим из радиуса зрения Элизабет через задний двор. Там и решим. -Элиза! — довольно проголосила Кейт, злобно улыбнувшись и слегка прохрустев суставами на пальцах. — Мы идём искать! Кто не спрятался, мы не виноваты! Хах!