Хроники Фазбер Энтертейнмент: Гневный Гибрид — Часть 2

«Ты что, правда в компьютерах не разбираешься?» «Я полицейская. Мне это всё чуждо»... -Успокойся… Приведи чувства в порядок. Всё хорошо… Всё в порядке… Главное держи себя в руках! Боже, даруй мне сил. Не дай мне сойти с ума, прошу тебя. Всё будет окей! Всё будет окей... Всё наладится. Всё наладится… Главное верь в это. Ты сильная… Не позволяй страху заполонить тебя. Элизабет, стоявшая в двадцати метрах от дороги, прижав свою полимерную спину к толстой сосне, заворожённо смотрела в чащу леса, что покрывала метель, и никак не могла заставить себя полностью привести свои чувства в норму. Лицевые пластины чуть разошлись, их моторика почти не наблюдалась, веки слегка опущены в изображении лёгкой скорби. Она уже даже свернула все элементы своего внутреннего дисплея так, чтобы её взгляд остался чистым, чтобы ничего не мешало её ясному взору. Зум в глазах отключился, и теперь её взгляд стал похож на человеческий. В такие моменты, моменты сильных эмоций, Элизабет всегда полностью закрывала весь инвентарь своего монитора, избавлялась от всего, что напоминало ей о том, что она машина. Аниматроник расслаблялась, давая чувствам, как внешним, так и внутренним, обостриться. Это было то, в чём они с Кейт были очень сильно схожи. И она, и Кейт сосредотачивались на внешних ощущениях, начинали раздумывать обо всём, что они сейчас чувствуют. Теперь, когда она имела аналог реальных человеческих ощущений, пускай и была роботом, она могла позволить себе это. Тогда пять лет назад, когда Генри установил в неё всё нужное оборудование для того, чтобы она могла реально чувствовать, даже не смотря на его последующее предательство, она была по-настоящему счастлива. Пожалуй, это сейчас было единственное, за что она была ему искренне благодарна и по сей день. Пускай он и использовал свой подарок только для того, чтобы ослабить её, чтобы убить её, этот дар стал для неё поворотным. Когда всё наконец обошлось, и Кейт с Элизабет уже начали жить мирной спокойной жизнью, последняя уже могла позволить себе то, чего не могла позволить себе раньше. Едва начав новую жизнь со своей названной сестрой, Элизабет начинала проводить время часами на улице, тестируя новые осязательные возможности своей нейронной системы. Эти чувства и ощущения были реально незабываемыми и поистине прекрасными, особенно спустя такое количество времени, что она провела в механическом теле без чувств. Прошло целых 20 лет, и за это время Элизабет просто-напросто забыла, что такое человеческие чувства и ощущения. Именно этого она никогда не могла записать на свои внутренние электронные носители. Чувства, эмоции, ощущения. Всё, что имело человеческую природу, она просто не могла переформатировать и перенести на жёсткий диск. Именно поэтому она забыла и почти не помнила, каково это, быть человеком, чувствующим каждую клетку своего тела. На тот момент всё, что осталось от тех ощущений, это адская боль, которую она испытала в момент своей смерти. А потому чувство вернувшихся к ней реальных человеческих ощущений было настолько светлым и запоминающимся. Как сейчас Элизабет помнила тот миг, когда она впервые за 20 лет почувствовала холод, почувствовала прикосновение к воде, почувствовала её температуру, когда на её руки начал падать снег, который она впервые вновь могла ощутить. Потому она так сильно ценила этот дар, не смотря на его изначальное предназначение. Пускай и прошло уже целых 5 лет с тех пор, как она обрела эту способность, Элизабет всегда одинаково обожала каждый такой момент, когда она могла так уединиться и сосредоточиться на своих новообретённых человеческих ощущениях и чувствах. Просто незабываемые эмоции… Этот дар сделал её лучше, светлее, помог ей окончательно принять саму себя. Пускай она всё ещё тосковала по своей былой социальной неограниченности, которой теперь не было из-за этого тела, но ей казалось, что это ей особо и не нужно, ведь теперь у неё было всё, о чём можно было мечтать. Новая семья, лучшие друзья, полноценный безопасный дом, а самое главное — признание и любовь близких. Именно признание и любовь тех, кем Элизабет дорожила, было для неё важнее всего. Подумать только, ещё какие-то 5 лет назад она думала, что для неё всё потеряно, что теперь её ничего не связывает с человеческим прошлым, что теперь она навсегда обречена быть отшельником. Знала бы она тогда, как сильно ошибается. «И бог сжалился надо мной… Он послал мне ангела, который дал мне долгожданную надежду, силу жить дальше. Она дала мне веру в то, что я больше, чем человек. Да… Так оно и есть. Но… Даже у этого есть своя цена». Холод стремительно прошёл по её телу с новой силой, дав волю её легкой кратковременной электронной дрожи. Никогда ещё Элизабет не чувствовала себя настолько уязвимой. Пускай она и была когда-то изгоем, но тогда она могла бояться исключительно за свою собственную никчёмную жизнь. А сейчас, когда такая прекрасная жизнь, которую она сейчас имела, была прямо у неё в руках, Элизабет с болью чувствовала, что отныне ей есть, что терять. И потому она терялась, не знала, как правильно поступить, чтобы только защитить дорогих ей людей. Потому она и чувствовала, что, не смотря на то, насколько она сильна во всех планах, она по-прежнему слаба и уязвима. Она чувствовала это прекрасно — она не несокрушима, и её можно сломать. Признание и любовь были отныне её величайшей силой, но в тоже время и её новой очень чувствительно ахиллесовой пятой, на которой держался весь фундамент её нынешних убеждений. И потому она знала, что стоит ей теперь потерять хоть кого-то из тех, кого она любит, то уже не будет прежней. «Даже не верится, что Дана всё-таки выжила… Пускай мы с ней и разные, но она всё равно стала моей лучшей подругой за всё это время. Она тоже стала близким мне человеком, прямо как Кейт. И всё же… Если бы окончательно выяснилось, что она отдала свою жизнь, чтобы спасти меня, то… Врядли бы я это перенесла. Господи… До чего же мне страшно!». Пока Кейт не позвонила ей и пока не сказала, что Дана жива и находится под замком в полицейском участке, Элизабет испытывала дичайший стресс от неопределённости её судьбы. Столько всего она чувствовала: скорбь, долг, стыд, вину перед ней. Ведь если бы не Элизабет, Дана бы не была вынуждена решиться на такое. А потому до того момента аниматроник заранее готовилась к тому, что для детектива всё закончится крайне плачевно. А теперь, когда Кейт вновь дала ей надежду, рассказав о том, что Дана отделалась максимально легко, этот стрессовый замок наконец-то отпустил её душу. Теперь она знала точно, что ей ничего не угрожало. Но теперь на её сердце опустился новый страх, в котором был виноват непосредственно сам звонок Кейт. Как Элизабет и сказала ей уже сама, она бы ни за что не ответила ей, если бы была уверена в том, что поступает правильно. И всё же она понимала, что даже это откровение было результатом её рвущихся наружу чувств, которые она не смогла остановить. А потому теперь она боялась их ещё сильнее, боялась, что они сорвутся и заставят её сдаться, заставят её сделать то, что она всей душой хотела сделать, но отчаянно держала себя от этого. А именно — вернуться к Кейт. Её разрывала тоска, скука и сильное чувство вины перед ней. Пускай она теперь точно знала, что сейчас Кейт её искренне понимает и не держит на неё зла, Элизабет всё равно чувствовала, что поступает подло, заставляя своим собственным решением страдать не только себя, но и её. «Мне так жаль, Кейт… Так жаль, что поступаю так. Но я не могу позволить этому случиться. Если есть хоть малейшая вероятность того, что Цирковая Бейби ждёт именно этого, что мы наконец-то сблизимся, будем на расстоянии вытянутой руки… Я не могу так рисковать. Я должна держаться от тебя подальше. Держаться подальше ото всех вас. Я не хочу стать причиной твоей смерти, я не могу потерять тебя… Держи себя в руках! Элизабет, ты справишься. Нельзя давать чувствам взять контроль над тобой». Элизабет была предельно осторожна, так уже достаточно давно знала, что Цирковая Бейби, будучи частью её самой, может нарочно усилить её чувства, а затем воспользоваться этим. А потому любое своё чувство, направленное на жажду возвращения, каким бы естественным и чистым оно не было, аниматроник из-за всех сил пыталась воспринимать как уловку, как ловушку. И потому у Элизабет пока получалось справляться со своими эмоциями и не давать им взять верх. «Всё хорошо, главное не позволять чувствам контролировать меня. Это главное… Одно радует, что отсюда я полностью контролирую ситуацию. Отсюда я вижу всё, что происходит вокруг мотеля. Никто не подойдёт к нему без моего ведома, а значит Кейт в безопасности. Пока…». В тоже время Элизабет прекрасно помнила, что Цирковая Бейби также способна читать её мысли, а потому знала наперёд всё, что та планировала сделать. И разумеется она понимала, что Бейби уже знает, почему Элизабет не поддаётся на провокации в виде усиливающихся чувств, знает, каким методом та собирается защитить Кейт. И потому не особо понимала, что именно задумал этот монстр внутри неё. «Почему же ты молчишь?..». Именно это казалось для Элизабет предельно странным. Пять лет назад, когда Бейби активно проявляла саму себя, она никогда не упускала возможности подразнить её, уязвить её колким словом. Тогда она всегда была в прямом контакте с Элизабет. Однако теперь всё было иначе, и Цирковая Бейби больше не произносила и слова в её голове, стала предельно тихой, прямо как бесшумно подкрадывающийся ночной ужас. Эта тишина создавала дополнительную нагнетающую обстановку. Раньше Элизабет могла определить её хотя бы приблизительные намерения, слушая в своей голове её голос, но теперь она не знала ничего, ведь Бейби больше не издавала ни звука. И, разумеется, сама Элизабет несколько минут назад уже пыталась вызвать её на прямой разговор, зная, что она её без сомнений услышит, но Бейби всё равно сохраняла гробовое молчание. «Что же с тобой вдруг случилось?.. Ты затихла аж на пять лет и явилась только сейчас, да ещё и в максимально неудобный день. Но даже теперь, когда мы знаем о твоём присутствии, ты всё равно хранишь молчание так, словно тебя здесь нет. Я помню то видение, помню, как ты напрямую заявила мне о своём возвращении. И мне ничего не оставалось, кроме как испугаться, ощутить страх и злость, дать тебе лишнюю энергию от своих отрицательных эмоций, которые я не смогла удержать. У меня просто не было другого выбора… На что же ты теперь надеешься? Что же у тебя на уме? Ты не смогла убить Дану и мою мать, а потом просто затихла. Если ты знаешь, что я сейчас мыслю, то ты знаешь, что я и близко не дам тебе подойти к Кейт. Почему же ты ничего не предпринимаешь? Или же предпринимаешь?..». Всего этого Элизабет не могла знать, ведь не умела читать её мысли также, как она её. Если Бейби что уже и предприняла, то аниматроник так или иначе просто не могла этого заметить, ведь действия Бейби без прямого вмешательства никак не отслеживаются в реальном мире, так как их попросту словно нет. А потому Элизабет могла лишь догадываться, что замышляет её заклятый враг. В тоже время её пугала и другая не менее страшная вещь. Теперь она точно знала, что Кейт сосредоточена на том, чтобы найти её. Её звонок ещё больше насторожил её. С одной стороны Элизабет даже не очень понимала, почему боится этого, ведь была уверена в том, что продумала всё, что Кейт ни при каких обстоятельствах не сможет найти её. По крайней мере она так думала, ведь уже знала возможности Кейт, как физические, так и умственные, как свои пять пальцев. Она прекрасно знала, что Кейт обычно смотрит очень далеко вперёд, а потому часто не видит того, что у неё прямо перед носом. Именно поэтому Элизабет решила притаиться у неё почти на виду, там, где она точно не станет её искать. К тому же аниматроник постоянно убеждала себя, что Кейт, не смотря на всё, что она показала, пускай и владеет блестящим дальним зрением, по-прежнему просто человек. А потому, даже если будет вглядываться в границу дороги, не сумеет её углядеть в такую метель. Элизабет даже выключила свои зелёные окуляры и оставшийся грудной фонарь, чтобы свести свою заметность к минимуму. А потому она и была уверена в том, что даже если начнёт её искать здесь, то не сможет сделать это с такой большой скоростью, чтобы аниматроник этого не заметила. Но с другой стороны её беспокоило странное чувство, которое никак не давало ей покоя. Чувство того, что она чего-то не предусмотрела, ощущение, что она чего-то не учла. И она понимала почему, а потому её мысли сосредоточились на самом загадочном человеке, который только пару часов назад влился в их коллектив. Леон стал основной причиной её стресса. По сути он был единственным, кто был по-настоящему в курсе о том, что она планировала от них отделиться. Если все возможности Кейт она знала наизусть, то вот о Леоне не знала по сути ничего кроме того, что он и так уже о себе рассказал. А потому Элизабет не могла полностью обозначить для себя, что он может, а что он не может. Он был для неё почти полной загадкой, и только Кейт примерно знала, на что способен этот человек. И потому Элизабет следила за ним гораздо пристальнее, чем за той же Кейт. Больше всего её беспокоило то, что он бывший агент ФБР и теоретически мог бы попытаться отследить её. Но сейчас она понимала, что в данной ситуации это было практически невозможно, так как Кейт набрала её только сейчас. Да, Элизабет уже знала, что Кейт звонила именно с его телефона, моментально увидев, что соединение было защищено. А значит Кейт узнала об этом свойстве его телефона лишь сейчас, а иначе бы она не стала медлить. Элизабет уже видела, как до этого звонка Леон ездил за чем-то в город, но она была абсолютно уверена, что он привёз с собой только мотоцикл, и ничего лишнего тогда она при нём не обнаружила. Это могло дать ей слегка остудить нервы, потому что теперь Элизабет была твёрдо уверена в том, что пусть он и бывший агент, но не имеет при себе ни намёка на оборудование, которое могло бы её отследить по звонку. «Я знаю о технологиях людей слишком много, чтобы ошибаться… У Леона при себе только телефон из гаджетов. Технологии ещё не дошли до того, чтобы можно было отслеживать собеседника прямо через телефон. Это возможно только в том случае, если позвонить телефонному оператору, а обычным гражданским отказывают в этой просьбе. Я уже так пыталась однажды отследить Кейт, и у меня ничего не вышло… Леон без сомнений сейчас всего лишь гражданский, да ещё и в бегах. У него больше нет полномочий и страховки от правоохранительных органов. А потому он не станет звонить оператору, ведь это было бы слишком глупо. Брось, Элизабет! Будь спокойна… Звонок был полностью безопасным. Да и Кейт вела себя ничуть не странно, чтобы подозревать в этом. Даже Леон просто сидел на месте прямо рядом с ней! Всё хорошо…». Об остальном Элизабет уже могла не беспокоиться, ведь также предполагала, что даже если его кругозор мыслей шире, чем у той же Кейт, что уже было маловероятно, то Леон тоже по-прежнему просто человек, пускай и не совсем обычный. «Всё складывается просто идеально...». С этими мыслями Элизабет на секунду выглянула из-за дерева и, подключив к зрению зум, вновь посмотрела на то окно мотеля, в котором она видела Кейт и Леона в последний раз. «И так… Я вижу. У окна их обоих уже нет, однако свет в комнате по-прежнему горит. Хм… Возможно прилегли отдохнуть. Там же ведь и кровать есть, если не ошибаюсь. Ладно… Всё пока под контролем». Элизабет вновь спряталась за дерево и снова уставилась в чащу леса, отключив свой зум, а затем вновь погрузилась в свои собственные мысли. Пусть она и нашла, чем себя успокоить, но её голову по-прежнему заполняло много тревог и страшных мыслей. Прошлое… Раздумья о возможных последствиях… Всё это просто не покидало её электронный мозг, она не могла по нормальному смириться. Даже сосредоточение на чувствах теперь не особо помогало ей. А потому Элизабет должна попробовать найти другой способ расслабиться, заставить себя подумать о чём-то другом. Но как можно было думать о другом, когда на кону стояло столь многое в её жизни. А потому Элизабет отбросила даже этот вариант. «Ничего не помогает так, как надо. Но… А может…? Да… Давай попробую». Когда деваться уж совсем некуда, в такие моменты у Элизабет всегда оставалось при себе последнее средство от стресса. А именно — она очень любила петь, и об этом знала только Кейт. Пение, особенно через её обновлённый голосовой модуль, выходило у неё лучше всего из всех человеческих хобби, ведь она могла свободно манипулировать своим голосом, не боясь сорвать его, так как это было невозможно чисто анатомически. Теперь, будучи живым компьютером, Элизабет была способна буквально воспроизводить музыку с песней из своего голосового модуля. Именно поэтому в ней затем проснулся талант музыканта и композитора, и вскоре она начала делать электронную музыку самостоятельно с помощью новых программ прямо в своей голове. Свои творения она всегда охотно показывала Кейт, воспроизводя всю музыку и песню прямо у неё на глазах без каких-либо дополнительных инструментов. И последняя всегда восхищалась её новым талантом. Иной раз Элизабет даже думала, что нашла своё призвание, нашла себе не просто блестящее увлечение, но и очень престижную работу. Ведь во времена нынешней интернет-революции было возможно абсолютно всё, и в её случае можно получать денежную выгоду, даже не выходя из дома. Не так давно она даже решила попробовать завести на интернет-платформе SoundCloud свой собственный профиль, чтобы только её творчество оценили, при этом оставаясь анонимной. Ей просто-напросто было недостаточно того, что её творчество оценивают только близкие ей люди, такие как Кейт. Именно тут и дала о себе знать её былая жажда в неограниченности общения, и потому она и поняла, что компенсирует это, став хоть немного знаменитой. Пускай ей и приходилось в большей степени притворяться, но именно в интернете и на этой интернет-платформе она могла совершенно не сдерживать саму себя, свободно выражать своё мнение, свободно общаться с разными людьми письменно, хоть и оставаясь полной анонимкой. И да, её творчество действительно начали ценить многие, всем нравилась её музыка. Люди писали ей, что её мелодия особенная, что она много кого превосходит в плане навыка композиции и исполнения. И Элизабет была готова признаться, что если бы была человеком, то покраснела бы от собственной скромности. Однако в тоже время её не могла начать заполнять гордыня, так как понимала, что её превосходство связано в первую очередь с её нечеловеческой природой, чем с её собственным пристрастием. Без этого тела она бы была просто ничем. Именно поэтому для неё это было лишь хобби и средство неплохого заработка, но ни в коем случае не средство для того, чтобы показать, что она круче всех. Элизабет всегда получала удовольствие только от процесса и творческого результата, а не от денежной или социальной выгоды. А потому она ценила свою музыку больше, чем мнение других. Аниматроник всегда создавала музыку, генерируя в своей голове какую-нибудь жизненную ситуацию, и даже такую, в которой она была прямо сейчас. И чтобы избавиться от стресса, она подобрала в своём альбоме одну из самых красивых и значимых песен, которую она создавала с чистой душой и сердцем. Спокойная и медленная, словно райская, а Кейт же отзывалась об этой композиции, как о своей любимой песне из всех когда-либо ей созданных. Именно поэтому сейчас Элизабет выбрала именно этот трек, который она назвала в своё время достаточной красноречивым названием — Purify My Heart. «Всегда обожала эту песню… Я согласна с тобой, Кейт, это и вправду моё лучшее музыкальное творение…». Теперь её голосовой модуль источал не просто идеальный голос, но и реальные музыкальные ноты. Под метель заиграла тихая и расслабляющая музыка, переходящая в сладкую райскую мелодию с поддержкой редких нот фортепиано. Словно мёд для ушей, эта музыка моментально прорезала мысли Элизабет, освободив её от негативных мыслей. Теперь ей казалось, что её душу переполняет свет, что светлая энергия прямо-таки стремится выйти наружу. Ничего более светлого она ещё не чувствовала. И когда пришло время, словно в своё первое исполнение, Элизабет наконец-то тихо и легко заголосила, и нежность её голоса в этот момент могла свалить любого наповал: -Let us draw near to God… with a heart full of faith… (Давайте приблизимся к Богу...с сердцем, полным веры…) …, — пропела аниматроник, вкладывая в свой голос всю душу, прямо как в свой первый раз и продолжила: -Let us know the hope… of the promise you have made… (Дайте нам знать о надежде… на обещание, которое вы дали) ... — Мелодия стала чуть быстрее, чем в первом куплете, и Элизабет с наслаждением поняла, что настала очередь припева: -Purify my heart to know your ways… (Очисти мое сердце, чтобы узнать твои пути…) … Open up my eyes to seek your face… (Открой мои глаза, чтобы увидеть твое лицо…) … Rest me in your love, your perfect peace… (Упокой меня в своей любви, в своем совершенном покое...) … to know you God… (чтобы познать тебя, Бога…) -…to know you God (познать тебя, Бога), — прозвучал голос, не похожий на изначальный. В этот момент музыка с треском оборвалась, Элизабет испуганно спохватилась, её глаза распахнулись от ужаса, тут же обрушившегося на неё, подобно тяжёлому валуну с горы. Последнюю часть припева только что пропела вовсе не она, а кто-то посторонний. И звучание этого голоса заставило её содрогнуться. Элизабет не могла прогадать или ослышаться — этот голос она был узнала где угодно и когда угодно. И этот голос раздался прямо за ней, всего лишь в каком-то десятке метров от неё или даже меньше. Её чувства тут же помутились от моментального разочарования: -Нет... Нет! Нет!!! — прокричала в порыве безвыходности и гнева Элизабет, резко оторвавшись от сосны и развернувшись кругом. — Невозможно!! Каким образом?!.. -Элизабет, прошу, выслушай меня, — Кейт, вышедшая буквально из-за этого же дерева, уже стояла всего лишь в трёх метрах от неё, и уже начала аккуратно подходить к ней, демонстрируя мирные жесты руками. — Прошу тебя, Элиза, просто послушай. -Это нереально…! — также шокировано продолжала произносить Элизабет, словно её поразил сердечный приступ, продолжая отходить назад с выставленными вперёд руками и уже инстинктивно оборачиваясь назад, ища более удобный путь отхода. -Элиза… Прошу, остановись, — также настойчиво продолжала просить её Кейт, с каждым шагом приближаясь к ней всё ближе. — В той стороне дорога, ты не сможешь бежать. Прошу, просто остановись. Дай мне поговорить с тобой по душам. -Не приближайся ко мне! — вскрикнула Элизабет, тут же поняв, что действительно оказалась в совершенно не выгодном положении, чтобы попытаться убежать, а потому всё-таки остановилась, но тут же сделала ложный выпад вперёд, чтобы напугать девушку, и это сработало — Кейт действительно вздрогнула и остановилась прямо перед ней, не дойдя до неё пары метров. — Я… Не верю! Как это вообще может быть!? — Тут Элизабет, резко бросившая взгляд за спину девушки, сразу увидела за ней её компанию. Это была Эмма, в трепете и нетерпении растопырившая свои окуляры на поражённую дочь, и Леон, уже державший руку за поясом, чтобы вытащить пистолет, тщательно изучавший её движения своим пронзительным сосредоточенным взглядом. Они шли прямо позади Кейт, отставая от неё лишь на пять метров, однако теперь остановились вместе с последней, вздрогнув от этого ложного выпада вместе с ней. Больше Элизабет не двигалась, а её мысли ушли внутрь. Настолько был силён её шок и её недопонимание. Очень сильно велико её чувство того, что её гений переиграли и просто уничтожили. Всё случилось настолько быстро, что она даже не успела опомниться вовремя. Они нашли её неестественно быстро, не потратив на её поиски ни минуты, застигли её врасплох. И Элизабет просто даже попробовать вообразить не могла, как такое могло произойти, ведь, как думала она сама, продумала абсолютно всё. «Это… Какая-то бессмыслица! Как они меня нашли с такой скоростью!? С такой…точностью! Они откуда-то точно знали моё местоположение! Как!? У Леона не было оборудования, способного меня отследить, да ещё и с такой точностью! Каким образом им удалось!? Неужели… Не может быть! Я не могла ошибиться так сильно!». Элизабет вернула свой растерянный взгляд на Эмму, и в тот же миг всё поняла — Кейт и Леон всё-таки догадались, как её можно обнаружить так быстро. «Они прибегли к зрению моей матери, чтобы та могла найти меня! А для неё это как два пальца об асфальт! У неё такое же зрение, как у меня, и даже лучше! Та самая причина, по которой я не рисковала обходить мотель!! Но… Как!? Ведь это возможно только, если Кейт и Леон уже примерно знали моё местоположение с точностью радиусом до 50 метров! Бессмысленно! Ничего не понимаю! А этот свет в окне! Это была лишь…». -…уловка, — поражённо прошептала Элизабет вслух, вновь возвращая свой напуганный до чёртиков взгляд на мирное, но уже настороженное лицо Кейт. — Бред какой-то! Я ничего не понимаю, как же так…? Как вы нашли меня?!.. -Всё просто, — довольно ухмыльнулась Кейт, слегка обернувшись. — Я думаю тебе хватит для объяснения лишь нескольких слов: звонок, ветер, задержки соединения, твой характер, твоя мама и…Леон. -Что?.. — лишь прокряхтела в ответ Элизабет, сначала посчитав это за ерунду без смысла, но тут же задумалась: «Звонок, ветер, задержки соединения… Леон… Ветер!?.. И звонок!?.. И задержки соединения!?.. Да быть того не может! Как я могла так ошибиться, ответив на этот проклятый звонок!?..». В этот момент, тут же окончательно поняв, что её отследили достаточно замороченным, но в тоже время крайне изобретательным способом, Элизабет полностью осознала свою главнейшую ошибку и просчёт, который беспокоил её с самого начала — она недооценила ум и навыки Леона, что и стало причиной её обнаружения. Элизабет только что убедилась, что действительно ничего не знала о нём, что и сыграло с ней очень злую шутку. «Это был его телефон… Он сидел прямо вплотную к ней, слышал весь разговор от начала до конца! И он смог по таким неочевидным признакам не только догадаться, что я крайне близко, но и смог точно понять, почему я могу быть только здесь и почему я не стала бы обходить мотель! Просто…не верится! Меня переиграл…человек! Как я могла так сильно недооценить его! Скорее всего пауза в моём наблюдении была лишь совпадением, а свет в комнате был уловкой как раз на этот случай… Если бы не эта случайность, я смогла бы обнаружить их раньше! Но всё же я не понимаю! Как ему удалось!? Как он смог с такой точностью меня переиграть?!.. Да ещё и не зная обо…мне?!..». Элизабет вернула взгляд с Леона на Кейт, и только теперь её пелена гнева начала спадать с неё. Злость начала сменяться просто дичайшим изумлением. Теперь она всё поняла до последних деталей. «Кейт… Только она знает обо мне так много!.. И только она могла подсказать ему данные о моём зрении, чтобы он мог воспользоваться этим. Это не Леон обыграл меня… Нет. Это сделал не только он… Это сделали они!.. Кейт и Леон сделали это! Вместе! Просто не верится… Похоже, они и впрямь созданы друг для друга». И только поняв всё этого, она посмела взглянуть Кейт прямо в глаза: -Я впечатлена!.. — с нотами восхищения начала Элизабет, но всё также пытаясь придумать, как не допустить того, чтобы Кейт к ней приблизилась вплотную. -Теперь ты понимаешь, Элиза?.. — натягивая нежную улыбку проголосила Кейт, сделав маленький шажок в её сторону, больше не отрываясь от её глаз, теперь вновь вспыхнувших зелёным. — Ты не смогла покинуть нас, не смогла противиться собственным чувствам, не смогла оставить меня. Ты не можешь убежать от самой себя, не можешь запереть свои внутренние чувства. Твоё сердце не позволило тебе оставить меня и мать на произвол судьбы. Так с чего же ты взяла, что оно позволит тебе сбежать? -Кейт, умоляю тебя, не приближайся! — взмолилась Элизабет, уже даже проявляя желание оттолкнуть её от себя, но не могла даже пошевелиться или сделать хоть какое-то движение в её сторону, просто понимая, что это может стать для девушки фатальным вопреки её собственной воле. — Прошу… Не надо!.. -Элизабет, неужели ты ещё не поняла? — вздохнула Кейт, сделав ещё шаг в её сторону, видя, что её сестра уже начинает просто плакать от безвыходности, и уже углядела блеск её масляных слёз. — Я ведь не пошутила тогда пять лет назад, я не преувеличивала. Ты спросила меня тогда, погибла бы я ради тебя? Элизабет, я не была на эмоциях, я говорила чистую правду. Я и вправду бы готова была пожертвовать своей жизнью, чтобы только попытаться спасти тебя. И это не пустые слова, теперь я уверена, что могу теперь доказать тебе это. Доказать, что я могу дать бой страху ради тебя. А потому я не боюсь, и потому не стану останавливаться. -Прошу тебя, не говори так!! — уже окончательно разрыдалась Элизабет от беспомощности, всё ещё надеясь её остановить словами, но в глубине души уже прекрасно понимала, что Кейт действительно не планирует останавливаться и действительно приносит себя в жертву, а потому её смерть теперь была лишь вопросом времени. — Кейт!.. Ради меня, прошу! Смилуйся! Сжалься надо мной!.. Если ты погибнешь, я не смогу без тебя жить!! Остановись!! -И что потом, Элиза? — спросила у неё Кейт, не сбавляя шага, уже зная наперёд, что та не знает ответа на этот вопрос. — Ну, остановлюсь я, и что ты будешь делать дальше? Даже ты не знаешь этого. Ты не можешь даже сдвинуться с места, боясь того, к чему это может привести. Я готова сражаться со страхом, но всё это только ради тебя, родная! Я готова, Элиза! Помнишь? Чтобы мы не переживали, мы с тобой переживём это вместе. Вместе! Понимаешь? Даже мне страшно, но я готова бороться. Борись и ты! Борись со страхом вместе со мной! Настало время вывести наш общий страх на чистую воду, я не стану бежать от него. И если это действительно последние секунды моей жизни, я не хотела бы делать это в одиночку. Я не хочу умирать с мыслью, что ты так и не пришла ко мне на помощь. Пускай это будет моим предсмертным желанием, Элиза. Я хочу, чтобы ты в последний раз была вместе со мной. Со мной за одно! В последний раз я хочу увидеть нас с тобой вместе. А потому я хочу, чтобы ты пошла мне навстречу. -Кейт…, — всё также плакала Элизабет, однако не могла игнорировать её трогательные и воодушевляющие пронизывающие слова. — Я так перед тобой виновата!.. Мне так жаль!.. Я!.. Я не могу… Не хочу, чтобы ты умерла из-за меня!.. Мне!.. Страшно!.. -Может быть так оно и случится, Элиза, — храбро проговорила Кейт, подходя к ней на ещё один шаг. — Может быть я умру, но… Это прозвучит безумно, но да! Я хотела бы…умереть достойно. Да, я наконец-то поняла, что этими словами имела ввиду Дана, наконец осознала! Умереть с гордостью за то, во что свято веришь! Вот что это значит! И если это действительно конец, я хотела бы уйти с верой, что ты бы никогда не оставила меня. С верой в то, что мы до самого конца, и в жар, и в холод, но были с тобой всегда вместе. — Закончив это предложение, Кейт демонстративно отстегнула ремень и застёжку-молнию на своём торсе, и её чёрная демисезонная куртка тут же через рукава слетела с её плеч, с лёгким шумом упав на мягкий снег и обнажив её чёрный зимний свитер. — И я хочу перед своей смертью, чтобы это так и оставалось. Вот почему я готова с гордостью отдать жизнь за тебя, Элизабет. Это и есть причина, по которой я не боюсь умереть, ведь знаю, что умру, будучи с тобой до самой своей кончины. Всё потому что я искренне люблю тебя, сестра. И рядом с тобой умирать мне не страшно. Я готова бросить вызов смерти. Прошу, помоги мне сделать это. Приди мне на помощь, как и всегда,…в последний раз. Все чувства Элизабет вскипели в одно только мгновение ока. Она рыдала и плакала, но не знала, что теперь должна чувствовать на самом деле. Она была однозначно в шоке от слов Кейт, от её решимости, которую она раньше никогда не показывала так сильно. Такую отважную Кейт она ещё не видела никогда в своей жизни. Именно эта решимость и искренность, которую сейчас столь ярко излучала из себя душа этой благородной девушки, вновь пробила потолок в чувствах Элизабет, вновь подняла её дух, вновь дала ей то самое оружие, способное уничтожить страх и разрушение — надежду. Эта надежда… Она вновь запылала в измученной душе Элизабет, и она внезапно почувствовала, что радуется. Внутри неё проснулись все светлейшие воспоминания от том, что они вместе пережили: их совместный смех, совместные приключения, совместная жизнь, общие разговоры по душам. Всё, что они вместе преодолевали в своей жизни, начиная с их общего детства и заканчивая их новой взрослой опасной совсем необычной жизнью, воскресло в её сердце в виде чистой радости и светлой грусти. Всё это время Кейт и Элизабет были всегда вместе и не бросали друг друга, не отходили друг от друга ни на шаг, прямо как по-настоящему близкие люди, прямо как родные, прямо как истинные сёстры. И теперь Элизабет поняла, что, подвергнув это сомнению, она подвергла разрушению саму себя и Кейт. Она уже понимала, насколько сильно предала саму себя, как сильно предала сестру, а потому больше не могла позволить повториться этому. Ведь если это повторится, то она точно уничтожит саму себя, и от неё ничего не останется. А потому Элизабет не могла противиться, она была обязана выполнить эту просьбу, которая действительно могла быть последней предсмертной волей Кейт. А потому, всё ещё рыдая, но она всё-таки сделала решительный шаг вперёд, инстинктивно слегка вытянув правую руку ей на встречу. Преодолевая свой страх с помощью надежды, разрушая на своём пути свою горечь и заменяя её грустной светлой ностальгией, Элизабет сделала свой первый осознанный шаг на встречу судьбе. И Кейт, увидев это и поняв, что Элизабет действительно борется со страхом вместе с ней, ещё больше набралась решимости, ещё сильнее восполнилась желанием бросить вызов своей возможной смерти, а потому тоже сделала ещё один решительный достаточно широкий шаг на встречу ей. Теперь их отделял лишь один метр, они были на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Элизабет уже могла своей правой вытянутой длинной механической рукой коснуться её плеча, но ещё не могла набраться решимости так рискнуть. И вновь эта воодушевляющая прекрасная мысль — они действительно отважно шли вместе на встречу друг другу, действительно преодолевали этот непростой путь, вместе двигаясь на встречу своей неопределённой общей судьбе. Теперь Элизабет нашла в себе силы полностью вобрать в себя весь этот момент, полностью сдвинув всё отрицательное в сторону. Её переполнила гордость тем, что она делает, отчаяние понемногу сменилось нарастающим добрым изумлением, ещё сильнее переходящим в слёзы. И тогда её дух с трепетом вздрогнул — это был финал, она должна была решиться. И, словно читая друг у друга мысли, Кейт и Элизабет, окончательно отдаваясь этому моменту, полностью ломая свой страх, одновременно сделали свой последний шаг навстречу друг другу. Их взгляды встретились, и Кейт облегчённо вздохнула, теперь видя в зелёных горящих глазах Элизабет только скорбные слёзы восторга. Они сделали это, вместе преодолели страх, вместе разоблачили его. Элизабет и Кейт раз и навсегда поняли — страх великий и пугающий, но только не тогда, когда они вместе. Именно единство всегда делало их столь сильными. И теперь оно стало сильнее, чем когда-либо прежде. Это читалось в их глазах… -Мне так жаль, Кейт!.. — с новой силой заслезилась Элизабет, просто изнемогая от своего большого чувства вины. -И мне так жаль, Элиза... — также шёпотом покраснела Кейт, чувствуя себя аналогично, полностью понимая, что та чувствует. Спустя секунду их нежные сестринские объятия уже были просто неизбежны. На примерно одинаковом импульсе названные сёстры в слезах бросились друг к другу, обвившись руками, полностью принимая друг друга как можно ближе к сердцу, прямо как в первый раз. Прошло лишь два часа, а им казалось, словно с момента их расставания прошли целые годы. А потому теперь Кейт и Элизабет совершенно не горели желанием отпускать друг друга. Всё закончилось. Они почувствовали это — опасность миновала. -Видишь? А ты сомневался, — пронзительностью сирены проголосила Эмма, обращаясь к Леону, толкнув его слегка своим железным плечом. — Я же говорила, что у тебя достаточно необычная будущая жена. Она победила страх перед самой смертью. Даже в сердце моей любимой дочери. Она…сделала это. -Да… — выдохнул Леон, наконец-то убрав свою руку от пистолета за поясом, и незаметно для неё, глядя прямиком на Кейт, очень широко улыбнулся. — Пожалуй… 23:01. Полицейский участок Эрроуфилда: Воцарился непроглядный мрак вокруг непреступной крепости местных стражей порядка. И только свет некоторых её помещений немного просвечивал эту бесконечную пелену тьмы. Фонари над здешней парковкой давно просвечивали всё вокруг, не давая никому даже близко подкрасться незамеченным. Всё вокруг, казалось бы, было под строжайшим наблюдением. Едва сменившийся дежурный полицейский-охранник, только-только явившийся на свою ночную смену, сразу уселся за свой рабочий стол и принялся охранять свой пост, моментально бросив свой сосредоточенный взгляд на мониторы с видеокамерами наблюдения, чтобы убедиться в безопасности участка. Изображения с видеокамер были прямым отражением того, какая пустота теперь царила в этом здании. По сути в здании оставалось всего три человека, включая самого дежурного. Он знал, что где-то там в глубинах здания бродил одинокий человек, которого сотрудники ФБР оставили здесь в качестве дополнительной охраны. И в последний раз он видел, что этот человек выходил покурить сигару и развеяться. Сидя на вахте, дежурный всё же чётко и ясно видел на своих мониторах ещё одного человека, оставшегося тут. Это была черноволосая девушка в необычной полицейской униформе, находящаяся под замком в комнате для допросов. По сути она была тем единственным, на чём он по-настоящему должен был сосредоточить своё внимание. Именно её должен был охранять человек из ФБР, которого остальные оставили здесь. А теперь дежурный неожиданно остался один, остался единственным, кто смотрит за заключённой. За окном всё ещё бушевал свист шин и рёв двигателей со стороны городских магистралей, заглушивший вокруг вахты все естественные и посторонние звуки. Не было слышно даже шороха, неслышно промелькнувшего за спиной охранника… Дежурный запрокинул руки за спину, беззаботно откинулся на спинку кресла и зевнул, слегка прикрывая рот рукой. Он сделал очень глубокий вдох, закрыв свои глаза, после чего уже не смог выдохнуть. Что-то неожиданно прикоснулось к его горлу. Это было что-то металлическое, что-то острое. Лезвие впилось в его кожу, едва не разрезая её. И тогда он в шоке со страхом опустил свои глаза, увидев под своей головой чёрную руку, незаметно и тихо подкравшуюся к нему сзади. И теперь всё было более чем очевидно — к его горлу буквально кто-то приставил боевой нож. -Даже не вздумай кричать… — прошептал ему на ухо хищник, приблизившись к нему сзади, крепче сжимая рукоятку. — Твоя жизнь зависит всего от одной артерии в шее, а её ведь так легко обрезать. Потому ты знаешь, что достаточно лишь одного быстрого движения, чтобы обрубить эту жизнь… Дежурный побелел от ужаса, но всё же нашёл в себе силы, чтобы бросить свой напуганный взгляд на мониторы. Он горел желанием узнать, кто за ним стоит. Сторож быстро нашёл взглядом камеру, показывающую всю вахту, и в конце концов увидел позади себя его… Это был крупный человек, бывший выше и массивнее его, прямо как горилла, готовая разорвать жертву. Всё его тело было укутано в камуфляжный боевой комбинезон лесного типа, ноги покрывали боевые наколенники, стопы были затянуты в чёрные военные шнурованные сапоги, руки были в боевых чёрных перчатках универсального назначения, на одежде не было ни единой аббревиатуры. Голову и лицо человека полностью под собой скрывала мешковатая тёмная маска-балаклава. Невозможно было углядеть не единой его эмоции. Только ничего не выдающие чёрные угрожающие глаза. Он стоял прямо позади дежурного, припирая лезвие своего боевого ножа к его горлу. И тогда дежурный, сильно обомлев, с дрожью, понял, что этот человек не пощадит его. Глаза убийцы говорили сами за себя. -Если хочешь жить, делай всё, что я скажу, — вновь прошептал ему на ухо хищник, слегка сильнее прижав нож к его горлу. —Не двигайся… Медленно поднеси свои руки клавиатуре…. Чтобы я видел. Хорошо… А теперь выключи все камеры до единой. Будь послушным мальчиком, если не хочешь остаться без головы. До смерти перепуганный сторож уже не сопротивлялся, а потому сделал всё в точности, как приказал ему этот человек. Он положил руки на клавиатуру и под его пристальным наблюдением осторожно выключил все мониторы и камеры. Переведя каждую камеру в неактивный режим. Ему было лишь бы сохранить свою собственную жизнь, уже висевшую на волоске. -Хорошо, — удовлетворённо прошептал хищник, убедившись, что камеры полицейского участка полностью выключены, прекрасно зная, как работает система камер. — А теперь назови мне номер ключей от комнаты допросов. Живо… -1…3…5, — едва пролепетал охранник, и едва он сказал это, как его сознание тут же окутал мрак. Его выключенная голова с грохотом упала на клавиатуру. «Время… Хоть кто-нибудь скажите мне, сколько сейчас время!? Чёрт бы меня побрал, почему я себе так и не завела наручные часы!? Должна же была их давно уже купить! И какой же я после этого офицер полиции». Уж что Дана не любила точно, так это отсутствие понятия о времени. Её сильно бесило, когда она лишалась его. Конечно в её разуме присутствовал внутренний счётчик, и она прекрасно понимала, что время очень скоро должно было перевалить за 11 часов вечера. Однако, даже умея по нему хорошо примерно знать время, она ему не доверяла — её интересовало исключительно точное время. Это была единственная вещь, в которой она доверяла больше электронике и механизмам, чем своим инстинктам и чувствам. Всегда была точная закономерность: когда Дана теряла по какой-то причине счёт времени, она моментально впадала в жуткий стресс, теряла контроль над собой, а её эмоции становились не много не мало хаотичными. В таких ситуациях, как например сейчас, точное время было для неё запредельно важно. Особенно важно это было на её работе, ведь иногда бывает время идёт на секунды, а ей нужно действовать. В такие моменты ей всегда казалось, что вместе со сбитым понятием времени сбивается и её сердцебиение. Ей даже становилось несколько трудно дышать от этого. Голые белые стены комнаты допросов очень напрягали Дану, ведь здесь не было ничего, кроме одинокой однобокой лампы в потолке. И разумеется здесь не было даже намёка на настенные часы. А потому она сейчас дважды проклинала себя за то, что не обзавелась личными. «И о чём я вообще думаю? Даже если бы я купила себе наручные часы, их бы у меня всё равно сейчас забрали. В результате я сейчас думала буквально ни о чём. Либо я уже реально становлюсь тугодумом». Дана слегка наклонилась, держа локти на металлическом столе, слегка замяла губу и вздохнула, вновь задумавшись о своём. Никогда она раньше об этом не думала, даже не пыталась хоть немного поразмышлять на эту тему. Но в эту минуту, не зная, как на сей раз угомонить свою вынужденную скуку, она неожиданно задумалась о времени и о том, как быстро оно течёт. «Хм. Время… Что в нашем понимании означает время?.. Да уж, подумать только, никогда не думала, что могу думать на такие странные несвойственные мне темы. Я думала, это только Кейт рассуждает о таком абсурде. Судя по всему, я что-то я всё-таки смогла перенять от неё!». Она слегка усмехнулась, после чего уставилась в пустой потолок, но не переставала думать. «Время… Быстротечная вещь… Прямо как вода, словно мощный поток, водопад событий. Меня часто спрашивали, верю ли я в судьбу? Хах! Так хочется ответить, что нет, я не верю в судьбу. Я никогда не хотела, чтобы мной управлял кто-то свыше, не хочу чувствовать себя уязвлённой пред неким всевышним, не хочу быть зависимой ни от кого. Мне нравится думать, что я сама распоряжаюсь своей жизнью и судьбой, сама плыву в этом потоке времени. Столько событий прошло с лёту… Аж сбиваюсь со счёту! Но оборачиваясь назад и видя всё, что произошло за это время, это…мгновение, я вдруг начинаю понимать…, что совершенно не контролировала большую часть своей жизни. Да, многие решения именно мной, и я не жалею об этом! Однако… Все эти события пронеслись с такой скоростью, и некоторые и них словно кто-то подкидывает мне на дорогу. Чего мне только стоил сегодняшний день. Чего мне только стоило всё это время, когда я связала свою жизнь с правоохранительными органами. Каких внезапных и удручающих последствий мне стоило… знакомство с Кейт и Элизабет». Мир здесь и сейчас — это было частью кодекса чести Даны. Даже осознавая всё этого, Дана всегда ценила выше всего настоящее, и ни о чём больше не волновалась. Даже понимая, что судьба всё же существует, и никто не знает, что она подкинет в будущем. Дана никогда не задумывалась и не углублялась глубоко в прошлое, ведь никогда не жалела о тех решениях, которые когда-то приняла. Ведь именно судьба и её решения сделали её такой, какой она была сейчас, именно это построило для неё прекрасную жизнь, полную приключений. Дана всегда знала, что человеческая жизнь — это своеобразное испытание, и чтобы пройти его, человек должен познать себя и обрести свою внутреннюю гармонию. Однажды эти слова озвучила её мать, когда она была ещё неопытным подростком, и с тех пор она руководствовалась именно этой цитатой. И хотя Дана искренне верила в это, но далеко не сразу сама пришла к своей гармонии. Много раз, будучи ещё совсем молодой, она ложно убеждала себя, что нашла себя, нашла своё призвание. Да, она тоже в это верила, но главное, а именно жизнь, Дана тогда внутри себя так и не смогла найти, а потому она подсознательно ощущала, что ей чего-то недостаёт. Её словно что-то разъедало изнутри. И сейчас Дана начала вспоминать, что в свои молодые годы была во власти тёмной разрушительной силы — жажды мести. Сначала она пыталась отомстить за отца, потом за младшего брата, и, казалось, это могло никогда не закончиться, если бы однажды она не смогла вовремя остановиться. Именно жажда мести не давала ей прийти к внутреннему согласию с самой собой. Именно из-за этого разъедающего чувства она чувствовала себя незавершённой. И хотя сегодня утром это повторилось, и гнев вновь захлестнул её, Дана не стала мстить, очередной раз доказывая себе, что выше этого. Хоть с её жаждой было покончено ещё пять лет назад, не без помощи Кейт и Элизабет конечно, сегодня она лично смогла поставить жирную точку, смогла самостоятельно сказать мести «нет». Можно сказать, что сегодняшний день был для неё по-своему особенным. «Даже об этом я никогда не сожалела и не буду сожалеть. Я никогда не жалела о том, что шла путём мести. Это был длинный тест, который я обязана была сдать. Я должна была пережить это, чтобы стать такой, какая я сейчас. Даже смерть близких… Отец… Мама… Эдриан… Я должна была познать эту боль, должна была горевать, чтобы стать чем-то больше, чем просто человек и детектив. Я должна была пережить всё это, чтобы я стала…мной, Даной Анджелл Джексон-Кларк». Дана проронила одинокую слезу и слегка улыбнулась в светлой скорби. Одновременно ей было приятно это осознавать, но в тоже время и очень больно. Казалось, горе и чувство потери было тем единственным, что связывало её с её кровной покойной семьёй. Но сейчас, понимая и принимая всё это в самой себе, Дана почувствовала, что эта связь разрывается, что она отделяется от них. А потому в её душе, в её воображении, всё выглядело так, словно она стоит перед ними здесь и сейчас, произнося свои прощальные слова. Именно поэтому она вновь начала ронять слёзы, а её душа будто бы начинала трещать по швам. Настолько сильно она не хотела отпускать их. И всё же решение уже было принято, Дана готова была сделать это. Она закрыла глаза и слегка склонилась. «Отец… Мама… Братик… Я думаю вы бы гордились мной, видя какой сильной я стала. И всё только благодаря вам, благодаря жизни, которую вы мне подарили. Даже зная, что это было несправедливо, что всё не должно было для вас вот так закончиться, я не жалею о том, что мне было суждено потерять вас навсегда. Будь бы вы сейчас живы, я была бы в двойне счастлива, однако… Я всё равно не жалею. Такова жизнь, таков путь мой. И проходя этот путь я становилась только сильнее. Я потеряла вас, я страдала, а потом все эти годы хранила вас в себе в виде внутренней боли, в виде душевной кровоточащей раны. Я искренне скучаю по вам, это правда. Однако… Я чувствую, что из-за этой раны я иду ко дну вместе с вами. Я уверена, вы бы никогда не хотели этого. Вы бы сказали мне, что у меня ещё впереди целая жизнь. И вы правы, я не должна упускать шанс, не должна отпускать жизнь. Я никогда вас не забуду. Ваш дух и всё, что вы в меня вложили, навсегда останутся во мне хорошими воспоминаниями. Но настала пора отпустить вас, ведь иначе я никогда не смогу жить настоящей полноценной жизнью. Пришло время попрощаться навсегда. Где бы вы теперь ни были, я желаю вам лучшей жизни. И потому я отпускаю вас, моя семья… Это мой ответ и…ваш ответ. Это финишная линия моего пути. Простите меня. Мама… Отец… Мой брат… Прощайте… Навсегда…». Её глубокий и длинный выдох вновь оживил воздух помещения, вновь побудив её открыть глаза. «Теперь я свободна…». Словно по некоему предчувствию, Дана опять выпрямилась и бросила свой собранный гордый взгляд на запертую дверь, находящуюся прямо перед ней по другую сторону стола. Она почувствовала вокруг себя какое-то странное изменение атмосферы, словно в здешний воздух что-то вмешалось. Будучи часто в опасных ситуациях, Дана постоянно тренировала своё шестое чувство, а потому оно часто спасало ей жизнь. В моменты тревоги, особенно когда она оставалась одна на долгий промежуток времени, это чувство сильно обострялось. Она всегда верила этому чувству так, как верила в него сейчас. И потому, почувствовав это, Дана тут же поняла: «Я здесь похоже не одна…». И так получилось, что она совершенно не прогадала, потому что секунду спустя она услышала прямо перед собой отчётливый щелчок, а затем раздался дребезжащий скрип. Дверь отворилась, её зрачки расширились, сосредоточившись на огромной тёмной фигуре, стоявшей в проёме. Едва свежий воздух хлынул в комнату, человек через несколько мгновений сделал тоже самое, войдя шагом внутрь. Дана осмотрела его вдоль и поперёк, её сердцебиение ускорилось, когда увидела на нём чёрную балаклаву и пистолет со съёмным глушителем в правой руке. На его поясе весел чехол со спрятанным туда боевым ножом. Армейские сапоги рассекали воздух, громко с эхом ударяясь об пол. Хищник шёл и хмуро смотрел на неё, не проронив ни слова, в то время как Дана просто пялилась на него, хлопая глазами и гордо улыбалась. Для неё не было ни единой причины бояться его, и потому она замерла в ожидании, смотря прямо ему в глаза. И тут, когда он угрюмо обошёл стол, подойдя к ней практически вплотную, их взгляды встретили. Дана и до этого была уверена по его виду, но теперь она убедилась по-настоящему. Ей ничего не оставалось, как просто выдохнуть с облегчением, когда разглядела под этой маской эти серьёзные карие глаза. Даже не видя его лица, она уже не чувствовала от него никакой опасности. Потому что уже прекрасно знала, кто на самом деле перед ней стоит. «И зачем я вообще позволяю иногда сомнениям закрадываться в мой мозг…». Теперь у неё не было не единых сомнений. -Привет, Дан, — шёпотом пробасил замаскированный человек, положив пистолет с глушителем на стол и потянув руки с маленьким ключом к её рукам, после чего принялся им снимать с неё наручники. — Скучала? -Ты ещё спрашиваешь, — так же шёпотом улыбчиво заявила Дана, услышав тот голос, который хотела услышать, и, как только он освободил её руки от наручников, она наконец-то смогла встать из-за стола. — Обалдеть можно… Руки аж немного затекли. — В этот момент она обратила внимание на пистолет с глушителем, который он снова взял со стола в руки. — Хах. Я гляжу у тебя всё под контролем. -Абсолютно, — спокойно ответил мужчина, посмотрев на неё. — Но разговоры, пожалуй, оставим на потом. Уходим от сюда, пока охрана не подняла тревогу. -Совершенно не возражаю, я уже устала здесь сидеть, — согласилась Дана и, переведя свой дух, включила в своей голове свой «боевой режим». -Тогда за мной, — произнёс хищник, приподняв пистолет в положении на изготовку, после чего аккуратно начал подходить к открытой двери, ведущей на ту сторону одностороннего стекла комнаты для допросов. — Держись прямо за мной и пытайся не шуметь. Говорим максимум шёпотом, но пока мы не покинем стены этого участка, не вздумай называть меня по настоящему имени. -Принято, «Аллигатор», — поддержала Дана, назвав его по позывному имени, начав аккуратно следовать за ним, после чего они вместе в боевом порядке вышли из камеры для допросов, выйдя наружу, а затем в положении приседа направились к двери, ведущей в основной коридор первого этажа. Она сразу осмотрелась по сторонам, чтобы проверить состояние этой комнаты и, зацепившись взглядом за один из верхних углов помещения, нашла то, что искала. Как Дана и подозревала, камера наблюдения в этой комнате, которая была направлена на одностороннее стекло, была уничтожена. В ней зияла свежая сквозная дыра, только обломки и валялись на полу. Дана сразу же приметила, что эта камера буквально прострелена огнестрельным оружием. «Молодец, Крис. Пускай ты и не очень любишь пистолеты, но подстраиваться под ситуацию ты умеешь…». -Вижу, ты всё продумал, — прошептала ему она, держась рядом с его плечом, стараясь от него не отставать. — Понимаю, что это прозвучит как комплимент, но глушитель ты одел очень даже кстати. -Я бы взял с собой винтовку, если бы мы сейчас находились не в закрытом помещении, — сосредоточенно сказал Крис из-под своей балаклавы, приблизившись к двери, ведущей в коридор, а затем схватился за её ручку и аккуратно распахнул её, тут же выглянув в коридор и осмотревшись по сторонам, и прижался к стене плечом. — На 9 и на 3 часа, всё чисто. Камеры здесь уже уничтожены. Можно вздохнуть, но не расслабляйся. Я не знаю, кто ещё сегодня задержался в этом участке. -Ты же разобрался с дежурным? — спросила Дана напряжённо, и Крис кивнул головой. — Буду надеяться, что он особо не пострадал. Это же был сменившийся дежурный, верно? -Я лично следил за тем, чтобы он сменился, — подтвердил Крис вполголоса, вновь медленно кивая головой. — Всё точно. Именно в то самое время, которое ты мне назначила. Всё под контролем. Следуй за мной. — Он выставил пистолет глушителем вперёд, а затем вынырнул через проём из комнаты в коридор, шириной примерно два метра. -Честно, я не была уверена, что ты решишься на это, — подметила Дана, вынырнув из помещения в коридор вслед за ним, дыша ему в спину. — Ты же и сам понимаешь, даже не смотря на свою безупречную маскировку ты идёшь на серьёзное преступление, взламывая участок и вызволяя меня отсюда. -Это очевидно, Дан, — покачал головой Крис, целясь из пистолета во все стороны, стараясь медленно двигаться в сторону центрального зала участка, ориентируясь в полумраке по свету в конце коридора. -«Аллигатор», — вздохнула Дана, вновь осознавая масштаб того, на что они сейчас идут. — Ты всё ещё можешь оставить меня тут. У тебя есть право выбора. Пускай я и дала тебе данные для взлома, но ты не обязан был спасать меня. -Дан, ты же знаешь меня, — строго проговорил Крис, на секунду повернув на неё голову. — Если я начал дело, то я доведу его до конца. К тому же… — Он вновь повернул голову в сторону механического прицела пистолета, продолжая в приседе с ней двигаться в сторону основного зала. — К тому же выбора у меня на самом деле не осталось. Судя по всему, своим появлением я кому-то начал мешать. Где-то час назад. Пока я решался, вызволять тебя или нет, я буквально получил удар ножом в спину. -Буквально?!.. — чуть было не крикнула Дана от испуга, сдержав как-то свой голос. -Буквально, — увереннее повторил Крис. -Боже… Мой… — перевела дух Дана, продолжая двигаться, вдруг с болью осознав, что могла его лишиться, хотя у неё тут же встал ряд вопросов к нему. — Но ты ведь…жив? Ты не пострадал, верно? -Не пострадал. Чудом не пострадал, — ответил Крис выдохнув и вновь нахмурившись. — Когда ты передала мне своё сообщение, я вышел из участка и сразу же одел себе под одежду бронежилет. Я понимал, что раз ты передала мне данные смены дежурства и просишь попробовать освободить тебя, то здесь что-то не чисто. И потому я решил подстраховаться. И, как видишь, не прогадал. А ведь этот ублюдок с горы мог ведь меня и убить. Можно сказать, ты мне жизнь спасла. -Но кто это был? — спросила его Дана, желая знать больше подробностей. — Да и что случилось с этим киллером? -Мне пришлось всадить его же нож ему же в печень прямо в баре, — сурово ответил Крис, когда они уже вышли в более-менее просторный центральный зал полицейского участка. — Это был человек из ФБР. Он имел при себе удостоверение, я лично убедился. Его мобильник я так и не смог разблокировать. Хотел узнать о нём больше. Но по крайней мере одно понятно точно. Кто-то в ФБР явно не хочет того, чтобы я тебе помогал. -Проклятье… — проговорила шёпотом Дана, когда они уже свернули в сторону вахты, где находился выход на улицу. — Я так и думала, здесь что-то не чисто. Значит ФБР — это действительно инструмент в чьих-то руках. Не могли же они из воздуха познать о секрете Кейт и Элизабет. Я должна была догадаться. Хотя… В принципе и так подозревала. -Дан? — вдруг приостановился Крис, подняв голову, что она чуть не врезалась в него, слегка нахмурившись под своей балаклавой. — Понимаю, что вопрос скорее всего будет плохим, но… Ты сдержишь своё обещание? -Непременно, — сразу гордо ответила Дана, с лёту понимая его опасения на этот счёт, и легко положила ему ладонь на плечо сзади. — Давай только сначала выйдем отсюда живыми, хорошо? -Хм… — только немного промычал Крис, вновь выставив пистолет прямо перед собой, уставившись в прицел, а затем продолжил двигаться на слегка согнутых коленях вперёд, стараясь осматривать у себя на пути каждый угол. — Что ж… Очень на это надеюсь. -Ты что имеешь ввиду? — вдруг подозрительно спросила через паузу Дана, вновь также следуя за ним, заметив в его голосе одновременно необычную строгость и сарказм. — Ты вдруг перестал доверять мне что-ли?.. -Грех не слови думать обо мне такое, — буркнул шёпотом Крис. — Просто у меня встречное условие. — Теперь его мужской бас звучал уж чересчур угрожающе. — И возражений я тут не потерплю. Если не дай бог окажется, что ты мне солгала, что ты воспользовалась мной, или же не дай бог то, за что ты сейчас борешься, не стоит того, то ты мне не оставишь выбора. Я лично посажу тебя за решётку, и я не шучу. Пускай я и не думаю, что ты способна меня обмануть, зная тебя, но не разочаруй меня. Я хочу быть уверенным, что на тебя можно положиться. Ты всё поняла? -Зная тебя, меньшего я от тебя и не ожидала, — радужно улыбнулась Дана ему в ответ, узнав сейчас в нём того самого принципиального Криса, которого она несколько лет назад впервые полюбила. — Так. На шесть часов всё чисто… Знаешь, хоть сейчас и не особо уместно, но, если честно тебе говорить, я уж подумала, что ты размяк, пока был семьянином. -Ещё чего, — пафосно пробасил Крис, но на сей раз не столь строго, когда они практически добрались до вахты. — В серьёз думала видеть образцового солдата размякшим? Возможно я и становился мягче, но только по отношению к тебе и к сыну. Да и то не в таких ситуациях. -Да уж… — вздохнула Дана, понимая, что он говорит ей правду. Она всегда знала — вне семейного круга Крис всегда был беспощаден и иногда даже жесток. Она в этом только что убедилась лишний раз, когда узнала от него, что он без колебаний заколол подкупленного агента ФБР, когда тот попытался продырявить его ножом в баре. Хотя в тоже время, прекрасно зная его, для неё уже не было секретом, что большинство вещей, связанных с его работой и убийствами, он всегда делал беспристрастно, не подключая в такие моменты никаких эмоций. Поэтому для неё с самого начала было вовсе не удивительно, что он и на сей раз пошёл на убийство, пускай и только для самообороны. Пускай Крис и был в её глазах очень хорошим и порядочным человеком, она понимала, что в отличие от неё он прежде всего обучен убивать, а не идти на компромиссы, как детектив. «Он убийца… А я боевой дипломат… И это главное, в чём мы с ним различаемся. И потому, я считаю, мы дополняем друг друга». Крис и Дана миновали отключённые входные металлоискатели, на корточках проползли под заблокированными турникетами и оказались прямо перед прозрачным выходом на улицу, слева от которого находилось стеклянная будка вахтёра. Последняя, привстав почти в полный рост позади Криса, всё же удосужилась туда заглянуть одним глазом, чтобы узнать, что всё-таки случилось с охранником, а потому вгляделась. Картина, которую она там углядела, оказалась совершенно не радужной: дежурный лежал головой на клавиатуре, медленно истекая кровью, заливая ей кнопки уже выключенного компьютера. -Бог мой, — шепнула чутка поражённо Дана, увидев, что кровь сторожа вытекает со стороны макушки, медленно капая через его волосы на рабочий стол. — Ты…разбил ему голову?.. -Рана не смертельная, — подметил тут же Крис, обернувшись на неё и тоже встав в полный рост. — Жить будет. Разве что небольшим сотрясением мозга отделается. -Проехали… — закатила глаза Дана, снова равнодушно устремив свой взгляд в сторону выхода. -«Сова». Сигнализация на выходе уже отключена, — дополнил Крис, пригласив жестом головы её к себе. — Дверь уже я уже открыл. Выходим на улицу как можно аккуратнее. По моей команде делаем ускоренный марш-бросок через парковку. Так или иначе на одну из камер придётся попасться, пускай они и отключены. Стрелять по ним на открытом поле нельзя, как я это сделал здесь. Беги строго за мной и не отставай. Я надеюсь, пока сидела с ребёнком, ты не потеряла форму? -Не дождёшься! — слегка засмеялась Дана, после чего вздохнула и кинула на него свой сосредоточенный взгляд. — Принято, «Аллигатор». -Тогда за мной, — произнёс удовлетворительно Крис, после чего сова выставил пистолет прямо перед собой правой рукой, а левой аккуратно приоткрыл дверь, после чего они вынырнули на улицу, оказавшись на пороге огромной квадратной парковки, заставленной служебными машинами. Дана внимательно осмотрелась по сторонам, максимально подключая все свои навыки орлиного зрения, пытаясь высмотреть вдали или среди машин каждый сантиметр, чтобы не упустить не единого движения. «Либо это я ослепла в конец, либо здесь действительно никого нет. Словно ночная выжженная земля эта парковка. Ни единого намёка на жизнь». В этот момент Крис, идущий впереди неё с оружием на изготовку, поднял левую руку в локте вверх, тут же сжав её в кулак, жестом приказывая ей остановиться, что она тут же сделала, после чего тоже осмотрелся подобно ей, стараясь ничего не пропускать в своём поле зрения. -Ты готова? — спросил он тем временем, всё ещё держа руку рядом со своей головой в кулаке. -На позиции, — сухо ответила Дана, выставив одну ногу назад, готовясь кроссу. «Ну что ж… То была утренняя пробежка, а теперь пусть будет ночная. Хоть какое-то разнообразие». Услышав от неё ожидаемый ответ, Крис вновь вернул свои глаза на парковку, снова окинув её своим орлиным взглядом, очередной раз убеждаясь, что тут действительно никого нет. И только после этого он наконец-то кивнул головой. Его кулак разжался, после чего рука направилась во фронт, дав указательным движением команду марша. -Бегом! — крикнул он тут же, и Дана моментально с разгона сорвалась с места. Спустя пять минут. Переулки неподалёку от полицейского участка Эрроуфилда. Только что взвыла сирена сигнала тревоги. -Чёрт возьми, они подняли на уши весь персонал, — крикнула Дана, запрыгнув в машину на переднее сидение рядом с Крисом, усевшегося за руль и уже успевшего снять с себя маску-балаклаву, а также переодеться обратно в свою уличную одежду. Она закинула руку под своё кресло, после чего достала оттуда лямку ремня безопасности и, перекинув её через плечо, пристегнулась. -Уже не имеет значения, мы уже недосягаемы, — спокойно обозначил Крис, положив руки на руль, как только завёл двигатель своего внедорожника и снял его со стояночного режима, после чего вновь взглянул на неё, но уже на полном серьёзе. — Ну что ж… Дан. Я помог тебе сбежать, я выполнил свою часть сделки. Как на счёт твоей части? Что происходит? Почему на вас охотится ФБР? Что за секрет скрывает твоя подруга? А также почему меня попытались убить? -Что ж… Да. Ты прав, я дала тебе обещание, — осведомилась Дана, сложив руки в крест, после чего с виноватой улыбкой уставилась в его пронзающие насквозь карие горячие глаза. — Стало быть пора его сдержать. Что ж… Это всё достаточно сложно. Даже не знаю с чего начать. -Начни с того, кто на самом деле убил твоего брата, — предложил угрюмо Крис, после чего нажал на педаль газа, выведя свой внедорожник Land Rover Discovery 2 и состояния покоя, а за тем вырулил его на главную центральную кольцевую дорогу, срезав путь через дворы. -Ого… Да, я уже тебе говорила, что это сделал Генри, создатель Fazbear Entertainment, — сразу удивилась Дана, что он подобрал именно эту тему. — Однако… Это далеко не та тема, с которой нужно начать. Чтобы тебе всё понять, придётся углубиться в корни всего происходящего. -Я тебя слушаю, — без возражений согласился Крис, следя за дорогой. -Элизабет Афтон. Помнишь я упоминала это имя? -Предположим. -Чтобы ты понимал, вовсе не Кейт является источником всего этого беспредела. Она всего лишь жертва обстоятельств. Именно Элизабет является генератором всех проблем. И всё из-за инцидента, произошедшего в её детстве. -То есть? Постой… Как раз спросить хотел? Это случаем не та Элизабет, что из дела по Fazbear Entertainment из 83-го года? -Это покажется бредом, но это она самая. -Так… — неслабо так удивился Крис, но всё же веря ей. — Живучая что-ли? Мне казалась, её убило? -Это слишком мягко сказано, — подметила Дана, продолжая рассказ. — Кейт была её подругой с самого детства, поэтому и заступается за неё. Формально для неё Элизабет как сестра, а потому Кейт и попала под раздачу. Дело в том, что Элизабет после того инцидента 25-летней давности умудрилась выжить. И это только верхушка айсберга. Я признаюсь тебе честно, это то ещё нечто. Из-за этого однажды, двадцать лет спустя, директор Fazbear Entertainment решает её уничтожить, чтобы похоронить все улики. Для этого ему нужен был идеальный убийца, и в качестве киллера он сделал машину. Задача робота была проста — найти тех, кто мог знать о Элизабет и ликвидировать. Мой брат был одним из первых, кто нашёл её лично. И машина убила его, не оставляя значительных улик. Так он и погиб, Крис. -Ещё раз соболезную, — проговорил Крис, замяв губу. -Спасибо тебе… Большое. -Ты говорила, что тогда самолично спасла Кейт и Элизабет, — вдруг вспомнил Крис, ожидая продолжения рассказа. -Да, ты прав, — согласилась Дана, ничего не забывая. — Там-то я и выяснила, как и почему Эдриан погиб. С тех пор мы стали лучшими друзьями, а я обязалась лишь хранить тайну Элизабет и никому не разглашать её. -Как Элизабет Афтон выжила? — задал следующий вопрос Крис, на секунду глянув в зеркало заднего вида, убеждаясь, что за ними нет хвоста. — Ты сказала, что именно из-за этого происходит весь этот бред. -Всё верно, но… — Дана сделала глубокий вдох. — Вопрос. Ты хоть на один процент веришь в чудесные воскрешения? -Предположим нет. -Значит придётся поверить, — вздохнула Дана угрюмо, и Крис поражённо посмотрел на неё. — Если я тебе без преувеличений и лжи тебе скажу, что она больше не человек, ты мне поверишь? -Буквально!? -Буквально, — подтвердила Дана. -Чё-ё-ё?.. — недоумевал Крис прямо за рулём. -Да, звучит очень бредово, — согласилась Дана с его примерными мыслями. — Представляешь, сколько мне потребовалось времени, чтобы в эту хрень поверить? Прости меня, Крис, но похоже, чтобы я сейчас не сказала, тебе придётся мне верить безоговорочно. -А у меня что? Выбор есть? — спросил Крис, пожав плечами. -Выбор есть всегда, Крис, — утвердилась Дана настойчиво. — Тебе решать, верить мне или нет. Однако… Чую я, когда ты сам её увидишь, то у тебя сомнений не останется. Познакомишься с нашей железной леди. Всегда любила её так называть. -А причём здесь ФБР? — тут же задал следующий вопрос Крис. -А с ФБР всё вообще, как с ёжиком в тумане, — юмористично проголосила Дана малость на эмоциях. — Элизабет не человек, она по своей природе совсем не человек. Её сознание едино с её личным аниматронным телом. Fazbear Entertainment, а если конкретно, то Генри, в своё вложил в неё много различных технологий, в том числе те, за которые я его потом и посадила. Именно поэтому ФБР нужно механическое тело Элизабет, на допросе от агента Мерсера узнала об этом. Если они получат это тело, то смогут уничтожить Fazbear Entertainment. -Пусть и звучит бредово, — произнёс с тяжёлым выдохом Крис. — Но в купе со всем, что ты говорила мне ранее, и что сказали агенты лично мне, это обретает смысл. Дана… А теперь включай детектива. Покажи мне свой гений. Скажи. Почему меня попытались убрать? -Судя по всему, кто-то очень сильно не хотел, чтобы ты помогал нам, — неуверенно проговорила Дана, ведь сама не до конца улавливала смысл. — Однако теперь нам открывается другая ужасная правда. Судя по всему, в инфраструктуре ФБР завелись кроты. Кто-то попытался тебя устранить. А это точно не в духе ФБР. Значит… Значит теория Кейт наконец-то обретает смысл. -Теория Кейт? — с интересом переспросил Крис, выехав из города на шоссе. -Когда всё это сегодня только началось, Кейт выдвинула одну мысль. Что за всем происходящим сегодня, как и за ФБР, стоит кто-то покрупнее. Кто-то могущественнее. Не обязательно это может быть официальное лицо или компания. Это точно не Fazbear Entertainment, им бессмысленно вредить самим же себе. Какой-то посторонний кукловод. Крис, кстати. Напомни мне. Я сбилась со счёту. Генри Эмили, он сейчас всё ещё за решёткой. -Насколько я знаю, ему сидеть ещё пару лет, — вспомнил Крис, нахмурившись. -Надо же… — удивилась Дана, и тут же вспомнила наконец, что Генри в тот раз выписали тюрьму на 7 лет. — Срок ещё не вышел. Значит этот вариант отпадает. -Значит ФБР нужна Элизабет, — поговорил Крис для уточнения. -И они грозятся её демонтировать, если получат её, — дополнила Дана для галочки. — Убить её, если по-человечески говорить. Крис… Кажется, ты уже должен был понять мою позицию. Я всего лишь пытаюсь спасти её от смерти, а потому я и пошла на это. Они мои лучшие друзья. В своё время, когда я была в отчаянии, эти люди сами пошли мне навстречу и заменили мне семью. Я клялась защитить Кейт и Элизабет любой ценой, и всё потому, что однажды они спасли жизнь мне. Спасли её во всех смыслах. Не будь бы их тогда рядом… Я бы никогда не стала собой. -И мы бы с тобой никогда не встретились… — приглушённо заключил Крис, на несколько секунд прикрыв в глаза, словно почувствовав какую-то боль внутри себя. -Получается, что это так, — так же прикрыла мрачно глаза Дана, видать почувствовав ровно тоже самое. — Я обязана им всем, что у меня теперь есть. Понимаешь? -Получается, что мы оба обязаны им, если ты говоришь так, — подметил понимающе Крис, посмотрев на неё неоднозначно. -Скажи мне, не это ли причина сражаться? — подводя итог спросила Дана, нежно положив руку на его мускулистую ладонь, держащую в рычаг коробки передач между ними. — Ты сказал мне тогда, что то, за что я борюсь, может не стоить того. Скажи честно, теперь ты веришь мне? Я тоже выполнила свою часть сделки, я рассказала тебе правду практически во всех деталях. Мне больше нечего от тебя скрывать. Я не жалею о том, что мне пришлось однажды это утаить и никогда не буду жалеть. Однако… Думаю, что мне всё же стоит попросить у тебя прощения. — В этот момент она увидела, как лицо Криса значительно омрачилось, а сам он, словно в каком-то внутреннем гневе, уставился в приборную панель, находящуюся на экране за его рулём. -Дан, — пробасил он как-то озлобленно, не слишком показывая это своим лицом. — Я не понимаю, как ты смеешь просить за это моего прощения. -Крис, я… — преждевременно попыталась проговорить Дана, собираясь объясниться до конца, но вдруг остановилась, неожиданно поняв, что эти озлобленные слова её мужа содержали совершенно другой смысл. -Я посмел усомниться в тебе, — поднял голову Крис, вновь уставившись на дорогу, после чего мягко сжал её ладонь в своей руке прямо на рычаге коробки передач. — Тебе ли просить у меня прощения? -И правильно сделал, что усомнился! — достаточно серьёзно заявила Дана, всё же принимая его нежность, расслабив руку. — Был бы ты собой, если бы не умел сомневаться даже во мне? Это наша работа, Крис. Сомневаться — наша общая черта. Мы оба с тобой служим закону, и мы не должны допускать легкомыслия. Иначе бы мы не отличались от тряпок, которых мы оба с тобой и ненавидим. Скажи мне, не потому ли ты бросил вызов мне тогда? Когда мы с тобой только познакомились. Ты сомневался в моей компетентности, и ты поступал, как истинный мужчина. -И потому сомнение является частью нашей жизни, — подтвердил Крис, слегка улыбнувшись, радуясь тому, что она разделяет его мнение. — Поверь, я тоже считал, что ты размякла. А потому и подумал, что возможно ты стала более ранимой. -Видать, мы друг в друге слегка ошиблись, — иронично подметила Дана, так же улыбнувшись в его глаза. — Я рада, что мы с тобой остаёмся такими, какие мы есть. -И мы оба не жалеем о решениях, которые мы при с тобой принимаем, — кивнул головой Крис, ухмыльнувшись ей в ответ. — Я тоже очень рад. Что ж… Ладно. Раз ты всё это рассказала, значит у тебя, наверное, есть и средства, чтобы это доказать мне. Хотя, ты мне, помнится, сказала, что познакомишь меня с Элизабет, верно? -Абсолютно, — гордо ответила Дана, не в силах убрать улыбку со своего лица. — Я ещё тогда тебе говорила, ты всё увидишь и поймёшь сам. Ах да! Я ведь не сказала, куда ехать. -Действительно. -Ничего страшного, — закатила глаза Дана, слегка покачав головой. — Езжай по этой дороге, а потом сверни на Серверное шоссе. Знаешь придорожный мотель «Счастливая Восьмёрка»? -Думаю, что да, — ответил Крис, вновь уставившись на заснеженную дорогу, после чего включил на лобовом стекле дворники, видя вновь разразившуюся снаружи пургу. -Леон сказал тогда, что знает один придорожный мотель, — продолжила мыслить Дана вслух. — Скорее всего это тот самый. Других в такой близости к дому Кейт я не знаю. Будем надеяться, что мы не опоздали. -А если мы их там не найдём? — спросил Крис, надеясь на её ум. -ФБР забрали у меня мой планшет, Крис. Прежде чем попасть в заключение, я успела передать Кейт один из своих магнитных маячков на случай, если мы разделимся. Если мы их не найдём там, нам придётся ехать к нам домой, чтобы я взяла запасной планшет. Без него я не смогу определить её местоположение. -Постой. Они забрали твой планшет? — немного встрепенулся Крис. — Если это так, то они смогут через него же отследить Кейт. -Ага, чёрт-то там и сидел! — пафосно засмеялась Дана. — Пожелаем им удачи взломать мой планшет, если только у них нет профессионального хакера под рукой! Даже если они смогут взломать его, то кодировки этого магнитного маячка они не знают. Код только у меня в голове. К тому же врядли они откуда-то узнают, что я вообще пользуюсь подобными устройствами слежения. -Ты и этот момент продумала, — усмехнулся Крис игриво. -Всё ещё сомневаешься во мне и в моём здравом уме? — риторически посмеялась Дана ему в след. — Когда на кону жизнь человека, я стараюсь не допускать подобных ошибок. У меня кстати есть личный вопрос к тебе. — Она выдержала небольшую пазу, прежде чем продолжить. — Крис, даже если ты меня очень хорошо сейчас понимаешь, ты всё равно не обязан помогать мне. Если пойдёшь за мной, то рискуешь загубить себе жизнь. Однако… Однако нам нужен такой союзник, как ты. Сейчас нам нужна любая помощь. А потому у тебя есть выбор. Ты пойдёшь за мной? Ты поможешь нам добиться справедливости? -Дан, я считаю, что мой ответ и так должен быть для тебя весьма очевиден, — ровно и уверенно ответил Крис. — Я услышал твой зов. И я пришёл. А потому я последую за вами, за тобой. К тому же, как ты и сказала, наше с тобой семейное счастье, как и наше с тобой знакомство, всё благодаря их жертве. Значит я обязан им формально не меньше твоего. Этого требует моя честь. Наша честь, если точнее. -Это факт, — согласилась Дана, вновь сложив руки в крест, после чего легла на спинку своего кресла, закинула ладони за голову, прикрыла глаза и расслабилась. — Я рада, что на тебя всегда можно положиться… Приятно думать, что ты всегда рядом. -Эй, Дан, не спать, — тут же завёлся Крис, увидев её сонное состояние. — Выспишься, когда покончим с этим. -Да не сплю я, — усмехнулась Дана, всё равно не открывая своих глаз, понимая, что он в большей степени шутит. — Я так, просто глаза прикрыла. Я уже сегодня просто заколебалась. Ни разу не дали передохнуть за день. Ты это… Не волнуйся, я-то точно не усну. Просто хочу расслабиться. Я же ведь тоже не вечная. Я должна хоть немного отдохнуть. -Ну тогда не буду особо мешать, — покачал головой Крис, с ухмылкой закатив глаза. — Могу сказать тебе только, что ты здорово мне подняла настроение. -Реально? — обнажила слегка зубы в улыбке Дана, всё так же с закрытыми глазами. -Ну конечно, — ответил Крис совершенно неравнодушно. — Редко мы с тобой работаем вместе. А если и работаем, то это всегда было чем-то однообразным. А сейчас такое интересное приключение на повестке дня. У нас есть и общий интерес, и общая цель, и это что-то более личное, чем просто работа. Прямо реальное испытание для нас. А я люблю, когда жизнь подкидывает такие испытания, такие своеобразные шансы. -Да уж… Поддерживаю, — улыбчиво полностью согласилась с ним Дана, ведь ей действительно очень сильно нравился его оптимистичный ход мыслей. — Ты ни капли не меняешься. Всё тот же оперативный вояка в своём репертуаре. -Кто бы говорил, «звёздный вертухай», — передразнил её Крис. — Уж кто бы говорил! Обоим оставалось только дружно посмеяться над этим. «Да уж... Судя по всему, ночь предстоит долгой…» — только довольно промыслила Дана. -Что ж… Значит полицейская дама сбежала… Не страшно… Это мне даже на руку… Все по-прежнему идёт, согласно плану…