Дневник Боли

Кейт с осторожностью и какой-то потаенной нежностью перелистывала листы ветхой книжонки у себя в руках и не могла нарадоваться: впервые за долгие годы ей попалось что-то кроме истертых до дыр журналов и учебников, чудом сохранившихся в библиотеке Оплота, которая располагалась в бывшем здании начальной школы. Читать едва разборчивые буквы, пытаясь понять смысл полустертых слов, уже надоело, а тяга к чтению никуда не пропадала, хотя она, в принципе-то, в условиях ежесекундной борьбы за жизнь не так уж и необходима. Времени на лишние дела просто нет. Откуда ему быть? Ведь в любой момент ты рискуешь пополнить ряды тварей, которых с отвращением уничтожаешь. И тогда убьют тебя. Твои же друзья с холодностью и без сожаления сделают точный выстрел в голову. Уже привыкли. Но не смотря на это, Кейт всеми силами пыталась хоть на немного вернуться в то время, когда мир еще не знал этого ада, что поглотил его сейчас, вот и приходилось девушке в сотый раз перечитывать одни и те же фразы, заученные, наверное, наизусть. Она вздохнула и замерла в предвкушении, пальцы, держащие тонкие страницы, слегка подрагивали, выдавая волнение. Первые листов десять были безжалостно вырваны много лет назад, о чем свидетельствуют неровные клочки пожелтевшей бумаги, сиротливо торчащие около самой корки. Вероятно, раньше там было написано что-то личное, что-то такое, чем автор дневника не хотел делиться ни с кем на всем белом свете. Впрочем, кому это сейчас интересно. Не найдется более такого человека, который захочет забивать свою голову чьими-то секретами. Выжить бы... Но внимание девушки привлекло не это, а надпись. Жуткая, пугающая надпись на форзаце книжки, написанная прямо поверх цветочков и сердечек, явно, впопыхах, и покрытая несколькими каплями алого цвета. Конечно, кровью. Она теперь повсюду. Не сдержавшись, Кейт начала зачитывать текст вслух, желая поделиться полученной информацией со своими спутниками. Я - Ребекка Изабелла Беккер, рожденная 14 октября 2001 года. Если вы читаете эту запись, значит, меня уже нет в живых, как и всех тех, кого я когда-либо знала и любила. Я сама не знаю, почему это пишу, но с каждым новым днем все становится только хуже и хуже. Я так устала. После того, как я потеряла всех близких людей, мое желание жить растворилось в их крови. Но мне страшно. Несмотря на все, я боюсь смерти. И все же я знаю, что однажды утро для меня просто не наступит. Если вы это читаете, прошу лишь об одном: сохраните дневник. Он стал частью меня, помогая мне не сойти с ума в окружении мертвецов, жаждущих плоти. Надеюсь, это увидят лишь мои потомки, в противном случае берегитесь, ведь я никогда не брошу свой дневник. Дочитав последние строки записи, служившей предисловием к дневнику юной Ребекки Беккер, Кейт почти физически ощутила, как температура в комнате упала на пару градусов. Нет, она никогда не была трусливой, но ее интуиция, натренированная жизнью в постоянном напряжении под гнетом смертельной опасности, просто вопила о том, что это место следует покинуть как можно быстрее. Что-то внутри кричало и умоляло бежать прочь, спасаться, уносить ноги куда подальше. Стараясь не поддаваться нахлынувшей, непонятно из-за чего, панике, девушка смогла взять себя в руки и продолжить прерванное чтение под недоуменными взглядами друзей. 17.05.2018 Вот черт! Время - пять утра, а каким-то придуркам под моим окном не спится! С улицы уже час слышны какие-то крики, визги и вопли. Неужели им не хочется спать? Ладно, возьму беруши и попробую заснуть, как это сделали родители. Боже, сейчас уже семь утра и можно видеть, что происходит на улице… Я не знаю, как это описать, но... это что-то страшное. Толпы людей бегают друг за другом, кое-где видна кровь, некоторые окна выбили, и я не уверена, но наш сосед, мистер Гибер, он лежит там, на дороге, и не шевелится. Я не знаю, что с ним, мимо пролетают автомобили, но никто даже не остановится! Я хотела выйти и помочь ему, но родители заперлись на все замки и лишь пытаются дозвониться в 911. Но на том конце провода, почему-то, не отвечают, будто все умерли в один момент. По телевизору тоже никакой ясности, все говорят только о том, что нам следует сидеть дома и ждать представителей правопорядка, но как нам их ждать, если я лично видела, как полицейские гонятся за девушкой? Кто нам поможет? Что вообще происходит? Что будет со мной, с мамой, папой, Тиной? Что будет с нами? Вдруг эти ненормальные смогут пробраться в дом? Я даже думать об этом боюсь. Они же нас всех поубивают! Замечательно! Просто прекрасно! В вечерних новостях было сказано, что в стране карантин и эти люди - больные. Нет, ясно, что у них с мозгами не все в порядке, но чтоб настолько. Еще они сообщили, что это - что-то вроде вируса бешенства и всех, кто контактировал с больными, просят обратиться в ЦКЗ, а там к ним выедет сотрудник и даст разрешение на эвакуацию в безопасную зону в случае, если человек здоров, либо поместит в карантин, если болен. Как хорошо, что среди нас таких нет. Но я так и не поняла, как нас будут эвакуировать, если границы страны закрыты. А во всем виноваты японцы и их поддельная вакцина от бешенства! Молодцы! А мы теперь тут в ловушке! Ладно, эвакуацию обещали начать завтра, пойду собирать вещи. Кстати, мистер Гибер в порядке. Я видела, как он встал и, чуть шатаясь, куда-то пошел. Да… а говорил, что больше не пьет. Что за люди?