Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков

Идя на встречу с Лукрецией, Сириус просчитывал вероятные исходы. Не то чтобы юноша ожидал подвоха, но в чистосердечность сестры он явно не верил. Так что если она заведёт родительскую пластинку про Семью, обязательства и прочее, Сириус просто развернётся и уйдёт. После непродолжительного диалога в коридоре, на котором он уведомил сестру, что, в принципе, согласен на беседу, они сошлись на воскресенье следующей недели. Из-за этого они оба пропускали Хогсмид, но девушка не питала любви к этому месту, а парень не хотел выяснять отношения с сестрой-слизеринкой на глазах у всех. Лукреция не удержалась и прокомментировала это решение как «неожиданный проблеск сознания, ему не свойственный», и, если бы не закончившийся урок в близрасположенных классах, он бы послал сестру куда подальше. — Напомни ещё раз, за каким чёртом ты взял меня с собой? — Люпин вышагивал за Сириусом по желтеющей траве. — Не знаю. Боюсь, без свидетелей я её просто утоплю в этом самом озере. Они подошли к назначенному месту, но никого там не обнаружили. — Сколько времени? — Сириус озадаченно рассматривал местность. Они излазили замок вдоль и поперёк, но в окрестностях были гораздо реже. Сириус не был фанатом прогулок на свежем воздухе, — во всяком случае на двух ногах — и потому место было почти ему не знакомо. Он здесь был, но немного в другом виде и перед самым рассветом. — Не знаю, но если мы опаздывали, она могла просто уйти, — Люпин начинал замерзать. Всего за неделю наступили почти предзимние холода несмотря на почти середину осени. Он посмотрел на Сириуса, который, видимо, чтобы специально позлить сестру, оделся не соответствующе аристократическому происхождению. От взгляда на простую кожаную куртку, подаренную Сириусу Джеймсом на прошлый день рождения, Люпину стало ещё холоднее. Ремус вспоминал, как Сириус в конце весны понял, что начал из неё вырастать и, прошерстив больше половины учебников по трансфигурации и надоев Макгонагалл, нашёл способ избежать этой проблемы. — Всё, мне это надоело, — Сириус пнул каменный уступ, образующий что-то вроде скамьи натурального происхождения. — Мы ждём не больше десяти минут. — Это ей надо, я специально опоздал, а, судя по всему, она даже не собирается снизойти до нас. — Вполне собираюсь. Юноши обернулись и увидели Лукрецию, спускающуюся к озеру. — Ты опоздала, — сказал Сириус, когда Лукреция подошла к ним. — Ты, прошу заметить, тоже. И леди никогда никого не ждёт, независимо от того, посторонний это или член семьи. В отсутствии пунктуальности меня ещё никто никогда не обвинял, — девушка с вызовом смотрела прямо в глаза брату. Тот, в свою очередь, уже начинал вскипать. — Привет, — Ремус решил попытаться разрядить обстановку. — Побоялся прийти один? — Ция проигнорировала Люпина, даже не посмотрев на него. — Так у тебя есть шанс, что сегодня не твой последний день, хотя, если ты продолжишь разговаривать в такой манере, Ремус поможет мне закапывать тело. — Так в Азкабан не терпится? — Даже там лучше, чем в нашем… доме. Что ты хотела? Потявкать на меня ты могла и дома — тебя бы за это точно по головке погладили. — А ты думал, я слёзно стану просить твоей дружбы? Ответ — нет. Но из нас двоих только я, по-видимому, хоть немного повзрослела. А потому я хочу договориться хотя бы о нейтралитете. И в школе, и дома. — Зачем оно мне? — Я твоя сестра. Если тебе доставляет непередаваемое удовольствие наша вражда, то пожалуйста. Но не я это выбирала. Попрошу заметить, ни одну из наших стычек не начинала я. С взаимным игнорированием — тоже. Ты кричишь о том, что наша семья не способна на человеческие взаимоотношения, а сам ведёшь себя точно так же. — Мы идиоты? — Сириус запустил руку в волосы. — Ты — безусловно. Сириуса почти перевернула откровенность Лукреции. Он вдруг почувствовал себя настоящим дураком из-за того, как себя вёл. Он почти никогда не признавал своих ошибок, но сейчас он вспомнил радостные моменты их детства. Ция не виновата. Она не Вальбурга. — А что ты подразумеваешь под «нейтралитетом»? — Сириус так по-дурацки улыбался, что Лукреция без труда поняла, что, пусть и внутренне, но он понял. — Ты не будешь в восторге. — Куда уж больше? — Во-первых, не дай бог родители узнают о нашем примирении. Я понимаю твои взаимоотношения с ними, но свои я с ними портить не хочу. Это мой выбор. Второе, если в школе заметят, что мы как-то слишком общаемся, некоторые старшие слизеринцы не упустят возможность написать об этом своим родителям. Как работает салонное общение и обмен любезностями, надеюсь, тебе не надо напоминать. В итоге, до нашей Семьи дойдёт что-то вроде того, что я с тобой разгромила школу и собираюсь с кем-нибудь сбежать. К сожалению, после такого поступка нашей кузины эта тема очень болезненна для Семьи и притягательна для определённых кругов. — Кстати об этом. У Андромеды родилась дочь. — Вы переписываетесь? — если бы не радостное лицо Лукреции, которое она явно не хотела сдерживать, Сириус бы решил, что сестра его осуждает. — Да, один позор семьи, и другой. У нас много общего. — Действительно. Ты понял что-нибудь из того, что я сказала? — Ответ — нет, — Сириус передразнивал приевшееся выражение сестры. — Сириус! — Да-да, не ори, я понял. Тебе даже палочка не нужна, чтобы оглушить кого-либо — просто поори на него. — Я извиняюсь, но, раз я больше не нужен, может, я пойду? — Люпин был почти растроган сценой воссоединения, но страшно замёрз. Ещё его безумно смущало, что, по-видимому, рядом с сестрой даже друг забыл о его присутствии. — Мне, вообще-то, тоже пора, — Лукреция впервые посмотрела на Ремуса. — Хорошо, идём. На час назначены заговоры или перемывание косточек окружающим? — Сириус закинул руку Лукреции на плечо. — Не висни на мне. Дополнительные занятия по Зельям на два. К слову, в компании этой вашей Эванс. И об этом тоже лучше не орать на каждом углу. — «Оскверняешь род общением с недостойными». Она не говорила. Как много информации ты вообще скрываешь от окружающих? Ты не путаешься в том, что кому сказала? — Никогда. Я же слизерин, в конце концов. — Оно и видно. Они уже подошли к замку, и девушка, коротко кивнув брату, собиралась уйти, но уже во дворе её окликнул Сириус. Поскольку никого кроме них там не было, Ция развернулась. — Ция, постой. — Что-то ещё? — Никогда мне не лги. Пообещай. Ция остановилась. Она никогда не нарушила бы слово, данное брату. Но для неё просьба была странной. Прикинув что-то в уме, Ция согласилась. — Хорошо. Но у меня будет одна возможность, не попадающая под это обещание. Мало ли что. — Согласен. На этом Блэки и разошлись. — Если мы сейчас же не пойдем согреваться чаем в большой зал, я начну тебя шантажировать. В ответ Сириус лишь хмыкнул, и друзья ушли в замок. — Она всегда так странно разговаривает? — Ага, — Сириус скорчил лицо. — Вос-пи-та-ние. — Странное воспитание, она даже не здоровается. — У неё, как понимаю, сохранилась мерзкая черта разговаривать с людьми, только если ей что-то нужно. К тому же, ты, прости уж, для неё никто в плане… — Происхождения? — И это тоже. — Тогда Эванс… — В полной безопасности, если не сделает какую-нибудь глупость. Рем, пойми, моя сестра не считает грязнокровок хуже, как я думаю, но знает, что, если об этом узнают наши родители, у неё будут проблемы. По непонятным для меня причинам их мнение для неё — всё. — По-моему, это очевидно. Они её семья. Марлин ждала Лукрецию в общей гостиной Слизерина. Закинув ноги на низкий столик, она со скучающим видом перебирала какие-то зарисовки, часть из них отправляя палочкой в камин. — Купился? — спросила МакКиннон, как только Блэк вошла в тёмный зал и аккуратно положила мантию с меховым воротом на диван. — Ещё бы, — Лукреция села напротив подруги. — Стоило залепетать про «я твоя сестра», и он поплыл. А скорчить радостное лицо при известии о том, что у Андромеды родилась дочь, чтоб он уверовал в мою непредвзятость, оказалось проще простого. — Оставляла бы как есть. Он — в своём мире, ты — в своём. Мне кажется, тебе понятно, что после примера твоей кузины и того, что ты мне рассказывала, в вашей семейке он ещё недолго задержится. — Да, но с каждым годом Сириус становится всё неуправляемее. Подберусь поближе, глядишь, и смогу или найти подход, или буду хотя бы в курсе того, что он собирается делать. Есть теперь только загвоздка. — Какая? — Марлин отправила последнюю пачку в огонь и, отложив палочку, полностью сосредоточилась на беседе. — Я пообещала ему не лгать. — И тогда как ты собираешься реализовывать свой план? — Можно просто не договаривать или не лгать напрямую, заставляя его самого домысливать то, что мне надо, чтоб он думал про меня. Например, стоило упомянуть занятия с их маглорождённой старостой Эванс, и он решил, что я питаю такую же привязанность, как и он, к этим людям, — Блэк самодовольно откинула голову. — Хорошо, что я решила с тобой дружить. С твоими способностями к манипуляции быть твоим врагом очень опасно. — Он мне не враг, — Ция погладила рукой дорогой мех. — Несмотря ни на что, он остается мне братом. И я делаю это, чтобы он им и остался, — она окинула взглядом гостиную: три старшекурсника, чем-то занятые в противоположном углу, и пара младших, — то есть, младше их — расположившиеся с учебниками у стены. — Где Аннет? — Гуляет. С твоим «правильным» братом. — А это уже интересно. Надо будет потом маме рассказать. — Думаешь, Регулус это оценит? — Учитывая скорость возрастания влияния Мальсибера-страшего, родословную и сама-знаешь-что, матери будет полезно узнать об этом заранее. А не пока сам Рег решится. — Ему сколько? Тринадцать? — А одаривает он Аннет знаками особого внимания с первого курса. Будет неприятнее, если через год его обручат с кем-нибудь ещё. К тому же, Аннет сама явно заинтересована. — Это правда. Хорошо, что я не наследница никакой древней фамилии и могу сама распоряжаться своей рукой, сердцем и всеми прочими частями тела, — Марлин довольно потянулась. — Кстати, ты никогда не говорила, как у тебя с помолвками, или ещё что-то. — Могу с уверенностью сказать, что даже в отличие от моих кузин, в течение школы мне явно ничего не светит. И слава Мерлину. Не хочу, как Нарцисса, завязнуть в Меноре, заботясь о бытовых вещах. — У тебя есть путь и старшей кузины. — Нет. Служение меня не прельщает. К тому же, фанатизм и заинтересованность в Нём уже полностью разделяет Регулус. Так что и тут я могу выдохнуть. Буду как Кассиопея — свободной, независимой и жутко богатой. — Кем конкретно она тебе приходится? Ция чуть сощурила глаза и посмотрела в потолок. — Она сестра моего дедушки по материнской линии и двоюродная сестра моего дедушки по отцовской. Как тебе больше нравится так и считай. — Мда, — Марлин закрыла глаза. — Есть пожелания к дню рождения? — Ещё больше, чем полмесяца. — А что дарить человеку, у которого есть всё? — Лишь в материальном плане. Марлин выдохнула. — Какой следующий этап с Сириусом? Помочь чем-нибудь? — Да, сблизиться с его друзьями. Не со всеми из них я могу общаться. — То есть, с кем-то можешь? — Поттер. Его бабка Блэк в девичестве и стала много болеть. С понятием светской беседы он вряд ли знаком, но от безвредного интереса о здоровье родственницы он увернуться не сможет. А со временем можно, как бы невзначай, начать более близкое общение на интересующие меня темы. — Значит, с меня? — Петтигрю, как я думаю. — Это тот страшный? — Зато не шибко умный. Будет проще. — Договорились, но будешь должна. — Без проблем, — иногда Лукреция покрывала Марлин перед Слизнортом, искусно принимая её прогулы или нарушения правил за свои. А, учитывая идеальную успеваемость Лукреции и её «блестящее будущее», декан Слизерина мог простить Блэк гораздо больше, чем её подруге. — А, может, тебе будет интересно кое-что ещё? — Конкретнее? — Тебе нравится Сириус? — В каком плане? — ответом Малин послужил лишь красноречивый взгляд Ции. — Нет. — Прекрасно. Зная тебя, тебе будет весело обвести его вокруг пальца. Марлин и правда славилась умением очаровать любого парня. Она никогда не опускалась в своих действиях и действовала хитрее. Несмотря на это, а точнее, благодаря, её тонкому умению привлекать, кого она пожелает, Марлин была популярна. Особую честь ей делало то, что до отношений с кем-либо она никогда не доходила, а о том, чтобы она позволила подойти к себе ближе, чем позволяют приличия, и речи быть не могло. Лукреция могла мастерски продумывать большие планы, учитывать многие факторы и сама прекрасно играла отведенную ей роль. Она могла манипулировать многими людьми одновременно, так, что те даже не догадывались, что являются частью плана, но, что касалось влияния на одно конкретное существо мужского пола, Марлин не было равных. Она мгновенно понимала, что привлекает её жертву, и могла бы «позволить себя завоевать», на самом деле полностью разыгрывая всю ситуацию. Даже вышедшие из-под её влияния не догадывались о том, что были использованы с вполне обычными школьными целями. Домашние свитки, помощь на экзаменах, обучение тому, что у Марлин не выходило. — И что надо узнать? — Марлин в голове построила образ старшего брата подруги. — Просто войти в доверие, а там что-нибудь всплывет. Учитывая его неразборчивость, о которой в лице «обманутых» наслышана вся школа, сложно будет не приблизиться, а удержать. — С этим сама разберусь. Петтигрю, или как там его, понятно. А вот с Сириусом — не обещаю. — Разумно. — А четвертый, через которого ты назначала встречу. — Слишком тихий, явно не дурак. Пока не знаю, но, может, отправлю Никто понаблюдать. — Он же о нём знает. — Мало ли воронов в округе? Мне пора на дополнительные с Эванс. — Разве есть что-то, что наша Мисс-Гениальность не понимает? — Нет, строить знающую, но не всё, сложнее, чем казалось, но пока всё хорошо. Два часа наедине без Снейпа, плюс ещё по два в неделю с ним, недели две, и можно будет с ней «подружиться». — Я могу с ней тоже пообщаться. С меня-то публика не спрашивает. — Возможно. Но ты всё же моя подруга, а не подчиненная в замыслах. — Мне самой весело. Кстати о них, как там твой безумно влюблённый? — По-прежнему просто безумен. В ответ Марлин лишь довольно хмыкнула. Ухажёр Ции был единственным не поддавшимся на её атаку. То, что он не старшекурсник, а ровесник Регулуса, делало ему ещё больше чести.