Музыкалка и поцелуи с учителем

— Дарья, как закончишься с уроками — спустись вниз. Нужно обсудить кое-что важное. — Ирина говорила так сухо, спокойно и отстранённо, что создавалось ощущение, что это разговор начальницы и секретарши, а не дочери и матери. Дочка же, в свою очередь, крикнула не менее отстранённое и усталое «Лады» почему-то будучи уверенной в том, что ещё услышит нравоучения за это от мамы. Крылова-младшая чертовски устала. Нет, не так. Она откровенно заебалась, да простят её все адвокаты семейства за такие слова. Голова гудела от этих дебильных дат, формул, примеров и всего остального. И как бы не нужно было зубрить учебники от корки до корки, в период отсутствия родных, девушка играла на гитаре и писала стихи. Иногда она мысленно возвращалась к разговору с учителем, почему-то не понимая, нафига тогда соврала, насчёт единственного увлечения. А потом вспоминала его обычную насмешливо-беззаботную манеру общения и понимала, что за новую порцию шуток всё-таки треснет по голове мужчину. Чем-то тяжёлым. Гитарой, например. Покончив, наконец, с заданиями, Даша переоделась в подобающий вид и прошла на кухню, где её ждали потягивающие кофе родители. — Я вся во внимании. — оповестила она, откусывая овсяное печенье. — Нам предложили хорошее дело в Санкт-Петербурге, так что завтра ты переезжаешь к Розе. Она будет не против. Недели на две. — Что?! — воскликнула брюнетка. — Не-не-не. Я очень рада, что вас зовут в Питер, честно, но и к Розе я ехать не хочу. Почему именно она? — Потому что ты не можешь оставаться одна, а никого ближе у нас нет. — хмыкнул отец. — Мама, а у тебя вообще-то ещё один сын есть, спешу напомнить. И живет он в центре города в двушке. И вам не кажется, что будет разумнее отправить меня к брату, чем к непонятно кому? — Роза не непонятно кто! — воскликнула женщина, хлопнув рукой по столу. — Дорогая, а Даша права. Пускай поживёт у Данила, если ей так хочется. — сделав акцент на последних словах, с нажимом сказал отец, вызвав приступ недоумения у дочери. — Ладно, пусть так. Но если он опять занимается непонятно чем, то Роза всегда будет ждать. — процедила явно недовольная таким итогом Ирина, и открыла папку с документами, показывая, что разговор окончен. Даша, всё ещё не верящая в такое счастье, заторможено кивнула и вернулась в спальню. Тема брата в семье всегда была табу. Он был от первого брака Ирины, но всё же причина была не в этом: отец любил Данила как родного. Но парень рос и в общем-то слал все правила приличия, отличные оценки с золотой медалью в придачу и преспокойно поступил на повара. Перед этим, правда говоря, он выслушал весьма красочные эпитеты от матери, которая едва ли не кричала в трубку, что он ей больше не сын. С беззаботной улыбкой Данил Макаров покивал, покачал головой и сказал, что всегда будет любить свою сестру. Сейчас он работает в каком-то хорошем ресторане, и получает весьма хорошую и стабильную зарплату. У него почти выплачена двушка в ипотеку, да и вообще всё отлично. — Дань, приветик, не отвлекаю? — позвонив брату, спросила Крылова. — Мелкая, что-то случилось? Кто-то обидел? — сразу спросил он. — Даня, мне семнадцать, а не тринадцать. — улыбнулась брюнетка. — Мама с папой уезжают в Питер по какому-то делу. Не знаю как, но папа уговорил её, чтобы я пожила с тобой. Приютишь, родненький? — Что за вопросы. — фыркнул парень. — Только, блин, мелкая. Ко мне завтра друг залетит, ты ж не боишься пьяного брата? — Нет, я тебе даже помиралочки куплю. — Люблю тебя. — И я тебя, остолоп. Всё, до завтра. С этими словами брюнетка отключила телефон, услышав ответное прощание. Устало выдохнув, она достала портфель, в который стала собирать все необходимые вещи. Бельё, футболка, чтобы ходить по дому, джинсы и свитер. Посмотрев на спальную одежду, она решила, что просто отожмёт у Дани футболку. Немного косметики и тоник, чтобы протирать лицо. Покончив со сборами, Даша решила пропустить ужин и с чистой совестью завалилась спать.

***

Вечерело. Ещё утром Даша отправила Крыловых в Питер, поцеловав обоих в щёки на прощание и выслушав наставления. Была суббота, а это значит, что учёба сегодня не займёт половину дня. Одевшись в привычные чёрные джинсы и чёрный свитер, Даша накинула пальто в цвет и нашумевший в своё время портфель «Канкен». Брюнетка шла по аллее в сторону многоэтажек брата, слушая в наушниках какую-то русскую попсу. Смысла в ней было маловато, но как фон для прогулки была отличной. Зайдя в магазин и взяв почему-то две бутылки «Боржоми», её телефон зазвонил, а на экране высветилась смешная фотография брата. — Слушаю. — Мелка-ая, а ты чё ещё не пришла? — протянул явно пьяный парень. — В магазине стою, минералку покупаю. Скоро буду уже. А что? — Да-а-ха, а купи этот. как его? Хлеб с бородой и сыр на египетский салат, во! — услышав подсказку от друга, всё-таки сказал он. — Бородинский хлеб и греческий салат, дурья башка. — хохотнула Крылова, проходя вдоль стендов и скидывая всё необходимое в корзинку. — Как хочешь, так и называй. — отмахнулся Макаров. — Всё, хата на ключах, так что ты откроешь сама. Жду. — Жди, родненький. Беззлобно посмеявшись внутри над пьяным братом, Крылова оплатила покупки и уже через несколько минут открывала домофон, приложив магнитный брелок. Протяжный писк и проход в подъезд открыт. Лифт с большим, но немножко заляпанным зеркалом отвёз на седьмой этаж, а на лестничной клетке была слышна музыка, доносившаяся из квартиры 27. — Я пришла! — крикнула брюнетка, входя в квартиру и сразу скидывая верхнюю одежду и обувь. — Дашка, солнышко моё. — искренняя улыбка светилась на лице рыжеволосого брата, и тот сразу полез обниматься. — Ой, ну всё. Ты чего такой любвеобильный? — хохотнула она, слегка поморщив носик. — Да я пьяненький просто. Крылова даже улыбнулась: так мило он выглядел в тот момент. Подхватив сестру за ладошку, он повёл её на кухню, где, видимо, и было организовано сборище. — Короче, знакомься. Это — Марк. — Алексеевич. — автоматически пробормотала брюнетка, смотря на своего преподавателя по гитаре. — Ты чё? Какой из него Алексеевич. Просто Маркуша. — не понял Даня, усаживая сестру за стол. — Марк, это — моё солнышко — А почему твоё солнышко так похоже на мою ученицу Дашу Крылову? — пьяно пробормотал брюнет, пытаясь в голове сложить два и два. Пока что у него выходило пять. — Это белочка, Марк Алексеевич. — Значит моя ученица белочка, так? — хмыкнул он. — Дашка, а сделай нам салатик, а? — проканючил рыжий, положив подбородок на макушку сестры, которую до этого поцеловал в висок. Нежная улыбка расцвела на губах Даши, и она даже прикрыла глаза от удовольствия. — Нет, это не Крылова. Моя ученица так не улыбается. Мне, как минимум. — как-то странно, словно грустно, хмыкнул Марк. — Да я вообще редко улыбаюсь. Так, сидите уже, сделаю я салат вам. — Дашка, я говорил, что очень люблю тебя? — оперевшись виском на стену, спросил Даня. — Если для того, чтобы ты говорил это чаще, нужно делать салат, то я готова. — с этими словами она наклонилась к нижнему ящику, дабы достать маслины, но почему-то не заметила, что теперь её джинсы обтянули бёдра. А пьяный Марк Алексеевич заметил, в то время, как Данил наливал по новой порции коньяка. Мужчина немного завис, а потом всё же вернулся к алкоголю, который осушил залпом, чокнувшись с другом. — Твою мать! — вскликнула-прошипела девушка, сразу поднося порезанный палец к губам. — Она у нас одна. — хмыкнул Данил. — Пластырь в аптечке. — Ещё б я на порезанный палец пластырь лепила. — фыркнула Даша, продолжая тратить силы на открытие банки маслин. — Ты такими темпами его отрежешь. Дай. — с этими словами брюнет отобрал банку маслин у девушки, слегка прикоснувшись своими пальцами к её рукам. Даша, словно ошпаренная, дёрнула рукой, но мужчина это не заметил, уже ставя открытую банку на столешницу. — Могла бы и сама. — Я так и понял. Разговор подошёл к своему логическому завершению, и пока мужчины общались между собой, Крылова приготовила салат, порезала хлеб и даже заварила себе чай. — Дань, я возьму у тебя футболку, иду в душ и спать. Спокойной ночи. — Сладких снов, солнышко. — улыбнулся он, поцеловав сестру в щёку. — Марк Алексеевич, надеюсь, вы не вспомните, что было сегодня. Но и вам спокойной ночи. — Спокойной, белочка.

***

После душа Даша немного полистала ленту в соц сетях и постелила себе на диване. Только она начинала засыпать, как на кухне послышался какой-то грохот. Без задней мысли девушка подскочила прямо в мужской футболке по бёдра и почти вбежала на кухню. Её глазам предстала весьма странная картина: брат собирал осколки посуды с пола, а Марк Алексеевич, тихо посмеиваясь, сидел с окровавленной рукой, совсем не обращая на ту внимания. — Что случилось? — Мы посуду разбили. — хмыкнул Данил. — Марк Алексеевич, у вас рука… Чёрт, я сейчас. Дань, сядь и сиди! — Есть, шеф. — хмыкнул рыжеволосый, и кинув часть осколков в мусорку, согласно присел на стул. Судорожно перебирая медикаменты в коробке из-под обуви, Крылова достала бинт, перекись, вату и зелёнку. Переступая босыми ногами меж осколков, она села рядом с учителем, и потянулась за рукой. Брюнет совершенно на автомате протянул нужную руку, впрочем, не отрывая взгляд от ног. Откуда у тебя, блять, такие ноги? Сам Марк не понимал этого, лишь продолжая скользить по ним взглядом. Белая футболка Данила была по бёдра, да и вообще, он первый раз видел на ней так мало одежды. Гуляющий по квартире сквозняк вынудил пробежать мурашки по девичьей коже, а соски привстать, выделяясь маленькими бусинками под футболкой. Но это заметил только он, потому то Даша старательно обрабатывала неглубокий, но кровоточащий порез. Мягко промакивала ваткой кровь, после чего залила перекисью. Та пошипела, и успокоилась, а Крылова уже перемотала эту часть бинтом. Покончив с одной проблемой, девушка быстро собрала оставшиеся, к счастью, большие осколки и увидела среди них кусок любимой чашки. — Дань, я тебя пришибу завтра. Ты разбил мою любимую кружку! С тебя новая. — Это я разбил, белочка. — подал чуть-чуть хрипящий голос учитель. — Значит с вас новая. — хмыкнула Даша. — Всё, теперь я точно спать. — Дань, у тебя солнышко замёрзло. — сообщил очень важную новость брюнет, заставляя, о чудо, Дашу смущённо залиться румянцем, и перекрестить руки на груди. — Маркуша, ты спишь со мной. — протянул пьяный брат, явно не понимавший, о чём говорит друг. — Презервативы в аптечке. С этими словами смущённая Даша покинула кухню, закрыв дверь за собой на щеколду, и оставляя туго понимающих мужчин, переваривать эту умопомрачительную новость.