Клинок, несущий смерть.

      Я уже подходила к порту близ имперского города. Выглядывая нужный мне корабль, я держала в руках клочок бумаги и крутила в мыслях имя капитана и название судна. Наконец найдя нужную мне посудину, я аккуратно подошла к ящикам и, заметив один ящик пустым, забралась в него и стала ждать момента. Сидя в одном положении около часа я успела проклясть все пиратов этого и не только судна, у меня к чертовой матушке затекли все конечности, и болела спина. Вдруг, я почувствовала движение и находилась уже явно не на земле.

      — Что в этом ящике? Он такой тяжелый, что пока несешь можно все руки сломать! — забрюзжал один пират.

      — Оружие, доспехи или провизия. Не знаю, да и не наше дело знать об этом, наше дело просто погрузить его на корабль. — Ответил второй.

      Я боялась, что меня рассекретят и мне придется скончаться в этом ящике, пропахшим скотиной и рыбой. Но я почувствовала толчок — я на земле. Я подождала, пока шаги утихнут, и отломала дверку ящика, чтоб этого никто не слышал. Я осмотрела пространство вокруг себя, поняв, что нахожусь на нижней палубе. Я проверила парочку сундуков и нашла несколько камушков, поэтому забрала их себе. Продам подороже, и будут деньги на ночлег, и лишних жертв не будет. Сложив себе в карман камни, я отправилась к лестнице, и поднявшись по ней на среднюю палубу, услышала вдалеке голоса. «Неужели придется убивать и их? Черт!» — подумала я и двинулась вперед. Я спряталась за дверью одно каюты и кинула какой-то мусор, чтобы привлечь внимание сюда.

      — Ты слышал звук? Кто здесь? — вопросил он сначала у коллеги, а потом у пустоты. — Пойду, проверю.

      Жертва подошла близко. Рывком я выскочила из комнаты, быстрым движением вынула клинок и ножен и нанесла критический удар в шею. Кровь прыснула мне на лицо и броню, на губах я ощутила металлический привкус и аккуратно спустила тело на пол, перетащила на кровать в каюту. Со вторым дело обстояло сложнее: он, уже достав меч из ножен, стоял передо мной и неумело размахивал орудием у моего носа.

      — Что ты здесь делаешь? Ты вор? — с нескрываемым ужасом в глазах, вопросил пират. — Я не дам тебе поживиться здесь нашими богатствами.

      — Мне нужна лишь твоя жизнь, — прошептала я голосом, подмигнула и быстро юркнула за спину недоделанного бойца и всадила клинок в спину.

      — Боги покарают тебя, преступница. — Промолвил он, задыхаясь.

      — Есть лишь один Бог, и он будет рад получить еще одну душу себе в рабство. — Проговорила я и злобно улыбнулась.

      Мужчина что-то пытался сказать, но силы видать покинули его тело и он упал наземь. Пнув в сторону бездыханное тело, я отправилась в каюту капитана. Последний не ожидал меня узреть и любезно спросил о моем нахождении здесь. Я подошла ему за спину и эротично прошептала:

      — Я здесь для ублажения ваших потребностей, Господин.

      Он улыбнулся и расслабился, а я тем временем делала ему массаж спины и плеч, шептала про разные вещи и игры, которые мы якобы должны опробовать. Когда он полностью отдался моим рукам, я тихо замахнулась кинжалом и перерезала ему горло. Он хрипел, во взоре его читались ужас и боязнь. Когда тело перестало двигаться, а руки коснулись пола, то я принялась за сундуки, стоявшие в его комнате, и взяла еще несколько камней.

      -Тук-тук-тук, капитан! Мы слышали какой-то странный шум и уже входим! — радостно и одновременно с смятением в голосе произнес мужчина.

      Быстро переместившись к двери за столом капитана, я открыла ее и, выйдя на корму, заперла и прыгнула в воду, позволяя водам заключить меня в объятия, надеясь на лучший исход. «Вот дура, теперь меня никто не спасет»! — проговорила я про себя. Теперь нужно надеяться лишь на свои силы и пытаться плыть, но силы с каждым рывком покидали мое тело. Я смотрела как стражники, так защищающие граждан от рук убийц и воров, не могут мне помочь выбраться из водяных пут.

      -ПОМОГИТЕ! — кричала я, теряя последние силы и теряя сознание, надеялась на благополучное стечение обстоятельств.

       Проснулась я в своей комнате, и, сделав попытку протереть глаза, столкнулась с помехой. Мои руки были связаны за края кровати и вздеты вверх. Я не понимала, что происходит и попыталась выбраться. Брони на мне не было, ровно, как и клинка. Благо, я выучила одно заклинание и, заставив огонек появиться в моих руках, легко прожгла верёвку. Как только я освободилась от оков, ощутила слабость во всем теле. Меня напоили чем-то, видимо хотели, чтобы я не выбралась отсюда. Проверив шкаф, комод, сундук и письменный стол я нашла лишь кожаные штаны и старую сорочку. «Из моей комнаты сделали темницу для меня же?» — помыслила я. Я посмотрела на возможные методы отступления и, завидев окно, двинулась к нему, но к моему разочарованию там весели решетки. «А маменька постаралась!» — я стукнула по столу, отчего стакан с водой упал, и прозрачная жидкость вытекла на стол. Я подошла к двери, но она была закрыта на замок, и я воистину разозлилась и со всей ненавистью толкнула стол, и тот с грохотом упал на пол. Я сделала попытку со всей силы пнуть дверь, но из-за чахлости своего тела мой план провалился. Я могла бы воспользоваться отмычками, но их у меня так же не было. Вдруг в замочной скважине оказался ключ и через секунду в комнату вошел отец с ремнем в руках, и следом за ним мать с моей сумкой. Бросив передо мной мои вещи, он спросила:

      — ТЫ убийца? — с заметной злостью сказала она, будто прорычав.

      — Знаешь, тебя надо проучить.- Произнес отец, ударив пряжкой ремня по стене, что краска отлетела. — Ты слишком распоясалась.

      Я отходила назад, пока не наткнулась на постель и упала на нее. Замах и в сторону моего лица устремился ремень и пришёлся мне по лицу, от чего по моей щеке потекла кровь. После этого последовали еще удары по разным частям моего тела, по моему телу текла кровь, впитываясь в мою одежду. Я вопила от боли, расплескивающейся по моему телу, и, свернувшись в клубок, принимала удары.

      — Хватит, ты ее убьешь, не становись похожим на нее. — С наслаждением произнесла мать.

      У меня не было сил противостоять отцу. Я могла бы схватить клинок, но у меня нет сил, нет возможности. Оставив меня в своей комнате, они вышли, предварительно забрав мое добро.

***

      — Что-то долго она. Ее уже месяц нет в убежище, — произнесла Очива. — Я дал ей легкое задание, но возможно она приняла смерть от рук этого пирата, — с грустью произнес вампир.

      Очива всем видом показывала свое переживание за нового убийцу. Она была совсем юна, девственна, чтобы угаснуть от рук пошлого пирата. Ей не верилось в кончину Скары, сердце саднило за деву, обливалось кровью, не давая спать по ночам.

***

      -А-А-А-А-А! ОТЕЦ! — кричала я.

      Мужчина лишь безмолвствуя, исполнял свои действия, изредка с видимой неприязнью смотрел на дочь. Он колотил, что было сил, будто я преступник, пришедший красть у них драгоценности. После щелчка дверью, я сел на кровать, осматривая свои синяки и запекшуюся кровь на теле и одежде. Я знала, что должна бежать и стремительно подлетев к окну, стала изучать решетку. Мне осталось открутить всего немного гвоздей, чем и занялась я ближайший час. Как только решетка рухнула наземь, я последовала за ней, юркнув в окно. Ощутив свободу, я на секунду позволила себе насладиться свежим воздухом. Прикинув примерный путь, я понеслась к конюшням, чтобы украсть лошадь и рвануть в убежище. Я знала, что там окажут помощь, только надо добраться до города.

      Лошадь, стоявшая мирно в своем стойле, жевала сено и изредка издавала свойственные своей натуре, звуки. Я отвязала лошадь и одним движением, которое отозвалось болью во всем теле, запрыгнула в седло и призвала к движению живой транспорт. Лошадь неслась галопом, изредка останавливаясь на перерыв в виде перекуса. Вот, Чейдинхол, я бегу к заброшенному дома, вопя от боли, вхожу в красную дверь и, теряя силы, падаю на пол перед подолом черной робы. Я чувствую суету в убежище, теплые руки, несущие меня к кровати, взгляды на себе. Каждое прикосновение ко мне вызывало боль, и я кричала и молила не прикасаться, но мужчина продолжал обрабатывать мои порезы, некоторые из которых уже начинали гноиться.

      — Успокойся. Скоро все закончится, и ты ощутишь усладу, но подожди, дитя. — Спикер погладил меня по волосам. — Ты вся в синяках и порезах, ты попала в тюрьму?

      — Нет. — Едва вымолвила я. — Отец он…

      — Понял. Спи, дитя Ситиса. — он встал и направился к дверям.

      — Не уходи, пожалуйста, — с огромным трудом я промолвила в адрес уведомителя, но он уже покинул спальню.

      Я ударила кровать со всей силы и дала волю эмоциям, заставив подбежать ко мне жителей убежища. Все что-то вещали мне, спрашивали, мучали допросами, а я лишь хотела тех касаний, дарящих успокоение.

      Проспав около суток, я нашла себе в силы встать с кровати и направилась к Очиве. Мне нужна была броня, я должна выполнять контракты, чтобы доказать свое мастерство, я должна стать лучше, лучше этого надменного урода, которому наплевать на мои просьбы. Подойдя к ящерице сзади, я сказала про намерения, чем очень напугала ее.

      — Но тебе лучше оставаться в постели. А что если тебя вновь поймают? — с тревогой в голосе произнесла Очива.

      — Очива, я знаю, что мне лучше. Где взять броню и оружие? — разгневанно произнесла я.

      — Броня в шкафу, а оружие купи у М`радж Дара, я дам тебе септимы, — изрекла она. — Иди, погрузись в воду.

      — Спасибо, — сказала я, заключив в объятия хозяйку убежища.

      Та, с видимым изумлением застыла, а потом обняла, как делают это матери, поглаживая по спине, а второй рукой зарывшись в волосы. Жаль, что я такого никогда не ощущала, ведь мои взаимоотношения с матерью были похожи на связь учителя и ученика. Мне было сложно отпускать ее, но пришлось, и я устремилась в купальню. Я скинула с себя тряпье, провонявшее собственной кровью, целительными отварами и скабрезностью, аккуратно стала опускаться в ледяную воду, чувствуя холод, который заглушал боль. Я смотрела на свое посиневшее тело, где не было живого места, и не могла понять за что. Я лишь выбрала дело, которое мне по душе, пусть оно и незаконно. Почему они смотрели на меня как на монстра? Теперь я всем сердцем ненавидела своих родителей, желая их смерти в муках. Дверь отворилась и в помещение вошла Антуанетта, посмотрев на меня с сочувствием и тоской.

      — Я пришла поддержать тебя, ты немало пережила, я подумала тебе нужно выговориться. — Глаза опустились в пол. — Можно?

      Молча кивнув в ее сторону, давая свое согласие, я закрыла глаза и расслабилась, не стыдясь своей наготы. Девушка подошла, молча сев на колени и все не решалась начать разговор.

      — Ты меня боишься? — спросила я.

      — Нет, что ты! Просто, я не знаю с чего мне начать, я не хочу сделать тебе больно. — Сказала она.

      — Начинай, как считаешь нужным, — одобрительно посмотрев в ее сторону, улыбнулась я.

      — Почему тебя не было целый месяц? Что с тобой случилось? — тревожно спросила она.

      Я рассказала все без каких-либо тайн и секретов, описывая все те ощущения в красках. У Антуанетты в глазах читался не скрытный ужас и взволнованность, она постоянно ерзала по полу, то и дело, меняя позу, в которой находилась, и отвечала односложными предложениями, будто утратила возможность говорить. Когда я замолчала, она долго смотрела на меня, а потом подняла на меня глаза и произнесла:

      — Я помогу тебе.

      — Убить их? Я должна сама это сделать. — Поникла я. — Знаешь, расскажи о спикере, о его слабостях и сильных сторонах, технику боя.

      — Я знаю мало, увы. Он уведомитель…

      — Знаю.

      — Спикер…

      — Знаю

.

      — Предпочитает отравленные яблоки, технику боя пока еще никто не разгадал, кроме Винса, а слабостей у него нет, сильных сторон много: скрытность, скорость, ловкость — все на высоте, так что не советую тебе с ним влезать в драку, пусть даже это тренировка. — Потерла она плечо. — Он недурной алхимик, так что даже не зарекайся об этом.

      — Почему? — спросила я, не скрывая удивление.

      — Я знаю, что ты тоже увлекаешься этим, но ты дилетант и погрешностей у тебя бессчетно, скорее всего. — Сказала она, усмехнувшись.

      — Ну, спасибо. — Недовольно отозвалась.

      — У Люсьена достаточно много поклонниц, учти. — Подмигнула она мне.

      — Мне наплевать на поклонниц, я лишь хочу превзойти его. — Безэмоционально произнесла я.

      — удачи, — засмеялась она.- Он вышестоящий член братства, его слова — слова матери ночи. Ты думаешь, что ты сможешь это сделать? Серьезно?

      — Вполне. Я тоже могу бороться, у меня тоже есть зубки и коготки.

      — Только зубки молочные, а коготки короткие. — Встала она и направилась к выходу, но вдруг замерла.

      — Ты чего встала, как вкопанная. — Встала я и подошла к подруге. — Ты… А-А-А-А-А-А-А, ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?

      -Превзойти Люсьена? — усмехнулся вампир. — У тебя не выйдет.

      -Мне наплевать на Ваше мнение, Винсент, я смогу это сделать, — говорила я, натягивая рубашку. — Я верю в себя.

      — Зайди за контрактом. — Поспешил удалиться вампир.

      Я собрала свои вещи и вышла в одной рубашке, ибо все равно стесняться нечего — рубашка была до колен и достаточно плотна, так что бояться нечего.

      — Значит, превзойти меня решила, м-м-м, интересно. — Произнес Люсьен, снимая заклинание невидимости, как только девушка окончательно покинула помещение, и нежась в холодной воде. — Это мы посмотрим.

      «Блин, кажется, забыла в купальне пузырек с зельем, придется возвращаться обратно» — пронеслось у меня в мыслях. Я развернулась и бесшумно направилась в сторону купальни. Аккуратно я открыла дверь и увидела обнаженную спину спикера, всю в шрамах и синяках, на которой были разбросаны черные, как смоль, волосы. Я заставляла взгляд не опускаться и наблюдала, пока мужчина одевался. Я застыла в ожидании, хотелось устремиться в объятья и нежится в этой воде вместе. «Стоп, остановись, он, прежде всего наш противник», — останавливала себя в мечтах. Закончив одеваться, спикер направился к выходу, завидев меня, замер и его лицо исказила злость и смута.

      — И как долго ты тут стоишь? — спросил он, приближаясь ко мне.

      — Достаточно, — ехидно улыбнулась я, — чтобы увидеть все.

      Прижав руки к моему горлу, он поднял меня. Я задыхалась, но старалась выбраться, но оставила свои тщетные попытки выбраться. Вдруг он ослабил хватку, отпустил меня, но неудачно приземлившись на больную ногу, я упала и завопила. Спикер, сев на корточки, посмотрел на меня, улыбнулся.

      — Мне холодно. Позвольте уйти? — я изображала вежливую.

      — Значит, я заносчивый урод? — прикоснулся к моему подбородку. — Значит, превзойти?

      — Я пошутила. — Виновато я опустила глаза в пол.