Орки по одному выстраивались в очередь за зеленой жижей, которая варилась в котле Гул’дана. Рядом с чернокнижником стоял Король-Чародей. Ангмарец наблюдал за тем, как новый любимец Саурона воплощает в жизнь свой план по захвату Средиземья. Если бы назгул не был призраком, то сейчас выражение его лица было бы весьма удивленным и негодующим: он не понимал, как очередной кулинарный «шедевр» Гул’дана поможет Властелину Мордора улучшить свою армию.
— Кто желает обрести невиданную мощь? Кто желает крушить врагов лишь одним ударом кулака? — прокричал чернокнижник. Толпа ринулась вперед, сметая на своем пути более мелких орков, которые тотчас же оказывались под ногами своих более крупных собратьев. Видя, что такими темпами половина всего воинства Саурона погибнет, так и не вступив в битву, Гул’дан решил принять экстренные меры.
— Остановитесь, мерзкие отродья тьмы! — надрывал глотку Гул’дан, но орков было уже не остановить.
— И как Хозяин справляется с ними? — спросил он у предводителя назгулов.
— Только с помощью страха и ненависти, — ответил Ангмарец. — Они ненавидят ЕГО, поэтому бояться.
Лишь после того, как крылатая тварь, на которой летал назгул съела парочку слуг Саурона, остальные стали вести себя поспокойней. В этот раз Гул’дан решил не рисковать и не задавал риторических вопросов. Он схватил за руку первого попавшегося орка и подвел его к котлу. Им оказался одноглазый стражник Барад-Дура. Орк зачерпнул немного жидкости и выпил ее, вылив изрядную половину на свою одежду. Чернокнижнику было противно смотреть на то, как расходуется его драгоценное «зелье», поэтому он отвернулся. Единственная мысль утешала его: «Саурон вознаградит меня. Он назначит меня наместником всех земель, которые завоюет Новая Армия. Стоит всего лишь немного потерпеть этих криворуких тварей.»
Когда чернокнижник повернул свою голову вспять, он был доволен эффектом: испытуемый орк увеличился в размерах, бицепсы на его руках стали похожи на арбузы, кожа приобрела характерный зеленый оттенок, а глаза горели адской яростью берсерка. Судя по внешнему виду, он готов был тотчас зарубить десяток врагов, да что там врагов — он был готов убивать без приказа и без остановки.
«Теперь у меня есть непобедимая армия, — подумал Гул’дан и кончики его губ поползли вверх в некоем подобие улыбки, которая тут же погасла при новой мысли. — Не у меня, у Саурона.»
Прошла уже неделя, как судьба чернокнижника связалась с судьбой Властелина Мордора. Орк не понимал, откуда в нем раньше было столько уверенности в том, что он может говорить с Сауроном на равных. Что-то в Темном Лорде притягивало Гул’дана, что-то подчиняло. И, хотя колдун видел Властелина колец множество раз во время личных бесед в Барад-Дуре, он ловил себя на мысли о том, что едва ли мог бы описать его лицо. Это было нечто неосязаемое, нематериальное. Лишь глаза Владыки навсегда врезались в его память, вернее ощущения того страха, который окутывал все его естество в те моменты, когда Тот смотрел на него. После их встреч в голове у Гул’дана все еще звучал голос Саурона, а его душа все еще чувствовала на себе железные тиски воли нового Хозяина. Если бы орк был ему бесполезен, он бы убил его. Если бы чернокнижник был недостаточно силен, он бы сделал его своим рабом. Но он стал слугой с перспективой стать правой рукой Властелина Мордора, потому что информация, которую Гул’дан сообщил ему, не имела цены. Теперь Саурон знал, что кольцо находится у Фродо и Сэма, поэтому он поставил охрану у Роковой Горы, которая схватила бы хоббитов и тут же доставила их к нему, когда они подошли бы достаточно близко. Все таки, не стоит недооценивать врага, даже если это всего лишь пара полуросликов.
Когда Саурон наденет Кольцо, могуществу его не будет равных. Он, наконец, обретет стабильную физическую форму. Свободные народы Средиземья потеряют свою последнюю надежду. Гул’дану же она не нужна. У него есть новая, улучшенная версия орков, у него есть покровительство Саурона. Как никак, Властелин Мордора не такой уж и плохой хозяин. По крайней мере он не стремиться сжечь всю Вселенную, как этого хотел падший титан Саргерас. О нет, Властелин колец совсем не был нигилистом или анархистом. Напротив, больше всего он любил порядок именно эта его любовь привела его к тому, что он стал на путь злодея. Даже несмотря на то, что в жестокости и деспотизме Саурон зашел гораздо дальше тиранов-людей, он остался бы доволен рабами, поклоняющимися ему, как богу. А Гул’дан стал бы его наместником в завоеванных землях.
— Что будет дальше? — голос Короля-Чародей вырвал чернокнижника из его сладких мечтаний.
— Одного орка вполне достаточно, чтобы Темный Лорд убедился в эффективности моего метода. Если их будет больше, то они начнут уничтожать друг друга. Сгони оставшихся в казармы.
— Будет исполнено. Я передам Владыке, что ты готов к встрече с ним.
***
— Я видел твою работу и ей доволен, — монотонно сказал Саурон.
— Рад служить Вам, Милорд, — Гул’дан привык к раболепию и для него не составляло труда играть роль преданного слуги.
— Мне кажется, что в твоих мыслях есть что-то ещё, — холодный пот проступил на спине орка. Властелину Мордора невозможно было соврать или что-то утаить от его Всевидящего Ока.
— Да, Господин.
— Говори, — приказал он.
— Я знаю способ, как сделать вашу победу над Гондором ещё более быстрой, почти молниеносной.
— Каков этот способ, Гул’дан?
— Магический портал. Только у него есть один недостаток: кто-то должен открыть его с другой стороны.
— Совсем не составит труда. У нас есть Дэнетор.
— Наместник Гондора? — недоумевал чернокнижник.
— Да, тебе не послышалось.
— О, ваше могущество и коварство не знает границ, мой Повелитель! Вам удалось склонить на нашу сторону даже заклятого врага.
Саурон улыбнулся, услышав этот панегирик.
— Не совсем. Он сам повинен в том, что случится. Старик возомнил, что он может использовать палантир, хранящийся в Минас-Тирите, для того, чтобы узнавать о моих планах. Я же воспользовался его слабостью и показывал ему только то, что нужно было мне. Теперь он лишился всякой надежды. Он видел военную силу Мордора и рассудил, что его стране не тягаться со мной. Дэнетор почти на грани безумия и я столкну за пределы этой грани. Он поможет тебе открыть портал.
***
Наместник Гондора был в отчаянии. Он сидел в тронном зале своего государства и чувствовал себя последним человеком на земле. На его коленях лежал сломанный рог Боромира, сломленный так же, как и душевно был сломлен Дэнетор. Неужели его сын мертв? Сердце его отказывалось поверить этому, а разум настаивал на непогрешимости таких выводов. Зачем? Зачем он отправил Боромира в тот злополучный поход? Ведь другой его сын, Фарамир, сам желал отправиться в Ривенделл. Это он должен был умереть. Неужели в голову Дэнетора пришла такая кощунственная мысль? Да, она прорвалась из глубин его души, ведь втайне он любил своего старшего сына больше.
«Пока я тут предаюсь слезам, враги Гондора собирают свои армии. Дела государства должны быть выше личных чувств, — наместник попытался собраться с духом и заглянуть в палантир. — Может мне удастся увидеть моего Боромира?
Слабая надежда ещё теплилась в Дэнеторе. Но на горе он заглянул в видящий камень в тот вечер. Его неосторожностью воспользовался Саурон. Он связался с наместником и, несмотря на то, что Дэнетор обладал сильной волей, подчинил его себе. Старик начал двигаться, руководимый своим врагом. Он позвал своих слуг и велел позвать лучших каменщиков, которые тогда были в городе. Никто не заподозрил подвоха, потому что все восприняли его слова, как желание укрепить стены Минас-Тирита перед битвой с орками. Если бы они знали тогда, что человек, которому они доверяли, вел их к гибели.
