Космос. Меридиан.

«Я не люблю, когда мне врут, но и от правды я тоже устал» В.Цой

Медичи Рувим был странным. Жером как только увидел этого субъекта, сразу усомнился в адекватности этого Рувима и Вуивра одновременно, потому что допускать подобного чудика до чистейшего могло быть опасно, но Льюис, когда увидел его, так искренне заулыбался, что Жером решил отложить панику и присмотреться получше к этому странному разумному. Первое, что бросилось в глаза, это явные признаки старения, у Рувима были лучики морщин вокруг глаз и седина! С нынешними технологиями устранение этих двух неприятностей стоили не дороже посещения массажиста. Отсутствие ухода за собой — тревожный симптом, но чистейший протянул руку для пожатия, незнакомец ответил, и Жером таки споткнулся на ровном месте, чуть не упав, благо хомуис успел его подхватить. Льюис непонимающе обернулся, а дерзкий незнакомец рассмеялся. — Не обращайте внимания, чистейший, я уже говорил вам, что такой способ приветствия уже давно не практикуется, а главное, прикосновение к чистейшему — особая привилегия, и примерно так и будут реагировать разумные, если увидят, какую вольность я себе позволил. Льюис устало вздохнул и, не став комментировать произошедшее, сел в одно из строгих белоснежных кресел, его гость разместился в таком же. Вообще морщины и седина были не единственными странностями, главная все же заключалась в одежде и большом количестве браслетов из странных камней на запястьях. Стиль в одежде явно отсутствовал, потому что на разумном был какой-то просто крайне нелепейший костюм со странными цветными разводами, да и тот сидел не по фигуре и был немного великоват, но кажется, это абсолютно не заботило гостя, как и прическа с собранными в неаккуратный хвост давно немытыми волосами. Жером озадаченно нахмурился. Чтобы допустить, точнее, прежде чем одобрить его анкету, которую он регулярно отправлял с запросом на интервью, требовали результаты данных последнего обследования здоровья, о всех вирусных и прочих болячках, и потом еще дополнительно проверили уже у себя, учитывая, что запросы он слал ежемесячно. То есть данные о здоровья должны были обновляться не реже двух раз в месяц, потому весь последний год Жером регулярно бегал по врачам, и те уже за него болели и держали кулачки, в ожидании, что ему наконец одобрят «аудиенцию». Жером уже почти сдался, но в итоге ему повезло даже больше, чем он рассчитывал — почти день с Льюисом! Это будет сенсация. В любом случае как такого неопрятного разумного допустили к Лу, его как минимум должны были протащить по анализам или он их прошел, как и Жером? — Что удалось узнать? — Льюис аж заерзал на своем месте от нетерпения. — Их легенда правдива? Они те, за кого себя выдают? — Скорее всего, да. — Рувим протянул Льюису планшет, и тот принялся листать изображения. — Именно подобный геном был у тех повстанцев. Некоторое время висела тишина, Льюис просматривал материалы, а Жером с Рувимом прошлись друг по другу изучающими взглядами, причем взгляд Медичи не источал той же теплоты по отношению к Жерому, которую источал по отношению к уткнувшемуся сейчас в планшет чистейшему. В помещение зашел хомуис с подносом в руках, на котором оказался маленький плоский чайничек из коричневой глины, три крошечные кружечки и нарезанные полосками странные сладости, больше напоминавшие нугу. Рувим разлил пахнущий травами напиток по чашечкам и протянул одну из них Льюису. Лу втянул аромат, блаженно прикрыв глаза, и наконец отвлекся от планшета, вернув его владельцу. — Я уже который год тут, но так и не могу понять эту систему… Чистейший напряженно смотрел куда-то за плечо гостя и крутил чашку в тонких пальцах. Причем, к удивлению Жерома, на прекрасных, музыкальных пальцах имелись вполне себе набитые костяшки. — Я думал, что уже разобрался, но, оказывается, нет… Есть правовые портфели, они делят разумных фактически на касты, но тем не менее у них есть какие-никакие права, гарантированные КС… Но те, кто к нам прилетает, явно по физиологическим показателям, шкале самоконтроля и интеллекта претендуют на плюсов, ну, минимум на высших минусов, тогда почему они бегут, от чего? Почему над ними издеваются?! Рувим уже хотел что-то сказать, но Льюис продолжал негодовать: — У них даже идентификационных браслетов с собой нет, и естественно, я не могу идентифицировать их в базе правовой комиссии, чтобы просмотреть все параметры и… — Лу! — Рувим поднял руки, прерывая распалившегося чистейшего. — Их нет в правовой системе КС. Повисло удивленное молчание, Льюис сидел с открытым ртом, на котором замерли слова, и непонимающе смотрел на Медичи. — Что значит нет? На лице Льюиса мелькнула смутная догадка и испуг, Медичи, считав его реакцию, печально кивнул, подтверждая зарождающуюся мысль. — То есть… Подожди! Получается, их нет в системе и они… э-э-э… Как такое может быть, я не понимаю… Эксперименты над разумными запрещены. — Смотря что называть «экспериментами», биологические официально запрещены, но те, у кого есть деньги, могут себе все что угодно позволить, а вот, например, психологические эксперименты никто не запрещал, да и вообще, кто будет контролировать права разумных на территории какой-нибудь закрытой космической колонии, принадлежащей крупному монополисту? — Что значит кто? Есть правовая комиссия… — Опять ты за свое! — Рувим печально улыбнулся. — Ну есть она, и что? Она есть на Земле, есть на Кеплер, есть еще на нескольких крупных «открытых» планетах и платформах, но ее власть даже там порой ограничена, что уж тут говорить про закрытые станции и колонии? К тому же ее существование — формальность, выгодная простым разумным, не монополистам, а фактически, если смотреть в целом, это ширма власти евгеников, а точнее, второго совета. — Что значит «закрытые»? Разве КС не все подчиняются? Медичи тяжко вздохнул и уставился пустыми глазами на голубое чистое небо с бликующими шпилями других небоскребов за окном. — Формально да… Точнее, как. — Рувим почесал короткую бороду на подбородке. — Вспомни, что первое время освоение космоса осуществлялось с помощью государств, но потом и столетия не прошло, как пальму первенства перехватили частные компании. Именно первая частная компания крупного конгломерата выстроила Селесту. Другое дело, что её потом подмяли госструктуры и национальные объединения, но это немногое изменило, они уже научились строить стационарные платформы, на которых могут долго жить разумные. Как только была построена первая автономная платформа с белковыми генераторами, с мобильной, быстровозводимой экосистемой, корабли начали летать все дальше, выстраивая платформы, подобные Селесте, и хотя чем дальше от Земли, тем хуже условия, все же с водой были еще некоторые проблемы, но и их вскоре решили, начали строить первые заводы по добыче ценной руды с астероидов, выстраивались первые транспортировочные структуры с настроенной дорогой. Понятное дело, что всю тяжелую и опасную работу выполняли роботы и ИИ, но люди все равно были нужны, множество востребованных специалистов улетало в космос, завести потомство в таких условиях сложно, но благодаря искусственным маткам возможно, это еще одна отрасль бизнеса… Дети в космосе стоили очень дорого, но дорого для обычного разумного, а для корпорации, купившей технологию, это сущие копейки, к тому же разумные с Земли мутировали, несмотря на свои блестящие мозги не все подходили для полетов в космос, но были и те, кто подходили прекрасно, плюс интеллект или какие-то другие «удобные» качества. Что стоит вывести удобную тебе расу подходящих для твоего конгломерата разумных, имея на руках подходящий материал? Ведь запретили эксперименты над геномом не только потому, что на Земле уже появились стремительные мутации с опасным уклоном, а еще и потому, что в космосе на частных платформах, принадлежащих транснациональным корпорациям, на подходящем оборудовании начались эксперименты над созданием «идеальных» разумных. Причем критерии «идеального» разумного зависели лишь от фантазии «заказчика». Ученые, работавшие в таких отраслях, пытались как-то остановить это, начались протесты и суды, громкие разоблачения, но то было только на первых платформах, при строительстве последующих те, кто был заинтересован в продолжении подобных экспериментов, просто закрывали свои колонии для посещения и подбирали более дрессированный персонал. — Рувим потерянно покачал головой. — Просто представь на минуту, у тебя столько денег, что ты можешь создать искусственную среду обитания и заселить ее таким числом разумных, выращенных в искусственных матках, каким тебе захочется. Можно воссоздать условия древнего мира, задать, так сказать, условия «игры» и развлекаться над ничего не понимающими разумными, родившимися из подобной матки и фактически никогда не имевшими родителей. Им можно какую угодно легенду их рождения вложить, какую угодно традицию привить, догмы которой нельзя нарушать, можно… — Можно издеваться как захочется, ведь некому рассказать, что это все ненормально… Твори что хочешь… любое безумие, — закончил чистейший. Льюис закрыл лицо ладоням, а Жером мелко дрожал от охватившего его озноба, он никогда и не думал о том, что происходит в других колониях. В сети было множество контента с других планет и платформ, но все знали, что есть и закрытые планеты, и платформы, но к ним относились как к дискритам с минусами… Не могут же закрыть просто так нормальных разумных? А минусы, они ведь опасные… Правда, теперь вот вышло, что опасных там было не так и много, как утверждали официальные СМИ, ежегодно рассказывавшие устами аристократов о том, как самоотверженно они борются с опасными мутантами, чтобы мирные жители могли спать спокойно. Кажется, все они действительно долго «спали» и пробуждение теперь вызывает дикую боль. — Получается, в КС нет единства, а фактически всех объединяет жемчужный путь? — Да. Единая безопасная транспортная система стала объединяющим фактором. К тому же общая угроза в виде космических пиратов, выходцев из низов, умудрившихся выкупить консервные банки и начать на них нападать на груженые транспортники, вынудила заключать договора и образовать целостную систему с гарантом заключенных соглашений в виде совета чистейших и специально запрограммированного ИИ, в основные функции которого входят не только евгеники, но и контроль над выполнением заключенных соглашений, и как заправка к этому блюду — пресловутая чистота крови, позволяющая эксплуатировать умных и талантливых разумных, нарушая их права. Льюис печально усмехнулся. — Так что же этот ИИ допустил подобную несправедливость? Что за мрак творится вокруг? — Ну, для начала у каждого своя мера справедливости, и для него она начинается и ею же регулируется, то есть если истец менее чистокровный, чем ответчик, то вряд ли решение будет в пользу истца, к тому же, чтобы требовать решения вопроса ИИ, нужно подать претензию в верховный суд КС, а это не так просто, для этого нужно быть как минимум членом совета, и то это не гарантирует, что нижестоящие суды разных уровней не уведут твою претензию в другую инстанцию, да и не нужно это никому. Те, у кого есть своя станция и корабли, не нуждаются в контроле над собой, у каждой отдельно взятой ячейки этой системы свой уклад, они платят налоги, выполняют условия заключенных соглашений по типу гарантированного обслуживания кораблей КС, предоставления рекрутов и военных кораблей в пользование и поставки ресурсов, приоритета в закупках и ценах, ну и там много еще всего. При нападении на станцию, например, пустотников КС обязано помочь, предоставив свою армию, ну и на этом, пожалуй, все. И это устраивает всех, — Рувим развел руками. — Кроме, пожалуй, простых разумных. Льюис пожалел, что он не курит. Точнее, тут ему никто сигарет не даст, только через труп Августа и Спектроника, но сейчас как никогда хотелось затянуться крепкой сигаретой, а лучше выпить. Залить душу хорошим спиртом, чтобы выжечь им из души как бактерии все мысли, растоптанные надежды и жуткие предположения. К ним все чаще стали прибывать авантюристы из разных колоний и планет, но это был первый корабль, который привез больше ста семидесяти тысяч разумных, являвшихся почти точными копиями друг друга. Точнее разные поколения имели разную внешность, но в целом «партии» были видны по внешности. Они заявили, что сбежали из отдалённой колонии, и просили защиты у «справедливого чистейшего». Несправедливый Август попытался их выдворить с планеты до того, как об этом узнал «справедливый чистейший», но не успел, у Льюиса уже образовалась своя преданная свита, исправно стучавшая ему на все, что могло иметь хоть какой-то интерес для Льюиса. Август предпринял однажды провальную попытку показательной расправы над одним из таких Льюисовых преданных доносчиков, но в итоге Льюису оперативно сообщили о происходящем другие доносчики, и заступник всех ущемленных примчался на защиту своего «птенчика», и начался очередной марлезонский балет. В любом случае Льюису донесли, и тот не дал выдворить «ораву бесполезных минусов» с Селесты. Август долго бушевал, но Льюис, немного поднаторевший в хитростях, предложил ему проверить легенду прибывших, и если то, что они рассказывают, правда, провести обширную информационную компанию по распиариванию беззакония КС, но теперь выходило, что это даже не КС, а множество мелких государств, скрепленных жемчужным путем, и каждый делал в своей колонии все что хотел. — Получается, это феодальная… в смысле космическая раздробленность? — Ну, не совсем… — Медичи задумчиво потер подбородок. — Видишь ли, тут палка о двух концах. С одной стороны свобода, а с другой — этой же свободой тебя потом и ударят. Предположим, один из аристократов не согласился на какую-то сделку, ну или дорогу кому-то перешел, неважно, в общем чем-то не угодил, то, во-первых, всегда можно наслать на его транспортные корабли прикормленные шайки космических пиратов, чтобы те раздербанили их и нанесли ущерб бизнесу, а можно, если он слишком провинился, ну и для поддержания благочестивого облика КС, раздербанить его колонию, расшатав ее изнутри на вот такого рода вещах. Именно эти разумные прибыли из колонии, принадлежащей одному из знатных аристократов с более чем старой фамилией, не пожелавших уступить права на один из найденных ими уникальных астероидов. О том, что в его колониях полнейший беспредел, стало известно еще несколько лет назад, материалы часто мелькали в сети, к тому же он колонию подзабросил, на нее переключились его отпрыски и начали там свои зверства, которые и засняли их любовницы, хвастаясь охотой на разумных на закрытой платформе для избалованных ублюдков всех мастей, а там эти данные подхватили заинтересованные люди и началось официальное расследование. Что случилось там дальше, тайна, покрытая мраком, но аристократа судили, имущество конфисковали, а разумные каким-то образом «сбежали». — Как это? Зачем им бежать, если их уже «спасли»? — Хороший вопрос, — ухмыльнулся Рувим. — Это как с отменой крепостного права в древней России, когда некоторые ушлые дворяне, поняв, что реформы будут приняты, хотят они того или нет, стали за несколько лет до официального принятие этого закона «великодушно» давать вольную всем желающим, естественно, без земли. Так же и тут, скорее всего они устроили условный побег для разумных, предоставив то корыто, на котором они умудрились добраться до Земли, и зачистили отличную платформу, находящуюся на развилке двух путей, от ненужного балласта в виде несколько десятков тысяч разумных, которым положена как минимум плюсовая категория прав, гарантирующая и нормы содержания. Льюис захныкал. — Вот блин… Август сразу все понял, но видимо решил дать мне «поумничать». — Льюис закрыл ладонями пылающие щеки. — А я-то думал, какой я молодец и как мы сможем разыграть эту карту, он ведь требует от меня публичности. Медичи заливисто рассмеялся, и лучики морщинок вокруг его глаз стали ярче, Жером тоже слабо улыбнулся, все же, когда эти двое улыбались, в помещении становилось светлее. — Ну, они хотя бы разбавят кровь землян более чистыми генами, все же их клонировали из достаточно чистых экземпляров, судя по их физическим данным. — Да уж… хоть с физическими данными нам повезло, — печально вздохнул Льюис, вспоминая армию красавчиков близнецов. — Ну, на самом деле все не так печально, — подал голос Жером, на что Льюис заинтересованно обернулся. — Вы можете провести экскурсию и задать логичный вопрос: «Как КС это все допустило?» Льюис надолго задумался, но в итоге отрицательно покачал головой. — Одно дело обвинять КС во главе с теряющим легитимность и поддержку большинства советом, который как кость в горле у многих аристократов и других влиятельных разумных, а другое дело поставить под угрозу благополучие этих же лиц с их колониями, Августу нужны влиятельные союзники, и те вряд ли будут в восторге, если поймут, что я собираюсь лезть с «проверками» в их колонии. Ведь если я задам вопрос о том, как они такое допустили, значит, это они недосмотрели и не приняли необходимых мер. — Но как тогда изменить систему? — возразил Жером. — Постепенно. К сожалению, на примере Земли я уже понял, что резко и быстро ничего не получится. Сейчас мы в сложной ситуации, надеюсь, отталкиваемся от дна, но я не хотел бы подобной разбалансировки для всей системы КС. Многие и так понимают, что нужны перемены, необходимо создать вектор перемен. Система все же достаточно целая и единая, но с точечным беспределом им придется перестроиться, и у них должно быть на это время. Как и у нас. Мы еще Землю не привели в порядок, как мы приведем в порядок остальные платформы и планеты? — Полностью с вами согласен, чистейший… — Не называй меня так! — окрысился Льюис, и Жером вздрогнул, радуясь, что это не он брякнул. — Хорошо, хорошо. — Рувим миролюбиво поднял ладони вверх и продолжил: — Я с вами согласен, все же таких закрытых колоний немного, некоторые из них закрыты из-за опасных мутаций, но их аристократы все равно заботятся о своих разумных и не бросают, пытаясь помочь. КС как лоскутное одеяло — все разные, но современная система фактически является крупнейшим из всех бандитов, использующих законы так, как им удобно. Жером смотрел на сидящего в кресле чистейшего, то ли сложившего руки на груди, то ли обхватившего себя за плечи и смотревшего в панорамное окно на медленно плывущие румяные от подступающего заката облака. — Впереди борьба и финал ее так далек… — Вы всего лишь бабочка, взмахом своих крылышек устроившая ураган. Мы подхватим этот ветер и разгоним с его помощью тучи, главное, продолжайте быть. Рувим с грустью смотрел на чистейшего перед собой, видя его усталость и отчаяние. Как объяснить ему, рвущемуся в прекрасное будущее для всех, что даже то, что уже есть, огромная победа, но Льюис не видит этого, потому что для него этого не просто недостаточно, а критически мало. Когда его, Медичи, забрали из колонии, в которой он прозябал последние семь лет, и привезли сюда, в окружение бывших коллег, среди которых было много друзей и врагов, все они наконец занялись тем, о чем мечтали — возрождением Земли. Каждый из них, даже самые прожженные циники, которые, казалось, ни во что уже давно не верили, горели не просто мечтой, а уверенностью в неизбежности ее исполнения. Вместе они перестраивали инфраструктуру, делая ее доступной для всех, отменяли множество абсолютно ненужных платежей, перестраивали налоговую систему, правовую, бились над очисткой воды. Разрушали целые кварталы с ненужной застройкой, готовили для всех образовательные программы. Земля постепенно перерождалась, сбрасывая старую кожу, но Льюис этого не видел, потому что в приемку продолжали поступать покалеченные дети и подростки, которым требовалась не только крыша над головой и еда, но и лечение. Лечение, на которое просто не было средств, хотя многие фармацевтические заводы были национализированы и работали фактически на появляющиеся общественные больницы, но этого было катастрофически мало. Медичи был вынужден обратиться к Августу с предложением создать еще один филиал «приемки», куда будут свозить самые тяжелые случаи, не все, но так, чтобы поток чуть ослаб, иначе Льюиса это скоро добьет. Эта идея уже выдвигалась при чистейшем, но тот был категорически против, уверенный, что если он ослабит контроль, то найдутся администраторы, наподобие тех, что были в двадцать втором дискрите, которые Лу теперь будут в кошмарах сниться, и из-за них по-любому как-нибудь пострадают подопечные. Все доводы о том, что там будут проверенные разумные, не сработали, но Август, к счастью, согласился, предупредив, что если Лу настучат и он об этом узнает, то будет еще хуже. Чтобы предотвратить подобный вариант развития событий, Медичи пришлось собрать «тайный совет», куда он пригласил Спектроника, где тот рассказал о том, что чистейший болеет, регулярно температурит после приемки, и они долго искали причину, пока не поняли, что это чаще всего стресс. Особенно после приемки или новостей из дальних частей планеты. Что Август пытается фильтровать для Льюиса информацию, но благодаря «им», Спектроник это подчеркнул, Лу все знает, и если так пойдет и дальше, неизвестно, сколько он еще протянет, благо сейчас его спасают физиокапсулы, но они могут не спасти от неожиданного инсульта или еще чего-нибудь, и не дай бог, это осложнится каким-нибудь из современных вирусов, которые каждый из них легко переносит, а Льюиса любой скорее всего убьет. Спектроник тогда долго и проникновенно говорил о своем любимце, совсем забыв о времени, но это возымело действие, и Льюису хоть и продолжали стучать, но уже явно фильтровали информацию. Те, кто знал Льюиса дольше, чем Медичи, Маркус, например, говорили о том, что чистейший меняется, становится жестче по сравнению с тем, каким был раньше, но Рувиму казалось, что он лишь обрастает панцирем, внутри которого натянуты струны с до предела выкрученными колками, и он надеялся, что получится их хоть немного ослабить до того момента, как те начнут рваться.