Космос. Меридиан.

Магдал встал с постели, подхватил коммуникатор с прикроватной тумбы и вышел на балкон. Раскурив сигарету, он пролистал оповещения и, отправив одобрение на заявленную встречу, вновь зашел в спальню, где на белоснежном белье спала его коллекционная игрушка, от которой он вообще-то давным-давно должен был избавиться, но та продолжала греть его постель. Спутанные золотистые волосы, абсолютно не такие, как у проклятого ископаемого Льюиса, закрывали половину лица и золотым руном покрывали плечи. Интересно, что думает Вуивр, смотря на Льюиса, на его чистый блонд, на точно такие же плечи и острые ключицы? У Льюиса покрываются плечи веснушками от солнца или это только у его игрушки так происходит? А спит, интересно, чистейший также по-дурацки, облепив своими конечностями все, что рядом находится? Магдал зашел в гардеробную, где его ждал слуга, помогающий подобрать гардероб и одеться. Подходящий костюм уже был подготовлен. Быстро облачившись в него и собрав волосы в прическу, аристократ застыл у двери. До встречи оставалось еще пять минут. — Можешь быть свободен. Слуга ушел, а Магдал вернулся в спальню. Хикэру — так он назвал свою игрушку, свою головную боль, раздражение, разочарование, обаяние и геморрой. Август преподал ему неплохой урок, организовав покушение на Хикэру в ответ на покушение на Льюиса. Наверное ископаемое и не знает, по какому тонкому льду однажды прошел. Магдал показал, насколько длинные руки у него, а Вуивр показал свои, не менее длинные, они оба держали друг друга за горло и ждали, кто задохнется первым, но Августин все же сделал ему одолжение… Он мог убить любого из его гарема, но выбрал самую точную цель — Хикэру. Хикэру вообще-то полагалось жить не дольше пары лет, потому что цель производства клона — удовлетворение короткой потребности в нем, поэтому такие клоны еще назывались бабочками-однодневками, но теперь все головастики Магдала ломают голову, как продлить жизнь тому, кто должен был умереть, и лучше бы им найти ответ на этот вопрос, иначе они ненадолго задержатся на этом свете, если его пташка умрет раньше, чем успеет надоесть. Магдал как никогда желал, чтобы игрушка надоела, но шло время, а в ней лишь возрастала потребность. Он даже сделал себе еще одну такую, но в итоге из нее просто забрали органы, когда у Хикэру отказали легкие. Хикэру буквально сыпался изнутри и Магдал осыпался вместе с ним. Вообще ему была несвойственна глубокая саморефлексия, но в конце концов, почему все это случилось с ним именно сейчас? Почему не двумя годами раньше, когда они оба могли бы насладиться друг другом в более спокойной обстановке? Почему именно сейчас, когда все зависло на лезвии ножа, появилось это несуразное недоразумение, рыдающее из-за всякой чепухи и парадоксально вызывающее два одинаково сильных чувства — это презрение и влечение? Магдал не хотел признаваться себе в том, что там было нечто большее, чем влечение. Для этого ему не хватало смелости. Обесценивая игрушку, он будто обесценивал, уменьшал свою боль и страх от ее потери, но после покушения, когда Хикэру выплевывал ошметки своих легких на бортик бассейна, где Магдал его парой минут ранее трахал, все встало на свои места. Ставки росли день ото дня. Магдал провел рукой по щиколотке, зацепив пальцами красивый браслет с множеством вмонтированных в него датчиков, фиксирующих не только физические показатели и местоположение, но и с кем рядом находится объект, есть ли у объекта допуск и еще множество функций, ставших новым словом в современной охранной и следящей технике. *** — Мы не сможем вывезти оттуда заложников. — Андо, опекун одного из чистейших, сидел напротив Магдала и сверлил взглядом стол. — Почему? — Незаметно высадиться на планету удалось только кораблю-разведчику, на нем лишь несколько мелких истребителей и два десятка модификантов с ограниченным количеством кислорода. Пространство вибрировало словно натянутая струна. — Насколько они далеко от колонии? — Несколько дней пути, если им удастся раздобыть наземный транспорт. — А если просто уничтожить с помощью истребителей колонию вместе с заложниками? — Я тоже думал над этим, но мы не уверены, что они все еще там. Они не выходят на связь со вчерашнего дня. Магдал задумчиво тер подбородок. — Евгеник точно мертв? — неожиданно спросил Магдал. — Охрана сказала, что они задушили его в камере, как только поступил приказ. — А изображение есть? — Нет. Магдал опустил руку и вперил взгляд в Андо. — Затребуй изображение тела. — Хорошо. — Нам придется уничтожить колонию, они не должны засветиться. — Можно попробовать эвакуировать их в несколько еще не взбунтовавшихся колоний. — Даже если мы умудримся их туда доставить, а для этого нужно будет раздобыть наземный транспорт, который наверняка весь уже захвачен выродками, то мы не сможем забрать их незаметно с планеты под прицелом стольких кораблей. Просто чудо, что туда успел незамеченным прорваться корабль-разведчик. Магдал задумчиво постукивал пальцами по столу и перебирал варианты выхода из сложившейся ситуации. Расстановка сил складывалась не в их пользу: на Вельзувии припрятано все их грязное белье, там не просто колонии с преступниками и рудники, там секретные колонии с исключительной важности разумными, начиная от непокорных ученых, не желающих делиться своими разработками или проводившими слишком чудовищные, но важные эксперименты, участие в которых могло порядком замарать репутацию КС, именно на Вельзувии была возможность их скрыть и предоставить ученым возможность не просто свободно работать, но и привлекать необходимый подопытный материал, а потом делиться результатами экспериментов с руководством КС, а точнее, с Магдалом и еще некоторыми заинтересованными лицами. Но они были не самыми ценными экземплярами, основную ценность и опасность представляли такие как Марлоу, например, наследник почти вырезанной династии аристократов, которую второй совет давит вот уже не одно столетие. Марлоу были слишком влиятельны в фарминдустрии и в некоторых ключевых колониях, поэтому, чтобы усмирить непокорные головы, пришлось упечь нескольких из них на Вельзувий. Глава клана знал, что его ребенок жив, но где он находится, не знал. Там же были не только наследники, но и главы влиятельных кланов, чье освободившееся место заняли опекуны из второго совета, которые после исчезновения главы брали «заботу» о клане на себя, пока старший не найдется, при этом сыновья не могли занять место отца по нескольким причинам: не было официального подтверждения, что глава мертв, и не было акта передачи юридической преемственности. Конечно, в нормальных обстоятельствах можно было бы установить, что он без вести пропал, и назначить следующего главу клана после внутренних выборов, но все прекрасно знали, что глава не пропал и не только его жизнь зависит от того, какое решение примут родственники, но и их жизнь также не в безопасности, ведь все прекрасно понимали, благодаря кому пропал глава, а главное, они были скованы юридическими нюансами, из-за которых не могли в таком положении принимать самостоятельные и законные решения. Используя подобный сценарий, удалось усмирить множество непокорных кланов и разумных. Поначалу пленников распихивали по разным колониям, но когда один из таких, вступив в сговор с тем, кому его доверили удерживать, умудрился совершить побег, стало очевидно, что место лучше выбрать одно, максимально недоступное для всех остальных, а главное, закрытое, чтобы выбраться оттуда было крайне сложно. Конечно, Магдал понимал, что прятать яйца в одной корзине плохая идея, но несмотря на то, что освоенный космос огромен, все же врагов второго совета было слишком много, чтобы рассчитывать на то, что кто-то не отыщет в какой-нибудь захудалой дыре того, кого нельзя убивать. А аристократов нельзя убивать, потому что каждый член аристократического клана внесен в общую систему охраны, которая чипирует своих подопечных, и при наступлении смерти любого из них автоматически подается сигнал в систему, которая с этого момента дает неоспоримые юридические права наследникам на имущество погибшего или право на то, чтобы его место во внутренней иерархии клана официально занял преемник и его распоряжения имели законную юридическую силу, а это было невыгодно «опекунам». Извлечь такой чип нельзя, потому что он оповещал о том, что его именно извлекли, а это равносильно тому, что носитель умер, поэтому его извлечение имело смысл только в том случае, если носителю нужно скрыться, уходя от ответственности за преступление, но такой чип не передавал местонахождение носителя никаким образом, поскольку это могло нарушить конфиденциальность, поэтому сигнал с чипа автоматически рассеивался на несколько источников и невозможно было определить, откуда именно пришел сигнал. Магдал выругался и, достав сигареты, закурил. У них была прекрасно налаженная система! Благодаря тому, что он непомерно раздул третий совет, в который уже входило больше тысячи разумных, те, кого они держали за горло, не могли объединиться. Точнее, теоретически-то они могли, но в третьем совете было слишком много разумных, среди которых сложно определить тех, кто находится в такой же ситуации, а заявлять о своем положении открыто никто за все время так и не рискнул, ведь тогда могут последовать неприятные санкции от клана опекуна. Мало кто вообще представлял масштабы, а теперь все это одновременно вылезет на поверхность и замести ситуацию под коврик не удастся, придется отвечать как же так вышло, а главное, кто виноват? А тут уже свои же из второго совета помогут отсечь голову, чтобы отвести от себя подозрение. Замешаны все, а расплатится кто-то один, и Магдал прекрасно понимал, на кого это попытаются повесить, но у них вряд ли это получится. В любом случае лучше уничтожить всех, кого они столько лет прятали, и хотя родственники получат юридическую свободу и смогут избавиться от опекунов, все же это окажется меньшей из возможных потерь. — У них есть там кто-нибудь? — наконец заговорил Магдал. — Они попытались прорваться, но один-единственный самолет сбили наши ракеты, он так и не поднялся с земли. — А что если на этом самолете находились модифицированные киборги? — Он для этого был слишком легким, там бы максимум поместилось двое. Я подозреваю, что это был разведчик. — Андо задумчиво почесал подбородок. — На Вельзувии сейчас сезон песчаных бурь, поэтому видимость с орбиты нулевая, скорее всего они пытались изучить местность. Что-то во всей этой ситуации Магдалу очень не нравилось, но что именно, он понять не мог. Андо еще побыл некоторое время, они созвонились с некоторыми членами совета, обсудили риски, но к окончательному решению прийти не получилось. Магдал колебался почти сутки, но в итоге вызвал к себе А6-23-01. — Отдай приказ, чтобы они полностью зачистили R-u-14 и R-u-11. — Слуга молча поклонился и вышел. С трудом удерживая себя от желания побежать, А6-23-01 добрался до конца коридора и открыл доступ к эвакуационной лестнице. Сейчас он рисковал как никогда. По-хорошему нужно идти в рубку связи и доложить о приказе, но он и так в последнее время достаточно наследил, поэтому сейчас не было времени для сомнений. А6-23-01, промчавшись в тесном лифте по внутренностям огромного космического дирижабля, спустился на один из нижних этажей, где даже прислуга не жила, а находились складские помещения, в одно из которых он не зашел, а почти влетел, плотно закрыв за собой дверь. Крошечная комнатушка пахла пылью и смотрела на него глазами любимых разумных, чьи выцветшие фотографии были прижаты магнитами к испещренным металлическими венами стенам. Рвано выдохнув, А6 активировал небольшую панель управления. Некоторое время по экрану бежала рябь, по коридору несколько раз прошли и А6-23-01, нервничая, прерывал соединение. На висках выступил пот, а сердце, сбиваясь с ритма, страхом стучало в грудную клетку, но черная рука ненависти сжимала страх в кулак и давила его как гадину. Они заплатят за все, даже если ему придется дорого заплатить за это. Наконец соединение установилось и вместо голубого плоского полотна экрана появилось трехмерное изображение Каи, которое тоже шло мелкой рябью, искажая благородные черты лица. — Здравствуй, дорогой друг, — заулыбался Каи. — Мы не друзья, — отчеканил А6-23-01. — Для меня ты друг, — покачав головой, ответил Каи, с печалью смотря на удивительное создание перед собой. — Какие у тебя новости? — Магдал отдал приказ об уничтожении R-u-14 и R-u-11. — Кто там? — Я могу лишь предполагать. Меня в такие подробности не посвящали. Скорее всего аристократы, влиятельные разумные, да все, кто стал слишком сильным, чтобы продолжать плясать под дудку второго совета. И там же скорее всего Маршал. — Он еще жив?! — Каи, не сдержавшись, закричал. — Я вчера проверял данные из системы, его чип до сих пор активирован. — Бесконечный космос… — ошеломленно прошептал Каи. — Да это же настоящий ящик Пандоры. — Так и есть. У вас мало времени. Разведчик КС уже приземлился, на нем два десятка модификантов последнего поколения, одного из них достаточно, чтобы уничтожить несколько десятков таких колоний. У вас есть там люди? — Найдем. — Лучше бы вам поторопиться — у вас мало времени. Если они доберутся до колоний, то просто их подорвут. Благо сейчас в той зоне сильная песчаная буря, это замедлит продвижение отряда и не пропустит истребители, но сколько еще она продлится — неизвестно. Данные о местоположении колоний я тебе отправил. — Я тебя понял. Каи смотрел на завораживающего своей силой духа разумного и терялся от восхищения и страха за ту участь, которую он себе уготовил. А6-23-01 потянулся, чтобы прервать связь, но Каи его окликнул: — А6… — Что? — Разумный сжал свои бледные губы в тонкую линию, не желая замечать чужую жалость. В его жизни нет места для жалости и сострадания. — Улетай оттуда. Мы можем тебе помочь выбр… — Сделай свою работу, Каи, — отчеканил А6. — Это все, чем ты можешь мне помочь. Связь прервалась, оставив после себя лишь горечь. А6-23-01 выключил панель связи и, поправив растрепавшиеся волосы, открыл дверь, за которой стоял Магдал. Дыхание сперло в груди, А6 застыл, смотря на стоящего перед собой аристократа, чьи губы кривились от ярости. Эту секунду словно кто-то поставил на паузу, растянув ее спицами по жилам, и если бы не сбивший с ног удар, А6 наверное так бы и не смог вдохнуть, настолько жгучая волна страха накрыла все его существо, но как только его за волосы выволокли в коридор, жизнь огнем потекла по венам, разжигая в сердце парадоксальную радость. То, чего он боялся, наконец свершилось — его путь окончен и он сделал все что мог, а мог А6, как оказалось, гораздо больше, чем сам когда-то рассчитывал. Осталось допить свою горькую чашу до конца и на самом дне его ждет долгожданный покой — он отомстил. — Думаешь, ты такой умный?! — бесновался Магдал, беспомощно сминая кулаками тело разумного, которому доверял больше всех. — Думаешь, я не мог отдать приказ в рубку без тебя?! Удары на некоторое время прекратились, видимо чудовище ждало ответа. А6 выплюнул наполнившую рот кровь и криво улыбнулся. Из-за разбитого лица глаза почти не открывались, но все же он еще видел полное беспомощной ярости лицо своего главного врага. — Думаешь, я не знал?! — Магдал взвыл, буквально заорал и с новой силой набросился на секретаря, продолжая превращать его тело в кровавое месиво, в кожаный мешок мяса и перемолотых костей. Магдалу хотелось его долго пытать, загонять ему спицы под ногти и не спеша снимать кожу, но ярость поглотила все его сознание… Он доверял ему! Единственный, кому он доверял все это время, прокручивал нож в его спине. В какой-то момент Магдал остановился, осознав, что секретарь уже скорее всего мертв, но тот шевелил губами, и тяжело дышащий аристократ наклонился к его разбитому лицу, чтобы понять, что тот говорит. — Поспеши… — давясь кровью, прохрипел умирающий. — Может быть ты еще застанешь свою шлюху живой. Словно ушат ледяной воды обрушился на плечи Магдала, сердце подскочило в горло и, кажется, застряло в нем, потому что дыхание сперло. Вскочив на ноги, обезумевший от ужаса аристократ, забыв про внешний вид, про кровь на своих руках и одежде, бросился в свою спальню, где осталась его драгоценность, которую он называл игрушкой. Слишком хрупкой игрушкой, чтобы выжить в этих жерновах. А6, падая в долгожданную, вечную тьму, жалел лишь о том, что не видел лица ублюдка. Ох, он бы умер за это еще раз. Так сладко было на сердце, совершившем еще несколько слабых ударов и навечно остановившемся. Магдал бежал по коридорам, встречающиеся у него на пути разумные шарахались в стороны, потрясенно смотря вслед самому влиятельному разумному КС, на чьем лице они впервые увидели ужас, граничащий с безумием. Грудная клетка горела огнем. Магдал буквально выломал дверь в свои апартаменты, не дождавшись проверки системы, и забежал сначала в пустой холл, потом в такую же пустую гостиную. С каждым шагом сердце, которое, казалось, давно уже окаменело, оживало и, оживая, истекало кровью. Спальня тоже оказалась пустая, разобранная кровать выглядела зияющей дырой. Магдал замер на несколько мгновений посреди спальни, мечась взглядом из стороны в сторону, пока из ванной не послышался тихий всплеск. По спине словно кнутом прошлись. Рванув дверь на себя, Магдал вырвал защелку и, ворвавшись внутрь, рухнул в ванну, где лежал Хикэру. Обхватив обнаженного юношу, он рывком вытащил его из ванны, залив водой белоснежный мраморный пол и свою одежду, и принялся совершать не совсем адекватные действия, то прижимая того к себе, то шаря по телу руками. — Магдал! Магдал! — словно сквозь белую пелену до аристократа доносился любимый голос. — Что случилось?! Что случилось?! Обнаженная копия Льюиса гладила по окровавленному лицу невменяемого аристократа руками, пытаясь того успокоить и привести в чувства. Еще никогда он не видел этого человека настолько напуганным и от этого страха обезумевшим, утратившим всякое самообладание. Мощное тело благородного трясло словно в лихорадке, он что-то обеспокоенно шептал ему в волосы, прижимая голову Хикэру к своим губам. — Успокойся, успокойся, — как заведенный твердил Хикэру, целуя аристократу то руки, то лицо. — Со мной все хорошо. Все хорошо. — Все хорошо, — завороженно повторил Магдал и, словно лишившись костей, привалился к стене, утянув за собой голого любовника. В дверь кто-то стучал и что-то говорил, Хикэру что-то спрашивал, не рискуя правда шелохнуться в сковавших его объятиях, а Магдал сидел на мокром полу и думал, что он в полной заднице, он на крючке. Но никогда еще Магдал не был так счастлив… Хикэру жив, и А6 оказал ему услугу, продемонстрировав ему насколько он прикипел к своей игрушке. Хоть удар и был холостым, последнее слово А6 оставил за собой. Магдалу в последние годы так все опостылело. Пресыщенный жизнью, он перестал получать от нее наслаждение и не понимал, ради чего продолжает концентрировать власть в своих руках, и в то время думал, что если его убьют, то, пожалуй, окажут услугу, потому что все это было слишком скучно. Магдал рассмеялся, чем еще больше переполошил и без того перепуганного Хикэру. Аристократ трясся от смеха и даже не пытался вытирать бегущие впервые за многие десятилетия слезы, продолжая прижимать к себе свой сияющий свет* и задыхаться от смеха. Зато теперь ему нескучно. Осторожнее нужно быть с мечтами, они имеют свойство сбываться.