Космос. Меридиан.

Слияние проходило быстрее, но от этого не менее болезненно. Оплетающие тело провода крепко фиксировали выгибающегося от боли Мэла. Неожиданно дальнейшее слияние прервалось, остановившись на третьей ступени. — Этого достаточно! — холодный голос Никласа из динамиков ввинтился в череп, вырывая из душного марева боли. Мэл бы огрызнулся, но сейчас было не время. Засветились сигнальные огни, алым цветом оповещая о подготовке открытия шлюзов. Мэл слизнул пот с нижней губы и несколько раз медленно вдохнул и выдохнул. Над головой мерцал прозрачный купол люльки, по которому в беспорядочном ритме бежали данные системы космического корабля, но стоило дыханию успокоиться, а сердцебиению сбавить ход, как показатели выровнялись. Сигнальные огни сменили цвет на зеленый, и Мэл, шутливо отдав честь смотрящему на него из рубки Никласу, направил свою новую, подобную той, из которой его выковыряли в прошлый раз, ласточку к раскрывшемуся люку. Под наклоном корабль катился самостоятельно, пока просто не упал, сорвавшись вниз. Корабль Мэла, набирая максимальную скорость, медленно вращался, закручивая космические огни на своей обшивке в причудливую спираль, а где-то точно так же, уже теряя скорость, вращался подбитый корабль с евгеником. Темные гарпии кораблей стремительно приближались и ракет становилось все больше. — Перебрось им управление. — Затянутый во все черное словно из камня вырезанная ворона, Август мерцал на панели управления перед Никласом. — Они в том же квадрате и готовы помочь. — Они получат код доступа… — Не получат, если ты взорвешь пташке мозги. Арноу на минуту прикрыл глаза. — Ты готов допустить их… — Да, — оборвал его Август, не дав закончить. — Мне нужен евгеник, и более подходящего времени для них, чем сейчас, не будет. — Я тебя понял. Связь прервалась, а на экране перед Никласом вновь остался лишь превращающийся в горящий метеорит корабль, но неожиданно огонь погас, а над подбитой махиной появилось огромное полукольцо корабля, способного опоясать Землю. * Стальной скелет Селесты медленно вращался против часовой стрелки, отражая серебряный лунный свет на своих костях. Если кружить вокруг искусственного спутника, то можно было разглядеть его полое нутро, в центре которого медленно вращалась, создавая дополнительное магнитное поле, самая крупная лазерная установка, делавшая Селесту мощнейшим военным дроном, моментально проинформировавшим прибывающих гостей о том, на каком расстоянии должны остановиться их боевые корабли. — Давно я тут не была, — стоявшая у окна Зали бросила последний взгляд на Селесту, куда ей предстояло прибыть уже через несколько часов, и посмотрела на вошедшую разумную, на которой из одежды были только белоснежные чулки и желтые ленты в длинных аквамариновых волосах. — Возьми меня с собой. — Девушка подошла к застывшей у огромного треугольного окна аристократке и прижалась обнаженным телом к ее спине. — Ты знаешь, что не могу. — Ну пожалуйста… — захныкала разумная, а потом, резко сменив интонацию, интимно зашептала партнерше на ухо: — А я тебе расскажу, как Вуивр снова унизил Магдала. Аристократка заинтересованно обернулась, удивленно вскинув бровь. — Боже, бедный Магдал, мне его уже жалко, — некрасиво крупный рот Зали растянулся в насмешливой улыбке. — Что он сделал? — Сначала скажи, что возьмешь меня с собой! Девушка села в разворошенную постель и, закинув ногу на ногу, приняла самый независимый вид, но как только аристократка медленно подошла к ней и, взяв за подбородок, развернула лицом к себе, напускная бравада исчезла, оставив один лишь испуг. — Говори. — Помнишь комфортный транспортник, на котором нас доставили сюда? — Ну. — Аристократка расслабила руки, перестав впиваться алыми ногтями в хорошенькое личико девушки, и отошла в сторону. — Магдалу не хватило транспортника и ему пришлось добираться на грузовике. Зали ошарашенно уставилась на девушку, а потом гортанно засмеялась. Грузовые транспортники не были предназначены для перевозки людей, в них перевозили огромные партии руды или продуктов, контейнеры с питательными смесями, фармацевтические составляющие. В любом случае они не подходили для транспортировки пассажиров и были рассчитаны разве что на персонал из нескольких человек, который уже давно заменился ИИ. — О боже, я хотела бы это увидеть! — Аристократка плюхнулась в изящное кресло напротив туалетного столика. — О Боги, Вуивр умудряется даже в таких обстоятельствах оставаться хозяином положения. — Как Августин на это вообще согласился? Аристократка задумчиво хмыкнула. — Очевидно, он готовит «сюрприз». — Ты уверена, что древний ИИ способен определить современное оружие? Что если… — Без "если", Мелиса. Основной функцией ИИ является самообучение, и несмотря на то, что мы ограничили влияние искусственного интеллекта в нашей жизни, он тем не менее, как и прежде, эффективен. Если бы организацией безопасности занимался не ИИ, то я бы сюда не сунулась. — Зали, ну возьми меня с собой! Я так мечтала посмотреть на Селесту! Увидеть Августина вживую! Мелиса соскочила с кровати и, плюхнувшись на колени перед аристократкой, положила голову ей на колени. Длинные пальцы Зали зарылись в густую шевелюру, осторожно перебирая пряди. Ненадолго повисло молчание и стало слышно, как медленно вращается центрифуга корабля, где разместили всех высокопоставленных аристократов в ожидании начала мероприятия, подготовка к которому подходила к концу. — Нет, ты останешься здесь и будешь наблюдать за церемонией через трансляцию, — наконец нарушив тишину, ответила Зали. Вытащив руку из волос, аристократка открыла небольшую шкатулку и достала из нее черный ремешок. Мелиса, увидев знакомый «аксессуар», нервно сглотнула, но, ничем больше не выдав беспокойства, послушно подняла волосы, позволяя на своей шее закрепить взрывчатку, которая отсечет ей голову при попытке побега или в случае смерти хозяйки, которая планировала забрать ее с собой следом на тот свет, если сложится так, что она отправится туда раньше времени и не успеет собственноручно ее прикончить. — Я думала, они не согласятся на все эти условия. — Мелиса поднялась с колен, взяв заодно с пола свой халат, закуталась в жемчужный шелк, словно вода облегающий ее стройное тело. — Магдал, скорее всего, тоже рассчитывал на это, — Зали презрительно хмыкнула. — За его спиной слишком давно шепчутся на тему страха перед Вуивром, поэтому он не мог не приехать, но, выдвигая все эти абсурдные требования, он очевидно рассчитывал на то, что Августин все отменит, не согласившись на них, а тот согласился… — Аристократка выдвинула небольшой ящичек в столе и, достав сигареты, закурила. — Эти глупцы до сих пор надеются, что ситуация рассосется как-то сама собой, от одного лишь их авторитета. — Авторитета, от которого не осталось ни следа, — хмыкнула Мелиса. — Совершенно верно. КС держится сейчас фактически только благодаря торговым договорам и группе заинтересованных лиц. — Зали затушила бычок в пепельнице. — Нужно что-то решать. Поэтому я здесь. — Что ты задумала? Забравшись с ногами на кровать и закутавшись в мягкое одеяло, Мелиса наблюдала, как аристократка вновь застыла напротив нескольких нарядов, из которых никак не могла выбрать. — Ничего. Пока все слишком неопределенно… Посмотрим по ситуации. Аристократка коснулась прохладной ткани голубого платья, переливающегося россыпью искусственных звезд, вспыхивающих при движении ткани. Выпустив рукав из рук, она подошла ближе к алому платью и провела пальцами по высокой горловине, плотно облегающей шею. — Надень голубое… — подсказала свернувшаяся и безуспешно борющаяся со сном Мелиса. — Не-е-ет… Что-то мне подсказывает, что надеть я должна этот огненно-алый шедевр. * Чего могли бояться земляне? Нападения КС, центурианцев, опасных мутантов, голода, войн? Но земляне этого не боялись, потому что у них была посущественнее причина для страха, например, нервничающий Августин Вуивр. Вообще все так привыкли, что у Августа есть всего две эмоции: первая — это отсутствие эмоций с тенью легкой скуки или задумчивости и вторая — ярость. Промежуточной реакции, как правило, между этими двумя берегами не было, а если и были, то определить их могли только самые приближенные вроде Льюиса и незабвенного секретаря, поэтому, когда Август занервничал, вместе с ним занервничала вся планета, включая спящие вулканы и проснувшиеся торнадо, а виноват в этом был, конечно, Льюис. Когда Селесту и луну в срочном порядке стали готовить к приезду множества гостей, когда военные, сбиваясь с ног, организовывали безопасность на всех уровнях, включая ближайшие подступы к Земле, никто не нервничал, когда приехал выскочка распорядитель с несколькими листами подправленных советом КС требований, по которому Льюису придется обнажиться перед огромной аудиторией, а потом еще и преклонить колени перед ИИ, принеся клятвы, даже в это время Август не нервничал. Август был в ярости, но не нервничал, а вот когда прибыл носитель ИИ для прохождения финального собеседования, пройти которое должно было в изолированной комнате наедине с разумным, но разве что не живым ИИ, по результатам которого кандидата могли убить, чего не случалось уже очень давно, но такая вероятность существовала, тогда еще Август не нервничал, а вот когда собеседование, которое вроде как с предыдущим кандидатом прошло всего за полчаса, через полчаса не закончилось и через час не закончилось, и даже через два, вот тогда Август занервничал. Подготовка к собеседованию была отдельной стадией всеобщих страданий. Потому что предстояло выстроить целую систему передвижения для носителя ИИ, по которой система безопасности ИИ будет уверена, что ее носителю ничего не угрожает. Причем взять это на себя пришлось Льюису, потому что Августу, как ребенку несмышленому, приходилось объяснять, что никаких скрытых лазеров, магнитных пульсаров и прочих поражающих приборов в никаких интимных и не очень местах не должно находится ни у Льюиса, ни в помещении, в которое прибудет носитель ИИ. Льюис впервые видел Августа таким взволнованным и напряженным. Самообладание буквально трещало по швам, чем ближе было назначенное время собеседования, тем меньше Август был способен внимать увещеваниям Льюиса о том, что нельзя проносить никакого оружия или защитного средства, в итоге Август все равно нацепил на Лу все что смог, но как только они подошли к распахнувшимся дверям подготовленного для собеседования помещения, Льюис, не глядя в глаза сатанеющему Августу, снял с себя все, что тот на него нацепил, и вошел внутрь. Как только двери за Льюисом закрылись и наступила гробовая тишина, все присутствующие (военный, секретари, ученые и врачи из специальной команды быстрого реагирования, созданной Августом после нескольких неприятных инцидентов специально для Льюиса, хомуисы и арноу) замерли памятниками самому себе и наблюдали, как в течение получаса Августин ни разу не моргнул, наблюдая за дверьми. Когда через полчаса дверь не открылась, а коммуникатор Августа все чаще сигналил о срочных оповещениях, Вуивр начал сначала подавать некоторые признаки жизни (моргать), а потом началась черная полоса у всех присутствующих. Август сел в кресло рядом с дверью и принялся за решение насущных задач, но если он и так был не самым простым начальником, требующим максимального профессионализма и высокого качества работы, то в те долгие часы, которые растянулись в ожидании Льюиса, Августин превратился в деспота, мгновенно выявляющего недоработки и просто молниеносно «вдохновляющего» провинившегося их исправить. К тому моменту, как заветные двери распахнулись, все недочеты были не просто выявлены, а почти полностью исправлены, а сам Август предстал перед ошарашенным Льюисом в полной боевой форме, готовый выламывать дверь, задержись там Лу еще на секунду. Летящий для удара хвост Августа замер в нескольких дюймах от головы оцепеневшего от происходящего чистейшего. — Пощ-щ-щему-у-у такх-х-х долхо-о-о… — пригибаясь к полу от ярости, прошипела агрессивная нагайна. Правда, ответ на вопрос видимо не требовался, потому что сразу после озвучивания вопроса чистейшего скрутили в кокон из хвоста и уволокли в неизвестном направлении. Все с облегчением выдохнули и вернулись к своей работе. * Майя вновь поправила идеально отутюженную форму и медленно выдохнула, пытаясь успокоить взволнованно бьющееся сердце. Оказаться здесь было не только огромной удачей, но еще и огромной ответственностью. Пройти отбор среди землян и войти в сотню лучших, тех, кто будет участвовать в организации грандиозного события на Селесте, было чем-то из разряда фантастики, ведь отбором занимался сам Августин! Майя с замиранием сердца вспоминала, как Август на их глазах перевоплотился в нагайну и некоторые кандидаты отсеялись моментально благодаря одной своей реакции, а потом был отдельный отбор на выдержку, собранность и концентрацию, где Майя чуть не провалилась, но Изао сделал вид, что не заметил ее мелкой оплошности, и сейчас она стояла на космическом пирсе и наблюдала, как прибывают первые гости. Стекались разумные со всего Жемчужного пути, и с очередным прибывающим кораблем Майя понимала, что просто не будет и не случайно они проходили такой жесткий отбор и инструктаж. Гости были настолько разными и абсолютно непредсказуемыми, что даже с поддержкой ИИ они с трудом справлялись, пришлось даже расширить состав военных, дополнив его не только теми, кто остался в запасе, но и набрать еще небольшую группу, тех, кому доверили самую простую работу, насколько та может быть вообще простой. К удивлению Майи, самой беспроблемной группой прибывших оказались журналисты, и не потому, что они были самыми культурными и воспитанными, а потому, что у них была своя война, и когда за несколько дней до начала мероприятия журналистов первыми допустили на Селесту, началось отдельно представление. Провластные КС журналисты сначала пытались задирать носы, но оппозиционные СМИ, находящиеся под защитой землян, моментально спустили тех с небес на землю, особенно отличился шут, находящийся в розыске КС и получивший от Августина не просто гарантию неприкосновенности, но и шикарные апартаменты не где-нибудь, а в секторе, подготовленном для аристократов. — Я вам обещаю!!! Я услышу, даже если они пукнут в своих кроватках!!! — визжал в припадке шут, ползая по коридору на коленках и распихивая свои камеры в каждую возможную щель на протяжении всего коридора. Майа вместе с Изао сопровождали этого чудика до его номера и тот на протяжении всего пути вел трансляцию, устраивая настоящее шоу. — Ну кто БОХ?! КТО ТУТ БОХ?! — визгливо кричал шут, с ноги открывая двери в свои апартаменты. И если тогда Майе казалось, что шут — это самое экстравагантное, что ей придется увидеть, то в день «Х» она поняла, что крупно ошибалась, потому что настоящие клоуны начали прибывать за несколько часов до церемонии, причем их изобилие восхитило даже всегда молчаливого Изао, в которого Майя была тайно влюблена. Множество плюсов вперемешку с аристократами из разных уголков Жемчужного пути, известные личности и не только публичные персоны, но и разумные, находящиеся в официальном розыске КС, вся эта ядреная смесь прибывала к Селесте, и кажется, уже не только Май устала удивляться, сбившиеся с ног журналисты бегали от одной легенды к другой, надеясь взять интервью у всех и успеть заснять самое интересное, а интересного было хоть отбавляй. — Какое вы, черт возьми, имеете право?! Это мой раб! — голосил прибывший на Селесту плюс в окружении облепивших их СМИ. — Извините, господин, но на Земле, ее спутниках и в союзных колониях нет рабства, — подчеркнуто вежливо пояснял Энвер, высоченный мутант, одной рукой удерживающий вопящего выскочку, нелепо разнаряженного в меха, а другой — полуголого нека, судя по квадратным глазам мало понимающего, что сейчас происходит. — Какое право ты имеешь, грязное отродье, меня касаться?! — почти завизжал аристократ, увидев, как его игрушку передали парочке облаченных в парадную форму военных, которые закутали трясущегося нека в специально для подобного подготовленное полотно и профессионально быстро сняли усыпанный бриллиантами ошейник, под которым оказалась тонкая полоска взрывчатки. К обезвреживанию этого аксессуара их готовили особенно тщательно, потому что почти все набравшиеся наглости аристократы и плюсы, которые прибудут со своими «рабами», скорее всего нацепят на несчастных этот обязательный для послушания «аксессуар». Майя старалась избегать политики и хотела сюда попасть только ради того, чтобы оказаться поближе к Изао и наконец увидеть чистейшего Льюиса вживую, но происходящее на Селесте не оставляло равнодушным даже самого непредвзятого свидетеля, потому что каждый прибывающий сюда имел некие иллюзии относительно того, что будет происходить на Селесте. Разношерстная публика, цели которой были настолько неоднозначны, что она словно ядреный химический состав нагревалась и шипела, грозя вот-вот взорваться в непредсказуемой химической реакции. Прибывающие аристократы стремились продемонстрировать триумф «законной» власти, поражение зазнавшихся землян, привозя с собой «порабощенных» и униженных минусов, как на том последнем прошедшем в Вавилоне спектакле, разодевшись в подобающие их положению одежды и украсив своих «питомцев» позором демонстративного ошейника и облачив их в унизительно откровенные наряды, и они, видимо, ожидали, что раз Вуивр дал согласие на церемонию и принесение чистейшим клятв, то они уже почти хозяева Земли, но стоило им ступить на космический причал Селесты, как вежливые земляне в безукоризненной синей форме с алыми крыльями на шевронах «отчуждали» их вежливо от «питомцев» и забирали тех в приемку. Поначалу не все восприняли это серьезно, решив, что уж у аристократов, в отличие от высокопоставленных плюсов, никто питомца не отнимет, просто не посмеет, но отняли и у прибывших аристократов, некоторые из которых благоразумно успели забыть свои дорогие игрушки, к которым были привязаны, в своих номерах на транспортниках. После такого «теплого» приема разгневанные разумные разной степени заносчивости ринулись в подготовленные для них апартаменты в надежде поговорить там с себе подобными, достойными их общества разумными, дабы понять как быть и что делать, но в дверях гостиничного корпуса вместе с вежливым швейцаром их встретил проклятущий шут, позоривший без устали КС уже не одно десятилетие и воспринимавшийся аристократией не иначе как угрозой наподобие центурианцев. — Господи боже, как, оказывается, мы спокойно жили все это время, — устало пробормотал Изао к концу первого дня «заселения». Вторая причина безумия заключалась в том, что не все прибывшие аристократы были за КС, некоторые прибыли на Селесту, чтобы навести мосты, и это, кажется, ошарашило другую часть аристократов не менее, чем предыдущие потрясения, ну а следующим шоком для прибывших, рассчитывавших на то, что это будет мероприятие для избранных, стало то, что «избранными» были не только они, но и главы мафиозных кланов, о которых все знали и много кто имел с ними дело, но мало кто произносил их имена вслух, а уж тем более никому бы никогда не пришло в голову пригласить разумных, существующих вне системы, на мероприятие, которое должно было стать манифестом существующей законности. Все в КС знали правила игры, была лицевая сторона системы и теневая, и обе они тесно связаны, но внешне этой связи не положено было никак проявляться, но, видимо, у Августа были на этот счет другие планы. — Это не более чем провокация, — шипела идущая позади аристократка, которую в апартаменты сопровождала Майя. — Этот выскочка вот-вот встанет на колени и это его последний шанс похорохориться перед этими отбросами. Сердце Майи в такие моменты сжималось от страха, потому что до конца никто ничего не понимал, даже сами организующие мероприятие земляне не знали, что их ждет, потому что не было уже традиционных слухов, только разве что домыслы, один страшнее другого, поэтому начала мероприятия с замиранием сердца ждали буквально все. Наступившая ночь не принесла облегчения. Сонное изматывающее оцепенение опустилось на искусственный спутник Земли. Майя не стала уходить в свой номер, а осталась вместе с Изао, который сидел на первых ступенях широченной лестницы, по которой завтра предстояло подняться чистейшему, чтобы принести клятвы. — Почему не спишь? — Изао перевел на Майю свои пронзительные глаза и в животе девушки запорхали бабочки. — Не спится… — Майя обхватила себя за плечи, подавляя озноб. — Слишком волнуюсь, наверное. Изао, задумчиво кивнув, перевел взгляд на, казалось бы, бесконечное пространство длиннющей аллеи, вдоль которой выстроились атланты, отражавшие своими мощными телами миллионы окружавших их звезд. — Древние египтяне считали, что звезды — это души их умерших предков, ушедших в «место почитаемое», — зачем-то сказала Майя, чувствуя себя неловко рядом с отчужденным Изао, ведь когда наконец наступила ночь, пространство вокруг словно стало шире. Погасла дневная подсветка Селесты, оживлявшая искусственный спутник, и пространство вокруг потусторонним серебром окрасила луна, сделав все каким-то нереальным. — Откуда ты знаешь про древних египтян? — улыбнувшись, спросил Изао. — На курсах рассказывали. Изао стянул свою куртку, под которой на нем еще была форма, и, сложив ее вдвое, постелил рядом с собой, приглашая Майю сесть на это место. Май почувствовала, как лицо заливает жар. Она хотела сказать, что не стоит, но эта неожиданная забота застала ее врасплох, она так долго вздыхала по Изао, что давно уже не рассчитывала ни на что подобное. — Тебе лучше вернуться в номер и отдохнуть… Завтра будет длинный день, — тихо сказал Изао, как только Майя села рядом. Вообще хотелось говорить тихо, словно они могли нарушить особую космическую тишину, в которой предки смотрят на них своими звездными глазами. Поэтому Майя отрицательно замотала головой. Изао не стал настаивать, и они просто застыли крошечными фигурками у подножия дворца, которому уже больше четырехсот лет. Современные технологии позволяли сделать изящные конструкции любой сложности. Дворцы КС на других планетах поражали своей хрупкостью. Они были словно сплетены из тонких шелковых нитей и растворялись в поднебесной, но дворец Селесты был кардинально другим, и Августин не сделал ничего, чтобы приукрасить его, убрав даже элементарную анимацию, которая хоть как-то могла скрыть внешний вид строения, но сейчас, смотря на эти огромные металлические стержни, уходящие настолько высоко, что стоящие на аллее атланты казались игрушечными, Майа трепетала от восхищения. Монументальная конструкция дворца казалась чем-то незыблемым, вечным. Пройдет много веков, исчезнут Изао и Майа, сидящие сейчас на темных каменных ступенях, только на одной из которых рядом с ними поместилось бы еще как минимум пятьдесят разумных, настолько широкими они были, а этот дворец будет стоять и возможно его суровые, величественные стены будут помнить не только великих личностей, когда-то создавших нечто подобное, ознаменовав тем самым эпоху новой эры, или таких как чистейший, что поднимется завтра по этим ступеням, но еще и задумчивого Изао, эту прохладную ночь и поуши влюбленную в него Майю, которая, так и не сдержав чих, смущенно потупилась, поймав на себе укоризненный взгляд. — Давай я тебя покормлю и пойдем спать.