"Одиннадцать негритят"

- Твои-то хоть знают? - спросил я, будто бы мимоходом. Завеса прошлого была слегка приоткрыта, может настало время познакомиться и с настоящим? - Нет, я же говорила, что считаю пока преждевременным сообщать кому бы то ни было - с надсадной невозмутимостью в голосе, ответила Мара. Тема явно ей была неприятна. Тут меня поразила смутная догадка: - А они вообще в курсе, что ты вернулась? Любимая неопределенно повела плечами, не подтверждая, но и не опровергая предположения. Продолжая ложкой придирчиво изучать составляющие супа, и не поднимая глаз, всё-таки ответила: - Знают, наверное. Москва, как большая деревня. Шила в мешке не утаишь. - Но сама ты к родителям не ездила? Вот теперь жест головой сообщал четкое отрицание. Мне сразу вспомнилась встреча с собственной матерью. Я долго оттягивал, не решаясь приехать. А потом она узнала сама. Так что осуждать Мару, я не мог. Мог лишь попытаться помочь ей, не совершать тех же ошибок. - И не звонила? - Нет, Стас. Я была плохой дочерью. Слишком много проблем доставила. Без меня им проще. "Знаешь, так нельзя". "Родители любят нас любыми". "Тебе обязательно нужно поехать". Эти, и множество других, умных и правильных фраз, просились с языка. Но я их все удержал. Могу ли я требовать от Мары того, на что так и не решился сам? - Тебе станет легче. Если захочешь, я могу с тобой съездить. - И это тоже. Только представь... Дорогие родители, знакомьтесь. Это Стас. Три года назад он в меня стрелял, а теперь я его люблю, и жду от него ребенка... Как думаешь, им понравится? - Надеюсь, для них важнее, чтобы ты была счастлива. Или тебя это тоже напрягает? - С ума сошел? - Мара, наконец, с возмущением вынула взгляд из борща. Отложила ложку, и пересела ко мне на колени. Укуталась, как в одеяло в мои объятия. Замерла. - Решай сама. Я в любом случае на твоей стороне - подумав, что на сегодня этой темы довольно, я переменил ее на более животрепещущую, а вернее, давно меня интересующую - А вообще, где ты была столько времени? - Сначала в Европе. Там делают офигенно качественную, и дорогую пластику. Потом путешествовала. Бесцельно, и не особо заморачиваясь выбором пути. Просто просыпаясь утром, тыкала пальцем в карту, и заказывала билеты. А потом у меня закончились деньги, но к возвращению домой я всё еще не была готова. С этого момента, странствия мои больше походили на скитания. К чему и географическое местонахождение, очень располагало. Южная Азия. Пакистан, Индия, Непал. Осела я в итоге в Тайланде. Естественно, на не совсем законных основаниях. Русская диаспора там очень сильна. Ребята приятные. Ведут гостиничный бизнес, и очень хорошо себя по жизни чувствуют. Я убирала в номерах, и жила там же. Так что если вдруг захочешь ото всех сбежать - это идеальное место. Климат комфортный, а народ куда как добрее и проще нашего, российского. Именно там, я впервые прочувствовала, каково это, когда жизнь проходит сквозь тебя, а не мимо. Даже когда вроде бы ничего вокруг не происходит. Здесь же, наоборот, непрерывно что-то случается. Только суета, а ощущения жизни нет. И в этом, пожалуй, главное отличие. Поглаживая Мару по спинке, я смотрел в окно поверх ее головы. Пытался представить всё то, о чем она рассказывала. Но моему воображению трудно было растянуться до размеров нелегальных скитаний по загранице. Хотя, на самом деле, с Тайландом действительно, всё не так уж и сложно. Но мне бы подобное, и в голову не пришло. - Почему вернулась? - Не знаю даже. Просто однажды вдруг поняла, что мне нужно вернуться. Не «я хочу» или «я соскучилась», а именно так – «я должна». Может, я почувствовала, что ты меня ищешь? Девчонка подняла на меня прищуренные глазищи. Хитрее, чем у самой хитрой лисицы. Потянулась за поцелуем. Опережая мою неторопливость, коснулась губами губ сама. И только после этого я отозвался: - Другого объяснения и быть не может.