Просто история

— Это была худшая попытка секса в моей жизни. Надеюсь, у тебя есть лишние запасы алкоголя. Всё ещё сонная и приахуевшая Настя только заторможено кивнула, направившись вглубь квартиры. Из соседней комнаты послышались недовольные возгласы, не даром подходил первый час ночи. Неловко потоптавшись на месте, прохожу в кухню, делая вид, что это не меня прямо сейчас во всех подробностях обсуждают люди, которых я и в глаза ни разу не видел. Такое себе первое впечатление. Он уехал всего несколько часов назад, а мне уже хочется выть в голос. Это не должно было закончится так. Вздрагиваю от неожиданности, когда подруга касается плеча, выводя меня из некого транса и машет перед лицом бутылкой. Та была наполовину полной, тёмного цвета. Вино не белое, и на том спасибо. — Только не здесь, — зевая, даже не удосужившись прикрыть рот ладонью, сказала Настя. — Пришлось попотеть, чтоб убедить отца не гнать тебя палками. Детская площадка, находившаяся под домом, стала лучшим решением, так что мы, недолго думая, плюхнулись на первую попавшуюся скамью. После первого глотка Настя чутка оживилась, и, подсев почти вплотную, положив голову мне на плечо, была готова со всей серьёзностью выслушивать нытьё. — Свидание прошло настолько плохо? Хочу услышать всё в мельчайших подробностях. Некоторое время назад Обратная дорога из леса показалась ещё более мучительной, чем путь туда. Выспаться совершенно не получилось, а мысли о минутах, приближающих отъезд Раймонда, только сильнее выматывали. Настя уже несколько раз успела пошутить про армию и счётчик дней и была почему-то убеждена, что это хоть как-то поможет. Единственное, что хотелось на тот момент, так это смыть с себя весь тот слой грязи и весь день не вылезать из комнаты общаги, делая вид, что ничего не происходит, убеждать себя, что мы сможем встретится с ним в любой другой день, когда будет несколько свободных часов. Как мы всегда и делали. Хуже отношений с привязанностью, могут быть только отношения на расстоянии. Тогда меня так сильно парила эта мысль, что хотелось выйти из машины, пока та рассекала пустую трассу. Оказавшись наконец «дома» и обнаружив валяющийся на соседней кровати труп, я, то ли от зависти, то ли досады, что он здесь, вздохнул. Аккуратно, стараясь не разбудить эту ходячую головную боль, начал раздеваться. Температура здесь оказалась намного ниже. Никакого тебе больше приятного тепла и свежего воздуха, только плесень и запах перегара. Жаль, что не успел соскучится. Во время поиска чистых, или, по крайней мере, приятно пахнущих вещей, взгляд зацепился за чокер, уже давно забытый и похороненный под килограммами рубашек, толстовок и свитеров. Металлическое кольцо, соединявшее две кожаные полоски, с такими же металлическими вставками и тонкими цепочками по бокам. Сестра часто барыжила мне всякие интересные вещицы, которыми торговал секс-шоп, где та подрабатывала консультанткой. Несмотря на разнообразие, которым может похвастаться далеко не каждый самодостаточный, взрослый человек, из всего изобилия я всегда выделял именно его. Без угрызения совести, иногда позволяя себе нацепить «ошейник» в повседневной жизни. Из всех развлечений, он единственный, поехал со мной в Питер. Впрочем, с того дня я так ни разу и не надел его. Захлопнув дверцу чуть сильнее, чем следовало, услышал позади себя недовольное бормотание и возню. Так что, решив не гневать высшие силы, поспешил в душевую, пока та не закрылась. Всякий раз идти туда было настоящего рода пыткой. Каждый следовал негласному правилу: «радуйся, если не подцепишь, и молчи, если это таки произошло». Какой бы сильной не была любовь к тёплой водичке, дольше, чем того требуют обстоятельства, находится в рассаднике грибка было просто невыносимо. Жаль только, всё сегодня было против меня. Получив сообщение от Раймонда, что тот немного задержится, я не придумал ничего лучше, чем засесть у зеркала, рассматривая собственное отражение и думать, когда же я успел так проебаться. Опять. К тому времени, как я вернулся в комнату, сосед уже успел проснуться, что-то упорно выискивал под кроватью, неразборчиво бубня и постоянно цыкая. Надеясь как можно дольше оставаться незамеченным, аккуратно прикрываю за собой дверь, однако мерзотная половица скрипнула в самый неподходящий момент и на меня таки обратили внимание. — О Женёк прибыл. Кались, где пропадал? Неужели она была настолько горяча? — Хоть бы раз подумал той головой, что чуть выше. Он рассмеялся, вставая с кровати и отряхивая руки. Настоящее — Не могу не заметить, что ты поступил как настоящая крыса, не дав мне его поносить, — перебила меня подруга, указывая на украшение. Я лишь недобро посмотрел на неё, пока та, без зазрения совести, зевала, да ещё и показательно громко. — Что? Давай ближе к сути. Я здесь, чтоб оценить то, как вы отвратительно провели вечер, а не твой гардероб. — Ладно, — я полностью облокотился о спинку лавочки и, стянув с носа очки, протёр ладонями глаза. — В общем, мы поехали в центр. Точнее, я так думал. Некоторое время назад Спрятав нос в шарфе, предчувствуя холод, я отворил большую и тяжёлую дверь общаги. В лицо тут же ударили сильные порывы ветра. Идеальная погода для проветривания головы. Возможно, потому-то то я и предложил для начала где-то прогуляться, аргументируя это тем, что у нас уже давно не было того самого классического свидания, включавшего в себя держания за ручки и кафешки с согревающими напитками. Подобное времяпрепровождение не занимало в моём сердечке какую-то особую роль, я всегда бросался из крайности в крайность, предпочитая либо максимально уединённые, либо же, напротив, людные и шумные места, чтоб можно было затеряться. Но нужно было выкроить для себя чуточку больше времени, чтоб подумать, собраться с мыслями и, в конце-концов, принять тот факт, что он улетает. А может, просто хотел оттянуть разговор. Точнее, вопрос. Возможно, ответ на него наконец сможет расставить в моей голове все точки над «и», тем самым дав мне уже успокоится. — Ты в норме? — Просто немного грустно. Он вновь посмотрел на дорогу, сворачивая за угол. Мы ехали по незнакомым мне улицам, я только сейчас обратил на это внимание. — Это же не навсегда. Вот увидишь, два месяца пролетят незаметно. Настоящее — Приют для животных? — Ага. — Даже не верится, что он потащил тебя туда. Там же ужасно воняет и всё такое. Неудивительно, что всё закончилось не очень. — Вы оба разбиваете мне сердце, но по-разному. Он будто чувствовал, что я сомневаюсь, так что решил привести меня туда и посмотреть, как я медленно буду расплываться в лужицу от вида стольких собачек и их грустных глаз. А потом в который раз захочу, чтоб он сделал мне предложение и увёз в какой-нибудь Дюссельдорф, где мы будем счастливыми родителями, воспитывающими несколько щенят и растений в горшочках. А на балконе у нас будет свой небольшой огород. Там будут расти огурцы и перчик. — Ты закончил? — Нет, я сейчас распла́чусь. Некоторое время назад У ворот нас встретил очень приветливый парень. Он так и светился от радости, когда Раймонд передал ему конверт, очевидно, с деньгами, и ещё несколько внушительного размера пакетов. Волонтёр так и рассыпался в благодарностях, говоря, что Рэй как никогда кстати, ведь буквально на днях им пришлось знатно потратится на ветеринара, так что денег на еду уже не хватает. Он ещё много чего рассказывал, в процессе называя незнакомые мне имена и клички собак, пока мы проходили вдоль вольеров. Остановился у небольшого здания, попросил подождать нас буквально пару минут, и тут же исчез за дверью. — Надеюсь, ты не против? Мы не задержимся. — Забудь, я хочу погладить здесь каждого, и мы не уйдём, пока я этого не сделаю. Посмеявшись, он притянул меня чуть ближе, поцеловав в висок, как раз в тот момент, когда тот парень вновь появился у небольшой бетонной лестницы, обхватив обеими руками огромный пакет с кормом и предложил нам помочь ему с кормёжкой. С грустными из-за недостатка внимания собаками мы провели большую часть дня, наведываясь к каждой. Все они так жалобно смотрели, что поневоле я начинал ненавидеть себя за то, что не могу забрать с собой абсолютно каждую мохнатую морду. Поделившись этими прискорбными мыслями с Раймондом, он признался, что одна такая морда появилась у него дома как раз после первого посещения приюта. Он рассказывал, как около получаса слушал, как этот самый парень делился с ним печальной историей тогда ещё Розы. Она была совсем маленькой и должна была питаться молоком, однако хозяева её матери просто оставили коробку с щенком около дороги. В любой момент малышка могла умереть, так что Раймонд согласился взять её себе, по крайней мере на первое время, так как в тепле и комфорте квартиры у неё было чуть больше шансов выжить. Ну а после, когда та подросла и окрепла, он просто не смог отдать её обратно, хотя сам ещё жил у Нины, теснясь в однокомнатной квартире. — Зато, она стала отличным мотиватором поскорее съехать, — говорил он, теребя за уши уже старого на вид пса. Смотря на Раймонда, внутри будто что-то перевернулось. Это было похоже на чувство эйфории, что заполняло каждую клеточку тела. Казалось, что нет ничего правильнее, чем, выйдя из приюта, взять его за руку, зная, что тот волонтёр ещё не ушёл. Смеяться из-за очередной глуповатой шутки. А подойдя к машине, наконец поцеловать его, утягивая за собой на капот, будто мы действительно могли сделать это при минусовой температуре, да ещё и на виду у редких прохожих. Настоящее — Окей, я уже поняла, что вы два нашедшие друг друга собачника. Так когда всё пошло не по плану? — Я ждал, когда ты наконец проснёшься. — Пф, гадство. Некоторое время назад За окном уже начинало темнеть, напоминая, как же быстро летит время, когда ты этого не хочешь. Раймонд возился на кухне, рассказывая, как страшно ему было жить отдельно в первые несколько недель, так как Нина ещё с детства запугивала его пожарами. Сама она, будучи ещё молодой, чуть не сожгла загородный дом их семьи, оставив печку приоткрытой, когда отвлеклась на пришедшую в гости подругу. Я же развалился на диване, почёсывая удобно устроившуюся на мне Бету за ушком, пока она довольно сопела, прикрыв глаза. Идиллия и умиротворение. Даже не верилось, что через пару часов здесь станет так тихо, что находится в помещении будет просто невыносимо. Так что, несмотря на любезно предоставленные мне ключи от квартиры, на время отсутствия хозяина, я был уверен, что всё равно большую часть времени буду проводить в общаге. — Может, хочешь выпить? Показавшийся из-за угла Раймонд в этом своём «фартучке для нарезания овощей и фруктов» вновь вызвал смех, отчего Бета недовольную спрыгнула на пол, обиженная, что её так внаглую разбудили. — Я правда выгляжу как человек, который хочет бухнуть в одиночестве? — Я просто предложил выпить со мной. В прошлом году привёз вино из Франции, но так ни разу и не открыл. — Не люблю вино, но когда я ещё услышу от тебя такое предложение. Слегка подкрепившись, мы, с двумя бокалами вкусно пахнущего алкоголя — моему удивлению не было предела — и тарелкой нарезных фруктов, отправились на второй этаж. Первый глоток, вместо привычного желания залить в себя всё залпом, на удивление, вызвал противоположное чувство. Хотелось распробовать его как следует. Вкус отдалённо напоминал манго, но с приятной кислинкой, ненавязчиво и сладко. Рэй тем временем отставил собственный бокал, соорудив из подушек небольшое возвышение, на которое полностью откинулся, протянув ко мне руку. Я с радостью принял это немое приглашение и, стянув очки, устроился рядом, перекинув через него ногу. Прикоснулся губами к шее, почувствовав, как его пальцы обхватывают моё запястье, слегка сжимая. К этому всё шло ещё с самого утра, в этом не было неожиданности, это последняя возможность, перед недолгим, но, всё же, расставанием. Я не был настолько наивен, чтоб не понять, почему мы сели в самый конец буса, когда возвращались в город. Почему Раймонд не упускал любой удобной возможности незаметно поцеловать меня, или, будто невзначай, коснуться пальцами колена, оглаживая кожу под рваными джинсами, когда мы были в приюте. И то, почему он постоянно смотрел на время, пытаясь рассчитать его так, дабы мы оказались у него за несколько часов до отъезда в аэропорт. Однако была одна штука, которую всё же нужно было прояснить, так что я, как бы сложно это не было, отстранился. Привстал, закусывая пирсинг на губе. Дурацкая привычка. — Я не буду заставлять, если не хочешь, — он так же поднялся, заглядывая мне в глаза. — Всё хорошо? — Нет, я просто…точнее, да, всё хорошо. Мне нужно спросить кое-что, но это может показаться глупым. Он обхватил лицо ладонями, притянув к себе и, поцеловав в нос, кивнул, что не могло не вызвать лёгкий смешок, настолько он был серьёзно-милым. — Почему я? — В моей жизни всегда не хватало такого открытого человека, как ты, — произнёс он, не раздумывая ни секунды. — Но я не… — Уверен, ещё есть вещи, которые ты мне не рассказал. Как и у меня. Мы ещё не так хорошо знакомы, так что это нормально, я о другом. Зачастую, тебя можно прочесть как открытую книгу, а это очень подкупает, когда вся твоя жизнь состоит из сплошной игры. Не забывай, что я, в первую очередь, актёр. Со временем, начинаешь сомневаться во всём и тебе сложно отличить поддельные эмоции от настоящих, даже если это твои собственные. А с тобой мне легко. — Я ожидал услышать немного другое. — Ты расстроен? — он смахнул с моего лба волосы, спустившись к щеке, поглаживая ту большим пальцем. — Я же не говорил, что ничего не чувствую. — Не в том смысле, «другое». Всё хорошо, правда. Настоящее — Чего? Тебя обидели его слова про открытую книгу, и вы разошлись? — Да нет же, просто дослушай. И хватит уже перебивать! — Ты тянешь кота за яйца, и тем самым только подогреваешь интерес. Я же сейчас умру от нетерпения! — Не ты ли хотела всех подробностей? — Так вы потрахались, или нет? — Да. — Славно. — И нет. — Хуёво. Некоторое время назад Я бы не смог сказать наверняка, в какой момент мы остались без одежды. Казалось, всё происходит так быстро, ощущения прикосновений, возбуждение, короткие фразы, поцелуи — всё смешивается в сплошную кашу и ты больше не способен соображать, только действовать, исходя из опыта. Сейчас, следовало бы сказать, чтоб он не останавливался, а сейчас, пожалуй, стоит прикоснуться к нему, чтоб сделать ещё приятнее. За ухом у него чувствительная зона, а если легко царапнуть грудь, он поцелует, да так, что перед глазами всё пойдёт кругом. Кажется, ему нравилось, когда я кусал его губы и когда обхватывал ногами бёдра. Раймонд явно любил доминировать в постели, но если полностью отдаться, ему станет скучно, и он перестанет так напирать. Всё это прокручивалось в голове, не давая полностью расслабится. Желание понравится выше, чем получение удовольствия. Очередная старая привычка. Ещё больше смазки, и он добавляет второй палец. Неосознанно стараясь получить большего, приподнимаю бёдра, от чего ноги, скользя по простыне, только сильнее разъезжаются в разные стороны. Хочется схватится за плечи, хоть для какой бы то ни было опоры, однако Раймонд больше не нависает сверху, неторопливо растягивает, целуя внутреннюю часть бедра, другой рукой оглаживая пах, не спускаясь ниже. Третий палец. Приподнимаюсь, только чтоб вновь утянуть Раймонда за собой. Чувствую его возбуждение и всё будто исчезает, остаётся только желание. — Трахни меня уже наконец. — Ты даже представить себе не можешь, как сильно я хотел сделать это, когда увидел тебя в этом блядском чокере. Неужели так сложно было не снимать шарф, пока мы не дома? — Хочешь, чтоб я надел его прямо сейчас? Вновь притягиваю Раймонда к себе, смеясь тому в губы. Кажется, слышу какой-то шум внизу, но, не придаю ему значения, списываю на собаку. — Блять! Что ж, это не собака. Настоящее — Я думала, так бывает только в кино, — заливаясь смехом и почти катаясь по лавочке, говорила Настя, пока я с хмурым видом допивал остатки вина, которые и в сравнении не шли с тем. — Боже, это же как история про маму, которая позвонила, когда ты уже почти кончил. Закинув бутылку в стоящую около лавочки урну, я с громким выдохом съехал вниз по спинке. Край скамьи неприятно впивался в поясницу, но двигаться было лень, так что я забил на такое неудобство. Человеком, застукавшим нас с Раймондом был тот самый "типичный клиент". Никогда не мог похвастаться хорошей памятью на лица, но его я узнал по тату и, видимо, никогда не покидавшей своего владельца, косухе. — Знаешь, я бы не накручивал себя, если бы это был какой-нибудь друг, или знакомый. — Такое себе знакомство с родственниками, — она вновь залилась хохотом, похлопывая меня по плечу в знак поддержки, видимо. — А я и не знала, что у него брат есть. Может, познакомишь? — Перестань уже, тебе меня совсем не жалко? — Так, а что случилось потом? — Та ничего. Попросил Раймонда в следующий раз вешать носок на дверь и отказался уходить. Провалялся на диване до остатка вечера, а потом помог отнести вещи в такси и мы поехали в аэропорт. Мы ещё недолго промолчали, вслушиваясь в гудение проезжающих мимо машин. Где-то далеко играла музыка. — Идём в бар, — неожиданно заявила подруга, когда я, в попытке хоть немного согреться, прижал к себе колени, — напьёшься как следует, прогуляешь пары, а после обеда напишешь ему и вы вместе посмеётесь с этой ситуации, вот увидишь. Так что давай, выбрось из головы всё это дерьмо хотя бы на одну ночь и пойдём развлекаться. Ещё раз отметим мой день рождения и начало твоих отношений. И, не дождавшись ответа, подскочила, вприпрыжку направляясь к подъезду, а я остался неподвижно сидеть на улице, пока в кармане не завибрировал телефон. raymond.robbins: гюнтер поступил как мудак, но, думаю, вы ещё подружитесь raymond.robbins: напишу, как заселят в отель raymond.robbins: сладких снов, солнце, сильно не скучай