Алый изумруд

      Локи смотрел на безмятежное выражение лица спящего мальчика и всё никак не мог прийти в себя. В Гарри находилась его искра. Искра, которую он даровал лишь одной тысяче семей. Искра, которая должна была подарить своим носителям могущество и величие. Но почему с драгоценным носителем так обращались?! Он был бастардом? Но в таком случае его статус должны были просто понизить до прислуги! Будь Гарри постарше, хотя бы подростком, Локи решил бы, что его сослали в наказание за какое-нибудь крайне дерзкое преступление. Но это же ребенок! Что такого он мог сделать? На его глазах едва не потушили пламя, которое он породил! Локи попытался вспомнить ощущения, которые испытывал, находясь с человеком, который наносил такие увечья ребенку. Нет, он определенно не был волшебником. Как тогда он получил право главенствовать над наследником магии? Может ли быть, что ребенок оказался отрезан от общества магии? Локи и сам не мог вспомнить, когда в последний раз навещал тех, кому даровал магию.       Каждый раз, когда ему в голову приходила такая идея, ему вспоминались лица погибших преемников и желание видеть лица магов пропадало вместе с желанием жить. Нельзя исключать то, что, скорее всего, магический мир изменился вместе с обычным. Но если обычный мир, как приметил Локи стал более мягким и менее опасным – он пока ни разу не заметил, как кого-нибудь сжигали или показательно пытали – возможно ли такое, что магический мир изменился строго противоположно обычному?       Кулаки сжались против воли. Как же хотелось разорвать тех, кто позволил маглу взять к себе ребенка-мага! Да ещё и отдать не просто обычному маглу, а такому... мерзавцу. Да как этот червяк вообще посмел поднять руку на дитя с искрой! Локи боролся с искушением сейчас же вернуться и запытать отвратительного ублюдка до смерти. Его удерживало лишь то, что покинув дом, он оставит ребенка одного.       Сдерживая гнев, Локи присел на кресло напротив кровати. Он перенес Гарри в свою комнату, так как кроме неё, в доме не было комнат с кроватью. Локи не предполагал, что к нему будут заходить в гости, поэтому оставил несколько комнат пустовать, о чем сейчас жалел. Его комната была оформлена в темно-зеленых тонах, с золотыми украшениями, вроде висящих на стене декоративных часов. Широкая кровать со шкурами разных животных, в которые сейчас кутался Гарри, занимала немалую часть комнаты. У окна стоял стол с расчетами и раскрытыми книгами с пометками. Противоположную кровати стену закрывал книжный шкаф, содержащий только те книги, которые нужны были для работы над расчетами. Локи установил этот шкаф, когда ему надоело, что для его исследованний нужно постоянно ходить взад-вперед к библиотеке.       Мальчик начал подавать признаки того, что скоро проснется: заворочался и начал подтягиваться. Приоткрыв один глаз, он некоторое время просто смотрел в одну точку, пытаясь понять, где находится. Когда взгляд приобрел осмысленность, он тут же открыл второй глаз, ошарашенно глядя на внимательно наблюдающего за его реакцией бога. Гарри ещё несколько секунд не двигался, впитывая происходящее и произошедшее. Судорожно оглядывая комнату, он поднялся с мягкого шелка тканей и просипел непослушным от сна голосом.       – Мистер... Мистер Локи, сэр? – Локи, с непонятной самому себе нежностью посмотрел на мальчика. Этот ребенок владел огромной дарованной им силой, настолько могущественной, что мог бы иссушить всю воду в Мидгарде, но сейчас, рассеянный, только что проснувшийся, не до конца понимающий, что происходит, он вызывал мгновенное желание укрыть и защищать от всего во всех мирах. Локи почувствовал такую заботу, какую испытывают матери к своему чаду. Даже к своим ученикам, которых растил как своих сынов и дочерей, он не чувствовал такого желания обнять и отрезать от всех проблем и страданий. Гарри выглядел как живая статуя из хрупчайшего хрусталя, столь восхитительная и беззащитная. Темные растрёпанные волосы, обрамляющие искренее, удивлённое личико, распахнутые незамутненные злобой и горечью глаза, цветом зеленее и чище прекрасных листьев древа Игдрассиля, пухлые губы, которых, словно, лишь слегка коснулся нежный цвет светлых роз, сейчас, сжавшиеся в тонкую линию в ожидании ответа, чуть подрагивающая изящная, но худая, слишком худая чтобы не сочувствовать жалость фигура. Локи вдруг почувствовал острую необходимость провести по непослушным волосам рукой, приглаживая, а после обнять мальчишку и не отпускать вообще, не позволяя никаким невзгодам омрачить листву ярких глаз. Понимая, что лишь испугает Гарри, Локи лишь чуть сильнее сжал пальцы, не позволяя желаниям вырваться наружу.       – Да? – наконец отреагировал асгардец, осознав, что уже долго не отвечает, бессовестно уставившись на мальчика и поспешив отвести взгляд. Он надеялся, что не напугал маленького мидгардца и не позволил лёгкому румянцу проступить на бледных скулах.       – Я... Простите, что заснул тогда, я очень сожалею! – он сильнее сжал пышную шкуру какого-то, явно пушистого зверя, которой был накрыт ранее. Он сидел в одной рубашке, ни штанов, ни обуви на нем не было. Невольно в голову мальчика просочились рассказы тети Петуньи о педофилах, которые заманивают маленьких мальчиков и девочек к себе домой, а после вытворяют с ними что-то очень плохое. Удерживая тонкими пальцами края рубашки, чтобы не было видно нижнего белья, Гарри бросил настороженный взгляд на мужчину. Локи был таинственным и полным загадок, которые Гарри пока боялся разгадывать. Кто знает, какие скелеты он прячет в шкафу. Он непроизвольно дёрнулся, когда Локи приблизил руку к его голове, желая успокаивающе погладить, но эффект вышел обратный. Мысленно обругав себя за такую неловкую попытку, бог поспешил убрать руку обратно.       – Всё в порядке, тебе не нужно извиняться за это. Я надеюсь, это место станет тебе домом, – асгардец понимал, что не имел никакого морального права теперь выбросить этого ребенка на улицу или отдать этим мерзким маглам, поэтому выбрал единственный допустимый вариант.       – Моим... Домом? Это правда, вы ведь не врёте? – изумрудные глаза смотрели с таким восторгом и неверием одновременно, что не подтвердить сказанное было невозможно. Норны, ну почему, глядя в эту наивную зелень, Локи хотелось создать ещё один мир Игдрассиля, только для Гарри и него. Хотя, это было довольно иронично, слышать, как бога обмана спрашивают, врёт ли он. Доверчивости этого мальчика оставалось лишь позавидовать или же посочувствовать.       – Да, Гарри, мой дом станет и твоим, – заметив, что звучит это как-то бескомпромиссно, как будто он уже сам все решил и мнение маленького мидгардца его не заботит, бог поспешно добавил: – если ты этого хочешь, конечно.       – Я хочу! – так же поспешно заверил его Гарри, не удержавшись, и вложив в слова весь восторг, который переполнял его. Он даже вскочил на ноги, чуть пошатнувшись и даже не замечая этого. Рубашка заколыхалась и немного задралась от быстрой смены положения, а Локи прилагал все скрупулёзно скопленные в Асгарде силы воли, чтобы смотреть в его восхитительные глаза, а не на молочную кожу у бедер.       – Я рад, – улыбнувшись уголком губ, серьезно заверил Локи – Я собираюсь провести тебе небольшую экскурсию по дому, но мне кажется что в таком виде тебе не захочется гулять по коридорам. Посмотри в шкафу, хоть и не по размеру, но на первое время тебе нужно будет что-то носить, – он небрежно махнул рукой в сторону нужного шкафа.       – Я могу взять Вашу одежду? –поразился Гарри. Одежда, в которой сейчас был Локи выглядела роскошно и дорого, и мысль о том, что он будет носит нечто, столь же богатое, щекоткой прокатилась по телу.       – Завтра, я куплю тебе новую одежду по размеру, – "добил" мальчика Локи. Гарри представил себя в таком же дорогом наряде, не смог подавить предвкушающую дрожь, но быстро оправился, снова засмущавшись.       – Сэр, вам необязательно тратить свои деньги ради меня! – попытался отговорить его Гарри, прикинув, во сколько придется его благодетелю такая блажь. Гарри был крайне неглупым ребенком для своего возраста и схватывал все на лету. Он помнил, как однажды, поехал с Дурслями за школьной одеждой для Дадли, Петунья тогда неугомонно причитала об астрономической цене на качественный фрак, что не помешало ей купить его. Ради Дадли, конечно же.       – Гарри, я бы хотел сразу кое-что прояснить, – Локи устало потёр переносицу – Я собираюсь не только взять над тобой опеку, но и сделать тебя своим учеником. Деньги для меня не проблема, и я хочу стать для тебя хорошим наставником и опекуном. Я не хочу чтобы ты считал, что я стану обращаться с тобой как те родители, от которых я тебя забрал.       – Они не были моими родителями, это были мои дядя и тетя, – Гарри старался не показаться при этом слишком грустным, но сомневался что у него это получилось – Мои родители погибли в автокатастрофе.       Локи не стал это комментировать, понимая что жалость – не лучшее, что он может дать Гарри. Он не был хорош в утешении, хоть о его сладкоречивости слагали легенды, и всегда считал, что для настоящей поддержки слова не нужны. Однако, он знал, что такое автокатастрофа и сомневался в правдивости сказанных слов. Если Гарри маг, то хотя бы один из его родителей был магом, а для мага, разбиться из-за аварии насмерть –невозможно. Даже, если алкоголь затмит их разум, магов защитит магический выброс. Он не знал, стоит ли обрушивать на юного мага столько всего, поэтому решил сначала подготовить его. Он сомневался, что мальчик знал о магии, иначе не поверил бы в этот бред и не позволил бы так с собой обращаться.       – Гарри, я понимаю, что то, что я скажу будет казаться бредом, но прошу выслушать, – получив полный непонимания взгляд, Локи продолжил – Ты – волшебник.