The Heiress of Slytherin

Лорд Малфой уставился на то место, где пела мисс Грейнджер. Его по-настоящему впечатлила красота её голоса, и судя по выражению лица его сына, мальчик был полностью сражен. Северус развернулся, заставив свою мантию развеваться, и направился обратно в свои частные покои, где налил себе немного огневиски и выпил. Он повернул голову к Люциусу, указывая на графин, и тот кивнул в согласии. Похоже, его друг, даже больше него самого, был шокирован, что личность девушки подтвердилась. Взяв полный стакан и присев на свое обычное место, Люциус заметил, что Драко стоял в дверях, выглядя нерешительно. — Садись, Драко, — велел Люциус. — Нам с Северусом очень интересно узнать, как события этого вечера привели к тому, что вы оба оказались здесь. — Конечно, отец, — Драко вошел в комнату и расположился, стараясь не ерзать под пристальным вниманием отца и крёстного. Северус налил мальчику немного огневиски, справедливо полагая, что если кому и понадобится жидкая храбрость, так это Драко. Вручив бокал своему крестнику, который сначала взглянул на него, а затем кивнул в знак благодарности, Северус присел в кресло рядом с Люциусом. Они оба повернулись к Драко и следили, как он делает большой глоток спиртного, пытаясь сдержать гримасу на лице. Вскоре все трое расслабились, и Люциус выжидающе посмотрел на сына. Драко повторил большинство главных моментов, которые он уже слышал от Северуса, при этом добавив — что более важно — неизвестные им обстоятельства того, как он и мисс Грейнджер оказались здесь. Люциус должен был отдать должное своему отпрыску: ему удалось превратить полученный им шанс в то, что мисс Грейнджер почти признала, кем она была на самом деле. Он действительно гордился находчивостью сына. — Ты знаешь, что это значит, Северус, — властно заявил Люциус. Северус вздохнул и ущипнул себя за переносицу, как он обычно делал, когда испытывал стресс или раздражение. — Она его наследница, Люциус. Я позволил наследнице нашего Лорда подвергнуться остракизму со стороны её собственного факультета и права по рождению. Этот человек убьёт меня прежде, чем у меня будет возможность объясниться. От слов крестного Драко побледнел. — Что насчет меня, дядя Северус? Именно я ответственен за то, что Гермионе пришлось пережить за все эти годы, — затем Драко посмотрел на отца, который был погружен в свои мысли. — Возможно, нет, — сказал Люциус. — Объясни, — сдержанно протянул Северус. — Как нам известно, мисс Грейнджер контактировала с фамильяром Тёмного Лорда. Если бы она рассказала змее о том, как её приняли на слизеринском факультете, я не сомневаюсь, что Господин убил бы нас всех, но этого не произошло до сих пор. Он может скрываться, но, очевидно, у него везде есть глаза и уши, — Люциус сделал еще один глоток виски, собираясь с мыслями. — Девушка явно хитра и умна. Полагаю, достаточно умна, чтобы навести справки об её отце, когда она заподозрила, кем он может быть. Если бы это было так, — а я уверен, что это так, — она бы знала о нём достаточно, чтобы не позволять себе показывать слабость. Особенно здесь, в школе. После инцидентов на втором курсе девушка стала холодной и отстраненной. Я не сомневаюсь, что, по меньшей мере, с тех пор она знала, кто её отец. Нарцисса указала, — и я разделяю её точку зрения, — что мисс Грейнджер сидела и ждала, чтобы использовать эту информацию, когда представится подходящее время. Она кажется прагматичной и, я полагаю, довольно терпеливой в своих интригах. У неё определенно есть план, нам просто нужно выяснить, чего она хочет. Драко с гордостью слушал рассуждения отца. Вот почему его отец так умел манипулировать другими и почему он был одним из фаворитов Тёмного Лорда. О его способности к стратегии и планированию ходили легенды. Похоже, он был также впечатлен способностью Грейнджер плести интриги. — Думаешь, Гермиона знает, что Тёмный Лорд собирается вскоре вернуться? — спросил Драко своего отца. Люциус кивнул. — Более того, Драко, судя по тому, что ты видел, она, возможно, помогает ему планировать и разрабатывать стратегию. Хотя я и сомневался, что наш Лорд примет помощь столь юной особы, она — его наследница и плоть от его плоти. Тот факт, что он послал свою змею, чтобы присматривать за ней и защищать, говорит об его уважении к волшебнице. Очевидно, она гораздо умнее, чем мы думаем, если Тёмный Лорд считает её достаточно достойной его признания, — Северус посмотрел на своего друга и согласно кивнул. — Ты прав, Люциус. Тёмный Лорд никогда не был человеком сантиментов, и даже несмотря на то, что она его дочь, если бы наш Лорд не увидел пользы от признания девушки его наследницей, он не тратил бы на неё свое время. Но есть еще один вопрос, который беспокоит меня, — протянул Северус. — Люциус, ты наложил на нас обоих заглушающие чары и чары не-замечай-меня, но она знала, что мы наблюдаем. Как это возможно, что четверокурсница может видеть сквозь чары, через которые не могут видеть даже опытные волшебницы и волшебники? Все трое откинулись на стульях, обдумывая ответ, когда Драко внезапно осенило. Его преследовали слова выбранной Гермионой песни, что, если некоторые фразы были очень буквальными по своей сути? Он начал нашептывать про себя текст, не замечая, что его отец и крестный уставились на него так, будто он сошел с ума. — Это в песне, — изумленно прошептал Драко, глядя на озадаченный вид отца. — Ответ был буквально в песне. — О чём ты говоришь, Драко? — не выдержал Люциус. — Песня, отец: «Here in this room he calls me softly somewhere inside… hiding»*. Твоя Тёмная Метка, отец, и твоя, Северус, — глаза Люциуса расширились от понимания того, что имел в виду его сын, а Северус стал значительно бледнее. — Она может почувствовать тёмную магию метки. Как? — удивленно прошептал старший Малфой. — Нам нужен омут памяти, Люциус, — Северус посмотрел на друга. — Очевидно, что мы упускаем какую-то деталь, но что-то мне подсказывает, что она оставила нам ключ к разгадке. Нам нужно вернуться и взглянуть на воспоминание. Старший Малфой кивнул и быстро встал, направляясь к камину. — Я скоро вернусь, Северус, — Люциус крикнул «Малфой-Мэнор», и его унесло в вихре зеленого пламени. В комнате воцарилась тишина, и Драко с грустью глядел на камин, в котором только что исчез его отец. Северус смотрел на мальчика со смесью печали и гордости. Он был сообразительным и умным молодым человеком, и использовал свой интеллект и хитрость, чтобы изолировать мисс Грейнджер и получить немного её благосклонности, какой бы мизерной она ни была. И всё же у Люциуса не нашлось слов похвалы своему сыну. — Ты отлично справился, Драко, — похвалил его Северус. — Твой острый ум и хитрость впечатляют. — Спасибо, дядя Северус, — кивнул Драко, — я просто хотел бы… — юноша оставил мысль недосказанной. — Конечно, — было единственным ответом профессора. Через несколько мгновений пламя в очаге снова ожило, и Люциус вышел из камина. Оказавшись в комнате, он полез в карман, вынул омут памяти и увеличил его для удобного просмотра. Положив артефакт на стол, он извлек последние воспоминания и бросил их в чашу. Северус стоял рядом с ним, но Драко сидел в своем кресле и ждал. Он не мог рассчитывать на то, что отец хотел его участия, даже если и пригласил в беседу. Северус посмотрел на мальчика, выжидая, что сделает Драко. Старший Малфой заметил колебание друга и посмотрел на сына, который всё еще сидел в своем кресле. Люциус мысленно вздохнул. Драко был поистине впечатляющим молодым человеком, и он не понимал, почему ему так трудно хвалить мальчика за его интеллект. — Пойдем, Драко. Всегда лучше иметь несколько пар глаз. Драко кивнул и встал между двумя старшими волшебниками, и посмотрел вниз во вращающиеся воспоминания. А затем снова перевёл взгляд на своего отца: — Отец, не лучше ли вместо этого взглянуть на мою память? Люциус вопросительно посмотрел на сына. — Почему ты об этом спрашиваешь, Драко? Драко прочистил горло и бросил быстрый взгляд на своего крестного, который едва заметно кивнул ему. — Ну, я был ближе всего к Гермионе и мог видеть её наиболее отчётливо. — Очень хорошо, — Люциус ухмыльнулся своему отпрыску, снова впечатленный его логикой. Мужчина удалил свои воспоминания из омута, а затем проинструктировал Драко, как вывести детали встречи на передний план своего разума. Когда Драко кивнул, Люциус приложил палочку к виску сына и извлек воспоминание, поместив его в чашу, после чего три волшебника нырнули в омут. Оказавшись в памяти, Драко так же восхищался голосом и красотой Гермионы. Подойдя к ней ближе, он увидел то, чего никогда раньше не замечал: на указательном пальце правой руки у неё было странное кольцо. Драко оглянулся. С этого ракурса его отец никогда бы не увидел украшение, поскольку с этого угла оно было заблокировано её телом. Некоторое время юноша наблюдал за пением Гермионы. Её лицо было самым мирным и расслабленным, что он когда-либо видел. В тот момент она выглядела воздушной и неземной. Драко понятия не имел, что порождает романтическую любовь как таковую. Он целовался с множеством девушек и в начале этого года лишился девственности со слизеринкой-шестикурсницей, Терезой Роули. Они много раз трахались перед праздниками, и волшебница охотно учила Драко, как доставить ей удовольствие. Малфой всегда всё схватывал на лету, и секс не был исключением. Когда их интерлюдия закончилась, в последующие месяцы Драко использовал свои таланты на нескольких волшебницах. Он приобрел некоторую репутацию, одна когтевранская семикурсница даже назвала его «богом секса», когда ему удалось трижды удовлетворить её орально, прежде чем заставить её кончить четвертый раз во время полового акта. Но речь шла только о получении сексуальной разрядки. То, что он чувствовал сейчас, было совершенно другим. Он был увлечен, очарован и встревожен. Он хотел защитить Гермиону от любого, кто может причинить ей боль. Он желал, чтобы она улыбалась ему так, как Краму. Он хотел пригласить её в Хогсмид и осыпать подарками, чтобы каждый волшебник знал, что эта волшебница принадлежит ему. Он жаждал доставить ей наслаждение и услышать, как она выкрикивает его имя в экстазе. Он хотел, чтобы она желала его так же сильно, как и он её. Драко не был уверен, что то, что он чувствует, это любовь, но он был совершенно убеждён, что выяснит это. Когда трёх волшебников выбросило из омута, Люциус и Северус выглядели разочарованными. Однако, у Драко на лице красовалась малфоевская ухмылка: по-видимому, он был единственным, кто заметил кольцо. — Она носит кольцо на указательном пальце правой руки, — юноша посмотрел на отца. — Я никогда раньше не видел его, а это значит, что Гермиона намеренно скрывала это. — Как ты можешь быть так уверен, Драко? — Люциус на мгновение усомнился. Младший волшебник посмотрел на родителя и ухмыльнулся. — Мы партнеры по зельеварению, отец, и весь семестр вместе работали над проектом для Северуса. Я видел её руки множество раз, пока мы готовили ингредиенты для оборотного зелья, — при этом Драко посмотрел на своего крёстного. — Я также знаю, что была особая причина, по которой ты дал нам варить именно это зелье уже в этом году, дядя Северус. Когда ты впервые раздавал задания, у Гермионы было довольно интересное выражение лица, как будто это её позабавило. Северус с восхищением посмотрел на своего крестника, что удивило Люциуса, потому что он никогда не видел, чтобы этот человек так смотрел на кого-то открыто. — Ты прав, Драко, и я снова воздаю должное твоей проницательности. Мисс Грейнджер хорошо знакома с этим зельем, так как она успешно сварила его на втором курсе. Глаза Люциуса расширились от шока, а Драко некультурно воскликнул: — Да ну нафиг! — Следи за языком, Драко. Твоя мать заколдовала бы тебя, если бы услышала такие вещи из твоего рта, — Драко пристыженно посмотрел вниз и прошептал: «Да, отец». Развернувшись к своему другу, Люциус обдумывал то, что сказал профессор. — Мисс Грейнджер успешно сварила оборотное зелье на втором курсе? — Северус лишь кивнул, а старший Малфой сел в кресло. — Почему она пошла на такой риск? — зельевар присел в кресло и посмотрел на своего крестника, который бродил по комнате, и его мысли кружились над событиями того года. Северус указал на Драко и Люциус посмотрел в сторону своего сына, заметив, как он расхаживает, бормоча себе что-то под нос. Северус весело посмотрел на друга, надеясь, что Драко достаточно компетентен, чтобы выяснить правду и, возможно, произвести впечатление на своего отца. Через несколько мгновений Драко внезапно остановился и уставился на Северуса с выражением ужаса и благоговения на лице. Затем он по-настоящему расхохотался, к негодованию своего родителя. — Сядь, Драко, и перестань вести себя как сумасшедший. Драко сел, в неверии качая головой и всё ещё посмеиваясь. Черт побери, она была абсолютно великолепна. — Прости, отец. Я просто ошеломлен, вот и всё, — он посмотрел на профессора. — Она действительно безжалостно гениальна, не так ли? — Северус только ухмыльнулся и кивнул, отмечая, что Люциус выглядит разочарованным из-за того, что не понимает, о чём идет речь. Драко виновато посмотрел на отца, хотя втайне гордился тем, что понял то, чего не мог понять его старик. — Отец, помнишь, я рассказывал тебе, как слизеринский факультет глумился над Грейнджер на втором курсе? — Люциус кивнул. — В какой-то момент Маркус Флинт столкнул Грейнджер с лестницы, — при этом заявлении лицо Люциуса потемнело, и он сердито посмотрел на Северуса. Он не знал, что издевательства над девушкой были настолько серьезными. — Было ли доказано, что это был Маркус, Драко? — Не совсем, — младший волшебник заметно испугался гнева в голосе отца, — но большинство слизеринцев знали или подозревали. Я был там в тот момент и видел падение и Гермиону, лежащую на ступеньках замка, с кровотечением из головы. Я оповестил нашего декана, который отправил её в больничное крыло для лечения. Северус, мне жаль, что я солгал и сказал тебе, что она споткнулась, — профессор тоже выглядел рассерженным и разочарованным в Драко, но он понимал, почему его крестник так поступил. — После того, как Грейнджер вышла из лазарета, в ее адрес всё еще звучали насмешки, но с этого момента она полностью ушла в себя. Она перестала признавать кого-либо из нас… она, вероятно, думала, что мы все хотим её смерти, — юноша от стыда опустил голову, осознавая, что именно Гермиона должна была тогда подумать. Не исключено, что она стала мстить Флинту, так как опасалась за свою жизнь. Он действительно облажался. Ничто из того, что он мог сделать, не компенсировало бы той боли и страданий, которые он ей причинил. Люциус откашлялся, увидев, что его сын внезапно отвлекся из-за чувства вины. — Эээ… ну, тогда, во время нашего матча с Пуффендуем с Маркусом произошел неприятный инцидент. Все обвиняли Грейнджер, но доказательств не было. Дамблдор спустился в слизеринские общежития и даже проверил её палочку на наличие предыдущих заклинаний, но это ничего не дало. Потому что она сварила оборотное зелье, чтобы украсть чью-то личность и волшебную палочку с единственной целью: проклясть метлу Флинта до такой степени, чтобы он чуть не погиб. Мы все знали, что это Грейнджер, но никто не мог этого доказать, поэтому мы оставили её в покое. Люциус выглядел озадаченно и полностью ошеломленно. — Как она вообще могла получить ингредиенты для оборотного? Северус кашлянул. — Малявка украла из моих личных запасов. Я не сразу заметил и не смог доказать, что это она. Старший Малфой потрясенно откинулся в кресле, а затем громко расхохотался. И Северус, и Драко были шокированы такой демонстрацией. — Неудивительно, что она дочь нашего Лорда. Должен сказать, сын мой, я весьма впечатлен твоими дедуктивными способностями. Мисс Грейнджер тоже действительно впечатляющая волшебница, — Люциус кивнул и посмотрел на сына, понимающе наблюдая, как Драко краснеет, а Северус ухмыльнулся. — Теперь об этом кольце, Драко. Ты уверен, что не видел его до сегодняшнего дня? — спросил Северус. — Нет, дядя, на самом деле мы сидели за роялем ещё до того, как я начал играть, и Гермиона провела пальцами по клавишам. Я видел её руки, и кольца не было, — Люциус кивнул. — Извлеки это воспоминание, сын, я хочу сравнить его с тем, которое мы только что видели, — Драко сделал, как сказал его родитель, а затем откинулся на спинку кресла, пока его отец и Северус были в омуте, чтобы снова посмотреть воспоминание. Когда они оба вернулись, его отец выглядел бледным, как смерть, а Северус, казалось, вот-вот упадет в обморок. — Отец, в чём дело? — испуганно спросил Драко. Люциус посмотрел на сына и впервые в жизни по-настоящему гордился своим наследником. Он был умнее, ярче и хитрее, чем когда-либо был он сам в том же возрасте. — Драко… сынок… Я очень горжусь тобой, — при этих словах глаза Драко расширились от шока: его отец никогда раньше не говорил ему ничего подобного. — Ты был прав, кольца раньше не было. — Так почему Гермиона его прячет, отец? Люциус перехватил взгляд Северуса, а тот только вздохнул и кивнул. По-видимому, пора Драко стать мужчиной. — Как ты знаешь, Драко, ещё в начале твоего второго курса я поместил дневник в котел девчонке Уизли. Он принадлежал Тёмному Лорду, и в нем была частичка его души, — Драко в ошарашенно распахнул глаза. — Ты когда-нибудь слышал термин «крестраж», Драко? — Нет, отец, — молодой волшебник покачал головой. — Это хорошо, сын. Крестраж — отвратительный темномагический предмет. Достаточно сказать, что человек должен расколоть свою душу, чтобы создать такую вещь. Когда он это делает, он помещает эту частицу в объект. Дневник и был таким объектом. Это дарует человеку бессмертие, но дорого обходится его душе. — Я не уверен, что понимаю, отец. Почему ты отдал это девчонке Уизли? И, кажется, она в порядке? Люциус кивнул. — Как известно, до Джиневры Уизли книга так и не дошла. Если бы это было так, часть души, содержащаяся в дневнике, овладела бы её телом и разумом, заставив её открыть Тайную комнату, в которой находится монстр Салазара Слизерина. Монстр, который избавит замок от всех грязнокровок. Каким-то образом — но я не знаю как именно — мисс Грейнджер увидела, как я поместил дневник в котел мисс Уизли, и забрала его себе. По-видимому, она была невосприимчива к его тёмному влиянию, что сначала не имело для меня смысла, но теперь, увидев кольцо на её пальце, я понял в чём дело. — Что это за кольцо, отец? — дрожащим голосом спросил Драко. — Это кольцо дома Мраксов. Оно принадлежало Тёмному Лорду и отмечает Наследника Слизерина, так как только его истинный наследник мог носить его, не будучи смертельно раненым. Тот факт, что мисс Грейнджер носит кольцо, вне всякого сомнения доказывает, что она является наследницей Слизерина и Тёмного Лорда. Господин дал ей его не только в качестве средства защиты, но и в знак того, что он намерен представить девушку как свою законную наследницу. Кольцо, однако, больше, чем просто семейная реликвия, сам камень — один из легендарных Даров Смерти. — Я никогда не слышал о Дарах Смерти, — Драко в растерянности посмотрел на отца. — О нет, Драко, ты слышал. Твоя мать читала тебе о них каждую ночь, когда ты был ребёнком, — Драко задумался об этом на мгновение. В детстве его мать читала ему сказки Барда Бидля. «Сказка о трёх братьях» всегда была его любимой. Истории о Бузинной палочке, Воскрешающем камне и Мантии-невидимке были в числе его любимых. Камень… о, черт возьми! По выражению лица Драко Люциус мог уловить момент, когда его сына осенила догадка. Он действительно был выдающимся юным волшебником. Драко посмотрел на отца широко распахнутыми серыми глазами. — Воскрешающий камень? — Да, она носит камень воскрешения, — кивнул Люциус и гордо улыбнулся. — Знал ли Тёмный Лорд значение камня, неясно. Но готов поспорить, что не знал, так как я убежден, что кольцо — ещё один крестраж, — Северус и Драко ошеломленно посмотрели на старшего Малфоя. — Как ты думаешь, мисс Грейнджер понимает значение кольца? — спросил зельевар своего давнего друга. Люциус только стойко откинулся на спинку кресла, сделал небольшой глоток огневиски для храбрости и смиренно кивнул. — Уверен, она знает больше, чем мы могли себе представить. И я думаю, что с её великолепием, хитростью и дальновидностью Тёмный Лорд не потерпит неудачу в этот раз, когда вернется.