The Heiress of Slytherin

В комнате стояла зловещая тишина, за столом сидели семеро мужчин, каждый со своими мыслями. Наконец Торос Нотт тихо заговорил: — Милорд, ваша дочь действительно самая яркая волшебница своего времени. Почему никто из нас не видел этого раньше? Могу ли я начать извиняться от имени моего сына за ту роль, которую он сыграл в отчуждении Гермионы от Слизерина. Волдеморт вздохнул — он знал, что ему придется иметь дело с этим ради своей дочери. Нельзя было допустить, чтобы кто-то из его последователей думал, что он поощряет то, как с ней обращались все эти годы. Она была слишком ценна для него, чтобы позволить этому случиться. Он уже жестоко расправился с Люциусом и Северусом за их дерзость, когда дело касалось его дочери. Понятно, что Северус был в противоречии между своей клятвой Дамблдору и своей клятвой ему. Однако его непреодолимое чувство вины за то, что Гермиона была замучена под его собственным наблюдением, плюс ее сила и ум, решительно толкнули Северуса на его сторону. Еще один его долг перед дочерью. Она добивалась преданности, даже не осознавая этого — а может, и понимала. В конце концов, она была его наследницей. Арчибальд Флинт с отвращением покачал головой. — Мой господин, мой собственный сын… — его голос сорвался от стыда. Волдеморт обратил на него красные сверкающие глаза. — Я знаю, что ваш сын сделал с моей дочерью, поскольку Северус был достаточно любезен, чтобы сообщить мне об инциденте на втором курсе Гермионы. Хотя она и ответила мне тем же, однако я не могу оставить это без внимания, Арчибальд… Круцио. Мужчина начал кричать в агонии, а Яксли и Макнейр в замешательстве наблюдали за происходящим, поэтому Северус рассказал им о том, что произошло на втором курсе Гермионы, а также о ее собственном заговоре и о том, как она осуществила свою месть. Торос одобрительно хмыкнул. — Она воровала из ваших личных запасов и варила оборотное зелье на втором курсе? Мерлин, милорд! Я благодарен ей за то, что она на нашей стороне, и содрогаюсь при мысли о том, что могло бы случиться, если бы ее перевели в Гриффиндор. Волдеморт нахмурился при этой мысли и снял проклятие с Флинта, оставив его дрожать от боли. Всё обернулось бы совсем иначе, если бы его дочь отправили в логово львов. Она, без сомнения, подружилась бы с Поттером, и этот старый дурак получил бы пророчество, а не он. По праву, у нее не было настоящего магического законного опекуна, который сделал бы ее декана ее законным представителем. — Северус, до меня дошло, что ты являешься законным магическим опекуном моей дочери. Как бы я ни доверял тебе, Северус, боюсь, что не могу позволить Гермионе попасть под влияние этого старого дурака, и я боюсь, что он может попытаться узурпировать твою власть, если захочет, особенно если ее истинное наследие станет известно. Северус понимающе кивнул, а Волдеморт покорно вздохнул. Он пока не сможет предъявить на нее права, а это может создать массу проблем. Испуганно оглядев стол, он уставился на Люциуса. Он доверял этому человеку, как никому другому. Он доказал свою преданность, и его сын был влюблен в Гермиону. Темный Лорд не мог не знать о том, что Люциус очень хотел, чтобы Гермиона была с его сыном в качестве следующей леди Малфой. Это мог быть счастливый брак, и, попросив Люциуса представлять интересы Гермионы, он ясно дал понять, что иск его сына будет одобрен, если Гермиона пожелает этого союза. — Люциус, друг мой, поскольку Гермиона поселилась здесь на лето, я бы попросил вас тайно подготовить юридические документы, чтобы вы сами представляли интересы моей дочери. Я прекрасно понимаю, как это выглядит, — глядя на других мужчин в комнате, — однако, моя дочь будет иметь последнее слово, кто будет за ней ухаживать. Я в долгу перед ней, учитывая всё, что она для меня сделала. Люциус склонил голову в знак благодарности, не упустив выражения гнева на лице Тороса. — Я сделаю всё, что вы потребуете, милорд. Мое единственное предложение — сначала обсудить это с Гермионой, судя по тому, что Драко упоминал мне, что у молодой волшебницы вспыльчивый характер, когда ее провоцируют, и я бы предпочел не оказаться на грани очередного шантажа или, хуже того, одного из ее изобретательных заклинаний. Темный Лорд усмехнулся при мысли о мстительности своей дочери. — Хорошо, я поговорю с ней об этом завтра. А сейчас, Люциус, может быть, ты поговоришь с министром и передашь ему предложение насчет Дамблдора? Когда я завтра поговорю с Гермионой, мы разработаем план, как справиться со Скитер. Яксли, ты работаешь в департаменте магического правопорядка, просматриваешь записи и получаешь копии всех записей для моих верных последователей, гниющих в Азкабане. Может быть, нам удастся найти что-то полезное, о чем мы еще не думали, — Яксли склонил голову в знак согласия. — Мы должны уединиться на вечер, вскоре я позову вас снова, когда у нас будет более определенный план. В то же время личность моей дочери остается ограниченной теми, кто находится в этой комнате. Я убью любого, кто предаст то, что принадлежит мне. Все мужчины понимающе кивнули своему господину. Каждый из них сомневался в том, что их лорды решат ввести в свой внутренний круг простого подростка, и каждый вышел из комнаты в тот вечер, подтверждая свою верность своему лорду и его наследнику. Люциус слышал, как Яксли шептал Макнейру, что будь он на двадцать лет моложе, то сам мог бы претендовать на руку волшебницы. Затем Макнейр небрежно отозвался о Долохове и о том, что он будет рассматривать ее юный возраст в качестве бонуса, не говоря уже о ее хитрости и блеске. Это замечание заставило Люциуса задуматься, и он начал обдумывать, как бы ему избежать подобной ситуации. Когда он оглянулся, то увидел выражение отвращения на лице Северуса и понял, что его друг тоже услышал это замечание. Северус посмотрел на Люциуса, который в ответ лишь приподнял бровь. Слова Северуса «действительно» были единственным подтверждением того, что у Люциуса есть союзник. В то время как Темный Лорд мог позволить своей дочери выбрать себе супруга, и он, и Северус знали, что этот человек не из тех, кто сдержит свое слово, если это принесет ему большую пользу. Будет ли Гермиона защищена от этого? Люциус сомневался, так что ему придется сделать всё возможное, чтобы возродить притязания Драко на маленькую волшебницу. Когда они вышли из комнаты, Люциус и Северус удалились в кабинет Люциуса, чтобы выпить по стаканчику на ночь. Двое мужчин обсудили предстоящую встречу, планы Гермионы и ее общее великолепие. — Ты беспокоишься, Северус, о ее плане дискредитировать Дамблдора? Северус покачал головой. — Как ты знаешь, Люциус, я умолял этого человека помочь Лили, и он позволил ее убить. После сегодняшнего разговора с Гермионой и большей части информации, которой она поделилась, мне трудно поверить, что старый дурак не знал, кто на самом деле был хранителем тайны. Я убежден, что он позволил принести в жертву Поттеров, но я не могу понять, какова была цель? Неужели он подозревал, что этот Поттер выживет? Люциус сложил руки домиком, обдумывая слова друга. — Лили использовала древнюю магию крови, чтобы защитить своего сына. Откуда у нее эта информация, Северус? Это не значит, что магглорожденные волшебницы имеют доступ к такому материалу, Гермиона исключение, конечно. Что, если Дамблдор каким-то образом подал Лили эту идею, зная, что ей придется пожертвовать собой ради «высшего блага»? При этой мысли лицо Северуса помрачнело. — Значит, этот старый чудак выставил меня дураком. Я просто хотел бы точно знать, что произошло до той ночи. Люциус внезапно выпрямился в кресле, его глаза расширились. — Гермиона! — Люциус фыркнул на своего друга, который только выглядел смущенным. — Ее кольцо, Северус… — глаза Северуса расширились от понимания. — Она может вызвать Лили из мира духов. Ты можешь спросить ее сам, — твердо заявил Люциус. — Как ты думаешь, Люциус, это разумная мысль? Гермиона, очевидно, знает, что делает камень, но наш лорд может и не знать. Люциус ухмыльнулся и поделился с Северусом тем, что произошло с дневником Темного Лорда. Когда он закончил, Северус откинулся на спинку стула и проглотил остатки своего огненного виски. — Она просто вернула его тебе? Никаких вопросов? Как ты думаешь, что ей нужно? — Я думаю, она точно знает, что ей нужно, а всё остальное играет ей на руку. Она столь же гениальна, сколь и дьявольски прекрасна, и я, например, не собираюсь становиться на сторону проигравших, Северус. Северус согласно кивнул головой. — Тогда мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы помочь ей в любом случае. — Я тоже так думал. Я знаю, что ты подслушал разговор Яксли и Макнейра. Я даже не придал этому значения, но когда Беллатриса и Долохов будут освобождены из Азкабана, нам нужно будет позаботиться о безопасности Гермионы. Беллатриса всегда была одержима нашим господином, и открытие, что он произвел на свет наследника, сделает ее еще более неуравновешенной, если это вообще возможно. Долохов — это совсем другое дело, так как этот человек хорошо известен своей жестокостью и сексуальным развратом. Он будет рассматривать Гермиону как окончательное завоевание, и я верю, что сделает всё, что в его силах, чтобы привлечь ее на свою сторону. Я не собираюсь этого видеть, даже если мне придется самому убить этого человека. Драко сказал мне, что он влюблен в Гермиону, и теперь, когда наш господин благословил меня быть ее магическим защитником, я полностью намерен использовать это положение, чтобы обеспечить помолвку между ними. — У тебя есть какое-нибудь представление о чувствах Гермионы по этому поводу? — протянул Северус. Люциус понимающе ухмыльнулся. — Ее тянет к Драко, и между ними есть некоторые интимные отношения, но она ясно дала понять Драко, что ему пока не разрешат открыто ухаживать за ней, но, похоже, не возражала против такой возможности. Северус с облегчением кивнул. — Тогда это хорошо. Возможно, я смогу помочь им проводить больше времени вместе. Я должен сообщить Дамблдору, кого я выберу в старосты в этом году. Конечно, я думал о Драко, но из-за нежелания Гермионы оставаться в Слизерине я решил предложить эту должность мисс Паркинсон. Возможно, я оставлю решение за Гермионой. Я предложу ей это с оговоркой, что она вернется в общежитие. Если она согласится, то они будут проводить вместе довольно много времени. — Это отличная идея, Северус. Приходи завтракать утром, наш лорд будет здесь, как и Гермиона. Сделай предложение в его присутствии, и она обязательно примет его. — Немного Слизеринских манипуляций и приманка, Люциус? — Ты слишком хорошо меня знаешь, мой друг.