The Heiress of Slytherin

Начинался академический год, и Люциусу Малфою удалось уговорить министра Фаджа направить в Хогвартс чиновника министерства для наблюдения за директором. Долорес Амбридж — гадкая женщина со склонностью к розовому. На пиру в честь возвращения она прервала речь директора, и было не сложно заметить, что Дамблдор был недоволен ее присутствием. Инспекторша чрезвычайно усложнила жизнь директору школы, поставив под сомнение его авторитет и проверяя всех учителей на предмет компетентности. Ее политические полномочия были огромными, и Дамблдору было непросто держать волшебницу подальше от своих дел. Весь план Гермионы прошел без сучка и задоринки. Она связалась со Скитер, и, как они с отцом и планировали, журналистка написала несколько статей о злоупотреблении властью в Визенгамоте. Когда вышла публикация о том, что Сириус Блэк был заключен в тюрьму без суда пэров, — что является явным нарушением закона, — в чистокровном сообществе незамедлительно возникла негативная реакция, особенно когда Скитер сделала предположение, что Сириус никогда не был должным образом лишен наследства и, следовательно, по-прежнему был главой семьи Блэков. В день выхода этого выпуска «Пророка», Гермиона, как всегда, была в библиотеке, просматривая некоторые книги по магическому праву, когда туда пришел Гарри Поттер, растерянный и сердитый. Слизеринка слышала, как Поттер спрашивал у мадам Пинс какие-нибудь книги по старым магическим законам, и библиотекарша направила его в сторону Гермионы. Когда гриффиндорец заметил книги, которые изучала Гермиона, а также сделанные ею заметки, он тихо спросил, читала ли она газету этим утром и может ли она помочь ему найти информацию, которая ему нужна. Робко улыбнувшись, девушка направила Гарри к нескольким фолиантам, которые, по ее мнению, могут быть полезны, и не удивилась, когда он расположился за ее столом и тихо начал читать. Время от времени он с интересом поглядывал на Гермиону, но в основном держался при себе. Это положило начало довольно регулярной практики, когда Гарри находил Гермиону в библиотеке, просматривающую всевозможные исследования. Когда однажды он спросил ее об этом, девушка просто пожала плечами и сказала, что надеется посвятить себя магическому праву, и подумала, что это поможет ей изучить эту тему. Юноша кивнул и вернулся к своей деятельности, но начал задавать Гермионе вопросы, на которые она была только рада ответить. В октябре стало привычным видеть этих двоих студентов в библиотеке вместе, к большому раздражению Рона Уизли; и даже Драко был немного расстроен тем, что Гермиона проводила так много времени с Поттером. Волшебница сделала Драко выговор, твердо заявив, что это часть ее плана, и он обещал свою безоговорочную поддержку. Юноша надулся, и Гермиона постаралась провести некоторое время со своим ревнивцем. Это, казалось, успокоило его, и, хотя они целовались лишь изредка, Драко остался верен и держал свое обещание, поддерживать ее. Незадолго до Хэллоуина Гермиона аккуратно поделилась с Поттером информацией, которую она летом сообщила отцу и его Пожирателям Смерти. Грифиндорец был взволнован и благодарен девушке, и ему не терпелось написать крестному о возможности суда и оправдательного приговора. Кикимер подтвердил Нарциссе, что Орден проводит тайные собрания на Площади Гриммо, и тот факт, что Дамблдор позволил Сириусу гнить в Азкабане в течение двенадцати лет, не устраивал многих членов этой организации. По мере того как шли дни и писались статьи, раскрывающие тайные отношения Дамблдора с Геллертом Гриндевальдом, а также публиковавшие отрывки из их давней переписки, стали распространяться слухи о прежней деятельности главного чародея. Но только когда вышла публикация о смерти Арианы Дамблдор, ситуация действительно изменилась в худшую сторону. Гермиона также делала успехи в ее «газлайтинге» Дамблдора. Несколько раз она использовала свой призрак, чтобы нервировать его. Один значимый случай произошел на глазах у Министерской Жабы, которая уже начала сомневаться в здравомыслии директора. К Рождеству общественное мнение начало резко меняться против Дамблдора, и когда Питер Петтигрю был схвачен и доставлен в Министерство, Сириус смог предстать перед судом, а затем был освобожден в связи с той самой формальностью, которую и предполагала Гермиона. Гарри был в восторге и горячо поблагодарил слизеринку за помощь, извинившись за то, что плохо обращался с ней, и пообещав, что расскажет крестному о том, как она помогла. Гермиона была любезна и сказала Гарри, что была очень рада предложить свою помощь, не ожидая ничего взамен. Прямо перед праздниками Рита Скитер предположила в новой публикации, что Дамблдор с самого начала знал, что Петтигрю был тайным хранителем Поттеров. Общественный резонанс был огромным, и Гарри признался Гермионе, что надеется, что это неправда, но он больше не знал, чему верить в отношении директора. К счастью или нет, Питеру Петтигрю удалось бежать из Азкабана до суда. Гермиона провела каникулы в Малфой-Мэноре вместе со своим отцом, который похвалил ее за успех в освобождении Сириуса Блэка, а также в посадке семян сомнения в том, что касается Дамблдора. Девушка спокойно приняла похвалу отца, поведав ему, что после каникул Скитер собирается написать еще одну статью о судебной ошибке, связанной с другими чистокровными в Азкабане. Как и предсказывала Гермиона, как только стало известно, что Родольфус Лестрейндж был отправлен в тюрьму без надлежащего судебного разбирательства, это поставило под сомнение правомерность заключения и других Пожирателей Смерти. К Пасхе оба брата Лестрейндж, Антонин Долохов, а также Беллатриса Лестрейндж были отпущены на свободу. Поднялась огромная шумиха, и вся вина была возложена на Альбуса Дамблдора, к ужасу Ордена Феникса. Молли Уизли была довольно взбешена, поскольку те, кто убил ее брата, были освобождены по формальным причинам. Сириус, конечно, переживал, но отказывался брать на себя ответственность за то, в чём не был виноват. Находясь между давлением прессы, призраком Арианы, разоблачением его прошлой личной жизни, и министерской инспекторшей, следящей за каждым его шагом, Дамблдор медленно приближался к критической точке. На следующий день после того, как были сданы СОВ, Гермиона находилась в коридоре возле кабинета директора. Она стояла с Поттером и Невиллом Долгопупсом, когда Дамблдор вышел из своего офиса. Волшебница осторожно произнесла заклинание, и появилась иллюзия призрака Арианы. Возмущенный и полубезумный Дамблдор кричал на троих студентов, желая знать, кто из них виноват в «этом», что приводило Невилла и Гарри в замешательство. Гермиона знающе ухмыльнулась, из-за чего директор пришел в ярость, и прежде чем она смогла защитить себя, Альбус Дамблдор проклял ее непростительным. Круциатус был чрезвычайно болезненным, и девушка в ужасе закричала, умоляя директора остановиться, при этом безудержно рыдая. Гарри начал кричать, а Невилл побежал за помощью. Гермиона понятия не имела, как долго находилась под пыточным проклятием, но она использовала свое сильнейшее беспалочковое заклинание и обезоружила директора. Его палочка полетела ей в руку, и боль немедленно прекратилась. Затем сильные руки подняли ее с земли, прежде чем она полностью потеряла сознание. Два дня спустя юная волшебница проснулась в лазарете в окружении нескольких одноклассников. Гарри сидел справа от нее, а Драко и Дафна — слева. Люциус Малфой тихо разговаривал с Сириусом Блэком, а мадам Помфри суетилась над ней, проводя диагностическое сканирование и отпаивая ее зельями. — Что случилось? — слабо прошептала Гермиона, заставив все взгляды обратиться к ней с сочувствием и беспокойством. — Мерлин, Грейнджер, мы не были уверены, очнёшься ли ты когда-нибудь. Как ты себя чувствуешь? — беззаботно спросил Драко, но по выражению его лица девушка могла сказать, что он был очень расстроен из-за нее. Юноша выглядел так, будто не спал несколько дней; и он потихоньку поглаживал ее руку, будто хотел убедиться, что она действительно жива и в безопасности. — Чувствую себя хорошо, лишь немного болезненной и уставшей. Что случилось, Малфой? Драко вздохнул и посмотрел на Поттера, который скривился в ответ. — Дамблдор проклял тебя непростительным. Человек полностью потерял рассудок. Невилл нашел профессора МакГонагалл и профессора Снейпа. Полагаю, твоя магия пыталась защитить тебя, и ты его обезоружила. Он сейчас в Азкабане в ожидании суда за использование непростительного и нападение на маглорожденную студентку. Пресса беснуется, и отец думает, что директор может получить поцелуй. — О, Боже, — глаза Гермионы наполнились слезами; убедительное выступление — как сказал ей взгляд Драко. — Я понятия не имела. Я его обезоружила? Что случилось с его палочкой? Люциус подошел и вынул палочку директора из своей мантии. — Мне дали это на хранение до суда над Дамблдором, который состоится через несколько дней, — Гермиона кивнула, уже зевая. — Не возражаете, если я поговорю с лордом Малфоем наедине. Заметив удивление на лицах присутствующих, девушка не могла не вздохнуть. — Он член Попечительского совета, и мне нужно задать несколько личных вопросов. Кивнув в понимании, все присутствующие покинули комнату, лишь Драко на мгновение оглянулся и кивнул отцу. Когда все ушли, Люциус наложил заглушающие чары и лукаво посмотрел на Гермиону. — Рад, что ты пришла в себя и чувствуешь себя лучше, Гермиона. Твой отец будет рад узнать о твоем выздоровлении. Он был очень разгневан и едва не сорвал свое прикрытие, чтобы прийти к тебе. Уверен, что он хочет видеть Дамблдора мертвым. — Мне бы тоже этого хотелось, но я хотела поговорить не о Дамблдоре, — сказала Гермиона. — Мне нужна услуга, и для этого потребуется клятва волшебника, Люциус. Выгнув бровь на молодую слизеринку, мужчина на мгновение задумался, прежде чем подчиниться. Как только клятва была завершена, Гермиона протянула руку к палочке Дамблдора. Люциус вложил ее в протянутую руку и вопросительно посмотрел на девушку. Волшебница взяла с прикроватной тумбочки свою палочку, и невербально применила модифицированное ею заклятие Джеминио, в результате чего палочка Дамблдора дублировалась. Вручив копию старшему Малфою, Гермиона положила настоящую палочку под подушку для сохранности. — Хочу ли я знать, почему ты только что скопировала палочку Дамблдора? — заинтересовано спросил Люциус. Гермиона улыбнулась. — Палочка, которая принадлежала Дамблдору, и которая теперь принадлежит мне, — это легендарная Старшая палочка, Люциус. Глаза Люциуса Малфоя комично расширились, и он, запнувшись, спросил: — Ты уверена? — О, да. Он выиграл ее у Гриндевальда в 1945 году. Гриндевальд украл ее у мастера волшебных палочек Грегоровича. Теперь же она моя, — Гермиона ухмыльнулась и увидела, как глаза Люциуса расширились в понимании. — Поэтому ты хотела, чтобы Дамблдор напал на тебя? Девушка кивнула. — Но это только между нами. Я не хочу, чтобы кто-либо узнал, что этот артефакт находится у меня. Палочка выбирает волшебника, и, если я права, теперь она принадлежит мне. — Ты все не перестаешь меня удивлять, Гермиона, — усмехнулся мужчина. — Я сохраню твой секрет. — Спасибо, Люциус. Не мог бы ты сообщить всем, что я собираюсь снова заснуть? Мужчина кивнул и направился к своему сыну и ее друзьям, чтобы уведомить их о том, что Гермиона собирается поспать. Он должен был отдать должное маленькой волшебнице, ее план сработал без сучка и задоринки, и она даже получила главный приз. Уже не в первый раз Люциус задумался о том, как им повезло, что эта девушка была на их стороне.