The Heiress of Slytherin

Первая неделя учебного года прошла с большой помпой. На первом уроке зельеварения профессор Слизнорт попросил учеников идентифицировать некоторые приготовленные им зелья. Когда Гермиона подняла руку и правильно опознала их всех, Гораций с гордостью присудил десять баллов ее факультету. Одно из зелий, Амортенция, было идентифицировано последним, и профессор Слизнорт спросил Гермиону, чем оно для нее пахнет. Не задумываясь об этом, она опознала сандаловое дерево, зеленые яблоки, полироль для метел и зубную пасту с корицей. Ее взгляд встретился с Драко, который широко улыбнулся своей невесте. Девушка зарделась и отошла обратно к своему жениху, который нежно поцеловал ее в лоб в ответ. Слизнорт предложил крошечную бутылку Феликса Фелициса тому, кто сможет приготовить Зелье живой смерти. То, что учебник был бесполезен, Гермиона поняла еще на четвертом курсе, поэтому взялась за изучение альтернативных способов приготовления большинства зелий, которые ей необходимо было выучить для сдачи ЖАБА. Летом она даже спросила профессора Снейпа, и он оказался необычайно полезным в ее исследованиях. Так что не было ничего удивительного в том, что ее зелье оказалось совершенно идеальным, к большому изумлению Слизнорта и радости Драко. От жары копна волос Гермионы увеличилась примерно на три дюйма, из-за чего она выглядела необычайно грозно. Ее щеки вспыхнули ликующим румянцем от приготовления идеального зелья, а лицо светилось счастьем. Драко подумал, что она никогда не выглядела красивее, чем в тот момент. И, судя по тем взглядам, которые на нее бросали другие волшебники в классе, все они разделяли его мнение. На ЗОТИ они познакомились с Корбаном Яксли. Будучи бывшим заместителем главы Департамента магического правопорядка, Яксли имел высочайшую квалификацию для преподавания этого предмета. Его длинная светлая коса и глубокий хриплый голос заставили многих молодых волшебниц трепетать от возбуждения. Гермионе показалось довольно забавным наблюдать, как некомфортно выглядел Корбан от всего этого женского внимания. Ее мать рассказывала, что Яксли никогда не был женат, и, так как он был последним представителем своего рода, от него ожидается, что в какой-то момент ему потребуется произвести наследника. Но он, похоже, не был так заинтересован. Марлин как-то упоминала, что Яксли потерял сестру во время первой войны. Она была убита в стычке с парой младших авроров вместе со своим женихом Аргеоном Роули, двоюродным братом Торфинна Роули. Яксли понял, что ученики были ужасно неподготовленными в этой дисциплине, и решил, что им потребуется более практический подход, поэтому решил создать дуэльный клуб, как только они изучат основы в первой половине учебного года. Гермиона была взволнована перспективой, на что получила понимающий взгляд от своего профессора. Старший волшебник совершенно очаровал Дафну и, когда он обратил свое внимание на нее, девушка сильно покраснела, на что мужчина только выгнул бровь и ухмыльнулся. Люциус получил письмо от Драко и в ответ написал ему, что очень гордится своим сыном, который защитил свою невесту. Он передал информацию отцу Гермионы, который был довольно раздражен тем, что его собственная дочь не сообщила ему о случившемся. Гермиона написала отцу, поблагодарив его за то, что он позволил Нагайне приехать в Хогвартс, и объяснила, что пытается позволить Драко решать такие вопросы по мере их возникновения. Ей было не просто подчиниться своему нареченному, но она понимала, что Драко нужно защищать ее, и пыталась передать ему часть контроля. Полученный ею ответ оказался не совсем таким, каким она ожидала. Ее отец похвалил ее за то, что она позволила своему волшебнику защитить ее, но это не означало, что она должна скрывать вещи от него или своей матери. Он даже заявил, что она совсем не надоедает ему своими проблемами, и, возможно, ей следует уразуметь, что, как ее отец, он также должен иметь возможность предложить свою защиту. Гермиона была потрясена, когда прочитала письмо, и, к большому испугу Дафны, разразилась рыданиями. Не зная, что делать, девушка побежала в гостиную, где обнаружила Драко, который играл в шахматы с Тео и Блейзом. Увидев лицо Дафны, юноша, не теряя времени, направился в комнату Гермионы и взял свою волшебницу на руки, предлагая ей утешение. Успокоившись, девушка позволила своему жениху прочитать письмо. Сказать, что он был удивлен, было бы преуменьшением. Он понял, что слезы Гермионы были не от скорби, а от безмерной радости от того, что ее отец действительно заботился о ней. Видеть и почувствовать ее радость — наполнило его сердце счастьем. Самым лучшим моментом недели стал завтрак на следующее утро. Пока она ела кашу, на гриффиндорский стол спикировала довольно жалкая сова, которая держала в лапах красный громовещатель для младшего Уизли. Рональд съежился и покачал головой сестре, которая открыла конверт, и его содержимое услышал весь Большой зал. «Рональд Билиус Уизли, Мне так стыдно за тебя. Как ты мог сказать такую отвратительную вещь мисс Маккиннон? Мы слышали, что молодой Малфой вызвал тебя на дуэль, чтобы отомстить за ее честь. Ты не получишь никакой помощи ни от меня, ни от отца. Ты сам по себе.» Зал моментально затих, а глаза Драко торжествующе заблестели, когда он с ликованием ухмыльнулся Крысли. Он перевел взгляд на своего крестного, который открыто насмехался над гриффиндорцем. Затем Северус повернулся и кивнул в сторону Драко. Минерва наклонилась, чтобы что-то сказать директору, но он поднял руку, чтобы остановить ее, и резко встал. — Похоже, что мистер Уизли снова не смог понять концепцию «держать язык за зубами». Поэтому по древнему магическому закону у меня связаны руки, — он посмотрел на Корбана, на лице которого была злобная ухмылка, и обратился к нему напрямую: — Профессор Яксли, так как вы наш учитель защиты, я предоставлю вам право установить параметры предстоящей дуэли между мистером Малфоем и мистером Уизли. Возможно, мы могли бы уладить это… скажем в эту субботу? — Корбан кивнул, и Северус снова сел, чтобы закончить свой завтрак, не обращая внимания на жесткие взгляды Минервы. Тео и Блейз похлопали Драко по спине в знак солидарности, в то время как Гермиона просто закатила глаза на своего жениха. Он мягко улыбнулся, поцеловал ее в щеку и вернулся к завтраку. В субботу из Большого зала убрали всю мебель, за исключением дуэльного ринга. Яксли объяснил параметры дуэли, категорически запретил использование непростительных и попросил назвать своих секундантов. Драко выбрал Тео, а Рон, что удивительно, — Симуса Финнигана. Когда Малфой посмотрел на то место, где стоял Гарри Поттер, он был удивлен, увидев его в обществе своей волшебницы. Гарри кивнул Драко, и блондин кивнул в ответ, выглядя немного озадаченным. Когда дуэль началась, Драко невербально поднял свой щит и позволил Уизли поверить, что он берет верх. Его летние тренировки по легилименции с Темным Лордом действительно окупились. Крысли свободно проецировал свои мысли, и Драко не требовалось много времени, чтобы сообразить, что тот пытается сделать. Щит Малфоя был таким, что лишь очень немногие темные проклятия или же непростительные могли пройти через него. Гермиона раздражалась, наблюдая, как ее жених играет с гриффиндорцем. Но вскоре Драко послал сразу несколько проклятий, а затем и удачный парализатор прямо в грудь Уизли, в результате чего рыжего выбросило с дуэльной площадки и он врезался в стену. Удивительно, но он не потерял сознание и встал, чтобы поднять свою палочку, но Драко решил использовать небольшое заклинание, которому его научила его девушка. Он лишь немного поработал над ним, сделав его более… его. Слизеринец невербально вызвал воронов, бросив Авис из своей палочки. А затем прошептал «Дракоигнис», и птицы превратились в драконов. «Опуньо» — скомандовал Драко, и драконы, дыша огнем, устремились к Уизли. Крики гриффиндорца можно было слышать по всему замку, в то время как Малфой просто стоял там, наблюдая за сценой с легкой довольной улыбкой на лице. Когда он посмотрел на Гермиону, он потерял дар речи от горячего взгляда, который она посылала в его сторону, в то время как остальная часть зала была ошеломлена тем, чему они только что стали свидетелями. Когда Драко отменил заклинание, он молча разыграл Экспеллиармус, и палочка Уизли влетела в его протянутую ладонь. Подойдя к Корбану, слизеринец кивнул и вручил ему палочку, а затем направился к тому месту, где Уизли корчился на полу, покрытый ожогами. Драко присел и посмотрел другому мальчику прямо в глаза, говоря так, чтобы только они двое могли слышать: — Ты жив только потому, что мы пока в школе. Если бы это была настоящая дуэль и мы оба были совершеннолетними, по древнему закону я был бы в своем праве убить тебя на месте. Если ты хоть раз посмотришь в сторону моей волшебницы, или просто заговоришь с ней, я заставлю тебя страдать, прежде чем прикончить. Ясно? Рон только смотрел в угрожающие глаза блондина, нависшего над ним, прежде чем кивнуть. Драко снова выпрямился и подошел к своей волшебнице, которая проверила его, чтобы убедиться, что с ним действительно все в порядке. Малфой поцеловал ее в лоб и вдохнул ее аромат. — Я в порядке, любовь моя. Больше он тебя не побеспокоит. Гермиона кивнула и соблазнительно улыбнулась, наклоняясь и шепча ему на ухо: — Это было жарко, и я полностью промокла. Думаю, вам нужно немедленно заняться мной, мистер Малфой. Глаза Драко сузились, и он взял девушку за руку, выводя ее из Большого зала. Когда юноша понял, что нет уединенного места, куда бы он мог ее отвести, он раздраженно застонал. Гермиона засмеялась и повела Драко на седьмой этаж к гобелену с изображением Варнавы Вздрюченного. Девушка трижды прошла перед стеной, и появилась дверь, которая вела Драко в комнату, где он никогда раньше не бывал. Слизеринец был ошеломлен ее размерами. Там был камин, кровать и книжные полки. Он перевел взгляд на свою волшебницу и увидел, что она заметила его благоговейный трепет, пока он осматривался. — Выручай-комната? — спросил Драко, и Гермиона кивнула. — Так вот где ты отсиживалась на четвертом курсе? — девушка снова кивнула. Внезапно осознав, что они одни, Драко схватил свою волшебницу и, подняв ее, бросил на кровать, накрыв ее тело своим, и жадно поцеловал. Гермиона прильнула к юноше и вцепилась в его мантию, пытаясь ее снять. Волшебник встал и снял верхнюю одежду, а затем быстро вернулся к Гермионе и расположился между ее бедрами. Поцелуи становилось все более интенсивным, и Драко пытался взять себя в руки, но его маленькая лисица не позволила ему этого сделать. Приняв контроль на себя, Гермиона перекатила Драко так, чтобы она оказалась сверху, и закусила губу в предвкушении, когда увидела, что серые глаза ее волшебника стали черными от желания. Девушка начала расстегивать блузку, но рука Драко сдержала ее движения. Она вопросительно посмотрела на него, и юноша ответил шаловливой ухмылкой. — Детка, ты уверена, что это хорошая идея? Вздохнув в раздражении, Гермиона впилась взглядом в своего суженого. — Я еще не готова к сексу, но мне нужно больше, Драко. Поморщившись от дискомфорта в попытке привести себя в порядок, Драко медленно кивнул. — Скажи мне насколько больше… Ты устанавливаешь границы, любимая. Лукаво ухмыляясь, Гермиона медленно расстегнула верх и стянула его, обнажив белый кружевной бюстгальтер. Алчущий взгляд слизеринца потемнел, и юноша посмотрел в глаза своей невесты в поисках каких-либо признаков колебания. Когда Драко ничего не нашел, он осторожно начал исследовать руками тело Гермионы, пока одновременно не провел ладонями по обеим грудям через кружево ее бюстгальтера. Она была просто восхитительна, и у волшебника перехватило дыхание, когда он смотрел, как Гермиона выгибала грудь от его прикосновения и стонала. Драко не торопился, исследуя, какие прикосновения нравятся его невесте… пока она тихонько не простонала и сказала: «Используй свой рот… пожалуйста, Драко». И он чуть не кончил в штаны прямо на месте, как бестолковый школьник. Почти час Драко ублажал Гермиону руками и ртом. Он поклонялся каждому сантиметру ее прекрасного тела, где она позволяла, пока она не выгнула спину и не… кончила. Сказать, что слизеринец был в шоке, было бы преуменьшением. Он слышал, что женщина может испытывать оргазм только от игры с грудью, но никогда не верил в это по-настоящему. Он изумленно ухмыльнулся отзывчивости своей волшебницы. Он счастливчик, и понимал это.