The Heiress of Slytherin

Наконец-то наступило первое сентября, и как бы Гермиона ни наслаждалась летом, ей не терпелось вернуться в школу впервые с тех пор, как она поступила в Хогвартс. Отец заверил ее, что Слизеринский факультет полностью осознает ее право первородства, и к ней будут относиться с уважением, как к законной наследнице. Хотя Гермиона была рада этому, она в основном была взволнована возможностью провести немного времени наедине со своим женихом. Марлин проводила ее до поезда, и Гермиону позабавили заинтересованные взгляды всех родителей на платформе. Молли и Артур Уизли даже подошли поздороваться. Марлин отнеслась к ним сердечно, но не слишком тепло. Она крепко обняла Гермиону, заставив дочь пообещать писать ей еженедельно и почаще, если ей понадобится совет. Последнее было сказано с понимающей ухмылкой и подмигиванием. Гермиона не скрывала, что положила в чемодан кое-что из своего нового белья. Марлин также научила свою дочь противозачаточному заклинанию и купила противозачаточное зелье, которое обеспечит защиту в течение месяца. Северус великодушно предложил варить его для Гермионы, и она любезно поблагодарила своего бывшего декана. Найдя первое свободное купе, Гермиона села и достала книгу, которую ей дала мама. Она была связана с магическими узами, и Гермиона не могла оторваться от нее. Когда дверь купе открылась и Гермиона подняла голову, она встретилась взглядом с теплыми серыми глазами своего жениха, который выглядел просто восхитительно в своем новом черном одеянии и с развевающимися на ветру волосами. Он неторопливо вошел, закрыл дверь и запер ее, прежде чем схватить Гермиону и посадить на свои колени. — Привет, красавица, — Драко озорно ухмыльнулся. — Привет, красавчик, — игриво ответила Гермиона. Проведя пальцем по ее нижней губе, Драко изогнул бровь. — Я надеялся застать тебя одну. — Ну, тебе повезло. Драко усмехнулся. — Так и есть, — он тихо замурлыкал. — Видишь ли, в поезде едет великолепная волшебница, и я не видел ее уже несколько дней, и мне ужасно ее не хватало. Как ты думаешь, что мне с этим делать? — Хмм… она оставила тебя без присмотра на несколько дней? Ты, должно быть, чувствуешь себя недооцененным. Может быть, я смогу тебе помочь? — Гермиона старалась не улыбаться игре, в которую они играли. — Я не уверен, что должен поощрять тебя. Я полностью влюблен в свою суженую, и если бы она узнала, что я здесь с тобой, что ты сидишь у меня на коленях, она могла бы заколдовать меня, — Драко хитро ухмыльнулся. — Ну, так жаль, — Гермиона слегка приподняла юбку, ровно настолько, чтобы Драко мог увидеть ее прозрачные зеленые стринги. — Я надела их только для тебя. Я надеялась, что ты будешь плохо себя вести со мной. Возможно, мне просто придется найти кого-то другого, чтобы он помог мне. Драко застонал и почувствовал, как мгновенно затвердел, глядя на киску, которая была видна сквозь трусики. — Черт возьми, детка, — прорычал Драко, — как я могу держать свои руки подальше от тебя, когда ты носишь такое? Гермиона хихикнула и навалилась прямо на эрекцию Драко, заставляя его стонать от желания. — Это не так. Я скучала по тебе, красавчик. Драко снова зарычал, но, не дожидаясь ни секунды, завладел губами Гермионы. Его руки схватили ее за задницу и сильнее прижали к своей эрекции, в то время как его восхитительная волшебница вплетала свои пальцы в его волосы, целуя. Поцелуй прервался на обоюдном вздохе, когда Гермиона выгнула спину и прижалась грудью к Драко, который начал расстегивать блузку, обнажая соответствующий прозрачный бюстгальтер, заставляя его зарычать от желания и прильнуть зубами к левому соску Гермионы. Гермиона взвизгнула от возбуждения и громко застонала, когда ее клитор начал пульсировать. Гермиона всё сильнее прижималась к эрекции Драко, но этого было недостаточно. Гермиона осторожно расстегнула брюки Драко и переместила свое горячее влажное ядро на шелковые боксеры Драко, где его член пульсировал и задыхался от ощущения, когда она ерзала на нем вверх-вниз. Драко был в сенсорной перегрузке, стараясь не кончать слишком быстро. Он посмотрел на свою волшебницу, которая смотрела на него глазами полные похоти, и застонал сквозь зубы, посасывая правую грудь Гермионы. Когда она достигла оргазма, Гермиона выкрикнула имя Драко, заставив его застонать и толкнуться в последний раз, освобождая себя и Гермиону. Ему было наплевать на беспорядок, который они только что устроили, он чертовски скучал по своей волшебнице. Слишком много времени прошло с тех пор, когда они были близки. Янтарные глаза встретились с серыми, и Гермиона мягко улыбнулась. — Я люблю тебя, Драко. Драко наклонился и нежно поцеловал Гермиону. — Детка, я люблю тебя, чертовски сильно. Гермиона хихикнула и махнула рукой, приводя их одежду в порядок. Драко отпер и открыл дверь, но продолжал обнимать Гермиону, пока они сидели и нежно целовались, не обращая внимания на взгляды прохожих. Только когда вошли Тео, Дафна и Блейз, Драко понял, что их идиллический покой исчез. Дафна только понимающе улыбнулась парочке, а Тео и Блейз лишь весело покачали головами. Драко рассказал друзьям о своей помолвке с Гермионой. Блейз рассмеялся, а Тео был потрясен. Когда Драко объяснил, кто на самом деле отец Гермионы, оба парня пришли в ярость, и Тео ударил Драко по лицу. Драко понимал гнев своих друзей, но он был непримирим, объясняя, что у него был строгий приказ от самого Темного Лорда не раскрывать личность Гермионы, пока его лорд не решит, что пришло время. Затем начался допрос: как давно Драко знал об этом, как он догадался? Когда Гермиона узнала об этом? Было самым большим потрясением, что Гермиона знала, кем был ее отец на втором курсе, и никому ничего не сказала, произвел на Тео и Блейза неизгладимое впечатление. — Мы что, помешали? — Блейз ухмыльнулся, что заставило Драко сверкнуть глазами, а Гермиону закатить глаза. — По правде говоря, так оно и есть, но никого из вас это не волнует, — Драко усмехнулся. Дафна только посмеялась над собственническим отношением Драко. — Мы оставили вас на некоторое время одних. Я подумал, что вы оба не откажетесь немного побыть наедине, прежде чем спустятся волки. Гермиона вопросительно посмотрела на Дафну, но первым заговорил Тео. — Это по всему поезду. Браун и Патил видели, как вы оба целовались, и они рассказали всем, что вы вместе. Хотя я думаю, что Браун говорила всем, что Гермиона «империализировала» Драко, поскольку он никогда не выбрал бы ее сам. Гермиона вздохнула, но один взгляд на Драко заставил ее покачать головой. Он был в ярости. Его глаза горели огнем, и прежде чем Гермиона поняла, что происходит, Драко поднялся со своего места и вышел из купе. Гермиона пошла было за ним, но Дафна остановила ее. — Ты должна позволить Драко разобраться с этим, Гермиона. Теперь, когда вы официально помолвлены, он никому не позволит запятнать твою репутацию. Я думаю, именно это он собирается сказать Браун и ее подруге. Изогнув бровь в сторону Блейза и Тео, они просто кивнули. — Значит, это часть процесса ухаживания? Дафна улыбнулась, но кивнула. — Да, Драко знает, что делает. Через несколько минут Драко вернулся в купе и с широкой улыбкой закрыл дверь. — Хочу ли я знать, что именно вызвало эту улыбку на твоем лице? Драко сел, снова обнял Гермиону и поцеловал ее в лоб. — Вероятно, нет, но я уверен, что ты услышишь об этом к обеду. — Прекрасно, — Гермиона невозмутимо улыбнулась, заставив всех остальных слизеринцев хихикнуть. Тео посмотрел на Гермиону, которая казалась счастливее и спокойнее, чем когда-либо. Она улыбалась и смеялась, и это дало ему понять, насколько все они были придурками. Гермиона поймала меланхоличный взгляд Тео и вопросительно наклонила голову. — Мы были придурками… все до единого. Драко сказал нам, и я бы извинился, но не уверен, что это вообще уместно, — Тео печально вздохнул. Гермиона посмотрела на Блейза, который опустил голову и, казалось, чувствовал себя так же неловко, как и Тео. — Не так давно я получила письмо от Маркуса Флинта. Я полагаю, что всё раскрыто, по крайней мере в Слизерине. Так что да, информация, которую вам рассказал Драко — правда. Я уже со второго курса знаю, кто мой отец, и узнала в конце первого года, что меня удочерили. Я не уверена, что мои родители-маглы сказали бы мне об этом, если бы всё не было так плохо тем летом, когда я вернулась домой. Я знаю, что это будет нелегко, и, честно говоря, кроме Драко и Дафны, я мало кому доверяю, — Тео и Блейз вздрогнули, но Гермиона только пожала плечами. — Доверие можно заслужить. Просто дайте мне время, ладно? Я не говорю, что не хочу быть друзьями, я просто говорю вам, что я еще не готова. Тео кивнул, оценив честность Гермионы. — Я понимаю, и я знаю, что Блейз тоже понимает, — высокий темнокожий мальчик кивнул. — Мы просто хотим доказать, что нам можно доверять, и, несмотря ни на что, мы поддерживаем тебя и Драко. Черт возьми! Ты превратила моего лучшего друга в настоящего Пуффендуйца, когда он говорит о тебе. Блейз усмехнулся, а Драко покраснел, заставив Гермиону нежно улыбнуться своему суженому. Она положила голову ему на плечо, и Драко нежно поцеловал ее в макушку. Гермиона удовлетворенно вздохнула, в то время как остальные три слизеринца только ухмылялись тому, насколько «отвратительно идеальны» они были друг для друга. — Вы оба просто завидуете, что самая красивая волшебница в Хогвартсе согласилась стать моей, — Драко ухмыльнулся, когда двое его приятелей не стали отрицать это утверждение. Тео встал и сказал что-то насчет того, чтобы пойти и найти тележку, взяв с собой Дафну и Блейза. Как только Гермиона и Драко остались одни, Драко поднял лицо Гермионы и страстно поцеловал ее. Разрываясь на части от возбуждения, он прижался лбом к ее лбу, и они просто проводили время, вдыхая запах друг друга, поддерживая зрительный контакт и успокаивающе касаясь друг друга. — Что ты сказал Браун? — тихо спросила Гермиона. Драко ухмыльнулся и сказал: — Я сказал, что если она снова скажет что-нибудь неуважительное о моей невесте, я позабочусь, чтобы все узнали о ее потере девственности на третьем году. Гермиона вздохнула. — Могу ли я узнать, откуда ты это знаешь? Драко усмехнулся. — Она отдала ее Флинту. Отвратительный болван, не мог перестать говорить об этом в нашей гостиной. Однажды вечером он напился и рассказал всем, что лишил Браун девственности за квиддичными трибунами после финальной игры того сезона. По-видимому, девушка была вся бравада, но плакала всё время. Флинт не славится ни добротой, ни нежностью. Гермиона прищурилась. — Флинт изнасиловал ее? Драко выглядел немного смущенным, но пожал плечами. — Если послушать версию Флинта: она прыгала на нем, и только когда дело было сделано, она начала плакать и умолять его остановиться. Я думаю, это было потому, что Маркус не был нежным и не заботился о том, как он это делал. Думаю ли я, что Маркус заставил ее? Я хотел бы сказать «нет», но, честно говоря, не знаю. Гермиона печально вздохнула, как будто ей нужна была еще одна причина ненавидеть Маркуса Флинта. — Драко, хотя я ценю твое желание защитить мою репутацию, пожалуйста, не используй боль Лаванды против нее таким образом. Я уверена, что она достойно наказана и, надеюсь, обуздает свой злобный язык, но мне всё равно, что думают люди. Уже с первого курса. Драко посмотрел на выражение лица Гермионы и печально покачал головой. — Детка, ты должна доверять мне и позволить мне делать всё, что я считаю необходимым, чтобы защитить тебя. Твой отец не ожидал бы ничего меньшего, а ты заслуживаешь гораздо большего. Ты моя, и это означает, что я могу баловать тебя, потакать тебе и защищать тебя… не то, чтобы ты нуждалась во мне, но мне это нужно. Неужели ты не можешь просто довериться мне? Увидев серьезное выражение лица своего парня, Гермиона поняла, как это важно для него. И он был прав, ее отец ожидал, что Драко защитит ее репутацию — в конце концов, он дал клятву. — Хорошо, красавчик, я буду полагаться на твои высшие знания, когда дело будет доходить до чистокровных ухаживаний, — Драко ухмыльнулся, а Гермиона закатила глаза. — Просто будь терпелив со мной. Я так привыкла заботиться о себе сама, что мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что кто-то делает это за меня. Драко кивнул и поцеловал Гермиону нежно, но целеустремленно. Когда он отстранился, то продолжал смотреть ей в глаза и мягко заговорил: — Мне так жаль, любовь моя. Я не могу изменить прошлое, но обещаю тебе, что ты никогда больше не будешь одна. Я с нетерпением жду этого года, когда ты будешь в моем полном распоряжении. Хихикая над дерзостью и собственничеством Драко, Гермиона широко улыбнулась. — Я тоже с нетерпением жду возможности побыть с тобой наедине. Я скучала по тебе. Заключив Гермиону в объятия, Драко, затаив дыхание, поцеловал свою волшебницу. — Я тоже скучал по тебе, любимая. Очень сильно. В конце концов Драко и Гермионе пришлось переодеться в школьные мантии для встречи с новыми старостами школы. Чжоу Чанг староста из Когтеврана и Захария Смит из Пуффендуя. Когда Драко и Гермиона вошли в купе старост, все взгляды были прикованы к ним. Драко обнял Гермиону за талию и посмотрел на всех студентов мужского пола, которые смотрели на его подругу с новообретенной признательностью. Он знал, что теперь, когда стало известно о ее удочерении и о том, что ее мать происходила из известного чистокровного дома, это станет проблемой. Весь волшебный мир полагал, что отец Гермионы тоже был чистокровным, и Марлин не стала с этим спорить. Особенно Смит уделял Гермионе свое безраздельное внимание, но Гермиона, казалось, ничего не замечала. Когда Чжоу заметила ожерелье Гермионы, она ахнула, поняв его значение. Чжоу встретилась глазами с Драко, который кивнул и самодовольно посмотрел на Смита. Захария только сердито посмотрел на него, но был достаточно умен, чтобы не устраивать сцен. Были даны задания, и другие студенты начали уходить, но не раньше, чем Рон Уизли открыл свой большой рот. — Ну, похоже, теперь она больше не грязнокровка, Грейнджер наконец-то достойна тебя, а, Малфой? — усмехнулся Рон, с отвращением глядя на обоих слизеринцев. В купе воцарилась тишина, и Драко, даже не раздумывая, подошел к Уизли и открыто уставился на парня, который был одного с ним роста. — На твоем месте я бы следил за своим языком. На случай, если ты забыл мое предупреждение на четвертом курсе, позволь мне освежить твою память. Если я еще раз услышу, как ты произносишь это отвратительное ругательство, и в особенности о моей невесте, — послышались вздохи оставшихся в купе, — я усыплю тебя, как собаку. Лицо Уизли стало ярко-красным, но прежде чем он успел заговорить, Захария подошел и оттолкнул Гриффиндорца. — Двадцать баллов от Гриффиндора за нецензурную брань и вообще за то, что ты придурок. И, возможно, тебе стоит освежить свою память, Уизли, потому что я почти уверен, что фамилия Гермионы — Маккиннон, а не Грейнджер. Не то чтобы это имело значение, какую фамилию она выберет. Тебе лучше не забывать следить за своим языком. Драко посмотрел на старосту школы и кивнул, затем снова подошел и обнял Гермиону, которая с открытой неприязнью смотрела на рыжеволосого Гриффиндорца. — Мистер Уизли, — надменно начала Гермиона, не упуская из виду ухмылку, появившуюся на лице Драко при звуке ее голоса, — возможно, ты также мог бы потратить некоторое время на чтение магических законов. Мандат Министерства семьдесят три, подраздел сто сорок два четко гласит, что «Любые лица, сознательно, умышленно и со злым умыслом клевещущие на члена чистокровного дома, могут быть оспорены древним законом или подвергнуты реституции, если они не желают подчиняться ему». Смит оценивающе посмотрел на Гермиону, не упустив мрачного взгляда Малфоя. Однако Уизли выглядел просто ошарашенным. — Что, во имя Годрика, ты хочешь этим сказать? Драко решил взять инициативу в свои руки. — Это значит, что ты умышленно и злобно оклеветал члена чистокровного дома на глазах у всех присутствующих в этой комнате… которые тоже чистокровны, если я не ошибаюсь. Следовательно, Гермиона может… или, поскольку я ее суженый, я имею полное право официально вызвать тебя на дуэль, чтобы отомстить за то, что ты запятнал ее честь. Или ты можешь предложить возмещение ущерба способом, приемлемым для всех сторон. Лично я надеюсь, что ты выберешь дуэль, — Драко угрожающе усмехнулся, в то время как все в купе просто смотрели на Уизли, понимая серьезность происходящего. — Может быть, мне стоит попросить маму написать его родителям, дорогой? — Гермиона ухмыльнулась. — Я уверена, что Молли Уизли могла бы что-то сказать по поводу отсутствия у ее сына хороших манер, — Гермиона посмотрела на Драко с притворной невинностью, но он видел гнев в ее прекрасных янтарных глазах. Посмотрев на Уизли, который заметно побледнел при мысли о кричалках своей матери, он только сердито посмотрел на двух слизеринцев. — Знаешь что, Уизли, поскольку я сегодня чувствую себя великодушным, у тебя есть неделя, чтобы решить, как ты хочешь, чтобы всё это закончилось. Я сообщу новому директору о ситуации, я уверен, что старосты школы поддержат мое требование? — Смит и Чанг кивнули. — Превосходно! — промурлыкал Драко, беря Гермиону за руку. — Одна неделя, и я решу, как лучше с этим справиться, и поверь мне, когда скажу тебе решение, Уизли, я очень надеюсь, что у меня будет выбор. Я с удовольствием сделаю из тебя пример. С этими словами слизеринцы вышли из купе старост, чтобы продолжить патрулирование поезда. Когда они завернули за угол, Гермиона прижала Драко к двери и страстно поцеловала его, отчего блондин застонал от желания. Когда она отстранилась, Драко выглядел ошеломленным, но довольным признательностью своей подруги. Гермиона задела эрекцию Драко и, прижавшись губами к его губам, прошептала: — Ты заставляешь меня намокнуть, когда вот так берешь всё в свои руки. Глаза Драко расширились, и он прорычал: «Черт», — прежде чем страстно поцеловать Гермиону, заставив свою волшебницу захныкать от желания. Через несколько мгновений Драко отстранился. — Ты, распутная ведьма, в этом году будешь давить на мое самообладание, не так ли? Гермиона только ухмыльнулась, развернулась и пошла по коридору, соблазнительно виляя бедрами, в то время как Драко застонал и ударился головой о дверь, заставив Гермиону хихикнуть. Этот год обещает быть таким хорошим.