***
Вэй Ин сильно удивился тому, насколько похожими оказались двое мужчин внешне. Сразу видно, что братья, однако было одно отличие, что было сложно не заметить. В глазах того, что выглядел постарше, плескалась всемирная доброта и снисходительность, а уголки губ разошлись в спокойной улыбке. А второй был полной противоположностью своего брата: тот отчуждённо стоял чуть дальше, сухо поприветствовав прибывших. Ванцзи стоял с идеально ровной спиной, и выглядел весьма благородно, несмотря на простую домашнюю одежду и низкий конский хвост. — Здравствуйте! — низко кланяясь, здоровается Усянь. С его лица и волос стекают прохладные кристаллики воды. Лань Чжань тяжело вздохнул, прежде чем уйти за тряпкой. Вытирать этот беспорядок же кому-то нужно? Сичэнь добродушно улыбнулся, принимая А-Юаня и Цзинъи и стягивая с тех мокрые верхние одежды. — Вы извините его за такой холодный приём, — виновато произнёс Лань Хуань, — а с вами отец поговорит позже, — смотря на детей, несколько сердито молвил он. — Господин Вэй, пройдите дальше по коридору, во вторую комнату слева. Там Вы сможете привести себя в порядок. Цзян Чэн, находящийся где-то поодаль, раздосадовано цокнул: о нём совсем забыли. — Как скажете, — стоило сделать шаг, как колено вновь обдало болью. Опять. Глубоко вдохнув, Усянь пошёл вперёд, никак не выказывая эти ощущения. Едва заметно прихрамывая, Вэй Ин с горем пополам дошёл до комнаты, в которую его направил Лань Сичэнь. Оглянувшись по сторонам, юноша дёрнул за серебристую ручку цвета летнего неба двери, и та послушно открылась. Вэй Ин удивлённо ахнул, когда обнаружил там Лань Ванцзи, что с мрачным видом копался где-то в тумбочках под снежно-белой раковиной. — О, — Усянь за версту чуял исходящий от молодого мужчины морозный холод. — Извините за вторжение, — неловко улыбнувшись, он размеренным шагом ступил на тёмный коврик у входа в ванную. Ванцзи молча продолжил свои тщетные поиски, не одаривая Вэй Ина даже взглядом. — Господин, как Вас зовут? — стараясь вытянуть хоть слово из него, спросил Усянь. Тем временем коврик под ним чуть намок, по большей части от мокрой обуви. Лань Чжань, заметив это краем глаза, наконец поднялся, с упрёком посмотрев на Вэй Усяня. — Лань Ванцзи. — А я Вэй Ин, — сказал юноша, — Будем знакомы, — он беззаботно шагнул вперёд, и тут же почувствовал, как земля в буквальном смысле уходит из-под ног. Дело в том, что Усянь, в силу своего безрассудства, всегда был человеком весьма несерьёзным, что частенько выходило ему боком. Вот и сейчас. Позабыв о мокрой насквозь тканевой обуви, парень прошёлся по идеально начищенному светлому кафелю, и, не удержав равновесия, уже летит на встречу с полом. Скверно. Вэй Ин зажмурился, скользя ногами по плитке, которая до прихода этого неряшливого юноши была чиста. Однако столкновения не последовало, несмотря на бесполезные брыкания и потуги удержаться в воздухе. — Ха? — Усянь посмотрел сначала на крепкую руку, охватившую его талию спереди, а затем поднял взор на своего так называемого спасителя в лице Лань Чжаня. Тот с каменным лицом смотрел на приоткрытую дверь.— Спасибо! — выразил искреннюю благодарность Вэй Ин, ангельски улыбнувшись. В ту же секунду Ванцзи молча отпустил его, сделав шаг в сторону. Усянь с грохотом упал на твёрдый пол прямо на колени. Одно из них вновь заныло, однако юношу сейчас заботило другое. — За что Вы так со мной, а? — Я не люблю чужих прикосновений. Лань Чжань спешно вымыл руки прохладной водой и покинул злосчастную ванную комнату. — Что с ним не та-а-ак, — страдальчески проныл Вэй Ин. Перед глазами всё ещё маячило это выражение лица, которое по своей суровости могло сравняться разве что с ледяной глыбой. Однако красоту чётких изящных чёрт Усянь был не в силах оспорить. — И всё же… Что за бессердечный человек!***
— Не помешаю? — Вэй Ин, облачённый в свободные, даже чересчур, одежды, которые ему бесшумно принёс Лань Чжань в ванную, пока юноша был в душе. И футболка, и хлопковые лёгкие штаны были великоваты, что на худощавом теле Усяня смотрелось довольно забавно и мило. Юноша взглядом окинул такую просторную комнату, наполненную детскими игрушками и мягкими подушками. У окна стояла двухэтажная кровать, безупречно заправленная на обоих местах. Наверное, это была единственная комната в доме этих странных Ланей, в которой всё выглядело не столь сурово. Так казалось Вэй Ину. Сычжуй приветливо улыбнулся, дёрнув Цзинъи за рукав его кофточки, настойчиво намекая, что нужно быть хоть чуточку вежливее. Тот, к слову, никак не реагировал на присутствие Усяня. Не нравилась ему новая нянька. Он вообще, кроме Лань Чжаня и Лань Сичэня никого воспринимать не собирался. И планировал перетянуть на свою «тёмную» сторону А-Юаня. В голове уже зарождался план по выселению Вэй Ина. — Что же, я ухожу, — бросив взгляд в сторону Цзян Чэна, улыбнулся Лань Хуань. Мужчина попрощался с младшими Ланями, и те неохотно отпустили Сичэня, позволив тому уйти. — Вэй Усянь, — подозвал к себе Ваньинь юношу, который с интересом рассматривал комнату детишек. — Здесь то, что тебе необходимо знать об этой семье, в которой ты уже числишься нянькой. — парень вальяжно расселся на замшевом бледном синем диване, и выдохнул с закрытыми глазами. — Пожалуйста, не натвори глупостей. — Всё будет в порядке, — Вэй Ин принял папку из рук братца, внимательно изучая информацию в ней. Он сосредоточенно нахмурился, когда дошло до био хозяина квартиры, — Первое имя… Лань Чжань…? — Верно, — Цзян Чэн взглянул на Сычжуя, который стоял неподалёку, набираясь смелости что-то сказать. Ваньинь вопросительно выгнул бровь, скептически осматривая ребёнка. В отличии от Вэй Ина, Цзян Чэн не особо жаловал детей. Они казались парню слишком надоедливыми, слишком энергичными (прямо как Усянь, какое совпадение), слишком громкими, слишком… — Сянь-гэгэ, — невнятно пробормотал А-Юань, едва подняв глаза. Он подошёл ближе к юноше, и, подвинушись прямо к его уху, тихо прошептал: — позаботьтесь о Чжань-гэгэ. В последнее время он выглядит очень-очень плохо, — грустно произнёс мальчик, как тут из-за двери послышался второй детский голос: — Сычжуй, иди сюда, — не унимался Цзинъи. В дверном проёме показалась лишь его голова, и А-Юань поспешил к брату. — Иду, — отозвался он, и, вновь взглянув на Вэй Усяня, с мольбой в печальных глазах произнёс: — Позаботьтесь о нём. Когда Сычжуй скрылся, Цзян Чэн прыснул со смеху, а Вэй Ин раскинулся в форме звезды, задумчиво уставившись в высокий потолок. — Этот Лань не похож на того, кто способен что-либо чувствовать, — бросил Усянь. Но, растаяв перед видом мальчишки, Вэй Ин мысленно пообещал ему что-то придумать, чтобы растормошить неприступного Лань Чжаня. Так как Ванцзи был обязан работать чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, Вэй Ина он оставил подле себя. По велению старшего брата, естественно. И спустя два дня юноша окончательно заселился к троице Ланей, вне себя от радости возможности потрогать мягкие щёчки двух детей и поиграть с ними. Он невольно вспоминал время, когда Цзян Яньли со своим мужем, — напыщенным павлином, — Цзинь Цзысюанем оставляли своего сынишку на Вэй Ина. Тот, будучи на редкость капризным, далеко не сразу привык к дяде, изначально даже не желая смотреть в его сторону. Будто считая его врагом. Однако Вэй Усянь совсем скоро нашёл подход к непростому малышу Цзинь Лину, обучив его тем штукам, которые Цзян Фэнмянь радушно показывал ему в детстве. — Смотри, вот так, — улыбнулся Вэй Ин, положив бумажного оригами-кролика на резной низкий столик перед собой. Глаза А-Лина, что сидел напротив, загорелись, и ребёнок тут же взял руку Усяня «в плен», накрыв ту своими крошечными ладонями сверху. На лице Цзинь Лина расцвела улыбка, и теперь казалось, что его жёлтая футболка светилась, подобно солнцу. Окна были открыты нараспашку, и шторы слабо покачнулись от порыва летнего ветерка. На дворе стоял август. Небо было безоблачным — точное отражение прекрасного дня, наполненного детским лепетом и ароматом зелёного чая в огромной прозрачной чаше. Птицы, сидящие на персиковом дереве у окна квартиры Усяня, звонко напевали, прячась в шуршащих листьях дерева. — Научи! — Ну, раз ты так просишь, — хитро протянул Вэй Ин, вытягивая из столбки ещё один лист белой бумаги.***
— Сычжуй, Цзинъи! — Вэй Ин бесцеремонно завалился в комнату младших Ланей, преисполнившись бодрости после утреннего душа. Невычурные часы на светлой стене авторитетно показывали одиннадцать утра. Мальчики недоумённо посмотрели на юношу. В глазах Цзинъи застыл вопрос: «Какого чёрта творит этот человек?!», вперемешку с явной яростью и неприязнью. Для своего возраста он был на редкость категоричным и недружелюбным мальчишкой, который не воспринимал и не уважал чужих людей. В особенности таких чрезмерно энергичных, как Вэй Усянь. Вэй Ин беззаботно пролистал скучную по его скромному мнению книгу, которую достал с деревянного стеллажа, а затем завёл руки за спину, обращаясь к новоиспечённым воспитанникам: — Сегодня мы идём гулять, — улыбчиво проговорил он, — прямо сейчас. Собирайтесь. Лань Цзинъи лишь отвернулся, продолжив заниматься своими делами на своей постели. А вот Лань Сычжуй сел, вежливо и скромно уточнив: — Господин Вэй, куда мы направимся? Усянь приложил палец к губам, прошептав лишь, что это секрет. — Сычжуй, не слушай его! Мы остаёмся дома, — грубо отозвался Цзинъи, лежащий на верхнем этаже их двухъярусной кровати. — Нет-нет-нет, вам нужно дышать свежим воздухом, — возразил Вэй Ин, скользнув взглядом по шкафу, который доставал до потолка. В нём, видимо, хранилась одежда мальчиков. — Одеваетесь, как положено и выходим, — произнёс он, прежде чем покинуть комнату детей. Лань Цзинъи тяжело вздохнул от безысходности, однако всё же покорился, хоть и не желая этого всей душой. Перед тем, как выйти к Вэй Ину, Цзинъи ещё сказал А-Юаню, что «этому няню доверять нельзя, а ты, братец, слишком слеп, чтобы это понять». Он говорил это с таким серьёзным выражением лица, что Сычжуй тихо рассмеялся. — Ты ещё изменишь своё мнение в сторону гэгэ, — бросил напоследок А-Юань, улыбнувшись.***
Вэй Ин раздумывал над тем, куда в первую очередь повести мальчиков. Идей было полно, например, тот же парк возле дома или торговый центр. Но, каждый раз глядя на них, в груди возникало желание порадовать их сильнее, сделать нечто большее, нежели просто отвести на простенькую прогулку. С первых мгновений и Сычжуй, и Цзинъи безумно полюбились Вэй Ину, ещё когда он впервые заглянул в их светлые лица там, на обочине шумной дороги среди слякоти и развалившись на твёрдом асфальте. — Точно! — воскликнул Усянь, тут же бросившись к ребятам, которые беззаботно расположились на лавочке, держа в руках по мороженому в стаканчиках. — Вы любите кроликов? — с горящими этой затеей Вэй Ин серыми глазами, он на корточки присел у ног младших Ланей. — Кроликов? — выгнул бровь Цзинъи. — Они милые, — очаровательно улыбнувшись, произнёс Лань Юань. — Тогда идём, — вспоминая, как часто он раньше наведывался в ту часть сквера, Вэй Усянь схватил Сычжуя и Цзинъи за руки, ведя за собой. Парк, в котором они находились, был очень аккуратным и красивым, особенно аллеи и тропинки на небольших холмиках. По краям просторного тротуара для людей, были посажены деревья клёна, чьи листья едва просачивались сквозь нераскрытые маленькие бутончики. Доносился запах свежей травы и свежести после лёгкого утреннего дождя. В небе витали белоснежные облака, и обладая хорошей фантазией, можно было разглядеть в них разнообразные формы. Лучи солнца всё ещё не доставляли тепла, однако его в сердца людей всегда доставляла возможность быть счастливым рядом с близкими и просто наслаждаться приятным ощущением свободы. Вэй Ин, вне себя от радости, привёл А-Юаня и Цзинъи к скромному, почти незаметному месту в парке, скрытому за беседкой и декоративным искусственным озерцом, что создавалось ещё при открытии. — Мянь-Мянь, здравствуй! — всё так же держа мальчишек за руки, поприветствовал молодую девушку Усянь. Та обернулась, и на губах засияла невольная улыбка при виде гостя. Шифоновое платьице, усеянное цветами, развевалось на слабом ветру, а непокорные кудри снова выбивались из заплетённого раннее высокого хвоста. Уверенной поступью Ло Цинъян подошла к ним. — Вэй Ин, привет, — от девушки исходил запах трав и сухих ромашек. Как и прежде. Она кончиками пальцев невесомо дотронулась к плечу Усяня, а затем взглянула на Сычжуя и Цзинъи, что непонимающе уставились на незнакомку. — Ты уже и детей завести успел? — она приложила ладонь ко рту, изображая удивление. — Разумеется, это не мои дети. Рано мне, хах, — отмахнулся Вэй Усянь, — мне Цзян Чэн работу нашёл. Теперь я работаю няней у одного сурового одиночки. — И как зовут этих очаровательных детей? — спросила она, опустившись к ним. — Лань Юань. — Лань Цзинъи, — в унисон ответили младшие Лани. — А я, — девушка протянула руку, — меня зовут Ло Цинъян. Для вас — просто Мянь-Мянь. Вы к ним пришли? — она отступила, открыв им взор на огороженный довольно низким забором участок под навесом. Там, среди сена и сухой травы мирно сидели крошечные комочки мягкой шёрстки. Кролики, ради которых, они собственно, сюда и пришли. Ло Цинъян была давней подругой Вэй Усяня, и она часто приглашала парня и других их общих знакомых. Мянь-Мянь тогда разрешила троице покормить их свежей морковью, взять в руки и держать крольчат. Только мягко, не давить и не причинять им дискомфорта — они совсем хрупкие существа. Любимчиком Лань Сычжуя стал прекрасный серый кролик, послушный и спокойный донельзя, точное олицетворение самого Юаня. Он сидел на коленках мальчика, а тот с ровной спиной присел на циновку. Они скромно игрались с подвеской Сычжуя, кролик иногда кусался, но не сильно. Лань Цзинъи догнал белого кролика с коричневыми пятнышками, тот оказался очень проворным и пугливым, не любящим тисканья и посторонних в своей обители. Вэй Ину приглянулся чёрный крольчонок, который вечно крутился подле идеально белого собрата, якобы заигрывая и пытаясь растормошить. После того, как Усянь покормил его тем, что принесла в корзинке Мянь-Мянь, он улёгся возле того же белого кролика, и вскоре чёрные бусины глаз прикрылись. Усянь с умилением наблюдал за ними, пока Ло Цинъян не позвала гостей на небольшой перекус, после которого Вэй Ин заметил, насколько сильно они задержались. Тёмно-оранжевые лучи заката озаряли всю местность. Неохотно распрощавшись с Мянь-Мянь, Вэй Усянь и младшие Лани направились домой. По пути обратно они наведались в ларёк, в котором юноша купил мальчикам по палочке с трёмя яблоками в карамели. Цзинъи и А-Юань благодарно кивнули, принявшись за сладость. — В следующий раз мы возьмём с собой Лань Чжа… мы возьмём с собой Ванцзи, — произнёс Вэй Ин.***
— Мы дома, — оповещая Лань Ванцзи, который должен был быть где-то здесь, крикнул Усянь. Однако ответа не последовало. Сычжуй и Цзинъи ушли к себе. Вэй Ин сбросил это на молчаливость Лань Чжаня, поэтому решил просто зайти к нему в комнату и хотя бы пожелать спокойной ночи. Тусклый свет настольной лампы освещал лицо Ванцзи, который уснул прямо на столе, занимаясь каким-то бумагами. Мужчина безмятежно посапывал; его ресницы слабо трепетали, а волосы были распущены, лишь передние пряди заколоты заколкой удобства ради. Когда Вэй Ин вошёл в комнату, в нос тут же ударил приятный, уже знакомый запах сандала, что он слышал и раньше в этой квартире, но как-то не обращал внимания. Жадно вдохнув нежный аромат, он прошёл чуть дальше, взяв с постели Ванцзи клетчатый плед. Взглянув в миловидный профиль Лань Чжаня, и про себя отметив, что во сне он ангельски красив и расслаблен, Вэй Ин накрыл спящего пледом, шёпотом ласково пожелав ему сладких снов.